Концепция Н.Я. Данилевского о культурно-исторических типах как вариант развития России

Буренков Александр Васильевич директор, Институт русско-славянских исследований им. Н.Я. Данилевского 143345, Россия, Московская область, пгт. Селятино, ул. Промышленная, 81/1, оф. 110 Burenkov Aleksandr Director of the Institute of Russian and Slavic Studies named after N. Y. Danilevsky 143345, Russia, Moscow Oblast, PGT. Selyatino, Promyshlennaya Street 81/1, office #110 irsi@danilevsky.ru

Современное человечество стоит на перепутье дорог подобно сказочному богатырю: налево пойти – рискованно, направо – боязно, а прямо идти – и того опаснее, как говорят ученые и на Западе, и на Востоке, предрекая серьезные испытания и глобальный кризис. Э. Тоффлер предупреждает о «футурошоке», утрате чувства реальности. Ф. Фукуяма заявляет о «великом разрыве», «конце истории». Другие говорят, что «мировое сообщество практически по всем параметрам общественной жизни все больше становится единой целостной системой», потому без глобального управления конфликты будут только нарастать. ^{[16, c. 149]} Многие надеются, что с приходом технотронной цивилизации проблемы человечества будут решены, если будут найдены научные способы управления. Им возражают пессимисты, утверждающие, что глобализация и информатизация порождает новые проблемы. Оснований для таких выводов достаточно. Еще в начале ХХ века Н.А. Бердяев писал: «Все в современном мире находится под знаком кризиса, не только социального и экономического, но также и культурного, но и духовного кризиса, все стало проблематическим». ^{[2, c. 657]} Сегодня речь идет не о знаке, а действительно реальном духовном кризисе. Мир стремительно меняется. «Весь мир – это быстро исчезающая ситуация». ^{[12, c. 18]}

Наступает эпоха «великого разрыва», «конец современной истории». Вывод И. Валлерстайна хотя и оптимистичен, но полон неопределенности. «Современная миросистема вступила в эпоху «перехода», она стоит перед точкой бифуркации и перед периодом великих родовых мук и повсеместного хаоса, в течение следующих 25-50 лет мир эволюционирует к новому структурному порядку».^{[5, c. 16]}

«Камертон нашего времени – безвременье, выражаемое понятием «кольцо-концов». Мы пребываем в эпоху завершения духовных магистралей человечества».^{[10, c. 179]} Так считает современный отечественный мыслитель В.В. Ильин. Что лежит в основе « эпохи перехода», «Великого разрыва», этого «безвременья», что приводит к растущей пропасти между богатыми и бедными странами и народами? Фукуяма считает, что «сущность сдвига ценностей, лежащего в основании Великого Разрыва, заключается в росте морального индивидуализма и вытекающего из него минитюризации общества».^[15] Валлерстайн более категоричен. «Эта эпоха, к счастью, завершена».^{[5, c. 320]} Система капитализм пришла к своему историческому финишу. Авторы таких выводов во многом правы, констатируя факты кардинальных изменений в современном обществе, но они не раскрывают причин, хотя и отмечают многие черты этих изменений. Рост морального индивидуализма, эгоизма, утрата духовных ценностей имеют определенные причины, ибо без причинных явлений не бывает. На наш взгляд, причины изменений связаны, во-первых, с реализацией принципа универсализма, который обосновывает единый магистральный путь развития человечества. Исключение альтернативы в теории порождает веру в непогрешимость принципов, которыми руководствуются господствующие элиты в своих практических действиях. Монополизм любого принципа, как и любой теории, неумолимо заканчивается единообразием, победой сильнейшего, что неизбежно приводит к трагизму в человеческой истории. Монополизм ведет к гегемонии власти, которая развращает «абсолютно» и не может продолжаться долго, её удержание больших сил и средств, поэтому переход к хаосу неизбежен.

Второй фундаментальной причиной, порождающей глобальные кризисы, является либеральная модель развития, насаждаемые человечеству всеми средствами лидерами западных стран. Многие философы, социологи и историки, как на Западе, так и у нас поют гимны либерализму, считая, что его идеология и практика обеспечивает прогресс любому обществу, при этом стараются не замечать проблем, с которыми сталкиваются народы и государства сегодня и какие возникнут завтра. Творцы и защитники принципов универсализма и либерализма, обосновывая «непогрешимость» этих принципов, не могли учесть, что со временем они из форм развития общества превратятся если не в оковы, то в факторы сдерживания возможностей человеческого духа.

Третьей причиной, ведущей к радикальным изменениям в мире, безусловно, является научно-техническая революция, предвидеть социальные последствия которой не могли, ни сами творцы науки и техники, ни тем более, правящие элиты. Сегодня пространство социальных взаимодействий резко унифицируется. Создаются невиданные ранее возможности мощного воздействия на человека, которые способны не только оттеснить его от национальных традиций, культур, но и разрушить эту сущностную связь, превращая целые поколения «в Иванов, не помнящих родства». Стратегия игры без правил преподносится как сущность и смысл жизни, превращается в норму поведения как отдельного человека, так и «прогрессивных» государств.

Сегодня интерес к философскому осмыслению человеческой истории закономерен. Превратиться ли человечество в безликий «человейник», как считает А. Зиновьев или восторжествует «одномерный человек» (Г. Маркузе) с его серостью, посредственностью, эгоизмом и жаждой обладания. Пойдет ли человечество по пути развития многообразия культур или же утонет в культуре массовой потребления? Эти вопросы стали возникать все чаще в двадцатом столетии. Особенно актуальными они стали во второй половине двадцатого столетия, когда человечество оказалось на перепутье дорог, Идти по пути глобализации, торжеству унификации и единообразия или же продолжать развивать многообразие культур и цивилизаций. Жить или выживать, развиваться духовно, совершенствуя личностное творческое начало или же превращаться в послушных роботов, не помнящих своего родства. Человек активное свободное существо, он творит, когда есть альтернатива выбора. Лиши его альтернативы, и он постепенно превратиться в существо пассивное и бездумное. Вся история развития философской мысли свидетельствует о поиске альтернатив в объяснении многообразия действительности.

Проблема смысла истории остро встала в русской историософии в начале девятнадцатого века. С еще большей остротой она встала в ХХ веке. «Вопрос о смысле жизни, быть может, никогда не ставился более резко, чем в настоящие дни обнажения мирового зла и бессмыслицы». ^{[12, c. 324]} Следует выделить следующие основания возникновения отечественной историософии. Первое: Россия вступила на историческую арену как субъект исторического действия позже европейских государств и оказалась в положении догоняющего. Изоляционизм не может продолжаться долго, он разрывается самой системой общественных отношений, торговлей, обменом опытом, познавательной любознательностью и т.д. Второе: Развитие России происходило под постоянным воздействием внешних сил и разрешения внутренних противоречий. Эти особенности приводили к обострению национального самосознания, заставляло его искать ответы на вечные вопросы: «кто виноват, и что делать»? История народа не состояние, хотя её можно рассматривать как совокупность событий, а процесс, который имеет свои взлеты и падения, свои «исторические зигзаги». Историософию интересует в первую очередь смысл и цель исторического движения, формы его развития.

В отечественной историософии сложились три основных подхода к пониманию как отечественной, так и мировой истории. Первый подход был связан с вопрошанием: Что есть Россия, какова её судьба? Он сфокусировался в известной дилемме «Восток – Запад». Как только начинаем задумываться над проблемой своей собственной сущности, мы тут же попадаем в эту жесткую схему. Эту историософскую дилемму России сформулировал П.Я. Чаадаев. Его размышления получили отражение в идеях славянофилов, Н.А. Бердяева, В.В. Зеньковского, В.С. Соловьева, других русских мыслителей. Второй подход к истории развивался Н.И. Кареевым. Историософия - метаконцепция о закономерностях исторического развития, где особое значение придается человеку и общественным идеалам, выступающим в качестве «маркеров» прогресса. Этот, социологический подход, был популярен среди сторонников позитивизма. Третий - культурологический, связан с учением Н.Я. Данилевского о культурно-исторических типах, их научном и философском обосновании.

Первый подход к философии истории прямо или косвенно опирается на идею провиденциализма и философский универсализм. Наиболее глубокое философское обоснование рационалистической парадигмы дал Гегель. Влияние идей Гегеля, особенно его диалектики, испытали не только западники, но и славянофилы, другие мыслители России. Н.И. Кареев, упрекал Гегеля, что тот рассматривал историю как самодвижение мирового духа по известному логическому плану, чем подгоняет ход истории к априорной схеме. Абстрактное конструирование теории является «прямым нарушением самых элементарных требований истории», т.е. не верифицируется и тем самым не выдерживает требований основного принципа позитивизма.

Парадигма Н.Я. Данилевского опирается на глубокий анализ исторического материала, взгляды разных мыслителей прошлых эпох. Её содержание и выводы касаются не только прошлого, настоящего, но и будущего. Его концепция есть проектирование будущего не только России, но и других стран, всего человечества. В этом плане историософские взгляды Н.Я. Данилевского не лишены научного предвидения будущего, даже пророчества. Более того, само обоснование возможности развития на основе культурно-исторических типов есть придание идее не только научности, но и смысла историческому развитию. Поэтому его философские идеи были подхвачены многими западными и отечественными мыслителями двадцатого века. В концепциях О. Шпенглера, А.Тойнби, Ф. Нортропа, С. Шубарта, П.А. Сорокина и многих других мыслителей западной философии можно обнаружит влияние идей Данилевского.

В советский период господства интернациональной идеологии марксизма, которая так же претендовала на всеобщность и универсальность, Данилевский Н.Я. был объявлен националистом, защитником самодержавия, а его учение объявлялось реакционным, вредным для советских людей. Штампы советской идеологии прослеживаются практически во всех работах двадцатых – шестидесятых годов, о чем свидетельствуют солидные издания. С семидесятых годов ХХ столетия намечается интерес к творческому наследию Н.Я.Данилевского, появляются работы, авторы которых попытаются отойти от политической ангажированности и дать объективную оценку идеям Данилевского Н.Я. Сегодня его идеи становятся предметом не только обсуждений в ученых кругах, но и вступают в стадию необходимости своей практической реализации. Руководство страны вынуждено признать, что либеральная модель в экономике не дает должного эффекта. Необходимо как можно быстрее излечиться от нашей болезни, которую Данилевский назвал «европейничаньем». Анализу этого явления посвящена целая глава его феноменального труда «Россия и Европа».

Данилевский доказывает, европейничанье – явление искусственное, насаждаемое России Западом, посредством разных форм воздействия на отдельные страты русского общества, главным образом, через великосветскую, правящую элиту, поэтому и формируется у нас две России. Это было в прошлом, в царствующей России, это происходит в настоящее время, что является губительным для нашего народа.

Данилевский обосновывает необходимость формирования другой модели развития для русского народа, как объединяющей силы других народов, в первую очередь славянских народов. «Славянский тип будет первым полным четырех основным культурно-историческим типом. Особенно оригинальной чертою его должно быть в первый раз имеющее осуществиться удовлетворительное решение общественно-экономической задачи». ^{[8, c. 508]} Данилевский верит в русский народ, считая, что именно на Русской земле «пробивается новый ключ Справедливости, что создает возможности для успешного решения общественно-экономического устройства. Эта вера Данилевского в новой возможности России стать лидером славянского культурно-исторического типа, подкрепляется его научным анализом исторического развития России, особенностями национального характера русского народа, самобытной многонациональной культурой народов России – всем духом российского народа.

Идеи, овладевшие массами, действительно становятся могучей и преобразующей силой общества. Вот только какие идеи сегодня завладеют массам, те и будут определять будущее России. Главное поле борьбы между странами в наше время становятся сердца и души миллионов людей во всем мире. Нам усиленно навязывается магистральный путь человечества в сторону ненасытного потребления, единых стандартов поведения и образа мысли, единого международного языка и единой массовой культуры. Но в традициях русской философии продолжают существовать разные философские направления, школы, которые не утратили еще идейной близости к учению Н.Я. Данилевского. Напротив, интерес к его творчеству в нашем обществе заметно возрастает. Так А.С. Панарин, развивая свою методологию глобального политического прогнозирования, опираясь на синергетические и культурологические подходы, отрицает линейную закономерность истории как «неприложную закономерность» исторического процесса, развивает идеи плюралистичности, многовекторности человеческого бытия. Он придает особое значение культуре как феномену, которое объединяет естественным образом все стороны народной деятельности, что явно совпадает с идеями Данилевского. Близка к учению Данилевского и концепция А.Дугина о «постимперской легитимности», которая не отражает интересы русского народа. Дугин считает, что «русский народ, безусловно, принадлежит к числу мессианских народов. И у него, как и всякого мессианского народа, у него есть универсальное, всечеловеческое значение, которое конкурирует не просто с иными национальными идеями, и с типами других форм цивилизационного универсализма». ^[9]

Агрессивную внешнюю политику ведущих европейских стран хорошо понимали не только властители России, но и её интеллектуальные умы. Сближению России с Европой противилась большая часть национальной духовной элиты, особенно церковной, которая отстаивала чистоту веры и оказывала сильное влияние на светскую жизнь. Раскол в общественном сознании России, который совпал с формированием европейского модерна, наложил свой отпечаток на появление западного либерализма западничества и славянофильства в русской философии.

Славянофилы, несмотря на существующее некоторое различие в трактовке отношений к западному миру, выдвигали два фундаментальных основания, которые свидетельствовали о существенном различии между Россией и Европой и их противопоставлении. Первое. Опыт европейских государств, каков бы он не был, не является примером подражания для России. Если Данилевский по этой проблеме говорит осторожно, то поздние почвенники заявляют категорично: «Не в европеизации смысл нашего исторического существования и не европейский идеал наше будущее». ^{[11, c. 105]} Карсавин Л. П. не желает, чтобы наш народ превратился в « удобрения для европейской почвы». Здесь воинствующему экономизму и рационализму противопоставлялся общинный труд и социальная взаимопомощь. Второе. В духовном плане мировоззрению индивидуализма противостояло православие как проявление соборности, высшей духовности. Церковь есть сосредоточие русского духа.

Сегодня властью делаются серьезные попытки развить эти основания в новых исторических условиях. Период полной зависимости от Запада в девяностые годы показал, что тот не отказался от своей стратегии сдерживания России и превращения её в колонию. Осознания необходимости своего суверенитета сложилось в нулевые годы и стало реализовываться в начале нового тысячелетия. Диалектика нового подхода в развитии наших отношений с Западом учитывает новые реалии современности. Еще не пересмотрена позиция в отношении господствующего либерализма в экономике, не дана объективная оценка его негативных последствий для страны и общества в целом, но лидирующие позиции его во власти заметно ослабли. Российское политическое руководство вынуждено признать, что экономика страны, базируемая на либеральных принципах, не дает реальных результатов. Потеряно время решительного ускорения в экономическом развитии, положение догоняющего порождает состояние обреченности.

Данилевский Н.Я. уже предупреждал, «оригинал всегда выше подражания», то есть, покупая тот или иной товар, сделанный на Западе, мы можем создавать только его копию. Стремление к заимствованию и подражанию еще никого и никогда не делало лидером в том или ином производстве. Делая ставку на принцип «купи-продай», который навязывается либералами в качестве основного, обрекает нашу страну на постоянное отставание во всем, заведомо обрекает нас на роль второсортной державы. Потеря творческого потенциала народа, превращение его в потребителя западной продукции как материальной, так и духовной неумолимо ведет к возрастанию зависимости страны от Запада и полной потере суверенитета. В последние десятилетия на Западе резко усилилась критика идейных основ либерализма. Многие интеллектуальные авторитеты открыто заявляют о крахе либерализма как социальной модели развития человечества. Валлерстайн целую главу своего фундаментального труда так и назвал «Кризис либерализма», в которой дал обоснованный анализ его гибели. Серьезный критический анализ либерализма дается в работах отечественных ученых разных направлений: М.Г. Делягина, А.Г. Дугина, А.С. Панарина, М.Л. Хазина, А.И. Фурсова и многих других. Многие исследователи полагают, что с середины 70-х годов XX века произошел переход к новой модели, но «назвать это моделью экономического развития язык не поворачивается», - считает автор неокономики О.В. Григорьев. ^{[7, c. 419]}

Если либеральная модель развития в России не дала положительного результата и курс на западный путь развития проблематичен, то может быть славянофилы правы и следует идти их путем? Надо стразу сказать, что какой бы не была привлекательной идея, её реализация в действительности требует определенных исторических условий. «Славянофильство, как целое, как общая теория, давно разложилось, оно выросло на почве романтизма и распалось вместе с ним». ^{[6, c. 72]} Более того всякое воплощение идеи в жизнь связано с неизбежным отклонением её от первоначального варианта. История не состояние, а процесс, в котором присутствует случайность на каждом её повороте.

За полтора столетия в стране и в мире произошли кардинальные изменения. То, что было мощным духовным скрепом - православная церковь семьдесят лет была исключена из серьезного влияния на умы и сердца людей. Сформировались целые поколения под влиянием атеизма и коммунистической идеологии. Изменился многовековой уклад жизни людей, свершилась культурная революция, в последние десятилетия либеральная сексуальная революция, разрушающая нравственные устои народа. Возлагать надежды на возрождение идей славянофильства такая же утопия, как и насаждать всюду либеральные идеи западничества. Но поскольку корни идей славянофильства и западничества проникли в глубинные структуры общественного сознания людей, особенно в общественную психологию, то на их основе возможно построение новой идеологии, новой модели развития нашего общества. «Сегодня идеология – это уже не дело политиков и философов, а дело всех людей нашего общества. Это духовные ориентиры каждого из нас, где бы человек не находился, где бы он не трудился или не проживал». ^{[4, c. 227]}

Нам необходимо отказаться от установки на деидеологизацию общества, которая была навязана либералами в девяностые годы. Установка на деидеологизацию не есть чья-то глупость, недопонимание или отсутствие элементарных знаний у лиц, их осуществлявших. Деидеологизация есть сознательное направление обществ к состоянию хаоса. Если классический либерализм, провозглашая свободу слова, еще руководствуется «благими намерениями», которыми, как известно, вымощена дорога в ад, то осуществление деидеологизации первый шаг к анархизму и более тонкому, более коварному размыванию духовной сущности народа, его культуры.

Вожди февральской и октябрьской революции 1917 года высоко оценивали роль идеологии в обществе. Они не только увлекались теориями классовой борьбы, дискутируя в заграничных клубах, они создавали идеологию разрушения империи. И при создании нового общества большевики руководствовались своей, социалистической идеологией как целостной системой идей и принципов, что обеспечивало им успех в строительстве и укреплении советского государства, несмотря на сильное противодействие Запада.

Практическая реконструкция целого общества была невозможна без идеальной модели, своего рода плана этой реконструкции. Идеология призвана выполнять мобилизующую роль в государственном строительстве. Большевики, как бы к ним не относились сегодня, хорошо понимали роль и значение идеологии в мобилизации масс для решения государственных задач. Лишь либералы с анархистами, принижали или отрицали вовсе роль государства, относились критически к идеологии. Возведенные в абсолют понятия свободы и справедливости для анархистов стали их идеологией разрушения. Особенно резко анархисты выступали против идеи патриотизма как важнейшего элемента идеологии. М.А. Бакунин, например, считал, что патриотизм имеет животные корни. Только социализм, по его мнению «ставя на место политический, юридический и божественной справедливости человеческую, замещает патриотизм всемирной солидарностью людей». ^{[1, c. 404]} Замена национальных интересов интернациональными характерна не только для анархизма. Это являлось центральной установкой большевизма. Идея всеобщей справедливости, равенства и даже братства всех народов, приоритет общего над личным, социального над индивидуальным была политической доктриной. Отсутствие учёта специфики национального вопроса, теоретической разработки данной проблемы, хотя обсуждения велись, не могли сформировать научную парадигму идеологии, отойти от классового принципа и выработать общенародную идеологию развития страны. Коммунистическая идеология оказалась слишком абстрактной, можно сказать утопической и иллюзорной, оторванной от постоянно развивающейся действительности. Что позволяло западным идеологам формулировать идеи «конвергенций», «конца идеологии», (Р. Арон, Д. Белл, С. Липсет и др.) в которых утверждалась мысль, что в эпоху научно-технической революции в капиталистических странах наблюдается переход к техническому решению социальных проблем, что подрывает основы любой идеологии. На самом деле этими теориями утверждалась либеральная идеология новой господствующей элиты, пришедшей к власти на волне научно-технической революции.

Всякая идейная пустота должна быть заполнена. Вопрос чем? В информационном мире каждый человек, каждый народ ощущает более чувствительно близость и желание другого человека. Это порождает реакцию на самосохранение. Великие достижения научно-технического прогресса заставляет думать быстрее. Усложняя, а порой засоряя, информационным мусором сознание миллионов людей, те, в чьих руках средства массовой информации, недооценивают разум людей, полагая, что им дозволено насаждать любую духовную чушь. Каждому становится понятно сегодня, что без чётко осознанных целей, без идеологии нельзя идти в будущее. Оно неумолимо придет, но в какой форме? В форме сплошной виртуальной реальности, иллюзий, фантасмагорий, нового рабства или в форме гуманистической реальности, которая возвысит человека, предоставит ему возможность духовного роста, быть творцом нового мира. Люди мечтали о таком сценарии. Особенно в России жили не просто мечтатели, а гениальные конструкторы социальных проектов. Это и проект «Общего дела» Н.Ф. Фёдорова, и проект «Всеединства» В.С. Соловьева, это и «Космический проект расселения» К.Э. Циолковского. Это и проект «Христианского социализма» А.И. Герцена, С.Н. Булгакова. В этом ряду стоят и творцы «Красного проекта», который был осуществлен на практике в нашей стране и оказался несостоятельным. Все они имели под собой определенную философскую базу, несли в себе определенную идеологию, каждая из которых требует анализа. Время отрицания и разрушения прошло. Надо собирать камни. Людям становится не безразлично, в какой стране будут жить их дети, какими ценностями будут руководствоваться, какая идеология станет питать их разум и сердце.

Сегодня идеология – это уже не дело политиков или философов, а дело всех людей, нашего общества. Это духовные ориентиры каждого из нас, где бы он не находился, где бы ни трудился или проживал. Отказ от идеологии в девяностые годы страны был величайшей ошибкой, пришедших к власти демократов. Общество не может полноценно развиваться, не имея своей идеологии. Идеология - Духовный компас, указывающий путь в будущее. Какая идеология должна лежать в основе повседневной деятельности нашего народа и её идейных руководителей? Естественно национальная. «Национальная идеология формулируется научной, политической и творческой элитами той или иной страны на цивилизационной ступени развития в виде собственного философского взгляда на все сферы жизни: политическую, религиозную, общественно-экономическую, научно-технологическую и художественную». ^{[3, c. 62]} Но вопрос о существовании настоящих элит в нашем обществе проблематичен. Любая элита буквально «взращивается» столетиями, а наша страна переживала только в двадцатом столетии не одно потрясение, которое не обходилось, как правило, без уничтожения творческих элит разных сфер человеческой деятельности.

Кто же должен создавать национальную идеологию? Естественно, передовые умы общества, которые некоторые авторы, занимающиеся этой проблематикой, называют меритократами. Русский народ, пожалуй, самый разбросанный по всему миру этнос. Революции и войны сделали свое омерзительное дело. Идеология призвана объединить людей. Для нашего народа это объединение необходимость не только сберечь свою огромную страну, которую создали наши предки. Мы не можем не испытывать чувство гордости от простого взгляда на карту, где необъятные просторы возбуждают возвышенные чувства. Стремление к единству великороссов заложено на генетическом уровне, она всегда пробуждается в далёких краях, где звучит русская речь.

Необходимость обретения собственной национальной идеологии, обусловлена сегодня и теми атаками на русский мир, которая ведется сегодня в средствах массовой информации, особенно в связи с событиями на Украине, в Малороссии, где проживают русские люди. Не надо закрывать глаза на то, что за прошедшие четверть века наблюдается процесс подмены русской национальной идентичности европейской. Пока существует народ - существует его культура, его язык, его традиции и его дух, необходимость чёткого оформления в виде идей его самобытности и вклад в мировую культуру, мировую цивилизацию, которые не есть особые сущности, стоящие над народами и государствами, а составляющие единство, целостность всех народов, их подлинное сокровища. Идеологией нашего народа может быть идеология христианского социализма, которая должна обосновывать и опираться на три базовых основания: справедливость, духовная свобода и патриотизм. Эти постулаты отражают в себе общественное сознание русского народа.

Отношение с Европой, как другими странами, должны строиться на принципах добрососедства и сотрудничества с учетом национальных интересов. На этом настаивал наш национальный мыслитель, подлинный патриот России – Н.Я. Данилевский.