Переход от «охраны материнства и детства» к «защите прав детей» в новейшей научной литературе

Лиходей Елена Максимовна ORCID: 0000-0002-8588-4938 старший преподаватель, Российский национальный исследовательский университет им. Н.И. Пирогова (РНИМУ им. Н.И. Пирогова) 119991, Россия, Москва, г. Москва, ул. Островитянова, 1 Likhodey Elena Maksimovna Senior Lecturer, Pirogov Russian National Research Medical University (Pirogov RNRMU) 119991, Russia, Moscow, Moscow, Ostrovityanova str., 1 LikhodeyEM@spa.msu.ru Другие публикации этого автора

Историографические исследования данной проблемы можно разделить на три направления, в рамках которых прослеживается различное отношение к изучаемой проблеме. Вместе с тем, данные направления хронологически совпадают с разными периодами истории России: советским (1921-1990 гг.), постсоветским (1990-е гг.) и новейшим (2000-е гг. – н.в.).

В основе разделения на направления лежит восприятие ребенка в политике в контексте термина «охрана материнства и детства»; с ракурса самостоятельного субъекта – носителя прав; с позиции необходимости обеспечения защиты прав детей.

Исследователями первого направления являются исследователи советского периода – Николаева Л. А. ^[1], Василькова М. С. ^[2], Шарков А. И. ^[3], Вениковецкая М. Н. ^[4], Бирюкова А. П. ^[5], Шимански А. ^[6], Черненко К. У. ^[7] и современные исследователи – Ростова О. А. ^[8], Балибалова Д. И. ^[9]

При изучении государственной политики исследователи первого направления опирались на ее основные цели, принципы и конкретные меры, получившие практическое воплощение. В работах исследователей не было информации о целях политики, касающихся детей, но были сведения о целях политики, касающиеся женщин. Так, главной целью было помочь женщинам успешно сочетать работу на производстве с семейными обязанностями, воспитанием детей, общественной работой и тем самым улучшить их положение и повысить их роль во всех сферах общественной жизни ^{[1, c. 67; 5, c. 42; 7, c. 253]}.

Принципами политики были: принцип женского равноправия, государственная охрана прав матери и ребенка, труда и здоровья советских женщин ^{[1, c. 5]}. Меры государственной политики делились на специальные нормы по охране труда советских женщин и меры по охране труда беременных женщин, матерей, кормящих грудью, и женщин, имеющих детей в возрасте до года ^{[1, c. 5-12; 5]}. При этом был очень большой перечень льгот женщинам, имеющим детей ^{[4, 3]}.

При углублении изучения женского вопроса, исследователи в основном употребляли такие термины как «материнство и детство», «охрана материнства и детства», «охрана прав матери и ребенка», «защита прав матери и ребенка». Согласно исследователям, под охраной материнства и детства понималась специальная охрана труда женщин, правовая защита, материальная и моральная поддержка материнства и детства и многие другие конституционные гарантии равенства женщин ^{[5, c. 39]}.

Таким образом, на основании определенных исследователями целей, принципов и мер политики, можно сделать вывод, что в советский период статус ребенка был неотъемлемым элементом статуса матери и поэтому решение женского вопроса было неотрывно связано с детским, а детский вопрос решался в комплексе улучшения положения женщин. Данное утверждение подтверждает также то, что советскими исследователями детский вопрос отдельно, в отрыве от женского, не поднимался. Детство было неотделимо от материнства, а родители являлись фактическими и юридическими представителями детей, то есть ребенок рассматривался как недееспособный или ограниченно-дееспособный субъект общественных отношений.

Таким образом, исследователи первого направления изучают государственную политику на основании целей, принципов, мер политики в области материнства и детства. Вместе с тем, в работах исследователей нет приводимых различий между терминами «охрана» и «защита».

Выделение второго направления стало возможным с принятием Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г. и ратификации ее Верховным Советом СССР в 1990 г. Следствием стало появление термина «ребенок», под которым в Конвенции понимается «каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее» ^[10]. Таким образом, ребенок как, согласно Конвенции, носитель прав, отделился в отечественном законодательстве от института материнства и детства и занял самостоятельное положение. Ратификация Конвенции и введение понятия «ребенок» в законодательство потребовало закрепления его конституционно-правового статуса, которое получило оформление в новой Конституции 1993 г. Области конституционно-правового статуса ребенка было посвящено внимание большинства исследователей начала 1990-х гг. ^[11].

Основными исследователями данного направления являются исследователи 1990-х гг.: Борисова Н. Е. ^[12], Дмитриев Ю. А., Захаров С. В. ^[11], Спесивцева О. И. ^[13], Шабельник Е. С. ^[14], Корочкина И. Е. ^[15], Баратишвили В. В. ^[16], Лахова Е. Ф., Гулько Г. В., Федотовская Т. А. ^[17], Щеглова С. Н. ^[18], Силласте Г. Г. ^[19], Лиханов А. А. ^[20]

В рамках второго направления политика рассматривалась исследователями, также, как и в советском периоде, через изучение целей и направлений политики, но преимущественно в законодательной сфере. Согласно Конституции 1993 г. целью было – обеспечение достойной жизни, свободного развития человека, защита государством семьи, материнства и детства, а направлением - укрепление правовой защиты детства ^{[11, c. 36]}. При изучении политики акцент делался на законодательной базе государства по защите социально-экономических, социально-культурных, гражданских и политических прав детей, на результатах законотворческой деятельности в виде законов и статей законов, регулирующих положение детей. Изучались правовые основы социального образования, государственно-правовые основы социальной защиты инвалидов и лиц с ограниченными возможностями, совершенствование правовой защиты несовершеннолетних от криминального влияния социального окружения ^{[11, c. 10-98]}.

Таким образом, права ребенка изучались через нормы прав ребенка и логическую связь с другими нормами, близкими по содержанию ^[13]. Или, иначе говоря, права ребенка изучались через нормативное закрепление социальной политики. Вместе с тем, исследователями была изучена реализация основ прав ребенка, и в связи с тем, что она изучалась через группы прав детей, указанных в Конвенции (личные права, социально-экономические), можно сказать, что перечень прав ребенка расширился и стал затрагивать не только социальные права, но и экономические, личные и даже политические, хотя в последнем случае мнения исследователей разошлись по поводу возможности наличия их у ребенка. Также права ребенка изучались через призму соответствия российского законодательства Конвенции о правах ребенка ^[16].

Таким образом, исследователи вели изучение политики относительно ребенка как уже самостоятельного субъекта, что говорит о таком же восприятии его в политике. В связи с этим, термин «материнство и детство» использовался уже не так широко, как раньше. Исследователи 1990-х гг. наряду с «материнством и детством» начали использовать такие термины как «охрана детства», «права ребенка», «охрана прав детей», «правовая защита детей», «защита прав и законных интересов детей», «социально-правовая защита детства», «социальная защита детей».

В целом, усилия исследователей 1990-х гг. были направлены на преодоление явления СССР, когда ребенок рассматривался в контексте статуса родителей. Таким образом, все работы исследователей 1990-х годов представляли не исторический анализ государственной политики, как работы исследователей первого направления, а анализ законодательной базы государственной политики в сфере обеспечения и реализации прав относительно ребенка как самостоятельного субъекта, наделенного данными правами. Касательно защиты прав, упоминалось только то, что в 1990-е гг. были впервые определены основы правовой защиты детей от насилия в семье и регламентированы права и обязанности родителей по защите прав детей и их законных интересов. Вместе с тем, четкого определения термина «защита прав» не приводилось.

С началом нового тысячелетия в исследованиях детского вопроса начался новый виток, что позволило выделить третье направление. Он был связан с принятием в 1998 г. Федерального закона № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации». Реализация положений принятого закона предполагала осуществление определенных мер государственной политики, на изучении результатов которых в совокупности с новым положением дел и было сосредоточено внимание современных исследователей.

Исследователями третьего направления являются Абрамов В. И. ^{[21, 22]}, Болотова Е. Л. ^[23], Пронин А. А. ^[24], Рыбаков О. Ю., Ситкова О. Ю. ^[25], Латыпова Д. Ф. ^[26], Шафигуллина Г. Т. ^[27], Летова Н. В. ^[28], Голышева Л. Ю. ^[29], Зельгин С. Г. ^[30], Широ С. В. ^[31], Бекедова Н. С. ^[32], Немытина М. В. ^[33], Иванова Н. А., Рыбинский Е. М. ^[34], Сорокин С. А. ^[35], Вейлер Дж. ^[36]

Государственная политика в рамках третьего направления в области детского вопроса изучается современными исследователями на основании механизмов ее формирования и реализации через призму законодательства и программ ^[31]. Исследователями также изучаются основные права ребенка, закрепленные в международных актах и в российском законодательстве, формы, способы и механизмы защиты прав ребенка ^{[30, 31]}. В качестве механизмов защиты прав ребенка изучаются в том числе вопросы судопроизводства и ювенальная юстиция ^[24].

Таким образом, в новом тысячелетии процесс перехода от термина «охрана материнства и детства» к термину «защиты прав детей» завершается. Основными терминами, использованными исследователями являются: «права детей», «защита прав ребенка», «социально-правовая защита детства», «социально-правовая защита детей». Современные исследователи в своих работах начали давать определения и исследовать различия между такими терминами как «охрана», «защита» и «обеспечение». Согласно Абрамову В.И., защита является частью охраны и осуществляется только при нарушении прав, в то время, как охрана действует на постоянной основе. Более того, охрана создает условия для реализации прав, а защита выступает в качестве противодействия незаконным нарушениям и ограничениям прав. Защита направлена на предупреждение таких нарушений и ограничений, а также на возмещение причиненного вреда ^{[21, с. 23]}.

Некоторыми исследователями защита прав понимается как направление правовой политики. А под правовой политикой – научно-обоснованная последовательная и системная деятельность государственных и муниципальных органов по созданию эффективных механизмов правового регулирования, цивилизованного использования юридических средств и достижению таких целей, как наиболее полное обеспечение прав и свобод человека и гражданина, укрепление дисциплины, законности и правопорядка, формирование правовой государственности и высокого уровня правовой культуры и жизни общества и личности ^{[25, с. 25]}.

Некоторые авторы под содержанием права ребенка на защиту понимают комплексный социально-экономический характер и защиту путем принятия разнообразных государственных мер по охране интересов матери и ребенка, укреплению семьи, ее социальной поддержке, обеспечению семейных прав граждан ^{[27, с. 43]}. Вместе с тем, другие авторы в качестве средств защиты указывают правовые акты, правовые знания, действия субъектов государственной и общественной деятельности ^{[25, с. 51-109]}.

Таким образом, в 2000-х гг. в отличие от предыдущего периода внимание исследователей со сферы обеспечения и реализации прав, переключилось на изучение сферы защиты прав детей, в особенности механизмов защиты прав. Появились работы, целиком посвященные защите прав детей, в которых дается определение непосредственно защиты.

Таким образом, подходы к изучению государственной политики с течением времени менялись. В советский период изучение политики строилось на основании ее целей, принципов и мер с точки зрения истории, т.к. внимание исследователей было сосредоточено на реализованных мерах политики. При этом, ребенок рассматривался внутри политики как часть института охраны материнства и детства. В 1990-х гг. политика была изучена исследователями также через цели и направления, но уже в контексте законодательства. Вместе с тем, политика начала рассматривать ребенка как самостоятельного субъекта, носителя различных категорий прав, что подняло среди исследователей вопрос его правового статуса, обеспечения и реализации его прав, но не их защиты. В современный период политика начала изучаться исследователями на основании механизмов ее формирования (законодательный процесс) и реализации (программы). Ребенок внутри политики остался самостоятельным субъектом, наделенным правами, но внимание исследователей перешло на изучение вопроса защиты его прав, обусловленного принятием закона «Об основных гарантиях прав ребенка». В связи с чем, получили свое теоретическое оформление понятие «защита прав ребенка» и соответствующие механизмы защиты.

Таким образом, на основании изучения научной литературы в политике был выявлен процесс перехода от «охраны материнства и детства» к «защите прав детей». Тем не менее, появление термина «защита прав детей» означает не прекращение существования института охраны материнства и детства, а его разделение. Однако, понимание наличия процесса перехода между терминами имеет важное значение для изучения развития политики Российской Федерации в детском вопросе.