Методы борьбы с коррупцией в Бразилии: достижения и новые вызовы

Шитова Елена Николаевна аспирант, , Институт Латинской Америки РАН 115035, Москва, ул. Большая Ордынка, д. 21 Shitova Elena postgraduate student, Institute of Latin America of the Russian Academy of Sciences 115035, Russia, Moskva, Bolshaya Ordynka, 21. elena.schitova@gmail.com Другие публикации этого автора

Для Бразилии коррупция является масштабной проблемой всей политической системы. Коррупция пронизывает все уровни государственного управления (федеральный, региональный, муниципальный) и все ветви власти.

В 2005 г. Americas Barometer провел исследование. В 18 странах жителей просили спонтанно назвать главную проблему, с которой сталкивается их страна. Бразилия и Эквадор оказались на первом месте по проценту жителей, поставивших коррупцию на первое место. Бразилия одна из двух стран (наряду с Парагваем), в которых коррупция была указана как главная проблема.

Согласно индексу восприятия коррупции Transparency International за 2012 г.^[1], Бразилия занимает 69-е место (из 174), т.е. ниже таких стран, как Гана, Намибия, Саудовская Аравия и даже Куба ^[2]. Индекс World Audit за 2012 год поместил Бразилию на 53-е место из 149 стран ^[3].

В 2009 г. бразильская организация Data Folha ^[4] провела исследование: интервьюеры просили обычных бразильцев определить термин «коррупция» собственными словами. Около 43% респондентов немедленно связали это понятие с государственным сектором и политиками, из чего исследователи заключили, что большинство бразильцев ассоциируют коррупцию с правительством. То же исследование выявило, что 92% граждан полагают, что коррупция присутствует в Национальном Конгрессе и партийной системе. И 88% сказали то же самое об институте президентства и федеральных министерствах. Треть респондентов сказали, что в Бразилии невозможно заниматься политикой без вовлечения в коррупционные схемы.

В последние годы проблема коррупции обсуждается не только в обществе, но и стала частью политического дискурса на самом высоком уровне. Со вступлением в должность президента Дилмы Руссефф антикоррупционная кампания приобрела новое звучание. Началась волна антикоррупционных дел.В ходе одной из таких операций, названной «Ящик Пандоры», федеральная полиция нашла улики, указывающие на то, что губернатор одного из федеральных округов Хосе Роберто Арруда и президент палаты представителей федерального округа Леонардо Пруденте возглавляли коррупционную схему, приносившую более чем $300000 в месяц в за счет взяток. Имеются видеозаписи, на которых губернатор и 10 из 24 членов окружного законодательного органа получают вознаграждения от фирм, которые заключили государственные контракты. Некоторые из этих фирм были бразильскими торговыми представителями или дистрибьюторами крупных транснациональных корпораций.

В октябре 2012 г. в Бразилии начался резонансный процесс по делу о коррупции в высших эшелонах власти, выявленной еще в 2005-2006 годах ^[5]. Генеральный прокурор Бразилии заявил, что разработанная коррупционная схема не имеет прецедентов в истории страны. На скамье подсудимых оказались 38 человек, среди которых, в том числе, бывшие министры, депутаты «правящей партии», крупные бизнесмены. Многие из обвиняемых в коррупции и хищении бюджетных средств оказались близкими соратниками и помощниками экс-президента Луиса Инасиу Лула да Силвы. Жозе Женойно был лидером Партии трудящихся, из которой вышел сам президент, Делубио Суарис – казначеем, а Жозе Дирсеу – бывшим главой администрации президента. По данным следствия в период с 2002 по 2005 г. они давали крупные взятки партнерам по правящей коалиции в обмен на политическую лояльность.

Судебный процесс по данному делу оценивался наблюдателями как важный политический сигнал стране, где государственная система продолжительное время была подвержена коррупции и процветала безнаказанность. В результате 25 человек были признаны виновными в организации финансовой схемы, благодаря которой из бюджета оплачивалась политическая лояльность партий, входящих в правящую коалицию. Несколько человек из числа осужденных входили в руководство правящей Партии трудящихся.

Уже в 2013 г. началась новая волна массовых расследований деятельности государственных чиновников и депутатов, замешанных в махинациях с госбюджетом и коррупцией.

Ранее бывший президент Луис Игнасиу Лула да Силва развернул другую масштабную антикоррупционную кампанию, основной мишенью которой стали муниципалитеты. В январе 2002 года Лула, вступив в должность президента, начал беспрецедентную антикоррупционную кампанию, базирующуюся на выборочном аудите расходов муниципалитетов. Эта антикоррупционная программа, которая была внедрена через Федеральную службу контроля (Controladoria Geral da União - CGU), преследовала две цели: воспрепятствовать нецелевому расходованию государственных средств государственными служащими (через возможность проверки в будущем); поощрить участие гражданского общества в контроле за государственными расходами. Одним из основных механизмов стало обнародование результатов аудита в сети Интернет и СМИ. В своей инаугурационной речи Лула подчеркнул: «Я думаю, что бразильское общество должно понять раз и навсегда, что мы только тогда будем в состоянии бороться с коррупцией, когда гражданское общество при помощи доступных инструментов сможет выступать в роли наблюдателя». Программа стартовала в апреле 2003 года, когда бразильское правительство через правительственный надзорный орган, Федеральная служба контроля провело аудит 26 случайно выбранных муниципалитетов в каждом из бразильских штатов. С тех пор программа расширила аудит сначала до 50, а потом и до 60 муниципалитетов по случайной выборке, «лотерее», среди всех муниципалитетов, в которых проживает менее 450 тыс. человек. 17 лотерей, которые разыгрываются на ежемесячной основе Федеральным сберегательным банком (Caixa Econômica Federal) проводятся в сочетании с национальными лотереями. Для обеспечения честного и прозрачного процесса на процедуру проведения лотереи приглашаются представители средств массовой информации, политических партий и гражданского общества.

После того, как муниципалитет выбран, Федеральная служба контроля собирает информацию обо всех федеральных выплатах муниципалитету начиная с 2001 года. Затем от 10 до 15 аудиторов отправляются в муниципалитет для изучения счетов и муниципалитетов, для проверки целевого использования средств и предоставления государственных услуг. Аудиторы также встречаются с членами местного сообщества и общественными советами для сбора жалоб о должностных преступлениях чиновников. Примерно через неделю проведения инспекций появляется подробный отчет с описанием всех выявленных нарушений, который передается в центральный офис Федеральной службы контроля в столице страны Бразилиа. В числе таких нарушений обычно фигурируют нецелевое использование бюджетных средств, неконкурентные торги во время закупок по контракту, необоснованное раздувание цены, незавершенность общественных работ. Результаты по каждому проверенному муниципалитету размещаются в сети Интернет и открыты для средств массовой информации. Кроме того, в крайних случаях, отчет отправляется в органы прокуратуры и в законодательный орган муниципалитета. Таким образом уже к марту 2005 года было проведено 11 лотерей, в результате которых были проведены проверки в 556 муниципалитетах ^[6].

Хотя коррупция на уровне муниципалитетов принимает разные формы, на основании аудиторских отчетов можно выделить следующие нарушения: практика незаконных закупок, которые обычно состоят из фирм, пользующихся дружественными или семейными связями, инсайдерской информацией о стоимости проекта, наложение определенных ограничений для уменьшения числа потенциальных участников процедуры закупки. Другими доминирующими формами коррупции является нецелевое использование финансовых средств, предназначенных на образование и здравоохранение, мэрами в личных целях: покупку автомобилей, квартир, зарплаты друзьям или же просто умышленное завышение стоимости товаров и услуг (обычно в сферах медицинских поставок и строительства дорог) ^[7].

Проверки на муниципальном уровне также имели свои результаты. Например, в 2010 г. был выявлен менее масштабный, но все-таки громкий случай коррупции. В небольшом бразильском городе Доурадус численностью 200 тыс. человек (недалеко от границы с Парагваем) были арестованы мэр города и члены муниципального правительства практически в полном составе (на свободе осталось лишь семеро руководителей департаментов). Всего во взяточничестве и мошенничестве обвинили 27 человек. Среди арестованных — несколько предпринимателей, жена мэра, а также городские советники и секретари по финансам, управлению и городским службам и даже директор больницы. Для их задержания в город был направлен отряд федеральной полиции Бразилии численностью более 200 бойцов ^[8]. Муниципальных чиновников обвинили в причастности к крупной коррупционной сети, которой руководил непосредственно мэр города, и в получении «откатов» от частных подрядчиков.

Таким образом, можно сказать, что на всех уровнях государственного управления принимаются меры по борьбе с коррупцией. Только за последние 13 лет был принят ряд мер по уменьшению коррупцию и увеличению прозрачности деятельности государственных институтов ^[9]. В 2000 году была создана неправительственная организация Transparência Brasil. В 2001 году была создана Федеральная служба контроля (Controladoria Geral da União (CGU)). С 2003 года на муниципальном уровне проводится выборочный аудит для выявления случаев коррупции на местах. В 2004 году по инициативе Службы главного контрольно-финансового управления был создан Портал да Транспаренсия (Portal da Transparência) ^[10]: правительственный портал, на котором размещены все расходы правительства. Также во время президентаства Лулы да Силвы были ужесточены такие процедуры общественного найма как общественные конкурсы на замещение государственных должностей.

В последнее десятилетие в бразильское законодательство активно вносятся новые законы об ограничении коррупционной деятельности, а на федеральном уровне создаются новые институты по борьбе с ней.

В настоящее время на рассмотрении бразильского Конгресса находится более 80 законопроектов по борьбе с коррупцией, включая проекты, которые обеспечили бы уголовное преследование компаний, участвующих во взяточничестве. Частные организации и государственные ведомства также предпринимают шаги против коррупции.

В 2008 году Федеральным верховным судом была принята поправка, запрещающая непотизм в трех ветвях власти на всех уровнях федерации ^[11]. В 2010 году Лула да Силва издал федеральный указ № 7203, предусматривающий запрет семейственности в Федеральной администрации. Запрещается прием на работу в государственные службы родственников госслужащих, а также так называемое «перекрестное кумовство», когда госслужащие берут на работу родственников друг друга.

В 2010 году был принят закон «О безупречной репутации» (Lei Ficha Limpa) на выборах ^[12]. По данному закону кандидат не может баллотироваться на выборах в течение восьми лет, если он был отстранен от должности, подал в отставку, чтобы избежать отстранения, или осужден коллективным органом (более одного судьи), даже если есть возможность апелляции.

В июне 2013 года Сенатом Бразилии был принят новый закон против коррупции. Согласно нему коррупция будет квалифицироваться как особо тяжкое преступление, осужденные по этой статье не будут подлежать амнистии или помилованию. Минимальное наказание за уличение в коррупции увеличено с двух до четырех лет. Максимальное наказание остается прежним: 12 лет лишения свободы. Закон будет применяться как к коррумпированным чиновникам, так и к организациям и частным лицам, дающим взятки.

В начале 2014 года вступил в силу закон, обязывающий компании, впервые уличенные в коррупции, платить штраф. Новый закон предполагает, что компании будут нести ответственность за подкуп государственных служащих вплоть до штрафа от 0,2 до 20% от своей общей выручки и возмещения убытков. Деятельность компаний будет приостановлена, имущество конфисковано, а компания будет занесена в Национальный реестр корпораций, обвиняемых в коррупции. Существенно, что под действие данного закона подпадают не только бразильские компании, но и иностранные компании, имеющие представительство на территории Бразилии.

Однако, несмотря на это, коррупционная составляющая внутри бразильского общества все еще имеет большой удельный вес. Для того, чтобы понять, почему сложилась такая ситуация, необходимо разобраться с тем, что такое коррупция, как она укоренена в бразильском обществе, какие законодательные рамки и реальные институты существуют для борьбы с ней и как они взаимодействуют друг с другом.

Transparency International определяет коррупцию как «злоупотребление служебным положением в целях личной выгоды и классифицирует ее следующим образом ^[13]: большая, маленькая и политическая, в зависимости от суммы денег и сектора, где коррупция была выявлена. Большая коррупция - действия, совершенные на государственном уровне, которые влияют на политику или основные функции государства, позволяя получать выгоду за счет общественного блага. Низовая коррупция подразумевает повседневное злоупотребление полномочиями государственными служащими низшего и среднего звена в их взаимодействиях с обычными гражданами, в больницах, школах, полицейских участках и других учреждениях. Политическая коррупция – злоупотребление политиков властью в целях личной выгоды.

Приведенные в начале данной статьи статистические данные показывают, что бразильское общество в определении коррупции выделяет в первую очередь только одну ее составляющую: политическую. В меньшей степени внимание уделяется коррупции на низовом уровне.

Антикоррупционное законодательство Бразилии нашло отражение как в положениях Конституции, так и в Уголовном Кодексе страны. Статья 74 Конституции определяет обязанности внутреннего контроля внутри трех ветвей власти. Статья 129 предписывает компетенции Прокуратуры. Статья 37 устанавливает наказания за акты должностных преступлений в области государственного управления. Статьи 85 и 86 Конституции налагают на Президента Республики ответственность за злоупотребление властью ^[14].

Уголовный кодекс включает в себя следующие определения коррупции: активная коррупция государственных должностных лиц (ст. 333); пассивная коррупция государственных должностных лиц (ст. 317); активное взяточничество в международных деловых операциях (ст. 337 В); торговля влиянием в международных деловых операциях (ст. 337 С) ^[15]. Также регулирование происходит за счет закона о регулировании системы электронных закупок, государственных закупок, ответственности мэров и членов городского совета и т.д. ^[16]

Однако, как отмечают авторы книги «Corruption and democracy in Brazil. The Struggle for Accountability» ^[17], коррупция может напрямую нарушать закон, но возможна ситуация, когда формально рамки закона соблюдены. Если политик активно торгуется с федеральной властью за финансирование строительства неоправданно огромного аэропорта в своем родном штате, называет его в честь своего погибшего сына и строит данный аэропорт рядом с улицей, которая названа в честь него самого (реальный случай из жизни покойного сенатора Антонио Карлоса Магальяэнса от Байи), можно ли назвать это коррупцией? Это можно назвать «неправильным использованием ресурсов государства в целях личной выгоды» (общее определение коррупции), и многие исследователи считают этот случай свидетельством коррупции. Но технически он не выходит за рамки закона. Это скорее ситуация торга между центром и регионами.

Несмотря на характер коррупции – нарушает коррупционное поведение закон или нет – слабая ответственность за формально коррупционное поведение перерастает в толерантное отношение к неформальным практикам, таким как клиентелизм, который может и не быть незаконным, но сомнительным с точки зрения нормативной демократии. Если формальные институты слабые, клиентелизм может наращивать ресурсы на выборах. Слабые институты прямо пропорциональны пониманию государственных институтов как коррумпированных. Однако даже если институты сильные, но связь между ними нарушена, они могут сосуществовать с толерантностью и поддержкой коррумпированного поведения. Коррупция – одно из главных препятствий на пути достижения консолидированного и устойчивого демократического государства.

В 1992 г. исследователи Барбара Геддес и Артур Рибеуру Нету выделили шесть основных типов коррупции в Бразилии ^[18]. Во-первых, завышение цены (искусственное увеличение цен на товары или услуги, чтобы обеспечить дополнительную прибыль для бизнеса в обмен на откаты или электоральную поддержку). Во-вторых, содействие в полученииплатежей «своим» подрядчикам. В-третьих, незаконныйсбор средствв виде пожертвований от предпринимателей на предвыборную кампанию в поддержку кандидатов – союзников правительства ^[19]. В-четвертых, содействиепобеде в публичных торгах, когда торги регулируются в пользу привилегированных компаний. В-пятых, получение прибыли от использования конфиденциальной информации (личное использование конфиденциальной информации для получения прибыли, или передачи конфиденциальной информации в обмен на деньги или поддержку). В-шестых, манипуляция госрегулированием (изменение положений о предоставлении налоговых льгот или других субсидий для отдельных фирм или отдельных лиц в обмен на поддержку или откаты).

В Бразилии антикоррупционной деятельностью занимаются как государственные организации, так и общественные. В свою очередь, государственные организации представляют собой как федеральные институты, так и внутренние отделы таковых. Общественные институты контроля представлены такими неправительственными организациями как Transparência Brasil, Congresso em Foco и Movimento Voto Consciente и СМИ.

Среди федеральных ведомств, ответственные за борьбу с коррупцией, следует упомянуть такие как:

- Федеральная служба контроля (Controladoria Geral da União (CGU) ^[20] – ведет мониторинг и контроль за тем, как распределяется бюджет, в соответствии с тем, как это было определено федеральным бюджетом ^[21].

- Департамент федеральной полиции – Министерство Юстиции расследует дела о коррупции и об уклонении от уплаты налогов.

- Министерство защиты общественных интересов (Ministério Público) - расследует и передает в суд дела о случаях коррупции в правительстве ^[22].

- Суды. В бразильской судебной системе существует также Верховный избирательный трибунал ^[23], созданный в 1932 году, который имеет полномочия судебных органов и осуществляет контроль над правильностью проведения выборов и референдумов, т.е. занимается расследованием нарушений, в том числе и связанных с коррупцией: проверка счетов избирательных кампаний; наблюдение за добросовестностью ведения избирательных кампаний.

- Секретариат федеральных доходов (Receita Federal);

- Департамент по восстановлению активов и международному сотрудничеству;

- Центральный банк и Федеральная налоговая служба выполняют важную функцию надзора за отслеживанием финансовых потоков, опираясь на чиновников смежных рабочих групп, таких как Совет по надзору в сфере финансовой деятельности.

- Единая система финансового управления (Sistema Integrado de Administração Financeira - SIAFI). ^[24]

- Портал да Транспаренсия (Portal da Transparência) – бразильский правительственный портал, созданный для того, чтобы сделать публичными все расходы правительства. ^[25]

Как уже было написано выше, помимо федеральных ведомств в Национальном Конгрессе Бразилии также имеется система внутреннего контроля. В каждой палате Конгресса действует свой постоянный комитет по этике. С одобрения трети членов как Сената, так и палаты депутатов, комитет по этике может формировать комиссию парламента по расследованию.

Несколько в стороне от Национального Конгресса, но в прямой связи с ним находится Федеральная счетная палата (Tribunal de Contas da União). Она помогает Конгрессу осуществлять внешний аудит над исполнительной властью страны. Ее члены назначаются Национальным Конгрессом и президентом Бразилии. Цель работы палаты – предотвращение, расследование и наказание коррупции и злоупотребления служебным положением.

Почему же при таком количестве всевозможных институтов – государственных и гражданских – коррупция в Бразилии все еще имеет место?

Сложивщуюся в Бразилии коррумпированную систему принято объяснять разными особенностями взаимоотношений внутри бразильского общества. В Бразилии есть глубоко уходящая корнями традиция объяснять коррупцию как результат культурного наследия, отсутствием четкого разделения публичного и личного, или тем, что можно назвать патримониализмом. Считается, что патримониализм был унаследован от иберийской традиции доверия, основанного на семейных связях. В глазах бразильского общества действие в обход закона не всегда осуждается. Часто невозможность победы над коррупцией рассматривается через призму социо-культурных особенностей страны: непотизма (в историческом развитии Северо-Востока страны – коронелизма), ощущения своего места.

Исследование, проведенное университетом Сан-Паулу ^[26], определило три типа коррупции характерной для Бразилии: серую, белую и черную. Серая коррупция – когда общественные субъекты спорно оценивают определенное поведение. Белая коррупция – когда определенное общественное поведение порицается законом, но в глазах общества терпимое или даже одобряемое. Черная – когда закон и общественные нормы не одобряют определенное поведение. Другими словами, это означает, что закон предусматривает наказание и общество соглашается, что данное поведение должно быть наказано и классифицировано как коррупция. И если с законодательным определением коррупции все более-менее понятно, то в «цветовом» определении коррупция оказывается более сложным явлением. Помимо сухой буквы закона появляется фактор общественного отношения. Для Бразилии данная проблема – разведение коррупционного нарушения как порицаемого и как скорее одобряемого – достаточно актуально. Это связано с несколькими факторами, прежде всего историческими и культурными. Бразильский историк и социолог Раймунду Фаоро в своей работе «Os Donos do Poder» выделяет такой характерный для бразильского общества фактор как «бюрократическая страта» (estamento burocratico). В его определении бюрократическая страта – это такое общественное образование, которое может состоять из более, чем одного социального класса и которое отвечает за организацию государственного управления. Цель данной страты - поддержание статус-кво и увеличение дохода ^[27]. Для достижения этой цели страта проходит через череду изменений, адаптируя себя ко многим политическим сценариям, но никогда не теряя своей позиции. “mudar para mudar nada” (меняться для того, чтобы ничего не менять). Бразильский исследователь Сержиу Буарке ди Оланда ^[28]: выделяет социальные отношения бразильского общества вместо страт. Он создал своеобразный «идеальный тип» «человека сердечного» (“homen cordial”). Ключевыми характеристиками такого типа человека являются его сердечность и его субъетивизм/ персонализм: все отношения такого человека личные и эмоциональные (как семейные взаимоотношения), даже религиозные и деловые. Наконец, необходимо отметить готовность бразильцев мириться с коррумпированными, но деятельными чиновниками. Очень распространенной является цитата «Ele rouba, mas faz» (Он крадет, зато делает) ^[29].

Также широко распространены в бразильском обществе такие явления как «маландро» (Malandro) и «жейтинью» (jeitinho) ^[30]. Malandro может быть переведено как очаровательный жулик или мошенник. По своей сути отражает определение человека, который идет в обход формальных правил, чтобы добиться цели, часто обходя закон в процессе. Кейт Росен ^[31] определяет жейтинью как «практику деформации правовых норм для целесообразности» и отмечает, что существование жейтинью «позволяет обществу воспроизводить традиционные модели поведения индивидов, несмотря на попытки государства через формальные юридические структуры ввести модель поведения, основанную на соблюдении законов».

Последние исследования находят эти неформальные практики, такие как жейтинью, близко связаными с толерантностью к коррупции в более широком смысле как «общественное признание того, что коррупция влияет на восприятие гражданами важных аспектов демократии в Бразилии» ^[32].

Существует и так называемая «легальная коррупция». Речь идет о структуре профессиональных посредников (despachantes), «убыстряющих» тот или иной бюрократический процесс за финансовое вознаграждение ^[33].

Сложившуюся систему неформальных практик усугубляет неоднородность государственных институтов, ответственных за противодействие коррупции: по сфере применения, степени автономности, смежным институтам, и формированию. Например, Федеральная счетная палата, продуктивна, но сфера ее деятельности ограничена строго регламентированными процедурами аудита. Кроме того, исторически сложилось, что Палата имеет сравнительно небольшую независимость от политиков и вынуждена перекладывать расследование на смежные институты. С другой стороны, расследования в Конгрессе, инициированные ФСП, имеют практически неограниченные возможности и теоретически могут проводиться практически автономно, хотя сильное влияние исполнительной власти на законодательное большинство может значительно ограничить их эффективность. Более того, учитывая политический по своей сути характер Палаты, результаты ее расследований редко имеют серьезные последствия с точки зрения правового преследования нарушителей.

Большинство контролирующих институтов по своему дизайну не очень свободны от политического давления, консервативны, и, как правило, имеют узкую сферу действия. Парадокс в том, что существующая институциональная машина контроля коррупции дорогостоящая, слишком разветвленная и неподконтрольная, а организации, входящие в нее, практически не взаимодействуют друг с другом. Поэтому эффективность ее невелика, а безнаказанность – скорее правило, чем исключение.

Несмотря на ряд изменений в законодательстве и институциональные изменения в сторону усиления антикоррупционных мер, коррупция для Бразилии все еще остается важной проблемой. Причинами данного положения дел является как большое количество ограниченных в своих возможностях организаций по борьбе с коррупцией, так и слабая взаимосвязь данных институтов. Так как в целом проблема коррупции – это и проблема подотчетности и слабости политических институтов, а также нарушенных связей «запрос – исполнение – запрос», - необходимо в первую очередь концентрироваться на институциональном компоненте подотчетности.

Усугубляет положение и отношение к проблеме граждан страны. Отношение к коррупции как к проблеме, относящейся к государственной, без переноса ее в сферу повседневности и появления чувства собственной ответственности, не дает представления у обывателя о ней как о проблеме, которая существует рядом с ними. «Какое отношение к вам имеет коррупция?» – лозунг, использованный бразильской Ассоциацией окружных прокуроров как часть кампании по борьбе с коррупцией в стране ^[34] не теряет актуальности.

Однако с повышением уровня образования, сокращением числа населения, живущего за чертой бедности и увеличением гражданского самосознания в последнее десятилетие бразильской истории появляется новый класс людей, менее зависимых от государственных «милостей» и более требовательных в вопросах политической реформы и подотчетности, чем ранее. Характерным свидетельством изменения поведения можно назвать протесты лета 2013 года, одним из основных мотивов которых стали обвинения чиновников во взяточничестве и произволе.

Проведение аудитов на уровне муниципалитетов также делает понятие коррупции менее абстрактным и достаточно понятным обывателям. Так как коррупция в Бразилии вызвана не только несовершенством институтов, но и культурным приятием данного явления, изменения в ее восприятии не может произойти мгновенно. Как правильно отметил более пятнадцати лет назад известный бразильский историк Борис Фаусту в своей «Краткой истории Бразилии», «неравенство возможностей, отсутствие внушающих доверие и открытых обществу государственных институтов, коррупция, клиентелизм – это застарелые беды Бразилии. Излечиться от них в мгновение ока было бы невозможно, но в переломный момент транзита можно было бы по меньшей мере начать с ними борьбу» ^[35]. Открытость информации и создание целой электронной платформы для отслеживания правонарушений дает надежду на изменение в будущем культурной традиции и восприятия коррупции.