Электронная культура и коммуникация

Клюева Наталья Юрьевна кандидат философских наук доцент, кафедра философии и методологии науки, Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Гсп-1, ломоносовский проспект, д. 27, корп. 4 Klyueva Natal'ya Yur'evna PhD in Philosophy associate professor of the Department of Philosophy and Methodology of Science at Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, Moscow, str. Gsp-1, Lomonosovsky Prospect, h. 27, corp. 4 klyueva.msu@gmail.com

Чуть более шестидесяти лет назад известный британский математик Алан Тьюринг сформулировал критерий, при помощи которого, по его мнению, можно дать однозначный ответ на вопрос о том, может ли машина мыслить? Этот принцип был сформулирован Тьюрингом в статье «Computer Machinery and Intelligence» ^[14], опубликованной в 1950 г. в известном философском журнале «Mind», и обозначен им как «игра в имитацию». В последующем этот принцип получил название теста Тьюринга. Тьюринг начинает свою статью с констатации того факта, что прямой ответ на вопрос, может ли машина мыслить, затруднителен и предлагает вместо этого использовать «игру в имитацию». В рассматриваемой игре первоначально участвуют три человека: мужчина (А), женщина (Б) и некто задающий вопросы (С), при этом последний участник может быть любого пола. Задающий вопросы отделен и двух других участников, они находятся в разных комнатах и не видят друг друга. Цель имитационной игры для задающего вопросы состоит в том, чтобы определить, кто из двух других участников игры является мужчиной, а кто – женщиной. Далее Тьюринг усложняет задачу и вместо игрока А (мужчины) в имитационной игре будет участвовать компьютер, а ведущему предстоит ответить на вопрос о том, кто из игроков, А (машина) или В (женщина), является женщиной, а кто мужчиной. Цель игры для игрока А доказать, что она женщина и ее наилучшая стратегия – правдивые ответы, в то время, как стратегия теперь уже игрока-компьютера - введение задающего вопросы в заблуждение. Ну, и наконец следующая модификация игры: допустим, игрок А будет машина, игрок В будет человек (безотносительно мужчина или женщина), а задающий вопросы должен по итогам беседы сделать вывод о том, кто из участников является человеком. Такова классическая формулировка теста Тьюринга. В этом случае основная стратегия для компьютера – ввести задающего вопросы в заблуждение, убедить, что именно он (компьютер) является на самом деле человеком. Стратегия человека – давать правдивые ответы. По Тьюрингу суть интеллекта состоит в способности генерировать рассуждения, неотличимые от поведения реального человека.Эта модель мышления оказала влияние на такое направление современной философской мысли как философия сознания, в частности критике бихевиористского подхода к мышлению посвящен известный мыслительный эксперимент «Китайская комната» Дж. Серля. Кроме этого тест Тьюринга имел широкий резонанс и оказался востребован в качестве рабочей модели интеллектуальной деятельности в области Искусственного Интеллекта. В качестве примера можно привести такие практические реализации теста как диалоговые боты (от англ. chatterbot). Первой такой реализацией была созданная Джозефом Вейценбаумом программа ELIZA (1966), способная имитировать осмысленный диалог, реализуя технику активного слушателя. Интересно, что еще большую актуальность этому мыслительному эксперименту добавляет современный уровень развития цифровой культуры и интернет-коммуникации. Благодаря развитию такой новой среды для общения как сеть Интернет, происходит трансформация современной культуры. Проблематика возникновения и развития нового типа культуры и, соответственно, нового типа коммуникации является актуальной для многих областей гуманитарного знания и коммуникационных практик. Этот новый тип коммуникации можно обозначить как электронную культуру, а новый тип коммуникации, соответственно, как электронную коммуникацию.

Идея коммуникации как центрального звена человеческой культуры и зависимости принципов коммуникации от технических средств ее реализации не нова в истории философии и теории культуры. Главным представителем, так называемого, культурологического определения коммуникации можно назвать канадского теоретика культуры и массмедиа Маршалла Маклюэна. ^{[2, 3]} В своих работах «Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры», «Понимание медиа: Внешние расширения человека» он выделяет следующие этапы развития человеческой культуры и коммуникативных средств: устная коммуникация и культура (1), письменная культура (2), печатная культура (3), электрическая эпоха (4). Переход от одной эпохе к другой обусловлен сменой средств коммуникации. Коротко остановимся на характеристике этих этапов. Основным средством коммуникации в дописьменную эпоху оказывается речь. Речь является инструментом, который позволяет человеку накапливать опыт и знания в форме, пригодной для того, чтобы легко их передавать и максимально эффективно их использовать. В дописьменный период коммуникация осуществляется путем прямой передачи информации на уровне индивидуального общения, при этом хранителем информации оказывается человеческий мозг, задействуются механизмы памяти. Переход от устной культуры к эпохе письма начинается с момента возникновения письменности. Следующей технологией трансляции культуры становится письмо. С технологией письма Маклюэн связывает представление о казуальности, визуальную по сути ньютоновскую механику. Именно благодаря привычке письма человек способен расчленять предметную реальность и располагать ее в линейную последовательность. Следом за письмом следует эпоха печатной технологии. Технология новой культуры – печатный станок, изобретенный Гутенбергом (отсюда и название его знаменитой книги «Галактика Гутенберга»). Распространение печатной технологии ведет к изменениям в таких областях человеческой жизни, как наука, образование, литература, искусство, общественное устройство, экономика, политическое устройств. Технология, пришедшая на смену печатному станку – это электрическая технология. Маршалл Маклюэн оказался одним из первых, кто указал на влияние новой коммуникационной технологии на культуру. Посредствам новых средств массовой информации, в первую очередь благодаря телевидению, происходит возврат (на новом технологическом уровне) к принципам коммуникации устной культуры, мир превращается в «глобальную деревню». Маклюэн работал преимущественно в 1960-х, когда только установилось массовое использование телефонии и телевидения, он был захвачен эйфорией новых средств коммуникации, считая, что они будут той разрушительной силой, которая отменит принципы механицизма «эпохи Гутенберга». Удивительно, как Маклюэну удалось охарактеризовать состояние культуры и структуры социальных отношений современного интернет-пространства. Много лет спустя сеть Интернет действительно превратилась в ту идеальную «глобальную деревню», где нет государственных границ, а сообщения передаются мгновенно от одного пользователя к другому. Новая электронная культура определяется через новейшие средства коммуникации, такие как, например, глобальная коммуникационная сеть Интернет. Однако новые технологии и их развитие приводят к новым культурным феноменам, которые нам только предстоит изучить. Обратимся к современным исследованиям электронной коммуникационной среды.

Исследователь коммуникации в эпоху электронной культуры Тим Джордан в своей книге «Интернет, общество и культура: коммуникативные практики до и после интернета» (2013) пишет о трансформации стиля сообщения в классической коммуникативной триаде Отправитель - Сообщение - Реципиент ^[11]. В цифровой культуре, «пост-интернет» эпохе, сообщение более не связано с отправителем, как это было в эпоху живого общения или даже рукописного письма. Отправитель и реципиент в рамках живого общения всегда присутствовали физически, и тем самым не требовалось процедуры идентификации. Следующая эпоха, эпоха «коммуникации-на-расстоянии», привносит в коммуникацию процедуру идентификации (авторизации) посредством подписи, марки и штампов на письмах и т.п. В цифровую же эпоху возникает разрыв между телесной оболочкой и собственно отправителем сообщения, ценность авторства сообщения размывается. Автор сообщения может зарегистрироваться в любой социальной сети (ВКонтакте, Facebook, Instagram и т.п.) под одним именем и в любую минуту сменить это имя на другое, создать несколько адресов электронной почты и т.п. Это довольно стандартные и часто используемые функции сегодня. Такие процедуры влекут за собой, по мнению автора, нестабильность ситуации коммуникации. Однако есть пути возврата в стабильное состояние. Если до интернета это были новые пути идентификации личности абонента, например, такое средство удаленной коммуникации как телефон спровоцировало и новые пути авторизации по тембру, интонации и характеристикам голоса. В цифровую эпоху коммуникацию стабилизирует не процедура авторизации, не поиск автора теста, а стиль самих сообщений. В качестве примера автор приводит случаи «троллинга» («trolling»), когда участники форума могут легко определить, что автором нескольких сообщений, размещенных под разными именами, является один и тот же человек, поскольку комментарии этих якобы разных пользователей презентуют полярные позиции и их основная цель: «разжечь» беседу, сделать диалог популярным среди других пользователей.Получается, что в ситуации современной цифровой коммуникации пользователь постоянно оказывается в ситуации прохождения теста на наличие интеллекта. Просто подписью или фотографией более нельзя доказать, что ты личность, фактически каждый из нас оказывается в ситуации прохождения теста на интеллект и не всегда проходит его успешно. Так, например, широко известна такая интерпретация теста Тьюринга, как обратный тест на интеллект CAPTCHA (сокращение от Completely Automated Public Turing test to tell Computers and Humans Apart), или в переводе на русский, полностью автоматизированный публичный тест Тьюринга для различения компьютеров и людей. CAPTCHA – это компьютерный тест, используемый для того, чтобы определить, кем является пользователь системы, человеком или компьютером. Чаще всего пользователю необходимо ввести символы, изображенные на рисунке, тем самым подтвердив, что он (пользователь) является человеком, а не искусственным агентом. Интересно, что многие люди не могут справиться с данным тестом с первого раза, и наоборот некоторые программы уже знают пути взлома такого рода защиты. Обратный тест Тьюринга – это процедура, которая уже стала повседневной практикой для большинства активных пользователей сети. Это лишь пример того, когда мы вынуждены явным образом сдавать экзамен на человечность, однако мы сами постоянно непроизвольно тестируем других пользователей, своих Интернет-собеседников. И эта процедура уже больше походит на классическую интерпретацию общего теста Тьюринга на интеллект, о котором уже шла речь в самом начале статьи. Современная коммуникативная практика в пространстве Интернета изобилует примерами общения человека и компьютерной программы. Иногда пользователь-человек знает о том, что его собеседник – робот, так, например, многие компании используют консультантов-роботов на своих сайтах, компания Yota, например; программы-собеседники обзванивают потенциальных клиентов банков и салонов красоты и т.п. Однако множество диалоговых ботов участвуют в Интернет-коммуникации инкогнито, увеличивая рейтинг сайтов, форумов и т.п. Случается, что Интернет-коммуникация превращается в бессмыслицу или полный абсурд. Возможно это от того, что Вы общаетесь с роботом? Здесь мы не будем приводить примеры бессмысленных диалогов из сети Интернет, поскольку их авторство и достоверность подтвердить довольно сложно, поэтому рассмотрим пример из официальных протоколов соревнований между диалоговыми ботами. В 1991 году на базе Кэмбриджского центра изучения поведения впервые прошли соревнования по прохождению теста Тьюринга между диалоговыми ботами. Автор идеи, Хью Лобнер (Hugh Loebner), предложил проводить соревнования по формальному прохождению теста Тьюринга (с подробностями данного эксперимента можно ознакомиться на официальном сайте премии Лобнера http://www.loebner.net). По правилам соревнований в игре участвуют несколько программ и несколько людей-собеседников, с ними при помощи компьютерной переписки общаются судьи, задача которых определить, кто из испытуемых человек, а кто компьютер. Зачастую коммуникация с искусственным интеллектом оборачивается нелепицей, именно абсурдность диалога с компьютерным ботом, как мы увидим далее, оказывается внутренним критерием для судей. В данном изложении мы используем термин «абсурд» в его обыденном значении, как нечто нелепое, алогичное, противоречащее здравому смыслу, даже бессмысленное. Приведем в качестве примера диалог одного из судей с программой, которая получила в рамках соревнований на приз Лобнера в 1992 года наименьшее количество баллов и была однозначно признана искусственным собеседником всеми шестью судьями. Далее приведено начало этого диалога, из которого очевидна основная проблема, а именно практически отсутствие содержательных ответов.

«00:00:00 Судья 2

я ничего не знаю о предмете нашего разговора, просветите меня

00:00:29 Терминал 2

продолжай

00:00:39 Судья 2

мне не о чем продолжать

00:00:55 Терминал 2

ты любишь смотреть хоккей?

00 :01:07 Судья 2

Нет, а ты?

00:01:18 Терминал 2

ну, я стараюсь не надоедать тебе

00:01:33 Судья 2

спасибо, расскажите мне про хоккей

00:01:54 Терминал 2

В ней 5 игроков, включая одного вратаря

00:02:22 Судья 2

В чем суть игры

00:02:39 Терминал 2

А в чем ты думаешь суть игры?

00:02:54 Судья 2

Не имею ни малейшего представления».

(Материалы протокола соревнований на приз Лобнера (1992), перевод с англ. автора, стр. 14-16 , электронный ресурс - http://loebner.net/Prizef/1992_Contest/Transcripts_1992.pdf)

Исходя из представленной расшифровки, можно сделать вывод о том, что компьютерная программа не справилась с поставленной задачей, а именно не смогла вести естественный диалог. Главный недостаток этого диалога – отсутствие внутренней логики, связанности, именно поэтому он кажется лишенным смысла. Эта программа была признана наихудшей из участников, ни один из судей не ошибся в том, что она является компьютерной программой. Однако ситуация соревнований, которую мы наблюдаем в этом примере, является искусственно созданной. А что происходит, если человек сталкивается с компьютерной программой в реальной жизни, когда его никто не предупреждает о том, что возможно его собеседник или автор научной статьи, которая попала к нему на рецензию, не человек?

Хотелось бы далее привести примером из недавнего прошлого. Несколько лет назад группа студентов Массачусетского технологического института написали программу SCIgen, генерирующую псевдонаучные тексты, их задачей было проверить качество тезисов, принятых на конференцию WSEAS. В трех случаях сгенерированные программой тезисы были приняты, а сгенерированная программой статья получила положительную рецензию и почти была напечатана в научном журнале (в последний момент главный реактор отказал в публикации). Продолжение этой истории связано с российским аналогом данного «эксперимента». Сотрудники редакции газеты «Троицкий вариант» в 2006 году при помощи программы ЭТАП-3 перевели на русский язык ту самую псевдонаучную статью, сгенерированную программой SCIgen, и отправили ее на публикацию в научный журнал сомнительного качества «Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов», статья прошла рецензию и была опубликована. Вот фрагмент этого псевдонаучного текста: «Конфигурация аппаратного оборудования и программного обеспечения. Для понимания происхождения приводимых результатов следует знать использованную конфигурацию сетей. Было проведено развертывание на сети перекрытия NSA планетарного масштаба для изучения взаимно широкомасштабного поведения исчерпывающих прототипов. Во-первых, эффективное пространство оптического диска мобильных телефонов было разделено пополам для лучшей оценки средней латентности использованных компьютеров типа desktop. Это противоречит общепринятым подходам, но оказалось полезным в данном исследовании». Текст составлен из фрагментов реальных научных исследований. Каждое предложение и используемые термины по отдельности обладают некоторым смыслом, однако, текст в целом представляет собой полную бессмыслицу. Это должно быть понятно любому специалисту в данной сфере, но вполне может запутать человека далекого от выбранной научной тематики. Конечно, первоочередной задачей для участников данного проекта было разоблачение качества данного псевдонаучного журнала, однако полученный ими результат заставляет задуматься в первую очередь над проблемой достоверности в рамках цифровой коммуникации, статусе печатного текста. Как пишет У. Эко в статье «От Интернета к Гутенбергу: текст и гипертекст», доверие к печатному тексту – одна из ментальных привычек человека книжной культуры ^[9]. Представляется, что благодаря таким программам как диалоговые боты, соревнованиям по прохождению теста Тьюринга, случаям разоблачения и введения в заблуждение при помощи сгенерированных машинами текстов отношение пользователя к электронному тексту будет трансформироваться и появятся новые коммуникационные практики, которые позволят нам вести осмысленный диалог, используя современные коммуникативные технологии. Из приведенных примеров становится понятно, что современные коммуникационные технологии меняют сами принципы коммуникации между людьми. В ситуации, когда оказывается практически невозможно определить автора сообщения, единственным условием успешной коммуникации является само сообщение, его стиль, смысловая связанность, понимание целей и задач собеседника. Коммуникация, опосредованная компьютером, является важным компонентом современной электронной культуры, а мыслительный эксперимент Тьюринга может помочь нам лучше понять ее специфику.