Преемственность и новации законотворческой деятельности Анны Иоанновны

Ельчанинова Ольга Юрьевна кандидат исторических наук профессор, кафедра теории и истории государства и права, Самарский юридический институт ФСИН России 443115, Россия, Самарская область, г. Самара, ул. Демократическая, 37 El'chaninova Ol'ga Yur'evna PhD in History Professor, Department of Theory and History of State and Law, Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia 443115, Russia, Samarskaya oblast, g. Samara, ul. Demokraticheskaya, 37, kv. 131 olga220169_69@mail.ru Другие публикации этого автора

Ельчанинов Андрей Петрович кандидат юридических наук доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Самарского юридического института ФСИН России 443115, Россия, Самарская область, г. Самара, ул. Демократическая, 37, кв. 131 El'chaninov Andrei Petrovich PhD in Law Associate Professor at Samara Juridical Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Department of Criminal and Penitentiary Law 443115, Russia, Samara, ul. Demokraticheskaya, 37, kv. 131 petrovich2102@rambler.ru

Анна Иоанновна относится к числу тех правителей, в оценках которых доминируют стереотипные подходы. С ее именем на протяжении веков продолжают связывать негативные процессы в жизни российского государства: «бироновщина», «засилье немцев», «безвременье», «застой» и т.д. Например, В.О. Ключевский, проанализировав этот период, дал такое резюме: «Это царствование - одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее темное пятно на ней - сама императрица…» ^{[4, с. 273]}. Но если отказаться от эмоциональных оценок внешних проявлений ее царствования, и понять его не как череду деяний, поступков и страданий отдельных лиц, а как эволюционный процесс развития общества и государства, то можно обнаружить немало неизученных пластов правового регулирования общественных отношений в 30-40 гг. XVIII в.

Правовая система Российской империи в период правления императрицы Анны Иоанновны развивалась с учетом предшествовавшего законодательства. Как и для предыдущих периодов XVIII века основными источниками права оставались Соборное Уложение, Воинские Артикулы, Уставы, Инструкции, указное законодательство, разработанные Петром I. Подтверждение этому мы находим в Манифесте от 4 марта 1730 г. «Об уничтожении Верховного Тайного Совета и Высокого Сената, и о восстановлении по-прежнему Правительствующего Сената» ^{[5, с. 253]}, в сенатском указе от 12 марта 1730 г. «О решении всяких дел по Уложению, по указам и по форме суда без волокитно, о содержании в судебных местах журналов и настольных книг, и о подавании из Коллегий и Канцелярий месячных рапортов о решенных и нерешенных делах в Сенат» ^{[5, с. 254]}, где Сенату предписывалось вести дела на основании «Уложения и указов Петра I».

В тоже время распространение получили и другие виды правовых источников: указы, учреждения, уставы, наказы, инструкции, своды законов, уложения, манифесты и пр.

В соответствие с классификацией, приводимой И. Андреевским:

под указами понимались нормативные или индивидуальные акты, обычно издаваемые главой государства.

под учреждениями понималась совокупность юридических норм, определяющих состав, предметы ведения и степень власти какого-либо органа;

под уставами подразумевалась совокупность юридических норм, определяющих порядок той или иной части «управления»;

под регламентами – акты, определяющие создание государственных органов управления, их состав, порядок деятельности;

под наказами и инструкциями определялись акты, которые устанавливали права и обязанности различного рода должностных лиц, например губернаторов, воевод и так далее;

под Сводами законов – совокупность всех законов, действующих в государстве, а Уложения являлись частью Сводов законов.

под манифестами понималась особая форма правовых актов, издаваемых только монархом и обращенных ко всему населению и всем учреждениям ^{[1, с. 182]}.

Преемственность законодательства в актах императрицы Анны постоянно подтверждается прямыми ссылками на предшествующие нормативно-правовые документы, в первую очередь на нормы Соборного Уложения.

Интенсивность правотворчества при Анне Иоанновне была более высокой по сравнению с ее предшественниками. Так, за десятилетний период ее правления было издано 2764 акта, в то время как за двадцать лет правления Елизаветы Петровны - 2915 актов ^{[3, с. 55]}, а за двадцать четыре года правления Екатерины II - 5940 актов. Даже Петр I уступил первенство в этом вопросе своей племяннице, за двадцать восемь лет его единоличного правления было издано 3207 актов. Но, данный феномен объясняется, главным образом, субъективным фактором - Петр I сам лично много занимался законотворческой деятельностью и тем самым неизбежно ограничивал законодательную инициативу других государственных органов и должностных лиц, в то время как Анна Иоанновна, напротив, лично вообще ничего не сочиняла и соответственно сформированный ею государственный аппарат обладал в этом смысле неограниченной свободой, поскольку императрица, не будучи профессионалом ни в одной сфере государственной деятельности, подписывала практически все представляемые ей и одобренные ближним окружением законопроекты ^{[2, с. 17]}.

Как и ранее, при Анне Иоанновне требования к оформлению нормативно-правовых актов, соблюдению установленной формы документа были высоки. Законодательные документы в соответствие с сенатскими указами писались на гербовой бумаге, которая различалась по стоимости, что отражалось в размерах клейма с изображением государственного герба и указанием под клеймом стоимости бумаги и года написания документа.

Сохранялись жесткие требования и к реквизитам документов, которые приобрели самостоятельное значение и заняли своё собственное, устойчивое место в формуляре документа.

При Анне Иоанновне техника изложения нормативно-правовых актов была различна. Как правило, это зависело от двух факторов:

1) какое учреждение (Сенат, Коллегии и др.) готовили законопроект;

2) какой уровень грамотности был у исполнителя документа.

Имели место акты, где содержание излагалось достаточно четко. Чаще это говорило о том, что исполнителем документа был иностранец: сказывалось влияние немецкой правовой культуры. Однако, в большинстве нормативных документов наблюдалась громоздкая языковая конструкция с длинными предложениями, без разделения на абзацы, что затрудняло восприятие текста.

По своему характеру многие нормативно-правовые акты представляли собой дополнения, уточнения, разъяснения ранее действовавших юридических норм или вновь возникших казусов, требующих разъяснения. Издаваемые императрицей и Сенатом акты часто являлись ответами на жалобы, запросы, рапорты, как государственных служащих, так и частных лиц. Например, сенатский указ от 14 марта 1732 г. «О незасчитывание за рекрута крестьян, учинивших убийство до отдачи в рекруты» являлся разъяснением на запрос из Новгородской губернии. В запросе описывалась следующая ситуация: крестьянин, которого записали в рекруты, не желая служить в армии длительный период, убил старосту деревни, который ему сообщил о призыве в армию. За убийство крестьянин был повешен. Владелец вотчины, из которой проводился набор рекрутов обращался в Сенат за разъяснением, можно ли зачесть за рекрута крестьянина-убийцу, которого уже повесили. В объяснение своего запроса помещик приводил следующий довод: если из вотчины придется направлять в рекруты крестьянина взамен повешенного, то вотчина потеряет сразу трех работников: убитого старосту, повешенного убийцу и дополнительного крестьянина для выполнения разнарядки по рекрутам, а это скажется на доходах помещика.

Сенат по данному вопросу постановил: крестьянина-убийцу за рекрута не считать, поскольку он совершил убийство до того как стал рекрутом. Данное решение распространялось на все последующие подобные случаи ^{[5, с. 652]}.

С содержательной точки зрения в законодательстве Анны Иоанновны преобладали акты, регулировавшие государственно-правовые отношения (вопросы сбора налогов и безопасности государства), а также вопросы собственности.

Как и при ее предшественниках, значительное количество указов Анны Иоанновны были посвящены вопросам взыскания недоимок, коммерции, сбора пошлин. Примеров таких указов за 10-летнее правление Анны Иоанновны большое количество, например: сенатский указ от 20 апреля 1730 г. «О непокупке трески в казну для продажи за море, а об отдачи оной в свободную торговлю» ^{[5, с. 271]}, сенатский указ от 20 апреля 1730 г. «О взимании с Гжатской пристани с товаров и хлеба пошлин» ^{[5, с. 270]}, высочайше утвержденное мнение Сената от 2 августа 1731 г. «О содержании магазинов и о заготовлении провианта и фуража» ^{[5, с. 526]} и др.

С одной стороны большое количество подобных указов говорит о значимости перечисленных вопросов для эффективного развития российского государства в рассматриваемый период, с другой – о слабой их разработанности. Общую суть этих актов можно определить, как стремление усилить ответственность за уплату налогов всех тех, кто должен был их платить (собственники, промышленники, торговцы и др.), а также повысить спрос с тех должностных лиц, которые обязаны были контролировать данные вопросы.

Гражданско-правовые акты при Анне Иоанновне развивались с учетом меняющихся экономических отношений, защищая интересы правящего класса в лице родовой аристократии, пытаясь ограничить обогащение, а, соответственно, усиление политического влияния, новых собственников-предпринимателей (купцов, заводчиков, фабрикантов).

Большое место в гражданско-правовой сфере уделялось вопросам наследования, раздела, продажи имений и вотчин. Так, в высочайше утвержденном докладе Сената от 20 июня 1730 г. «О разделе однодворческих недвижимых имений после смерти отцов детям по жребию и о непродаже земель однодворцами в чужие руки» предлагалось изменить порядок наследования однодворческих имений. Предыдущий порядок предполагал наследование имения одним из сыновей умершего по праву первенства рождения. Новый порядок предписывал разделять имение всем детям мужского пола ^{[5, с. 295]}. Весьма востребованным обществом оказался акт от 17 марта 1731 г. об отмене указа Петра I о единонаследии, возвращавший порядок наследования, определявшийся еще Соборным уложением 1649 г. В Указе 1731 г. достаточно четко были изложены мотивы принятия данного решения: «Родители, по равной любви ко всем своим детям, употребляли все средства для того, чтобы разделить между ними свое имение по равным частям, прибегали для того к подложным продажам и закладам, обязывали детей великими клятвами, чтобы получивший после них свое имение передал его часть своим братьям; из-за наследства рождались между детьми и родственниками ссоры, ненависть, смертоубийства» ^{[5, с. 299]}. Этим же указом были расширены права завещателя, повелевалось «впредь, как поместья, так и вотчины, именовать равно одно недвижимое имение - вотчина; и отцам и матерям детей своих делить по Уложению всем равно, тако ж и за дочерьми в приданое давать по-прежнему» ^{[5, с. 298]}. Важно заметить также, что законодательно было дано понятие недвижимых вещей путем перечисления отдельных их видов: родовых, выслуженных и купленных вотчин и поместий, также и дворов и лавок.

В годы правления Анны Иоанновны происходило расширение вотчинных прав дворянства и улучшение его материального положения, закрепления прав на землю. 25 октября 1730 г. был издан акт о расширении прав помещиков и укрепление их создававшейся монополии на владение населенными имениями в виде предписания, запретившего крестьянам покупку и принятие под заклад населенных земель и предписывавшего все уже имеющие «недвижимые свои имении распродать». В 1736 г. была предпринята попытка возродить раздачу земель в поместное держание. Данное начинание по всей вероятности было связано со стремлением обеспечить малоимущих отставных военных, так и не получивших на службе дворянского звания. Офицерам, вышедшим в отставку, учреждалось выдавать наделы земли в размере 20 – 30 четвертей, без права владения крепостными, давать ссуды каждой семье от 5 до 10 рублей. Территория их расселения была определена по Волге между Астраханью и Царицыном, в Казанской губернии и других местах рядом с башкирами. Таким образом, можно увидеть попытку создания новой формы поместного держания для недворянских служилых людей.

В сфере административного права активно регулировались вопросы, связанные с полномочиями как действующих, так и вновь созданных органов государственного управления, при этом особое внимание уделялось деятельности фискальных органов, а также регламентации различных аспектов военного дела. Примерами указов, отражающими вопросы административно-правовой деятельности можно считать: сенатский указ от 16 апреля 1730 г. «Об определении при Сенате Генерал-рекетмейстера и подаче ему челобитен о делах, решенных в противность указам и о не решенных по долговременному отлагательству» ^{[5, с. 266]}, сенатский указ от 23 апреля 1730 г. «О подписании обер-секретарям, а где оных нет секретарям таких дел, кои подлежат справкам или следуют к исполнению, а не к решению» ^{[5, с. 272]}, именной указ от 1 июня 1730 г. «Об учреждении комиссии для рассмотрения состояния армии, артиллерии, фортификации и исправления оных» ^{[5, с. 286]} и др.

В уголовно-правовой сфере при Анне Иоанновне увеличилось количество актов, предусматривающих ответственность за дела о преступлениях по политическим мотивам. Один из первых таких процессов был объявлен Манифестом от 14 апреля 1730 г. «О винах князя Алексея с сыном Иваном и с братьями, и князь Василий сын Долгоруковых». В этом документе императрица обвиняла членов семьи Долгоруких в ненадлежащем наблюдении за здоровьем императора Петра II, в результате чего тот заболел и умер. Реальная причина репрессий в отношении рода Долгоруких заключалась в усилении их могущества в период правления Петра II, что несло угрозу единоличной монаршей власти императрицы.

В именном указе от 10 апреля 1730 г. «О доносах по первым двум пунктам» (1. О каком злом умысле против персоны Его Величества или измены; 2. О возмущении или бунте) устанавливались последствия для лиц, отбывающих наказание, и ложно сообщивших о готовящихся преступлениях против царской особы. В этом указе отмечалось, что участились случаи ложных доносов со стороны колодников и лиц, находящихся на каторге о готовящихся преступлениях против императрицы. По закону таких преступников из удаленных мест, где они отбывали наказание, привозили в Москву, где проводилось расследование полученных сообщений. Однако, как правило, такие сообщения не подтверждались. Ложные сообщения делались колодниками только для того, чтобы какое-то время быть освобожденными от каторжных работ и, соответственно, продлить свою жизнь. При этом от их оговоров часто страдали невиновные.

В указе устанавливалось, что колодникам, которые под пыткой укажут на ложность своего доноса, чинить смерть. Тем же преступникам, которые будут приговорены к смертной казни за различные преступления, но перед исполнением приговора будут доносить о готовящемся покушении на императрицу, тем не верить.

Общие положения уголовно-процессуального законодательства не претерпели существенных изменений. При расследовании преступлений основным оставался розыскной процесс, особенностями которого являлись практически полное бесправие обвиняемого и массовое применение пыток для получения признательных показаний.

Суд в целом не был отделен от администрации. При Анне Иоанновне продолжал действовать порядок судопроизводства, введенный в 1727 году Екатериной I, в соответствие с которым судебным разбирательством на местах занимались губернаторы и воеводы. Совмещение у чиновников в одних руках судебных и исполнительных функций не исключало вынесения несправедливых приговоров.

Вместе с тем в рассматриваемый период была предпринята попытка изменить сложившееся положение вещей, разделив административные и судебные функции. Правда, такая попытка была предпринята только в пределах Московской губернии и не коснулась остальной территории России.

В соответствие с Высочайшей резолюцией на доклад Сената от 20 марта 1730 года «Об учреждении судного и розыскного приказов, об апелляции на оные из Московской губернии в Юстиц-Коллегию, а на оную в Сенат, и о разобрании прежних судебных дел» ^{[5, с. 258]} специально для уменьшения нагрузки на административный аппарат Московской губернии исключительно для ведения судопроизводства учреждались два Приказа:

1) судный, который рассматривал гражданско-правовые иски, поданные в Москве всеми категориями граждан;

2) сыскной, в котором рассматривались уголовно-правовые дела в отношении воров, разбойников, убийц, задержанных на территории Москвы.

Апелляции на решения, вынесенные в Судном и Сыскном приказах, предписывалось рассматривать в Юстиц-Коллегии. Окончательное решение, по делам, рассмотренным в указанных Приказах, мог принять Сенат. Таким образом, Сенату было возвращено значение высшего апелляционного судебного органа.

В период правления императрицы Анны предпринимались попытки улучшить работу судов на местах. В частности, этому способствовал именной указ от 20 марта 1730 года «О перемене во всех городах воевод через два года, о приезде им с росписными и счетными книгами в Сенат, и об определении воеводами тех из них, на которых в течении года после смены жалоб не поступит» ^{[5, с. 259]}. Данный указ предписывал периодическую, раз в два года, смену воевод в городах с целью уменьшения должностных нарушений с их стороны. По окончании двухлетнего срока полномочий каждый воевода обязан был приезжать в Сенат с докладом о проделанной работе. Если нарушений в его работе не было, то он мог быть восстановлен в должности, при условии, если в течении года не поступало жалоб по поводу его деятельности. Несмотря на разработанный механизм контроля за деятельностью воевод, существенных улучшений на местах в деятельности судов не было: воеводы продолжали брать взятки, выносить несправедливые решения, всячески притеснять тех, кто посмел жаловаться на их действия в вышестоящие инстанции.

Вопросам совершенствования работы судов был посвящен именной указ от 1 июля 1730 года «О решении дел судьями по чистой совести, согласно с данной ими присяге, несмотря на лица сильных», где императрица повелевала «всем высшим и низшим судам иметь суд во всем повсюду равный, несмотря на лица сильных, и без богоненавистного лицемерия и злобы, и противных истин проклятых корыстей». В указе определялось наказание тем судьям, которые брали взятки, волокитили дела, допускали другие должностные преступления: «таких повелеваем штрафовать по государственным правам и указам, без всякой пощады, несмотря какого б чина и достоинства ни был, дабы на то смотря другие судьи того чинить не дерзали» ^{[5, с. 285]}.

Итак, в правление Анны Иоанновны было принято огромное количество правовых актов, что объясняется тем, что в отличие от петровского законодательства акты принимались по мало значимым делам и частным вопросам (ответы на запросы, жалобы, дополнения, рапорты, как государственных служащих, так и частных лиц), в то время как при Петре I формировались консолидированные правовые акты. Большое распространение получили публичные правовые акты, регулирующие вопросы безопасности государства, налоговые ставки, деятельность органов власти и управления. Несмотря на устойчивость требований законодателя к качеству правового материала, в этот хронологический период встречались документы, содержание и форма которых были безупречны, что указывало на влияние немецкой правотворческой культуры. Вместе с тем, имели место акты, которые отличала громоздкая неструктурированная языковая конструкция, без деления на пункты, абзацы и т.д. С учетом особенностей развития экономических отношений изменялись и нормы права, регулировавшие отношения собственности и другие, связанные с ними общественные отношения. Был отменен указ о единонаследии 1714 г. В сфере административного права активно регулировались вопросы, связанные с полномочиями органов управления, при этом особое внимание уделялось деятельности фискальных органов, регламентации различных аспектов военного дела. Система уголовных наказаний в период царствования Анны Иоанновны оставалась без изменений, за исключением ужесточения санкций за государственные преступления. В законодательстве Анны Иоанновны нормы уголовно-процессуального характера отличались жесткими мерами, включающими в себя пытки. Новых подходов к проведению следствия по уголовным делам выработано не было, поэтому использовались уголовно-процессуальные нормы преимущественно Соборного уложения 1649 г., указного права первой четверти XVIII в. В практике производства следствий сформировалась вполне определенная последовательность проведения следственных действий. Была предпринята неудачная попытка отделения суда от административных органов, но, вместе с тем, Сенату было возвращено значение высшего апелляционного судебного органа.