"Новая форма международной деятельности ультраправых"

Феномен успеха ультраправого движения в странах Европейского союза является важной темой политологических исследований конца XX – начала XXI века. За последние несколько лет в Европе наблюдается значительный рост поддержки правых и ультраправых партий, свидетельством чему являются их электоральные успехи.

Сегодня крайне правые партии постепенно становятся ведущими политическими силами не только внутри своих государств, они активно продвигают свои взгляды и интересы на международной арене, и не только в рамках политической работы в Европарламенте. Как новый значимый признак роста влияния ультраправых партий можно рассматривать их стремление сформировать международные группы. Также важно отметить, что именно ультраправые наиболее удачно совместили проблемы внутреннего развития государств с внешнеполитическими действиями. По этой причине их взгляды на развитие Европейского союза и на международные отношения в целом, выступления о необходимости кардинальных изменений именно в отношении внешней политики государств заслуживают отдельного исследования, поскольку именно данная риторика становится привлекательной для растущего числа избирателей. Поэтому необходимо исследовать именно международный аспект деятельности крайне правых партий, что и представляет цель данной статьи. Для поиска ответа на данный вопрос, необходимо решить следующие задачи:

1. Определить место антииммиграционой компоненты в партийно-политическом дискурсе на государственном и надгосударственном уровнях.
2. Проанализировать природу международных объединений и коалиций ультраправых партий в Европейском парламенте.
3. Определить перспективы движения ПЕГИДА как новой международной формы сотрудничества ультраправых сил.

Существует ряд проблем, стоящих перед каждым государством Европейского союза, на неэффективном решении которых ультраправые партии строят свою политическую пропаганду и общую политику. В общем, ряд этих проблем является почти идентичным у правых партий Европейского союза, тем не менее точки зрения зачастую расходятся. Однако, недовольство иммиграционной политикой остаётся проблемой, объединяющей все ультраправые партии Европы.

На сегодняшний день произошло формирование зависимости общественного и государственного развития от процессов глобализации. Под давлением данных процессов происходит влияние и изменение экономической и социально-политической жизни европейских граждан. Иммигранты, отличающиеся другими религиозными и культурными традициями, представляют собой угрозу для благополучия европейских стран. Другим последствием процессов глобализации является усиливающееся значение малых партий, особенно в странах со сложившейся двухполюсной партийной системой. Эти малые партии отлично проявляют свою реакционную природу, главным примером чему служит внимание малых партий и представление ими мер по решению иммиграционного вопроса. Последовательным шагом со стороны европейских ультраправых партий является акцентирование внимания избирателей на решении иммиграционной проблемы и ее центральное позиционирование в партийных политических доктринах. В дискурсе ультраправых партий иммиграция представляется угрозой для этнической идентичности, системы социального обеспечения, общественной безопасности, является одной из причин безработицы и многих других проблем.^{[6, c.180]}

Проблема национальной идентичности так же выделяется ультраправыми партиями. Возникновение и развитие ультраправой идеологии - это своеобразный ответ на столкновение и совмещение старых и новых социальных проблем, грозящих коренному населению потерей культуры. В этом и кроется причина позиционирования себя ультраправыми деятелями в качестве защитников сформировавшихся культурных традиций, особенностей, образа жизни, национальных и этнических разнообразий. Ввиду роли катализатора социального и общественно-политического развития, используемая в данном контексте иммиграционная проблема, позволяет ультраправым партиям укрепить свои позиции и заручиться поддержкой новых избирателей.

Идеология ультраправого течения подвергается изменениям в связи с влиянием обстоятельств государственного и мирового порядка и развития. На современном этапе ультраправые партии ставят перед собой цель защитить этническую идентичность и устранить угрозы, способствующие её разрушению, которой, прежде всего, в риторике ультраправых сил являются усиленные миграционные потоки.

Противодействие иммиграции и антисемитизм или другая расовая дискриминация представляют собой аспекты, способствующие объединению усилий и созданию общей программы для реализации своих идеологических интересов ультраправых политических сил, что необходимо для них в целях развития и поддержания успешного роста. Программы ультраправых партий и выступления их лидеров показательно демонстрируют ключевую роль их деятельности, анти-иммигрантской цели и борьбы с исламизацией на территории Европейского Союза.

Стремление ультраправых сил добиться консолидированного единства перед выборами в Европарламент в 2014 г обеспокоило многих европейских политиков в конце 2013 г. Укрепление их позиций является прямо пропорциональным увеличению их представительства в национальных парламентах, что гарантированно увеличивает их возможности на выборах в Европарламент. Тем не менее, их присутствие в Европейском парламенте всё также не является значительным, что заставляет ультраправых искать пути к объединению.

2014 год не стал первым в истории Европарламента, когда ультраправые пытались найти консенсус и выступить вместе. Например, в 2009 г. ультраправый сектор уже был представлен фракцией «Европа за свободу и демократию», состоящей из членов крайне правой Партии независимости Соединенного Королевства, Лиги Севера и др. В мае 2014 г. накануне европейских выборов в Страсбурге лидеры Национального фронта Франции, Партии свободы Австрии и Фламандского интереса Бельгии заявили о намерении создать альянс ультраправых^.[1]

Основу «Европейского альянса за свободу», заявившего об отстаивании интересов коренного населения и позиционировавшего себя в качестве их защитника, составили представители Национальный фронт, Лиги Севера, Фламандского интереса, Нидерландской партии свободы, Словацкой национальной партии и Австрийской партии свободы. Однако Партия независимости Великобритании дистанцировались от Альянса изначально, как и сам Альянс, в свою очередь, отказался сотрудничать с Британской национальной партией и Йоббиком по причине откровенно фашистского характера этих партий. В состав фракции были приглашены представители ультраправых не менее чем семи стран, 38 депутатов. Для создания собственной фракции необходимо объединить не менее 25 депутатов или, другими словами, обеспечить участие четвертой части стран-членов ЕС. Тем не менее, данная попытка Альянса не увенчалась успехом^.[5]

Выборы в мае 2014 г. стали первыми, когда был зафиксирован столь значительный рост партий-евроскептиков, правых и ультраправых политических сил. Их неотделимыми чертами стали яркая антииммиграционная и антиисламская риторика, а также стремление к проведению самостоятельной государственной финансовой и экономической политики.

Особенно значимой на этих выборов можно рассматривать сокрушительную победу французского Национального фронта (25% голосов и 24 места), который обогнал Социалистическую партию. Результаты Партии независимости Соединенного Королевства так же можно охарактеризовать весьма убедительными (29,7% голосов, претендуя на 24 места), как и других ультраправых европейских сил. Подводя итог, в 2014 г. 140 евроскептиков участвовали в работе Европарламента, когда ещё лишь 2009 г. у них было только 56 мандатов.^[4]

Несмотря на провал «Европейского альянса за свободу», его основоположники ввиду происходящих событий решили возобновить свою деятельность и сформировать новое объединение в Европейском парламенте - «Европу наций и свобод» (Europe of Nations and Freedoms). Образованную коалицию возглавила Марин Ле Пен. Помимо лидера французских ультраправых, к объединению присоединились нидерландская Партия свободы, итальянская Лига Севера, Партия свободы Австрии и бельгийская партия «Фламандский интерес».^[15] Данный состав невольно нас возвращает к 2014 году, так как он является почти идентичным составу «Европейского альянса за свободу». Таким образом, события 2014 и 2015ых годов приводит к нас заключению, что «Европа наций и свобод» стала новой попыткой ультраправых сил в лице тех же лидеров сформировать устойчивую международную коалицию, а значит ультраправые партии не оставляют попыток реализации своих целей посредством объединения сил на международном уровне.

Политическая история неоднократно свидетельствует о легкости формирования коалиций ультраправых, но недолговечных, что объясняется рядом следующих причин: концентрацией в своей риторике на национальных интересах (что изначально исключает возможность достижения полного согласия по всем своим позициям), евроскептичным настроем (без предложения альтернативы Евросоюзу), отстаиванием политики экономического национального протекционизма. К тому же, голосование за радикалов на выборах в Европейский парламент в большей степени носит протестный характер нежели отражает реальную поддержку населения. ^{[10 c.83]}

В контексте тенденции ультраправых партий к международному сотрудничеству особый интерес представляет собой движение ПЕГИДА.

PEGIDA (Patriotische Europäer gegen die Islamisierung des Abendlandes ), в переводе с немецкого “Патриотические европейцы против исламизации Запада”, – движение, охватившее сначала Германию, а затем распространившееся на другие страны, как Великобритания и Франция. ПЕГИДА была создана в Дрездене, в октябре 2014 года Лутцем Бахманом. бывшим 41-летним поваром, который ушел с должности лидера движения после того, как фотография, где он изображал Адольфа Гитлера, распространилась с невероятной скоростью в интернете. ^[16]

Изначально движение воспринималось скорее с пренебрежением ввиду его явной ультраправой политической окраски. Однако, его неимоверный рост, явным свидетельством чему служат еженедельные марши, собирающие более 25 тысяч человек с целью выразить свое недовольство беспрецедентным увеличением количества беженцев, иммигрантов и растущего присутствия ислама в Германии, а также распространение влияние этого движение на Соединенное Королевство, где с начала 2016 года проходят марши под знаменем PEGIDA UK, уже вряд ли следует называть лишь временным явлением. ^[8] Подтверждением тому может служить факт возросшего научного интереса в немецкий академических кругах. На начальной стадии зарождения движения, ещё в 2015 году, профессор европейского университета Viadrina во Франкфурте-на-Одере и председатель немецкого совета по миграции Вернер Шиффауэр (Werner Schiffauer) высказал мнение о серьёзности феномена возникновения движения, выступающего против действующей иммиграционной политики, обосновывая это фактом невозможности мгновенного решения миграционного кризиса, панацеей от которого может, по его мнению, стать лишь адаптация плюралистического и многообразного общества и создание культурного фундамента для мирного сосуществования всех его членов^.[7]

Следует отметить, что движение ПЕГИДА не является несистематизированным и хаотичным. У организации опубликована Программа движения, в которой заявлены приоритетные вопросы всеевропейской повестки дня: ПЕГИДА выступает за принятие политических и религиозных беженцев, так как это является ответственностью гуманитарного толка, за организацию их достойного размещения и создания человеческих условий проживания, за распределение обязанностей по приёму беженцем между всеми странами-членами Европейского Союза, за иммиграцию по моделям, применимым в Нидерландах, Австралии, Канаде и Южной Африке, за защиту христианских религиозных ценностей Западных стран, и против радикализма и поставку оружия, например, Курдской рабочей партии.^[14] Представленные позиции организации явно коррелируют с пунктами из программ ультраправых устоявшихся партий, как Национальный фронт, Партии независимости Соединённого Королевства и других, то есть является адекватными и приемлемыми для европейского избирателя по степени радикальности отстаиваемых ими позиций. И это не единственная схожая черта движения ПЕГИДА с ультраправыми европейскими партиями: ПЕГИДА, наравне с ультраправыми движениями, обладает популистской характеристикой. Заявления серии «Мы люди» могло бы принадлежать любой другой европейской ультраправой популистской партии. И как любая другая популистская партия Соединённого Королевства, Франции, Нидерландов, Дании, Швеции, Швейцарии, Австрии ПЕГИДА, используя концепт «безопасности», выступает прежде всего за защиту национальной идентичности и культурных ценностей от ислама, и, как следствие, за защиту социальной и экономической структуры стран от «фальшивых» мигрантов и последствий их усиленных потоков в Германию (речь идёт о разделении на «реальных» - кто действительно ищет политическое укрытие и «фальшивых»).^[9] Таким образом, формально ПЕГИДА обладает всеми признаками для признания этого движения самостоятельной политической единицей. Открывая свои «филиалы» в других странах, прослеживается и ещё одна характерная черта – поиск сотрудничества путём расширения на Европейском пространстве. Тем самым, ПЕГИДА опять же предпринимает идентичную европейским ультраправым партиям политику объединения единомышленников на международном уровне, а значит, движение, зародившееся в Дрездене, понимает необходимость объединения усилий с единомышленниками на наднациональном уровне во имя достижения своей цели.

Несмотря на то, что Ангела Меркель явно призывает немецкое общество относится к данной группировке с опаской, а средства массовой информации активно открывают завесу криминальной природы деятельности в настоящий момент уже бывших лидеров ПЕГИДА, в Германии движение всё так же активно растёт. Более сложным образом ситуация складывается во Франции и Соединённом Королевстве.

В январе 2015 года, французский ультраправый идеолог Рено Камю заявил о создании французского движения ПЕГИДА.^[12] Возможно, движение ПЕГИДА смогло застать врасплох немецкую общественность, однако, антиисламские и антиммиграционные проблемы знакомы французскому обществу по меньшей мере последние тридцать лет. Именно поэтому, успех данного движения вряд ли можно прогнозировать во Франции^.[16] Cо своей стороны и лидер французских ультраправых, Марин Ле Пен, всячески пытается дистанцироваться от влияния и связи с этим новым популярным движением. Сначала заголовки французских средств массовой информации указывали на индифферентную позицию Национального фронта и его осторожное отношение к немецкому движению, однако, со временем стала явна заметна тенденция именно дистанцирования от ПЕГИДА.^[11]

Члены Национального фронта не достигли соглашения внутри партии, которой руководит Ле Пэн, и увлечение поддержки движения ПЕГИДА является одним из таких вопросов. Следовательно, партия не предпринимает попыток благоприятствовать развитию такого движения во Франции. Генеральный секретарь Национального Фронта Николай Бэ отмечает: «Мы не собираемся выступать в качестве вспомогательных сил поддержки таких организаций».^[12] В начале, Национального фронт не поддерживал движение, родившееся в Германии, но и не отклонял его целиком. Тем не менее, на данном этапе создаётся впечатление, что Марин Ле Пен всеми способами пытается держаться на расстоянии от движений, явно представляющих сложные и неоднозначные проблемы в силу своего стремления в будущем занять место лидера Франции. Она очень аккуратно старается относится к проблемам исламофобии и гомофобии ( несколько лет назад она избежала слишком тесной связи с крупными протестами против разрешения заключения гомосексуальных браков). Поддержка движений с столь противоречивой репутацией может подорвать положение партии Национальный фронт в обществе, чем Марин Ле Пен не готова рисковать. Являясь прежде всего электоральной партией, Национальный фронт должен сосредоточиться на своих результатах на избирательных округах, а не поддержке манифестаций подобного толка.

Что касается Соединённого Королевства, то первый марш протеста британского отделения движения ПЕГИДА прошёл 6 февраля 2016 года в Бирмингеме. Основателем движения стал уже бывший основатель ультраправой Лиги английской обороны Томми Робинсон^.[3] Как и фигура Лутца Бахмана, личность Томми Робинсона довольно сложно назвать однозначной: проблемы с законом в прошлом и зачастую «хулиганская» деятельность Лиги английской обороны, различие в характере от которой представители британской ПЕГИДА особенно подчёркивают. Интересным следует видеть тот факт, что участники «тихого марша» пропагандируют сами свою отстранённость от ультраправых британских партий и со своей стороны пытаются ограничить их возможную связь. Самым ярким тому доказательством является заявление мистера Робинсона о том, чтобы представители Британской Национальной партии и Национального фронта «держались подальше» от их марша^.[13] С одной стороны, лидер британской ПЕГИДА не хочет очернения репутации движения за счёт возможного сотрудничества с партиями, обвиняемыми в неонацизме, с другой, среди приверженцев движения числятся действующие члены, например, Партии Независимости Соединённого Королевства. Тем не менее, британский «филиал» ПЕГИДА максимально настаивает на мирном характере своей деятельности и выражает недовольство тем, что СМИ ассоциируют их с ультраправыми и радикальными силами.^[2]

Сегодня, ультраправые партии стали фактором общеевропейской политики, с которым невозможно не считаться, так как их присутствие в Европейском Парламенте с каждым годом становится всё значительнее, а одним из главных факторов эволюции европейского социума стало возрождение возрождение ультраправой идеологии и евроскептицизма. Иммиграционная проблема является центральной темой ультраправой политической мысли, которую успешно используют ультраправые партии в своих доктринах, на разрешении которой делают акцент и которую используют как самое сильное оружие в борьбе за избирательные голоса. Фактическая невозможность её разрешения в ближайшее время используется в риторике не только популистских и ультраправых партий, традиционных политических сил, но и даёт рождение новым политическим движениям, которые в данный момент сложно охарактеризовать в качестве организованной формы сотрудничества, но явно имеющий значительное влияние и распространение в странах Европейского союза, что начинает придавать ему международную характеристику и новый повод для сотрудничества. Всё это лишний раз доказывает состоятельность иммиграционной проблемы в Европе. Важность анти-иммиграционной компоненты на современном этапе в странах Европейского союза является неоспоримым фактом, а процесс усиления её значимости в партийной риторике продолжит своё развитие. Целью международной деятельности ультраправых является прежде всего увеличение своего присутствия на международной политической арене, а именно Европейском парламенте. Благодаря объединению в международные коалиции и формированию фракции в Европейском парламенте, ультраправые партии укрепляют свои позиции нахождения в легальном поле, что даёт им значительные возможности для более эффективного продвижения своих идей.

Тем не менее, на сегодняшний день можно заключить, что успех движения ПЕГИДА во Франции мало вероятен, прежде всего из-за отсутствия его организованной поддержки со стороны крупнейшей ультраправой политической силы Франции Национального Фронта. Но дальнейшая политика партии в направлении решения вопроса ислама всё больше вызывает научный интерес.

В свою очередь, движение ПЕГИДА уже тоже можно рассматривать как самостоятельное политическое движение. Закрепив в Программе движения вопросы общеевропейской повестки дня приоритетные для ультраправых партий, а также прибегнув к расширению своего влияния на общеевропейском уровне, это движение есть смысл рассматривать как новую международную форму сотрудничества ультраправых. Однако, в контексте возможности становления движения ПЕГИДА в качестве модели международного сотрудничества ультраправых партий на данном этапе сложно прогнозировать выводы именно об успешной коллаборации, так как изначально, как и ультраправые партии не находят длительного компромисса, так и «филиалы» движения ПЕГИДА различаются в разных странах, что является ещё одной объединяющей чертой, которая доказывает состоятельность обозначения данного движения именно в качестве новой международной формы сотрудничества ультраправых. Движение ПЕГИДА не встречает со стороны французских и британских ультраправых сил явно выраженной поддержки, несмотря на, как кажется, похожую проблему, лежащую в основе движения – иммиграция. Как и в других примерах попыток сотрудничества ультраправых, европейские политические партии данной приверженности изначально не готовы к сотрудничеству и показывают, скорее, настороженное отношение. Интересным является скорее факт появления «филиалов» движения ПЕГИДА во Франции и Великобритании, притом, что оно явно дистанцируется от официальных ультраправых сил этих стран.

Ультраправые партии-«ветераны» принимают скорее оборонительную позицию ввиду непонятной природы и перспектив ПЕГИДА, демонстрируя свою явную неготовность объединять свои усилия с малоизученным, на данный момент, движением- феноменом. Но с другой стороны, движение ПЕГИДА также не с особой охотой идёт на сближение с исторически-сложившимися ультраправыми силами, позиционируя себя вне политической системы, но успешно захватывая внимание и новых единомышленников во всех странах. Международный аспект данного движения действительно заставляет его характеризовать своеобразным феноменом, не поддающимся классификации в качестве партии, но представляющим собой новую форму сотрудничества в рамках идеи, которая стоит одной из главных в европейской повестке – остановить наплыв мусульман в страны Европейского союза. Сможет ли данное движение стать веским основанием для успешного сотрудничества ультраправых сил или оно столкнётся с теми же проблемами, которые мешали создать альянс ранее, события покажут в ближайшее время.