Социокультурные и политико-правовые аспекты модернизации монашеской жизни в начале ХIХ в. (введение общежительства как новый этап в жизни российских монастырей - на примере Вознесенской Давидовой пустыни)

Бабич Ирина Леонидовна доктор исторических наук главный научный сотрудник, Институт этнологии и антропологии РАН 119334, Россия, г. Москва, Ленинский проспект, 32а Babich Irina Leonidovna Doctor of History Chief Scientific Associate, Institute of Ethnology and Anthropology of the Russian Academy of Sciences 119334, Russia, g. Moscow, ul. Leninskii Prospekt, 32a babi7chi@yandex.ru Другие публикации этого автора

Введение

Изучение православной жизни на Северном Кавказе в течение ХIХ – ХХ вв. ^{[2; 3; 18]} привело нас к изучению православия в Центральной России. В предлагаемой статье, опираясь на архивные материалы московских архивов, мы исследуем аспекты внедрения общежительного Устава в одном из российском монастыре – Вознесенской Давидовой пустыни. В 2015 г. монастырю исполнилось 500 лет со дня его основания.

Начало возникновения монастыря Давидова пустынь восходит к монаху Давиду. Как отмечается в уникальном документе - «Летописи Давидовой пустыни», подготовленной на основе «Указов, дел и синодиков, хранящихся в ризнице, с показанием годов в коих известны» «Преподобный Давид, в последнее время жизни Пребодобного Пафнутия Боровского был его учеником, жил в Пафнутьевской обители до 1515 г., в оном году мая в 31 день, оставивши ту обитель, при державе Великого Князя Московского Василия Иоанновича при Митрополите Данииле с двумя монахами и двумя простыми мужи, поселился в Хатунской волости на реке Лопасне во владении Князя Василия Семеновича Стародубского. Основал обитель, поставя келии и созда храм Вознесения Господня, преставился 1525 года сентября 19 дня» ^{[7, 8]}.

Статус монастыря при возникновении

Хотя монах Давид много лет прожил в монастыре, имеющем статус общежительного, в своей пустыни он ввел другой Устав. В документах ХVII в. монастырь назывался особняком. Писцовые книги Московского уезда (1627-1628 гг.) содержат следующие сведения: «монастырь особняк Давыдова пустыня, на речке на Лопасне, а на монастыре церковь Вознесения Христова, да предел Николы Чудотворца с трапезою, древяна клетцки, строение монастырское и приходных людей, да на монастыре же церковь каменная Вознесения Христова да Пречистые Богородицы Успения, почата была делать блаженные памяти при царе Иване Васильевиче, да не свершена, а строение было государево» ^{[17, с. 138]}.

Монастырь-особняк – это монастырь, в котором за основу жизни был взят «особножительский устав». В давние годы, в середине второго тысячелетия, большинство русских монастырей были именно такие.

В ХVI –ХVIII в. Давидова пустыня была «особняком». Что это такое? Это означало довольно своеобразное, с современной точки зрения, проживание людей, желающих служить Богу. С одной стороны, в монастырях этого времени братия обязана была исполнять общие правила монашеской жизни, завещанные древними отцами Церкви.

С начала XVI в. сохранился образец наказной грамоты, какую давали наши святители особным монастырям. Здесь прежде всего заповедуется, чтобы настоятель имел совершенную духовную любовь к попам, диаконам и чернецам своей обители и попечение об их спасении, а священники и старцы воздавали своему настоятелю честь с повиновением и послушанием, без его повеления и благословения никуда не выходили из монастыря и во всем жили по чину и уставу иноческого жития».

Но с другой стороны, «каждый инок должен был помышлять прежде всего о житейском: о пище для себя, об одежде, иногда даже о келье и о других вещах и неизбежно должен был иметь частые сношения с миром в ущерб своим духовным занятиям».

В таких монастырях монахи за постриг и прием в монастырь могли вносить «вклад», иногда платили и за келью. В ХVI – ХVII в. существовал даже такой термин «вклады на пострижение» ^{[14, с.23]}. Бытовали определенные правила раздела монастырских доходов: половина всякого жита или зерна, доставляемого монастырскими селами, равно и денег за отдаваемые внаем монастырские земли, должна идти настоятелю; четверть — попам и диаконам, и остальная четверть — чернецам. А из доходов за годичные поминовения, сорокоусты и молебны половина — настоятелю и вся другая половина — попам и диаконам; чернецы же в эти доходы совсем не вступаются».

В результате такой финансовой независимости особножительские монастыря были своеобразны и мало «соответствовали своему назначению быть приютами и рассадниками иноческой жизни и далеко не могли сравняться в этом отношении с обителями общежительными».

Поскольку Давидова пустынь как монастырь возник на княжеской земле, то, скорее всего, он создавался именно по инициативе князя Василия Семеновича Стародубского. В то время, когда не было единого централизованного государства, создание монастырей внутри отдельного княжества было одним из инструментов общественно-политического доминирования на Руси. Князь В.С. Стародубский не исключение. Как правило, именно князья обращались к монахам уже существующих монастырей с просьбой организовать в их владениях новый монастырь. И Давидова пустынь, по нашему мнению, именно и стала таким монастырем. Поэтому он и был организован как монастырь-собняк, поскольку видимо содержался на княжеские деньги и был некоторое время «княжеским монастырем».

Впоследствии пустынь, как и многие другие монастыри, стали объектом борьбы между князьями и царскими устремлениями к преодолению раздробленности и созданию единого централизованного государства: переход Давидовой пустыни под контроль русских царей и получение « царской регистрации» монастыря в виде царских грамот, в которых четко определялся статус монастыря, его финансовое состояние, показывает, что монастырь лишь поменял источник финансирования, оставаясь особножительным.

Для создания монастыря другого типа – общежительного требовались другие условия создания и функционирования монастыря, а главное – другие общественно-политические условия, складывающиеся в Российском государстве в целом.

В течение ХVIII в. монастырь несколько раз менял свой статус. Вначале в 1710 г. при игумене Кирилле монастырь был приписана к Архиерейскому Дому ^{[7; 8]}. На следующий год Давидову пустынь приписали к Чудову монастырю. В 1713-1719 гг. игуменом монастыря стал бывший казначей Златоустова монастыря Иезекииль. 28 апреля 1721 г. Давидов монастырь приписали к Московскому Златоустинскому монастырю, куда была переведена давидовская братия, а в пустыни был оставлен один иеромонах и три послушника 4, с.26]. Причем в августе 1723 г. уже было принято церковное решение об упразднении Давидовой пустыни, но в последний момент Постановление было оставлено без движения ^{[16, с. 236]}.

В 1724 г. в Златоустовский монастырь была перенесена и давидовская ризница, был забран скот, утварь, хлеб. Это принесло, как подчеркивает Н.П. Виноградов, обители «напрасное разорение» ^{[6, с.26]}. Такая неопределенная и сложная ситуация продолжалась до 1727 г., когда дело о Давидовой пустыни рассматривалось в Священном Синоде и было принято решение о ее самостоятельности. Синод учел, что монастырь имел немалое число крестьянских дворов и наличие строений в самой обители. Священный Синод принял решение: все, что Златоустов монастырь забрал из Давидового, вернуть (это и хозяйство, утварь, хлеб, скот). При этом монастырю было поставлено жесткое условие – обитель должна была иметь братии не менее 30 чел. ^{[4, с.26]}. Но сделать это было не просто.

Во многом монастырю удалось вернуть свою самостоятельность благодаря новому настоятелю Давидовой пустыни игумену Иоакову – наместнику Чудова монастыря ^{[17, с. 145-149]}. Величайшая заслуга в возрождении монастырской жизни следует признать за игуменом Иоаковом, но это привело лишь к тому, что обитель освободилась от одного «ига» и попала в другой – весь оставшийся ХVIII в. обитель была «под наместниками» Чудова монастыря.

Необходимость перемен

в конце ХVIII – начале ХIХ вв.

Возрождение и мощное развитие монастыря началось с самого конца ХVIII в. – с 1798 г. и обязана этому пустынь архипастырю Платону, митрополиту Московскому и Калужскому. Н.П. Виноградов подчеркивал, что «к концу ХVIII в. Давидова пустынь стала приходить к упадку. Некоторые из ее настоятелей были одновременно наместниками Чудова монастыря, или же исполняли различные поручения Епархиального Начальства, не жили во вверенной их попечению обители, почему и не могли конечно, должным образом заботиться о ее благосостоянии... Все это заставило Епархиальное Начальство обратить особенное внимание на Давидову пустынь» ^{[4, с. 27]}.

Как нам представляется, это не совсем так. Действительно в конце ХVIII – начале ХIХ вв. началась мощная перестройка монашеской жизни в большинстве российских монастырей, в основе которой было положено изменение финансовой составляющей, которая неизбежно вело к изменению и самой монастырской духовной жизни.

Вопрос о том, какой Устав в Давидовой пустыни был до начала ХIХ века? Н.П. Виноградов отмечал, что «преподобный Давид, вышедший из Пафнутиева общежительного монастыря, несомненно, и в своей обители дал такое же устройство. Но уже в документе 1627-1628 гг. она называлась: «монастырь - особняк», что указывало на то, что в это время, т.е. через 100 лет после кончины преподобного, обитель его была «необщежительным» монастырем.

Начало ХIХ в. ознаменует новый период в жизни монастыря, связанный с общей политикой Священного Синода по отношению к монастырям. Было принято решение о переводе большинства российских монастырей на другой Устав – общежительный.

В целом, монастырский Устав – это свод правил проживания монахов общежительных монастырях, а также порядок совершения богослужений. До этого монахи в монастырях могли жить обособленно друг от друга, имея каждый свое имущество и свое хозяйство и собирающиеся совместно лишь для общей молитвы. При общежительном Уставе создавалась монашеская община с общим имуществом и хозяйством, с одинаковой для всех пищей и одеждой, с распределением монастырских работ между всей братией.

До этого времени Давидова пустынь как и многие другие монастыри был монастырем необщежительным или как такие монастыри называли иначе – особножительным, своекоштным. Накануне начала ХIХ в. общежительных монастырей было немного. В особножительных монастырях каждому насельнику выдавалось жалованье, допускалось иметь личную собственность, отдельный стол. В общежительных же обителях поставлялась общая трапеза, вводилось обязательное для всех молитвенное правило, общими были и вещи, так что никто не считал чего-либо своим.

К сожалению, до сих пор в архивах не обнаружен писанный устав монастыря Вознесенская Давидова пустынь, поэтому мы не знаем, был ли он когда-нибудь или нет. Неписаные правила жизни в монастыре, которые мы можем сформулировать, опираясь на косвенные архивные материалы, также менялись со временем, что мы видим в течение ХVI – ХVIII вв.

В 1796 г. митрополит Платон посетил Оптину пустынь и признал ее «весьма удобной» для введения «пустынно-общежительства» по образу Пешношского монастыря, монахи которого и были присланы в Оптину ^{[6, с. 67]}. Чуть позднее владыко посетил и Давидову пустынь, осмотрев ее, он также решил вводить новый Устав и там. В 1798 г. монахи Пешнош пришли и в Давидову пустынь. Подобная монастырская реформа прошла и в Борисоглебском Дмитровском монастыре, Берлюковской и Екатерининской пустынях, а также в Московском Сретенском монастыре. Поэтому давидовская история - не исключение, а скорее яркий пример того, как монастырское реформирование действительно способствовало изменению жизни российских монастырей к лучшему.

Надо сказать, что и сам «Николаевский Пешношский монастырь писанного устава не имел, и под заимствованием устава этой обители имеются в виду те изустные, неписаные правила и обычаи, по которым и жила эта обитель. Именно потому, что писанного устава не было, для введения порядков по образцу Пешноши и переводились в другие монастыри насельники Николаевского монастыря. Они были живыми проводниками этого устава. По всей видимости, прежде всего, имелось ввиду строгое соблюдение общежития и точное выполнение богослужебного чина» ^{[20, с. 63-64]}.

Хотя общежительные Уставы уже появились в ХV-ХVII в., но такая форма монашеской жизни не стала распространенным явлением в это время. Когда преподобный Иосиф Волоколамский (в 1478 г.) обходил российские монастыри, то заметил, что даже лучшие из них, основанные преподобным Сергием Радонежским и его учениками на правилах общежительных, уже клонились «к лаврскому обычаю», т. е. обычаю, по которому каждый инок живет особо, сам собою. В монастыре Саввы Тверского по смерти его избран был такой игумен, который сам ниспровергал его общежительные уставы, к прискорбию братии. Даже в Кирилло-Белозерском монастыре, которого обычаи более всех понравились преподобному Иосифу, было несколько игуменов сряду, нарушавших предания и законы преподобного Кирилла, вопреки всем прещениям достойных иноков. Из новых монастырей преподобный Иосиф упоминает только об одном общежительном — о монастыре преподобного Макария Колязинского. Любя всею душою общежительный порядок в обителях, сам Иосиф основал свой монастырь на началах строгого общежития, но в других местах нашел себе немного подражателей.

Как указывал митрополит Макарий, известны общежительные монастыри (не говорим о многих, прежде основанных) только: в Переяславле Залесском — Даниилов, где введено было общежитие по воле великого князя Василия Иоанновича, в Смоленском крае — основанные преподобным Герасимом Болдинским, в Псковском — Елеазаров, Печерский и Саввы Крыпецкого, в Вологодском — Иннокентиев Преображенский и Корнилиев Комельский, в пятине Обонежской — Александро-Свирский и Александровский Ошевенский, на Белом море — Соловецкий ^[9].

Поэтому само по себе введение общежительного Устава в российских монастырях в конце ХVIII - начале ХIХ в., вряд ли можно рассматривать как явление «долго желаемое» монахами, скорее оно было вынужденной мерой, с помощью которого Православная церковь могла «сохранить» российское монашество, провести монастырскую реформу. Введение более строгих монастырских порядков, безусловно, со временем принесло огромную пользу всем монастырям, которые стали объектами данной реформы, в том числе и Вознесенской Давидовой пустыни.

В Московском уезде данная реформа проводилась на базе Пешношского монастыря, в котором с 1788 г. настоятелем был настоятель строитель Макарий. Н.В. Шувалова – специалист по истории Оптиной пустыни, подчеркивает, что «сам о. Макарий, вступив в управление Пешношским монастырем в 1788 г., за считанные годы привел его в такое цветущее состояние, что с начала 90-х годов другие монастыри заимствовали из Пешноши настоятелей и устав» ^{[20, с. 63]}. 24 ученика настоятеля о. Макария стали настоятелями разных монастырей ^{[1, с. 362]}, среди них: Иосиф, Авраамий (Оптина пустынь), Дорофей, Иаков (Екатерининская пустынь), Иосиф, Герасим, Арсений (Давидова пустынь), а также Московский Покровский, Кирилло - Новобезерский, Серпуховский Владычный, Голутвинский, Бобреневский монастыри и др.

К.А. Соловьев – историк Пешношского монастыря писал, что именно в конце ХVIII – начале ХIХ вв. началось возрождение данного монастыря, и это было связано с деятельностью архимандрита Макария (Брюшкова), который управлял монастырем с 1788 по 1811 гг. Митрополит Московский и Коломенский Платон (Левшин) посетив Пешношу, произнес знаменитые слова: «Пешноша в моей епархии вторая Лавра» ^{[15, с. 56]}. Именно во время его управления Пешношский монастырь стали именовать «училищем благочестия и примером жизни монашеской», он восстановил монастырь не только внешне, но главное внутренне, духовно. Настоятель Макарий ввел общежительный Устав в Пешношском монастыре

В 1796 г. архимандриту Макарию митрополит Платон поручает наблюдать за положением дел в Оптиной. Архимандрит Макарий назначает в Оптину строителя иеромонаха Иосифа, а в 1797 г. нового строителя иеромонаха Авраамия, при котором Оптина стала расти и развиваться, и к 1817 г. превратилась в цветущую обитель.

В 1798 г. и Давидова пустынь получила нового настоятеля из Николаевского Пешношского монастыря, и получила... того же иеромонаха Иосифа, который не справился в Оптиной пустынью, заболел. О. Макарий решил, что с таким небольшим монастырем как Давидова пустынь о. Иосиф справится. И действительно ему удалось начать период реформирования монашеской жизни в пустыни. Историк Оптиной пустыни Н.В. Шувалова отмечает: «Первое, с чего начинает новый настоятель, это введение продолжительных служб по примеру Пешношской обители, то есть, богослужения в соответствии с принятым Русской Православной церковью богослужебным уставом - Типиконом. Это естественное для монастыря распоряжение сразу вызвало противодействие братии Оптиной пустыни. Насельники стали просить о переводе их в другие монастыри, вследствие того, что они не могут по слабости здоровья переносить столь продолжительные службы» ^{[20, с. 64-65]}.

Через год, в 1796 г. строитель Иосиф отказался от настоятельства. По-видимому, введение тех порядков, которые должны были естественно существовать во всех обителях - строгого общежития (а фактически - личного нестяжания) и точного исполнения богослужебного устава Православной церкви, было столь трудно и вызывало такое неприятие, что новый настоятель оказался не в силах таким образом поправить положение монастыря.

На его место все из того же Николаевского Пешношского монастыря по выбору настоятеля Макария был назначен строитель о. Авраамий. Вместе с ним в Оптину пустынь перешло по крайней мере не менее пяти насельников Пешношского монастыря». И деятельность о.Авраамия в Оптиной пустыни оказалась более успешной, чем Иоасафа.

И именно иеромонаха Иосифа после Оптиной определили настоятелем в Давидовую пустынь, которой он управлял четыре года (1798 – 1802 гг.). После него в монастыре было еще несколько настоятелей из Пешноши: они управляли обителью вплоть до 1836 г. – т.е. почти 40 лет монастырь жил в рамках одной монашеской традиции, что, безусловно, принесли давидовской общине огромную пользу как в духовной, так и в финансовой сторонами жизни.

О. Иосиф пришел в Давидову пустынь вместе с иеромонахом Герасимом (из Пафнутьевского Боровского монастыря) и 4-мя монахами, которые не были опытными в духовной жизни, поскольку прожили в Пешношском монастыре лишь несколько лет (Иван Михайлов, 37 лет, из мещан, в монастыре с 1795 г.; Алексей Семенов 30 лет, из купцов, в монастыре с 1794 г.; Филимон Макаров, Василий Марков, 32 лет, из мещан Рузы, в монастыре с 1798 г.).

Обратимся к Консисторскому предписанию, направленного строителю Макарию с просьбой организовать внедрение в Давидовой пустыни «такое же общество как в Оптином монастыре», которые датируется 26 сентябрем 1798 г. ^{[19, Ф. 1788. Оп.1. Д.17. Л.1-17]}. И уже 17 октября 1798 г. в обитель был прислан монах Иосиф, 4 ноября он принял имущество от предыдущего настоятеля ^{[19, Ф. 1788. Оп.1. Д.17. Л.6]}. 10 ноября 1798 г. о. Иосиф в присутствии ризничего Кафедрального Чудова монастыря иеромонаха Мефодия давал клятвенное обещание. 25 ноября 1798 г. Иосиф рапортовал митрополиту Платону, что принял все имущество от прежнего строителя ^{[4, с. 29-30]}. Окончательный Указ Консистории о настоятельстве Иосифа в Давидовой пустыни датируется 14 декабря 1798 г.

Обратимся к некоторым страницам биографии строителя Иосифа: 1760 г. рождения, из духовного звания, окончил семинарию в г. Дмитрове, был пострижен в монахи в 1792 г. в Пешношском монастыре, в 1793 г. - рукоположен в иеродиаконы, в 1795 г. – в иеромонахи. В 1795 г. был определен в Казельскую Николаевскую Оптину пустынь строителем, однако вернулся вновь в Пешношский монастырь, где стал исполнять послушание духовника. И в 1798 г. был определен строителем в Вознесенскую Давидову пустынь ^{[13, Ф.1447. Оп.1. Д.3., Д.15. Л.3]}. 1 августа 1803 г. Иосиф умер. За неполных пять лет работы настоятелем о. Иосиф много сделал для монастыря, это хорошо видно из отчета, который он представил для нового настоятеля монастыря – строителя о. Арсения (тоже из Пешношского монастыря) ^{[13, Ф.1447. Оп..1. Д.6. Л.1 - 2]}.

В.Н. Шувалова подчеркивает, что на введение общежития в Оптиной пустыни ушло почти 30 лет, лишь в 1824 г. было решено утвердить общежительный Устав как устав монастыря. Вот как это было:

«Изустные, передаваемые от монаха к монаху правила жизни такого сложного организма, как монастырь, не могли долгое время сохраняться без изменений. Как правило, смена настоятеля, особенно если он назначался из другого монастыря, а не из числа насельников данного, означала перемену если не всего строя жизни обители, то многих его составляющих. Постоянные перемены правил отрицательно сказывались на внутреннем состоянии монастырей. Чтобы окончательно утвердить один и тот же образ существования, в Оптиной пустыни в 1824 г. был введен устав Рождественского Коневского (или Коневечкого) монастыря» ^{[20, с. 65]}. Строитель Коневской обители Иларион, вступивший в свою должность в 1807 г., приверженец общежительных порядков, завел в своем монастыре, по примеру Валаамского монастыря все три рода монашеской жизни: общежитие, скитское жительство и пустынножительство (отшельничество). Для утверждения такого устройство обители настоятель написал правила иноческой жизни, которые, будучи рассмотрены и одобрены Святейшим Синодом, были опубликованы под названием «Устав общежительного монастыря, писанный для Коневской обители, уставоположение для скита Коневского и устав Коневским уединенным пустынножителям».

Был ли введен подобный, уже писанный устав в Давидовой пустыни? Мы не располагаем сведениями об этом. Опубликованный устав строителя Илариона был в том же году разослан по российским монастырям с целью ознакомления, а желательно, и введения ^{[20, С. 66]}. По всей вероятности, данный устав начал «работать» и в Давидовой пустыни.

За время своего настоятельства о. Иосиф прежде всего занялся формированием братии: при нем было восемь человек рукоположены в монахи и иеромонахи: поступивший послушник в 1799 г., в 1800 г. был пострижен в монахи с именем Георгий, другой послушник был пострижен в том же году с именем Аникий, послушник Семенов Алексей был пострижен в монахи с именем Авраамий, поступивший при о. Иосифе в 1800 г. послушник был в том же году рукоположен в монахи с именем Сергий, поступивший в обитель до о. Иосифа также был рукоположен в монахи с именем Никандр, а другой послушник, поступивший в 1798 г. – к 1800 г. был уже иеромонахом Сильвестром (1772 г.). Всем им было около 30 лет. В 1801 г. в монастырь поступил и монах Арсений (1750 г.). В 1801 г. о. Иосиф принял еще 4-х послушников (имена из неизвестны), из духовного звания и мещан (776-77 г. рожд.,). Им было не более 25 лет.

Важной составляющей для успешной монашеской жизни всегда было наличие серьезного, опытного и авторитетного духовника: о. Иосиф пригласил такого из Пешношского монастыря в 1801 г. – это был иеромонах Иоаникий. Многие годы он станет исполнять в Давидовой пустыни послушание духовника и в 1816 г. станет настоятелем Вознесенской Давидовой пустыни.

Таким образом, мы видим, что о. Иосиф занимался именно «выращиванием» собственных монахов и иеромонахов и послушников, тем самым создавая будущий прочный фундамент давидовского монашества. При поступлении в монастырь 16 июня 1803 г. нового настоятеля - иеромонаха Арсения из Пешношского монастыря в Давидовой пустыни было 25 человек. Это, безусловно, значительно улучшило внутреннюю жизнь монастыря.

О. Арсений управлял монастырем 13 лет и это достаточный срок для того, чтобы благочестивый настоятель сумел собрать братию и дать ей необходимое духовное развитие. Ко времени своего назначении на эту должность он уже был духовником монахов Пешношского монастыря. Скорее всего Арсений был попечительным и искусным правителем, примером истинного христианина и руководителя деятельной духовной жизни.

Однако Давидова пустынь не избежала того, что было и в Оптиной: некоторые монахи не смогли выдержать более серьезные нагрузки, так один монах в 1802 г. обратился в Московскую Духовную консисторию с просьбой переводе в Знаменский монастырь, так как «по состоянию здоровья не может выполнять послушания» ^{[19, Ф.203. Оп.746. Д. 518]}. В 1803 г. иеродиакон Герман попросил перевести его в Савинно-Сторожевский монастырь, так как «из-за плохого здоровья не может выполнять послушания» ^{[19, Ф.203. Оп.746. Д.521]}..Трудный устав общежительного монастыря вынуждал монахов оставлять Давидову пустынь.

После о. Арсения в 1816 г. строителем монастыря вновь стал монах из Пешношского монастыряИоаникий, который находился в Давидовой пустыни с 1800 г. ^{[19, Ф.203. Оп.624. Д.184]}..Он находился на этой должности до 1832 г., когда ушел на покой обратно в Пешношский монастырь, где и умер в 1842 г. В архиве нами обнаружено дело о назначении настоятелем иеромонаха Иоаникия, бывшего казначея Давидовой пустыни 16 марта 1816 г. В нем говорится, между прочим, о проблемах со здоровьем, возникшим у о. Арсения: он «впал в недуг .... держания (не совсем ясно слово), сам признался» благочинному монастыре и тот его удалил от управления от монастыря: 8 марта он был вызван к благочинному. Московская консистория приняла решение назначить нового настоятеля кого-то из иеромонахов Давидовой пустыни – выбор пал на казначея Иоаникия.

Однако Давидова пустынь не избежала того, что было и в Оптиной: некоторые монахи не смогли выдержать более серьезные нагрузки, так один монах в 1802 г. обратился в Московскую Духовную консисторию с просьбой переводе в Знаменский монастырь, так как «по состоянию здоровья не может выполнять послушания» ^{[19, Ф.203. Оп.746. Д. 518]}. В 1803 г. иеродиакон Герман попросил перевести его в Савинно-Сторожевский монастырь, так как «из-за плохого здоровья не может выполнять послушания» ^{[19, Ф.203. Оп.746. Д.521]}..Трудный устав общежительного монастыря вынуждал монахов оставлять Давидову пустынь.

Монастырские нравы

Как было указано выше, до введения общежития в Давидовой пустыни монастырь жил по особножительному уставу. Монахи получали келию и пищу, а остальное должны были добывать себе сами. На одежду они получали определенные суммы из монастырской казны. Обязательных послушаний монахи не несли, а если исполняли какие-либо работы по хозяйству, суммы выплат за это увеличивались. Поскольку насельники сами заботились о своих бытовых нуждах, они имели право выходить за пределы территории обители. Обязательным дл всех было лишь присутствие на богослужениях. Такие нравы и правила были в Давидовой пустыни с самого начала, но в конце ХVIII в. для монастыря было избран новый устав – общежительный ^{[5, с. 130]}.

Церковное служение в монастыре. Мы не располагаем подробными сведениями о церковном служении в Давидовой пустыни. Опираясь на информацию о введении общежительного устава в Давидовой пустыни, можно предположить, что церковная служба с 1798 г. отправлялась в обители по уставу Пешношского монастыря: службы в монастыре должны были отправляться ежедневно: утреня, ранняя и поздняя Божественная литургия, вечерня и наконец, после вечерней трапезы правила (вечерние молитвы и помянник с поклонами). Между тем архимандрит Пимен указывал, что в Давидовой пустыни «церковное служение гораздо сокращенное, чем обыкновенно принято в пустынных монастырях, а пение придворное, не вполне стройное» ^{[11, с.34]}.

В 1847 г. о. Паисий так описывал монастырские службы в Давидовой пустыни:«Служба, хотя была не очень порядочна, но начинает приходить в лучшее. Утром с 2 часов читают два поучения, обедня с 9-ти, за вечерию читается правило Красно-Слободское – три правила и акафист, а вечером молитва после ужина в церкви» ^{[10, № 35. С.321]}.

В первой половине ХIХ в. в Давидовой пустыни были введены следующие правила, о чем мы узнаем из рапорта настоятеля обители = о. Афанасий, недовольного ими:

1. каждый месяц настоятель выдавал каждому иеромонаху, иеродиакону, монаху и послушнику чай и сахар,

2. в «годовые праздники» настоятель собирал всех монашествующих и послушников для совместного чаепития ^{[4, с. 31]}.

За трапезой монахи ели из «общей чаши». Об этом мы узнали из конфликта между монахами Тихоном и Агапитом. О. Тихон хотел положить еду отдельно на тарелку, а о. Агапит настаивал, чтобы тот соблюдал монастырские правила и ел из общей чаши ^{[19, Ф.203. Оп.262. Д.4]}. Кастрюли в монастыре были медные, тарелки – оловянные, много посуды было глиняной и деревянной. В монастыре было несколько самоваров ^{[13, Ф.1447. Оп.1. Д.10. Л.1 – 3 об]}.

Бытовал обычай совместного чаепития настоятеля с монашествующими во многих монастырях, например, в Борисоглебском Дмитровском монастыре, настоятелем которого уже в сане архимандрита был тот самый о. Макарий, являвшийся ранее настоятелем Пешношского монастыря и который начинал монастырскую реформу: «в большие праздники архимандрит Макарий созывал всю братию в архиерейские покои и угощал чаем (всегда давал по два куска и по две чашки)» ^{[12, С. 273]}. Скорее всего в Давидовой пустыни этот обычай и был введен монахами Пешношского монастыря, а поскольку строитель Афанасий не был знаком с этой традицией (все предыдущие настоятели были из Пешнош, а о. Афанасий из Савинно-Сторожевского монастыря, где не было этой традиции) и для него она была просто непонятна и чужда.

Общежительный устав монастыря не предполагал доходы и жалованья монашествующим, однако любопытно, что о. Иоаникий сумел собрать большую сумму денег, которая осталась после его смерти. Либо он получал откуда-то дополнительные средства, либо он часть монастырских сумм просто не положил в монастырскую казну. О. Афанасий обвинял его именно в последнем ^{[19, Ф.203. Оп.624. Д.184]}. Скорее всего вопреки правилам, монахи и настоятель обители по-прежему получали жалованье, как это имело место в ХVIII в, о чем мы писали во второй главе. И архимандрит Пимен подчеркивал, что в Давидовой пустыни по-прежнему монахи, вопреки общежительного устав, получали деньги «на карманные расходы» ^{[11, с. 34]}.

В монастыре были свои портные, которые шили одежду для монахов, поэтому покупалось много сукна, хоста, байки, кожи и т.д., а также тулупы, полушубки, чулки, носки и т.д., а также сапожные гвозди и сапожные иглы (видимо в монастыре был и свой сапожник) ^{[13, Ф.1447. Оп.1. Д.10. Л.1 – 3 об.]}.

Заключение

В 1843 г., когда новый настоятель, архимандрит Паисий прибыл в Вознесенскую Давидову пустынь, он писал в своих письмах, что «здесь ничего дурного не встретил. Братство все, кажется, доброе, скромное и мною, как видно не тяготится». Монахи устроили, как он отмечал «целую церемонию встречи» нового настоятеля. Таким образом, завершился период модернизации монашеской жизни в Давидовой пустыни, и монастырь уже зажил другой, более полезной для Бога и самого монашества жизнью.