Перераспределение информации в условиях цифровой экономики.

Дружинин Андрей Михайлович кандидат философских наук старший научный сотрудник, Научно-исследовательский сектор, Академия медиандустрии 127521, Россия, Москва, г. Москва, ул. Октябрьская,, 105 корп.2 Druzhinin Andrey Mikhailovich PhD in Philosophy Senior Scientific Associate, Research and Development Sector, Academy of Media Industry 127521, Russia, Moskva, g. Moscow, ul. Oktyabr'skaya,, 105 korp.2 www-222@yandex.ru Другие публикации этого автора

Цифровая экономика, возникающая в процессе становления глобального информационного общества, последние годы активно изучается представителями самых разных областей знания. Для осознания происходящих в сетевых системах процессов вырабатывается и уточняется понятийный аппарат. Исследователи предлагают различные концепты, которые позволяют выработать стратегии управления сложными процессами, происходящими во взаимосвязи как он-лайн, так и офф-лайн ^{[4, 6]}. Проблемное поле таких исследований заключается в поиске ответа на вопрос, насколько уже известный исследовательский инструментарий применим к социальным явлениям в сети. Задача данной статьи – рассмотреть социально-экономический концепт «перераспределение» в контексте исследования особенностей цифровой экономики.

Анализ процессов перераспределения информации и стоящих за ней финансовых потоков может стать весьма важным в понимании современных политических и экономических изменений в современном обществе. Управление потоками данных и оплаты за их предоставление находится в центре внимания прикладных дисциплин, изучается в рамках социологии, маркетинга, связей с общественностью 2^{[2, 14, 15, 24, 26]}. Представляется необходимым рассмотреть эти процессы с методологических позиций, раскрыть смысл происходящих в результате перераспределения социальных изменений.

Необходимо подчеркнуть, что предмет рассмотрения данной статьи – феномен перераспределения информации – становится явным в ходе детального изучения концептуального аппарата, которым в настоящее время активно оперирует исследовательское сообщество. В ходе поиска характеристик, раскрывающих суть перераспределения, была применена методология аналитического чтения, которую развивает в своих работах проф. Г.В.Сорина. Учебное пособие, в котором она подводит некоторые предварительные итоги своих изысканий и рекомендует к применению в научной и научно-педагогической практике, было выпущено в начале 2017 г. ^[19]. Философский анализ, раскрывающий суть исследуемого предмета, по мнению Г.В.Сориной, базируется, прежде всего, на процедуре особо выстроенного «диалога с текстом». Этот диалог в контексте, поставленных перед исследователем задач, порождает новые прочтения уже казалось бы известных описаний того или иного явления. Сопоставление различных точек зрения, выработка собственного представления, интерпретация, выраженная в новом тексте, и становится результатом проделанной исследователем работы. Важным элементом такого анализа является фиксация и «выхватывание» ассоциаций и аналогий, возникающих в ходе изучения совокупности текстов научной периодики, философской классики, медиапроизведений, законов и документов. Разумеется, процедура аналитического чтения не исчерпывает всего инструментария, разработанного Г.В.Сориной в качестве особого способа интеллектуальной деятельности, однако является важной ее базой, на основе которой в дальнейшем выстраиваются иные, в том числе и устные формы научно-педагогической и исследовательской коммуникации.

Авторы, работающие над проблемами и прикладными аспектами виртуальной экономики, виртуального социального пространства, коммуникативной политики, цифровой инфраструктуры, информационного общества и пр., возможно активнее других находятся в ситуации диалога с текстами коллег. Они максимально открыты к смыслам, предлагаемым представителями разных интеллектуальных традиций. Возможно, именно поэтому виртуалистика – область знаний столь динамично развивающаяся. Многие авторы подвергают понятийный аппарат постоянному уточнению, пересмотру, язык исследований усложняется, порождает новые смыслы. Характерно и то, что подавляющее большинство ученых в том или ином объеме отталкиваются от текстов первооткрывателей информационного общества, постиндустриальной экономики – М.Кастельса, Е.Масуда, Д.Белла, О.Тоффлера и др. Взаимодействие новых прочтений уже известных моделей современного общества приводит к наполнению уже существующего понятийного аппарата новыми характеристиками. Все эти обстоятельства приводят к мысли о том, что методология экспертного анализа текста может быть весьма эффективным инструментом для изучения вопросов, связанных с интернет-взаимодействием в современном обществе.

Коммуникации в широком смысле иногда представляются в виде посредничества. В этом качестве можно представить любые виды взаимодействия между индивидами (подарки, торговля, бартер обмен идеями и вещами). Одновременно предметы взаимодействия ранжируются по степени важности, материальной и нематериальной ценности. Перераспределение в рамках рыночной экономики организует информационное пространство в иерархическом порядке. В этих процессах необходимо отделять производителя от аудитории, покупателя от продавца. В сетевом экономическом пространстве такая иерархия структурирована в зависимости от близости каждого в отдельности индивида и разных групп к центрам перераспределения. Одновременно производство все больше остается на периферии ^[9]. Эти наблюдения в равной степени справедливы и для перераспределения материальных благ и для глобального обмена информационными продуктами, в частности, медиаконтентом.

СМИ, доминирующие в информационном пространстве, создавали экономические сети в первую очередь, и только потом концентрировали свои усилия на создание контента. Основная информационная, политическая и экономическая борьба происходит за обладание и/или контроль над центрами перераспределения информационных потоков. В этом смысле справедливы идеи К.Маркса об отчуждении результатов труда независимо от того, является ли добавленная стоимость результатом физических усилий или творческих ^[10]. Отчуждение в условиях цифровой экономики определяется ее сетевой природой. При анализе процессов перераспределения необходимо учитывать, что медиапроизводство может быть свободно исключительно в рамках институциональных и идеологических ограничений. Результатом перераспределительных процессов в медиа-пространстве является возможность управлять взаимодействием потребителей и производителей медиа. Такое управление зачастую выглядит как ускорение и задержка, продвижение и ограничение, в распространении тех или иных сообщений СМИ. Одновременно создаются потребительские рынки информации.

Финансово-экономические процессы во взаимодействии аудитории, производителя контента и центров перераспределения информации основаны на представлении о прибыли, в т.ч. накоплении социального капитала ^[13]. Ключевой вопрос, на который в этой связи может обратить внимание философия и социология коммуникаций – как соотносится взаимодействие между перераспределительными процессами в физическом мире и мире информационном?

При исследовании этого соотношения следует обратиться к представлениям о пространственно-временных процессах взаимодействия между субъектами (пользователями коммуникационных ресурсов). Эти процессы на сегодняшний день опосредованы техническими устройствами. Поэтому различные финансовые операции, проходящие посредством сети интернет, зачастую определяют суть сделок, которые при других способах взаимодействия оказались бы невозможны.

В современном мире все меньше необходимо взаимодействие между индивидами лицом к лицу. Физический мир искажается, хотя экономическое перераспределение включает различные товары и предметы и услуги. Но они имеют зачастую ценность «навязанную» информационным пространством. Перераспределение финансовых средств с участием таких товаров становится столь же фиктивным, сколько материальным. Например, ценность защитной пленки для экрана планшета или мобильного телефона определяется спецификой виртуального пространства, которое требует все большей включенности пользователя в он-лайн среду.

Одновременно готовые решения и технологии производства информации усиливают отчуждение от креативного процесса порождения новых смыслов. Цифровое неравенство в настоящее время распространяется и на содержательную сторону информационного обмена. Технологии готовых шаблонов для производства сайтов, видеороликов, дизайнерских решений освобождают пользователя от необходимости самостоятельно осваивать программы и приложения более высокого уровня сложности. Но, с другой стороны, их деятельность в продуцировании новых информационных продуктов становится управляемой, ограниченной уже готовыми алгоритмами. Так происходит финансовое перераспределение в пользу виртуальных услуг по оптимизации производства информационных продуктов.

Следует учитывать, что регулирование информационных потоков происходит не только в результате применения законодательных инициатив или политической воли лиц, принимающих решения в сфере медиа. На процессы перераспределения оказывают сильнейшее влияние самые различные игроки медиабизнеса: от владельцев локальных блогов, до сетевых структур, состоящих из единомышленников, собравшихся для решения тех или иных общих интересов. Такие игроки информационного рынка берут на себя роль перераспределительных узлов, контролирующих информационные и финансовые потоки.

Немаловажный фактор, оказывающий влияние на перераспределение информационных и финансовых потоков, это глобализация ^[20]. Согласно представлениям М.Кастельса перспективы будущего формируются: во-первых, информационными технологиями, при которых управление информацией определяет производительность и конкурентоспособность фирм, отраслей, регионов; во-вторых, процессами глобализации, при которых ключевые отрасли производства работают как единое целое в планетарном масштабе; в-третьих, сетевой природой взаимодействия между производителями, потребителями и поставщиками услуг.

В условиях глобального информационного общества каждый индивид может стать автором того или иного произведения, но добавочную стоимость этот он получает лишь в том случае, если данный контент включен в систему перераспределения. Одновременно усложняются технологически и становятся все более затратными системы учета любого контента: базы данных, алгоритмы, позволяющие выявлять нарушение авторских прав, плагиат и проч.

Вот почему системы депозитариев научных публикаций и, шире, ресурсы, аккумулирующие знания, в настоящее время являются сферой высококонкурентного бизнеса, доходы от которого по некоторым оценкам могут соперничать с самыми успешными интернет-проектами (месенджерами или играми), соцсетями ^{[16, 17]}. В этом случае перераспределение финансовых средств и информации уже давно не похоже на простой двусторонний поток обмена денег на информацию (знания). На смену таким сделкам приходят сложнейшие сетевые схемы, в которых участвуют миллионы акторов, опосредованно тысячами интеракций ^[23].

Необходимо отметить, что перераспределение информации и финансов в условиях информационного общества можно представить как управление пространственно-временными характеристиками этих ресурсов. Получая доход от того или иного информационного или физического продукта, помимо прибыли производитель становится обладателем новой, жизненно важной информации. Такая информация подтверждает востребованность продукции на рынке или сигнализирует о спаде покупательского интереса, что, в свою очередь, порождает новый цикл обмена смыслами и деньгами (анализ рынка, вложение денег в новые разработки, внедрение, продажи и т.д.) ^[21].

Практики перераспределения обусловлены современными сетевыми технологиями и в структуре средств массовой коммуникации. Взаимодействие различных медиа с аудиторией происходит при помощи свойственных для них инструментов (работа в прямом эфире на ТВ, мгновенная доставка коротких сообщений у информационных агентств или производство красочной инфографики для журналов). Соответственно рынок по созданию подобных инструментов формирует узловые точки перераспределения ресурсов между СМК и производителями технологических новшеств как в сфере IT, так и в сфере разработки различных устройств. Подобно тому, как общественный транспорт не может выполнять свою функцию сам по себе, без остановочных пунктов и станций, так и отдельные производители медиаконтента не смогли бы существовать без узловых точек перераспределения информации и финансовых ресурсов. Вот почему основные интеллектуальные усилия сконцентрированы именно на том, чтобы инициировать новые идеи именно в сфере инновационных форм перераспределения. Так, например, традиционное эфирное ТВ вынуждено, иной раз вопреки собственным интересам, пользоваться общественными видеохостингами для распространения своего видеоконтента и, соответственно, жертвовать значительные финансовые ресурсы для поддержки этого узла перераспределения информации.

Необходимо подчеркнуть, что трудовые ресурсы, задействованные в перераспределении информационных и финансовых потоков, сконцентрированы в дистрибьюторской области. Посредники между аудиторией и крупными поставщиками информации или финансовой услуги вынуждены непрерывно искать баланс между стремлением одних к гомеостазу и потребностью других в новинках. Они исходят из убеждения, что радикальные инновации предполагают создание новой аудитории и появление новых издержек, в тоже время рутинное производство старого продукта чревато полной потерей рынка. Поиск оптимального соотношения между традиционным и новым продуктом, по всей видимости, и составляет основное проблемное поле дистрибьюторов ^[22]. Именно они становятся основными носителями ключевой информации, своеобразным перераспределительным узлом, который содержит данные о финансовых возможностях и потребностях конечного потребителя медиа. Дистрибьюторы, контактируя с аудиторией, аккумулируют эту информацию, выраженную в форме подсчитанной прибыли, и формируют заказ в адрес производителей контента. Вот почему как в цифровой, так и в офф-лайн экономике информация о денежных потоках обладает своей стоимостью ^{[2, 5, 9, 14]}. Главное качество такой информации – оперативность. Своевременный доступ к данным о предпочтениях аудитории в результате стал крайне востребованной услугой (рейтинговые агентства запрашивают за свои данные значительные суммы). Одновременно эти данные являются закрытой информацией, утечки которой способны серьезно повлиять на рынок. Так, например, публичные оценки кинокритиков намного слабее воздействуют на аудиторию, чем простая информация о кассовых сборах того или иного фильма и, в особенности, в первые дни проката. Подобные сообщения способны подогреть зрительский интерес к киноленте или существенно его ослабить.

Возможны ли политические изменения в результате усиления позиций перераспределительных узлов информации и финансов? Как сам вопрос, так и ответ на него постепенно переходит в разряд «риторических».

Гражданское общество в условиях сетевых технологий тоже видоизменяется. Перераспределение внимания, временных ресурсов аудитории, их интереса к той или иной социально значимой проблеме также во многом зависит от ее присутствия в различных сетевых структурах (блогах, твитах, форумах, группах). Узлами перераспределения становятся широко известные порталы, доступные без ограничений целевой аудитории. Участники, объединенные в такие узлы, способствуют выработке новых идей, лозунгов, требований, которые вряд ли бы смогли появиться в том случае, если бы не было новых инструментов кооперации ^[8]. Сетевая природа подобных общественных систем позволяет организовать полисубъектную взаимосвязь, которая вовлекает индивидов в десятки гражданских инициатив: от проведения субботника во дворе, до поддержки политических движений и партий.

Интернет-ресурсы гражданского общества, сохраняя довольно четкие границы, остаются незамкнутыми системами. Субъекты гражданского общества (отдельные индивиды или общности) «вплетены» в сложную сетевую систему, они одновременно могут инициировать неограниченное количество интеракций между собой, образуя множество объединений. В результате возникает многоуровневая «квазиорганизация», взаимодействие внутри которой структурировано своеобразным «кибернетическим» мышлением. Эта особенность определяет не только форму, но и содержание гражданской активности субъектов социально-политической и экономической реальности.

Новые технологии постоянно порождают альтернативные схемы диалога ^[3]. Все быстрее «переизобретаются» новые перераспределительные узлы, влияние на которые постепенно становится первостепенной задачей тех или иных сегментов гражданского общества. Каждый из этих узлов транслирует собственную систему образов, смыслов, а в некоторых случаях и моральных ценностей. В пользу таких узлов все больше перераспределяются финансовые ресурсы общественных организаций, которые вынуждены брать на вооружение приемы SMM, вирусного маркетинга и прочих приемов, разработанных в цифровой экономике.

Отдельно следует упомянуть разнообразные краудфандинговые и краудсорсинговые проекты, как узлы перераспределения финансовых и трудовых ресурсов ^{[25, 26]}. И хотя и тот и другой вид взаимодействия индивидов не предполагает финансового вознаграждения за услугу или денежный вклад, ресурсы, аккумулирующие информацию о таких видах деятельности, оказывают мощное давление на традиционные виды бизнеса. Финансирование социально значимого проекта в виде добровольного пожертвования позволяет многим стартапам добиваться успеха без участия финансовых структур, а волонтерское движение способствует снижению издержек на реализацию общественно полезного замысла. Действуя параллельно подобным проектам, другие перераспределительные узлы вынуждены учитывать социальные последствия своих действий. Краудфандинговые и краудсорсинговые ресурсы перераспределения транслируют моральные ценности и, тем самым, пользуются неизмеримо большим доверием по сравнению с узлами, ориентированными исключительно на продажу товара или услуги.

Национальные государства в условиях глобализации и сетевого перераспределения преследуют цели по снижению рисков, появившихся вследствие потери значительной части своей экономической и политической автономии ^{[4, 11]}. Поэтому они, в свою очередь, вынуждены включиться в индустрию порождения новых, подконтрольных им перераспределительных узлов. В результате участие государств в борьбе за контроль над такими узлами можно оценить как действие амбивалентные ^{[7, 12]}. С одной стороны, стремясь контролировать узловые центры перераспределения, они поощряют развитие локальных сообществ и технологий (портал госуслуг в России, портал elibrary.ru в пространстве он-лайн или различные многофункциональные центры и системы «одного окна» в офф-лайн). А с другой стороны, способствует появлению цензуры, в некоторых случаях поощряют цифровое неравенство ^[18].

Особенно ценными в условиях сетевых взаимодействий становятся такие элементы государственного устройства, которые требуют соблюдения режима секретности. В самом общем смысле секреты – это тоже перераспределительные узлы с «отключенными» каналами взаимодействия с внешней информационной средой. При этом ситуация «отключенности» стягивает на себя огромные финансовые ресурсы, получив название «информационной безопасности». Соблюдение такой безопасности является одной из самых капиталоемких технологий в цифровом обществе.

Соблюдение конфиденциальности информации, которую пользователь сообщает о себе владельцам того или иного сетевого ресурса нередко становится условием успешной коммуникации. Слабо защищенные узлы в результате пользуются меньшим доверием и вынуждены в процессе конкуренции уступать финансовое лидерство более защищенным узлам. С другой стороны, гражданское общество тоже инициирует давление на закрытые информационные системы, подозревая их в различных моральных пороках и уголовных преступлениях. На борьбе со скрытыми информационными узлами, к примеру, строится всем известный проект WikiLeaks. В профессиональной этической философской оценке, таким образом, нуждается легитимность сокрытия различных видов информации, ограничение ее распространения. Насколько такие практики способствуют развитию общества? Всегда ли, и если да, то в каких случаях, огласка закрытых данных является деструктивным для общества действием? Существование закрытых информационных узлов является одним из проявлений цифрового неравенства и поэтому в исследовании нуждаются границы этого явления, выработка характеристик, по которым такое неравенство приобретает легитимность. В целом содержание подобных массивов оговорено национальным законодательством различных стран, однако практики засекречивания тех или иных данных и их обоснованность постоянно становятся одним из самых популярных информационных продуктов.

Идея перераспределительных информационных узлов и контроля над ними позволяет по новому рассмотреть проблему манипуляции обществом. Прежде всего, эта мысль делает явной взаимосвязь информационных и финансовых ресурсов в современном цифровом обществе. Поэтому контроль за этими узлами – одна из задач субъекта, претендующего на осуществление властного произвола. Этот произвол может принимать порой весьма изощренные формы, например, борьбы за права тех или иных групп. Одновременно на сетевых принципах базируется конкуренция в цифровой экономике, которая направлена на контроль за перераспределительными узлами. Поэтому поиск критериев разграничения легитимных форм соперничества и скрытых технологий управления обществом в сетевых структурах является актуальным направлением в социально-гуманитарных исследованиях и междисциплинарных IT-разработках.

Таким образом, феномен перераспределения является неотъемлемой характеристикой процесса подготовки, трансляции и продажи медиаконтента, существующего в условиях цифровой экономики. В него включается доставка информации аудитории и перераспределение прибыли полученной от распространения между участниками рынка, что оказывает существенное влияние на развитие современного государства и гражданского общества. Медиапрактики находятся в постоянном поиске новых способов оказать на него влияние. В условиях цифровой экономики формируются своеобразные узлы перераспределения, которые имеют определяющее значение в структуре взаимодействия субъектов информационого общества, отдельных сегментов Сети. Поскольку различные офф-лайн структуры в настоящее время вынуждены взаимодействовать между собой преимущественно он-лайн, то контроль над перераспределительными сетевыми узлами зачастую сатновится ключевой задачей в ходе конкурентной борьбы.

Понимание специфики перераспределительных узлов, аккумулирующих информационные и финансовые потоки в условиях цифровой экономики, дополняет концептуальный аппарат исследований информационного пространства. Представление об этих узлах неявным образом содержится в текстах, содержащих результаты исследовательской работы; в научной практике, учитывающей сетевую природу современной социально-экономической реальности; в медиатекстах. Анализ уже существующих в литературе представлений позволяет выявить ключевые смыслы, которые вполне применимы для дальнейших исследований виртуальной реальности, как такого объекта, который находится в состоянии постоянного усложнения и видоизменения. Разумеется, концепт «перераспределительные узлы» нуждается в дальнейшем изучении, уточнении, критическом анализе. Качественные характеристики феномена перераспределения, полученные в процессе анализа актуальной научной периодики, еще далеки от завершенного системного знания и, возможно, для его обозначения в перспективе будет подобрана более удачная терминология.