Аннотация: Исследование посвящено деятельности А.В. Шеманского в музейной организации, созданной на базе бывшей петергофской императорской резиденции в 1925–1937 гг. Студент Ленинградского университета, получивший опыт сохранения историко-художественного наследия в родной Тамбовской губернии, устраивается в штат Управления петергофскими дворцами-музеями. В середине 1920-х гг. идет активный поиск новых форм и содержания музеев. Неудачные опыты приводили к закрытию экспозиций и перепрофилированию бывших царских дворцов для нужд молодого советского государства. А.В. Шеманский с первых дней работы включился в рабочую группу по созданию нового типа музейной экспозиции. Изучение деятельности А.В. Шеманского на посту заместителя по научной работе позволило рассмотреть политику власти по отношению к символам царского строя на примере петергофского ансамбля. В основе методологии исследования – принципы историзма, объективизма и системности научного анализа. Статья подготовлена на основе обширных архивных материалов из различных хранилищ и довоенных путеводителях по Петергофу и пригородам. Научная деятельность А.В Шеманского до настоящей поры не становилась предметом отдельного исследования. Имя петергофского научного сотрудника часто встречается в исследованиях биографий его ближайших соратников: Н.И. Архипову и С.С. Гейченко. Также деятельность нашего героя отмечена в трудах, посвященных методу тематической экспозиции. Научная новизна работы заключается в том, что на конкретном историческом материале показаны способы создания музейных экспозиция в условиях господствующей государственной идеологии. В ходе исследования раскрыта значимость роли А.В. Шеманского в деле развития и популяризации Петергофских дворцов-музеев. А. В. Шеманский явился истинным хранителем культурного наследия, выступая против закрытия музеев и превращения исторических мест в парки культуры и отдыха. Во имя подлинной миссии музейного дела А. В. Шеманский принес себя в жертву и пережил страшное испытание, пройдя через следствие и лагерь.

Ключевые слова: наука, экспозиция, путеводители, царская резиденция, А. В. Шеманский, идеология, культура, Петергоф, музей, дворцы-музеи

Abstract: The study is devoted to the activities of A.V. Shemansky in the museum organization established on the basis of the former Peterhof imperial residence in 1925–1937. A student of Leningrad University, who has gained experience in preserving the historical and artistic heritage in his native Tambov province, gets a job in the Management staff of the Peterhof palaces-museums. In the mid–1920s, there was an active search for new forms and contents of museums. Unsuccessful experiments led to the closure of expositions and the repurposing of former royal palaces for the needs of the young Soviet state. A.V. Shemansky joined the working group on the creation of a new type of museum exposition from the first days of his work. The study of the activities of A.V. Shemansky as deputy for scientific work made it possible to consider the policy of power in relation to the symbols of the royal system on the example of the Peterhof palace. The research methodology is based on the principles of historicism, objectivism and systematic scientific analysis. The article is based on extensive archival materials from various repositories and pre-war travel guides to Peterhof and the suburbs. The scientific activity of A.V. Shemansky has not yet become the subject of a separate study. The name of the Peterhof researcher is often found in studies of the biographies of his closest associates: N.I. Arkhipov and S.S. Geichenko. Also, the activity of our hero is noted in the works devoted to the method of thematic exposition. The scientific novelty of the work lies in the fact that, based on specific historical material, the ways of creating museum expositions in the conditions of the prevailing state ideology are shown. The study reveals the importance of the role of A.V. Shemansky in the development and popularization of Peterhof Palace museums. A. V. Shemansky was a true guardian of cultural heritage, opposing the closure of museums and the transformation of historical sites into parks of culture and recreation. In the name of the true mission of the museum business, A. V. Shemansky sacrificed himself and survived a terrible ordeal, going through the investigation and the camp.

Keywords: palace-museums, science, exposition, guidebooks, royal residence, A. V. Shemansky, ideology, culture, Peterhof, museum

Аннотация: Предметом исследования в статье является проблема сходств и различий во взаимодействиях советской власти с двумя традиционными сообществами, с 1923 г. живущими в новообразованной Бурят-Монгольской АССР – старообрядцами и утратившими свой официальный статус казаками (выступают как объект исследования). Видоизменения их идентичностей, вызванные как внутриобщинными процессами, так и внешими вторжениями со стороны государства, во многом привели к определенному мировоззренческому коллапсу современных возрожденческих тенденций. Рассматриваются такие аспекты темы, как: анализ политики «мягкой силы» в плане влияния на древлеправославие и радикального «расказачивания» 1920-х гг. соответственно; изучение параллельного с данной политикой перехода сообществ к практикам социально-одобряемого поведения к началу 1930-х гг. В исследовании в основном использовался историко-сравнительный метод, предполагающий выделение общих и особенных черт у различных явлений. Он помог при сопоставлении политики коммунистов в отношении двух довольно различных друг от друга общностей. Идеографический метод позволил лучше понять особенности эпохи 1920-х гг., сквозь призму элементов биографий отдельных людей. Основные выводы проведенного исследования следующие. Традиционные сообщества старообрядцев и казаков Бурят-Монголии в 1920-х гг. подвергались (в разной степени воздействия) политической, социальной и культурной трансформации своих идентичностей – умеренной для первых и радикальной для вторых. К началу 1930-х гг. она спровоцировала их переход к практикам одобряемого поведения, как единственному варианту непубличного сохранения смыслов своей «глубинной» специфики, а в случае с казачеством и внешних форм культурной особости. Новизна исследования заключается в изучении идеологической политики советской власти в первые годы ее существования, исходя из сравнения двух конкретных сообществ Бурятии – староверов и казаков, а также вводе в научный оборот источников личного происхождения – воспоминаний семейских старожилов и потомков войсковых казаков.

Ключевые слова: Отечественная история, Бурят-Монгольская АССР, старообрядческая идентичность, казачья идентичность, советская власть, коммунистическая идеология, атеизация, расказачивание, коллективизация, социально-одобряемое поведение

Abstract: The subject of the research in the article is the problem of similarities and differences in the interactions of the Soviet government with two traditional communities living in the newly formed Buryat-Mongolian ASSR since 1923 – Old Believers and Cossacks who have lost their official status (act as the object of research). The modifications of their identities caused by both intra-communal processes and external invasions by the state have largely led to a certain ideological collapse of modern renaissance trends. The following aspects of the topic are considered: analysis of the policy of "soft power" in terms of influence on Ancient Orthodoxy and radical "storytelling" of the 1920s, respectively; study of the parallel with this policy of the transition of communities to practices of socially approved behavior by the early 1930s. The study mainly used a historical and comparative method involving the allocation of common and special features of various phenomena. This helped to compare the policy of the Communists in relation to two rather different communities from each other. The ideographic method made it possible to better understand the peculiarities of the 1920s, through the prism of elements of biographies of individual people. The traditional communities of Old Believers and Cossacks of Buryat Mongolia in the 1920s were subjected (to varying degrees of influence) to a political, social and cultural transformation of their identities - moderate for the former and radical for the latter. By the early 1930s, it provoked the transition to practices of approved behavior, as the only option for non-public preservation of the meanings of their "deep" specificity, and in the case of the Cossacks, external forms of cultural identity. The novelty of the research lies in the study of the ideological policy of the Soviet government in the early years of its existence, based on a comparison of two specific communities of Buryatia – Old Believers and Cossacks, as well as the introduction into scientific circulation of sources of personal origin – the memories of family old-timers and descendants of military Cossacks.

Keywords: atheization, communist ideology, Soviet power, Cossack identity, Old Believer identity, Buryat-Mongolian Autonomous Soviet Socialist Republic, National history, decossackization, collectivization, socially approved behavior

Аннотация: В настоящей статье исследуются вопрос интерпретации сырья якутской одежды и его символического значения на материалах якутского традиционного фольклора (текстов Олонхо, пословиц и поговорок). В любых культурах архаичные представления об одежде связаны с сакральными представлениями об окружающем мире, космосе, в костюм вкладывают апотрапейные, социальные, эстетические смыслы, и не последнюю роль в этом явлении играют животные, выступающие здесь не только в качестве материальных ресурсов, но и несущие ментальное содержание, наделяющие предмет одежды особыми смыслами, а человека особыми качествами. Костюм непосредственно контактирует с биологическим телом человека, воспринимаемым во всех культурах не просто как биологический объект, а как нечто, связанное с человеческой личностью.   Основной текст статьи разделен на две смысловые части: фольклорные данные, раскрывающие социальную значимость и материальную ценность шкур животных, и представления об апотропейных, магических функциях животных, передающихся человеку посредством одежды. Предыдущие исследования традиционного костюма якутов посвящались вопросам визуального облика, сакральным функциям, трансформации костюма. В настоящей статье будет произведена попытка рассмотрения представлений якутов о животных, отраженные в материалах традиционной одежды, что является новизной исследования. Рассмотренные этнографические данные, тексты эпического фольклора и якутских пословиц и поговорок показали, что животные мотивы в одежде определенно несут сакральные функции: звериные морфологические мотивы используются в якутской традиционной одежде не только в эстетических, но и в апотропейных целях. Пословицы и поговорки же, наряду с описанием одежды мифических персонажей Олонхо показывают, что ранжирование ценного/не ценного, сакрального/обыденного отражаются в бытовой лексике и фольклоре. Эти данные позволяют оценить не только отношение к меху как материалу, но через них мы можем проследить и духовное отношение к животным выраженное через костюм.

Ключевые слова: традиционный якутский костюм, одежда якутов, фольклор, представления о животных, фауна, пословицы и поговорки, материалы одежды, Якутия, Олонхо, натуральные ресурсы

Abstract: This article presents the raw materials of Yakut clothing and its symbolic meaning based on the materials of Yakut traditional folklore (Olonkho texts, proverbs and sayings). In all cultures, archaic ideas about clothing are associated with sacred ideas about the surrounding world, space, apothecary, social, aesthetic meanings are put into the costume, and animals play an important role in this phenomenon, acting here not only as material resources, but also carrying mental content, endowing a garment with special meanings, and a person special qualities. The costume is in direct contact with the human biological body, which is perceived in all cultures not just as a biological object, but as something related to the human personality. The main text of the article is divided into two semantic parts: folklore data revealing the social significance and material value of animal skins, and ideas about the apotropaic, magical functions of animals transmitted to humans through clothing. Previous studies of the traditional Yakut costume have been devoted to issues of visual appearance, sacred functions, and costume transformation. In this article, an attempt will be made to consider the ideas of the Yakuts about animals reflected in the materials of traditional clothing, which is the novelty of the study. The considered ethnographic data, texts of epic folklore and Yakut proverbs and sayings showed that animal motifs in clothing definitely carry sacred functions: animal morphological motifs are used in Yakut traditional clothing not only for aesthetic, but also for apotropaic purposes. Proverbs and sayings, along with descriptions of the clothes of mythical characters of Olonkho, show that the ranking of valuable / not valuable, sacred /ordinary is reflected in everyday vocabulary and folklore. These data allow us to evaluate not only the attitude towards fur as a material, but through them we can trace the spiritual attitude towards animals expressed through the costume.

Keywords: Yakutia, clothing materials, proverbs and sayings, fauna, animal representations, folklore, Yakut clothing, traditional Yakut costume, Olonkho, natural resources

Аннотация: Предметом исследования является научная деятельность ученых Института биологии Коми научного центра УрО РАН в зоне аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Радиационная авария 26 апреля 1986 года стала событием, после которого общество обратило пристальное внимание на проблему увеличения техногенного радиационного воздействия на окружающую среду. Одна из самых масштабных техногенных катастроф в истории человечества является рубежом развития знаний о воздействии радиации на живые организмы и их популяции. В 1986–1992 гг. в зоне аварии на ЧАЭС работали научные сотрудники Института биологии Коми НЦ УрО РАН. Фундамент для проведения учеными научно-исследовательских работ в районе аварии был заложен многолетней научной деятельностью радиоэкологов Института биологии на территории Коми АССР. Методологическую базу работы составили принципы историзма, научной объективности, и междисциплинарный подход, который позволил объяснить явления и события с использованием знаний нескольких научных дисциплин. Новизна работы состоит в том, что в ней впервые показана связь между радиоэкологическими исследованиями и экологической историей. На основе архивных документов и опубликованных источников впервые было выявлено значение радиоэкологических исследований в контексте экоистории. Показано, что исследования ученых Института биологии Коми НЦ УрО РАН были осуществлены в рамках научно-исследовательских работ, направленных на всестороннее изучение последствий радиационной аварии. Научные сотрудники Института биологии подготовили рекомендации по ликвидации ее последствий и получили результаты, которые способствовали развитию радиоэкологии. Установлено, что радиоэкологические исследования, проведенные в зоне аварии, были тесно связаны с экологической историей, и их результаты позволяют обеспечить защиту экосистем от воздействия радиационного фактора.

Ключевые слова: история науки, Академия наук СССР, Коми научный центр, ионизирующее излучение, радиоактивность, радиационная авария, авария на ЧАЭС, экологическая история, радиоэкология, междисциплинарность

Abstract: The subject of the study is the activity of scientists from the Institute of Biology of the Komi Science Centre of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences in the area of the Chernobyl nuclear power plant accident. In 1986-1992, researchers from the Institute of Biology worked in the Chernobyl accident zone. The foundation for scientists to conduct scientific research in the area of the accident was laid by the long-term scientific activity of radioecologists of the Institute of Biology in the Komi ASSR. The methodological basis of the work was based on the principles of historicism, scientific objectivity, and an interdisciplinary approach that made it possible to explain phenomena and events using the knowledge of several scientific disciplines. The novelty of the work lies in the fact that it shows for the first time the connection between radioecological research and environmental history. Based on archival documents and published sources, the importance of radioecological research in the context of ecohistory was revealed for the first time. It is shown that the research of scientists from the Institute of Biology of the Komi Science Centre of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences was carried out within the framework of scientific research aimed at a comprehensive study of the consequences of a radiation accident. The scientific staff of the Institute of Biology prepared recommendations for the elimination of its consequences and obtained results that contributed to the development of radioecology. It was found that the radioecological studies conducted in the accident zone were closely related to the environmental history, and their results make it possible to protect ecosystems from the effects of radiation.

Keywords: environmental history, history of science, The USSR Academy of Sciences, Komi Science Centre, ionizing radiation, radioactivity, radiation accident, Chernobyl accident, radioecology, interdisciplinarity

Аннотация: Русско-турецкая война 1877–1878 гг. является крупнейшим внешнеполитическим событием в российской истории второй половины XIX в., а также значимым событием истории международных отношений. В результате войны изменятся политическая карта и расстановка политических сил в юго-восточной части Европы, следовательно, самые разные аспекты войны 1877–1878 гг. требуют тщательного исследования и переосмысления. Предмет исследования – системы мер подготовки к военным действиях Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. в пределах локальных границ побережья Северо-Западного Кавказа. Накануне войны это пространство будет включать в себя такие административные единицы Российской империи, как Темрюкский уезд Кубанской области и Черноморский округ, располагавшийся южнее, в который входили три отдела попечительств: северный – Новороссийский, средний – Туапсинский (Вельяминовский) и южный – Сочинский.   Методологическую основу исследования составили принципы историзма и объективности, общенаучные методы анализа, сопоставления, обобщения, конкретизации и др. Они позволили всесторонне изучить и систематизировать материал, выявить исторические факты, определить причинно-следственные связи, сформулировать выводы. Особое внимание в исследовании автор уделяет вопросам размещения мобилизованных воинских частей в пунктах Кубанской области и Черноморского округа, организации проведения строевых занятий и упражнений по огневой подготовке, назначения ответственных за отдельные участки обороны. Автор впервые в историографии в рамках статьи рассматривает создание Анапской кордонной линии, предназначенной для защиты северо-западной части побережья, пролегавшей от Анапы до Тамани включительно. В рамках статьи приведены данные о количественном составе и боевых возможностях российского Черноморского и Турецкого флотов, которые могли сыграть ключевую роль в противостоянии. Автор упоминает и о минных заграждениях, установленных в Цемесской бухте после начала военных действий. В ходе исследования также был выявлен самый слабый участок обороны – Сочинский отдел Черноморского округа.

Ключевые слова: Русско-турецкая война, мобилизация, Анапская кордонная линия, дислокация войск, подготовка к войне, Черноморский флот, Турецкий флот, минные заграждения, Кубанская область, Черноморский округ

Abstract: The Russian-Turkish War of 1877-1878 is the largest foreign policy event in the Russian history of the second half of the 19th century, as well as a significant event in the history of international relations. As a result of the war, the political map and the alignment of political forces in the southeastern part of Europe will change, therefore, the most diverse aspects of the war of 1877-1878 require careful research and rethinking. The subject of the study is the system of measures of preparation for military operations of the Russian–Turkish war of 1877-1878 within the local borders of the coast of the North-Western Caucasus. On the eve of the war, this space would include such administrative units of the Russian Empire as Temryuksky District of the Kuban Region and the Black Sea District, located to the south, which included three departments of guardianship: northern – Novorossiysk, average – Tuapse (Velyaminovsky) and southern – Sochi. The methodological basis of the research is based on the principles of historicism and objectivity, general scientific methods of analysis, comparison, generalization, concretization, etc. They made it possible to comprehensively study and systematize the material, identify historical facts, determine cause-and-effect relationships, and formulate conclusions. In the study, the author pays special attention to the placement of mobilized military units in the points of the Kuban Region and the Black Sea District, the organization of drill exercises and fire training exercises, and the appointment of those responsible for certain areas of defense. For the first time in historiography, the author considers the creation of the Anapa cordon line, designed to protect the north-western part of the coast, which ran from Anapa to Taman inclusive. The article provides data on the quantitative composition and combat capabilities of the Russian Black Sea and Turkish fleets, which could play a key role in the confrontation. The author also mentions the minefields installed in Tsemesskaya Bay after the outbreak of hostilities. The study also revealed the weakest area of defense – the Sochi department of the Black Sea District.

Keywords: Black Sea District, Kuban Region, mine barriers, Turkish Flee, Black Sea Fleet, deployment of troops, preparing for war, Anapa cordon line, mobilisation, Russian-Turkish War

Аннотация: В работе представлены результаты исследования палеопатологических особенностей костных останков кочевого населения X–XI вв., происходящих из подкурганных и грунтовых захоронений Нижнего Поволжья. Материалом для анализа послужили останки 22 индивидов: 2 подростков, 10 мужчин и 10 женщин. Всего серия включала 21 череп и 6 посткраниальных скелетов. Все палеопатологические материалы огузо-печенежского времени вводятся в научный оборот впервые. Сопоставление с сериями раннего и позднего средневековья осуществлялось по 23 признакам, которые выявлялись на черепной коробке и костях посткраниального скелета. Методика фиксации травматических повреждений основывалась на рекомендациях в области частной травматологии, патологии и судебной медицины. Анализ половозрастной структуры включал расчет параметров дожития, процентного соотношения полов, доли детского и старческого населения. Оценка встречаемости патологических состояний на костях скелета проводилась по стандартной программе А.П. Бужиловой. В результате проведенного исследования было установлено полное отсутствие детей в огузских погребениях при паритетном соотношении полов. Зубочелюстная система характеризовалась отсутствием кариеса и низкой частотой абсцессов и сколов эмали. Общий травматизм взрослого населения составил 27,3%. На костных останках были зафиксированы маркеры эпизодического стресса, следы воспалительных процессов, признаки эндокринных нарушений и преждевременной изношенности скелета. Статистические различия в серии между полами наблюдались только по показателю воздействия холодового стресса. Выявленные палеопатологические и демографические особенности населения X–XI вв. Нижнего Поволжья позволяют характеризовать огузов как кочевой народ, активно вовлеченный в военно-политические процессы, протекавшие на территории евразийской степи. Патологии зубочелюстной системы свидетельствуют о преобладании мясомолочной диеты с периодами длительного голода. Специфика строения затылочной кости указывает на то, что в среде огузского населения практиковался обычай укладывать младенца в колыбель типа «бешик».

Ключевые слова: деформация черепа, диета, патологии, нижневолжский регион, эпоха раннего средневековья, кочевники, Огузы, травма, маркеры стресса, половозрастная структура

Abstract: The paper presents the study results of the paleopathological features on the bone remains of the 10th–11th centuries nomadic population originating from under the kurgan and ground burials in the Lower Volga region. The material for the analysis was the remains of 22 individuals: 2 juvenile, 10 men and 10 women. In total, the series included 21 skulls and 6 postcranial skeletons. The incidence of pathological conditions on the skeleton bones was assessed using the standard assessment program of paleopathological conditions of the bones of the postcranial skeleton developed by A.P. Buzhilova. As a result of the study, it has been established that there were no children in the Oghuz burials, at the same time, adult male and female remains were represented in approximately equal sex ratio. The dento-facial system was characterized by the absence of caries, a low frequency of abscesses and enamel chips. The overall traumatism of the adult population was reported at the level of 27.3 per cent. The bone remains have shown episodic stress markers, inflammatory processes traces, endocrine disorders signs and premature skeleton wear. Statistical differences in the series between the sexes were observed only in the indicator of exposure to cold stress. The revealed paleopathological and demographic features of the population of the 10th–11th centuries of the Lower Volga region allow us to characterize the Oghuz as a nomadic people actively involved in the military and political processes in the territory of the Eurasian steppe. The dental system pathologies indicate the predominance of a meat and dairy diet with periods of prolonged hunger. The specific structure of the occipital bone indicates that the Oghuz population practiced the custom of using a «beshik» type cradle for infants.

Keywords: stress markers, trauma, skull deformation, diet, pathologies, the Lower Volga region, early medieval era, nomads, The Oghuz, age and sex structure

Аннотация: В данной статье автор рассматривает национально-освободительную борьбу Сербии в рамках Восточного вопроса, а также роль в этих событиях европейских держав и Российской империи. Анализируются не только военные конфликты, но и дипломатические отношения между сторонами. Предметом исследования является национально-освободительная борьба Сербии в 1870 – 1880-ых гг. Объектом исследования является роль союзников Сербии (Черногория, Российская империя, Австро-Венгерская империя) в сопротивлении сербов Османской империи. Особо внимание уделяется роли Сербии и других христианских народов Балканского полуострова в Герцеговинском восстании; русско-сербским отношениям в период военных конфликтов 1876 – 1878 гг.; рассмотреть влияние Австро-Венгрии на политическую и экономическую жизнь.  В статье используются общие методы исследования – анализ, синтез, конкретизация, а также специальные исторические методы исследования – нарративный, историко-генетический, хронологический. Научная новизна работы определяется постановкой научной проблемы; привлечением публикаций (в том числе, и на иностранном языке), изданных в течении последних 5 лет; привлечением исторических источников, не переведенных на русский язык. После проведенного исследования автор пришел к следующим выводам: национально-освободительное движение Сербии было тесно связано с ее внешнеполитическим курсом, и в своей борьбе она опиралась на Черногорию, Российскую империю, Австро-Венгерскую империю; значительную поддержку в этой борьбе (не только финансовую, но и военную) оказала Российская империя, однако после Берлинского конгресса отношения между государствами портятся; значительное влияние на внутренний и внешний политический курс, а также экономическое развитие оказывает Австро-Венгерская империя. Выбор союзника в дальнейшем привел страну к кризису.

Ключевые слова: Сан-Стефанский мир, австро-сербская конвенция, Берлинский конгресс, русско-турецкая война, сербско-турецкая война, Восточный вопрос, Герцеговинское восстание, Йован Ристич, Милан Обренович, Константинопольский мирный договор

Abstract: In this article, the author examines the national liberation struggle of Serbia within the framework of the Eastern Question, as well as the role of the European powers and the Russian Empire in these events. Not only military conflicts are analyzed, but also diplomatic relations between the parties. The subject of the study is the national liberation struggle of Serbia in the 1870s - 1880s. The object of the study is the role of Serbia's allies (Montenegro, the Russian Empire, the Austro–Hungarian Empire) in the resistance of the Serbs to the Ottoman Empire. Special attention is paid to the role of Serbia and other Christian peoples of the Balkan Peninsula in the Herzegovina uprising; Russian-Serbian relations during the military conflicts of 1876-1878; to consider the influence of Austria-Hungary on political and economic life.  The article uses general research methods – analysis, synthesis, concretization, as well as special historical research methods – narrative, historical-genetic, chronological. The scientific novelty of the work is determined by the formulation of a scientific problem; by the involvement of publications (including in a foreign language) published over the past 5 years; by the involvement of historical sources that have not been translated into Russian. After the research, the author came to the following conclusions: the national liberation movement of Serbia was closely linked to its foreign policy course, and in its struggle it relied on Montenegro, the Russian Empire, the Austro-Hungarian Empire; significant support in this struggle (not only financial, but also military) was provided by the Russian Empire, however, after the Berlin However, relations between states are deteriorating; the Austro-Hungarian Empire has a significant impact on the internal and external political course, as well as economic development. The choice of an ally later led the country to a crisis.

Keywords: Treaty of Constantinople, Treaty of San Stefano, Austro-Serbian Alliance, russo-turkish war, Congress of Berlin, first Serbian–Ottoman War, Eastern question, Herzegovina uprising, Jovan Ristić, Milan I of Serbia

Аннотация: Предметом исследования являются профессиональные заболевания на промышленных предприятиях Санкт-Петербурга в начале ХХ в. Проблема приобретения профессиональных заболеваний имеет глубокие исторические корни, не утратила своей актуальности на сегодняшний день, но в отличие от вопроса производственного травматизма, широкого отражения в историографии не имеет. Изучение проблемы приобретения профессиональных заболеваний, как определенного индикатора условий труда, а так же анализ мероприятий по снижению риска их приобретения, позволяет более глубоко исследовать вопрос становления и развития охраны труда на промышленных предприятиях Санкт-Петербурга в начале ХХ в. Важными задачами являются: выделение причин профессиональных заболеваний рабочих и определение степени социальной поддержки рабочих в случае приобретения профессионального заболевания. В статье используются следующие методы: анализ, синтез, обобщение. Применялись также сравнительно-исторический, проблемно-хронологический и статистический методы. Научная новизна исследуемой темы состоит в том, что вопрос профессиональных заболеваний не был предметом самостоятельного изучения и рассматривался исследователями лишь в качестве вспомогательного сюжета или исторического события, на фоне которого освещались иные проблемы. В статье делается вывод о необходимости регулирования рабочего законодательства и проработки вопросов, касающихся профессиональных заболеваний. Также делается вывод о ненадлежащей постановке системы охраны труда на промышленных предприятиях Санкт-Петербурга в начале ХХ в., о нежелании владельцев предприятий вкладываться в мероприятия по охране труда. Установлены причины невозможности рассмотрения профессиональных заболеваний и последствий производственного травматизма как идентичных явлений. Статья может быть полезна исследователям вопроса положения рабочих в России в начале ХХ века.

Ключевые слова: улучшения условий труда, женский труд, законодательство, промышленные предприятия, охрана труда, профессиональные заболевания, Петербург, промышленный травматизм, условия труда, нарушения санитарных норм

Abstract: The subject of the study is occupational diseases in industrial enterprises of St. Petersburg in the early twentieth century. The problem of acquiring occupational diseases has deep historical roots, has not lost its relevance today, but unlike the issue of occupational injuries, it is not widely reflected in historiography. The source base is also very limited. The study of the problem of the acquisition of occupational diseases as a certain indicator of working conditions, as well as the analysis of measures to reduce the risk of their acquisition, allows for a more in-depth study of the formation and development of occupational safety at industrial enterprises in St. Petersburg in the early twentieth century. An important task is to establish the reasons for the inability to bring occupational diseases and the consequences of industrial accidents under a single database.  The following methods are used in the article: analysis, synthesis, comparison, analogy, deduction. Chronologically problematic, dialectical and historical methods were used, the latter was supplemented by logical ones. The scientific novelty lies in the fact that previously the issue of occupational diseases was considered by researchers most often as a side story or historical "background" to highlight other problems. In this article, the problem of acquiring occupational diseases is equivalent to the problem of industrial injuries, its causes and consequences. The article concludes about the imperfection and limitations of legislation in the field under study and about the improper setting of the labor protection system at industrial enterprises in St. Petersburg in the early twentieth century, as well as the reluctance of business owners to invest in labor protection measures. The reasons for the impossibility of considering occupational diseases and the consequences of occupational injuries as identical phenomena have been established. The article may be useful to researchers of the situation of workers in Russia at the beginning of the twentieth century.

Keywords: occupational diseases, industrial injuries, St. Petersburg, improvement of working conditions, women's work, legislation, industrial enterprises, labor protection, working conditions, violations of sanitary standards