Аннотация: Московский Покровский собор на Рву, более известный как Собор Василия Блаженного, наверное, тот памятник средневековой русской архитектуры, о котором написано больше, чем о любом другом. Но до сих пор остается множество нерешенных вопросов. Один из них: как возникла композиция памятника – восемь церквей вокруг главного храма. Скорее всего, идея подобной композиции принадлежала не архитекторам – чаще общий план определяет заказчик. В данном случае в этой роли выступал сам царь Иван Васильевич, а главным идеологом был предстоятель русской церкви, выдающийся государственный и культурный деятель своего времени, митрополит Макарий. Первые этапы строительства собора отражены в двух основных источниках. Кратко об этом сообщает официальная летопись того времени. Подробности содержит «Сказание о великорецкой иконе», найденное и опубликованное в 1896 году настоятелем собора Иоанном Кузнецовым, представляющее собой фрагмент жития митрополита Ионы и созданное не позже двух-трех десятилетий после событий. Хронология источников несколько сбивчива, но в общем виде начало строительства можно представить следующим образом. Вскоре после взятия Казани, в 1553 году, Иван Грозный построил первую обетную церковь Святой Троицы (скорее всего, деревянную), просуществовавшую до осени 1554 года. Тогда был построен и 1 октября освящен деревянный собор Покрова Богородицы с семью приделами. Большинство из них посвящалось святым, в дни памяти которых произошли основные события покорения Казани. Этот храм также просуществовал недолго – в том же году его разобрали, и весной 1555 года произошла закладка каменного храма.

Аннотация: В 1307 году Данте Алигьери, вынужденно бежавший за несколько лет до этого из Флоренции, власть в которой захватили «черные гвельфы», враги «белых гвельфов», партии, к которой принадлежал род Данте, начал «Божественную комедию». Закончена работа была в Равенне незадолго до смерти, случившейся в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года. Сцены «Ада», «Чистилища» и «Рая» пронизаны еще духом средних веков, но написано одно из величайших литературных произведений в мире на тосканском наречии, которым говорили горожане и ремесленники. Тем самым были заложены основы национального итальянского литературного языка. Теоретически Данте латынь не отвергает, в одной из книг отмечая ее удобство для выражения отвлеченных понятий, точность конструкций и стабильность лексики, но сердце его принадлежит простонародному итальянскому языку, в любви к которому он признается часто и горячо. На живом народном языке Данте ранее он написал трактат Convivio («Пир»). Мало того, что это было в его время невероятной дерзостью, поэт сравнивает выбранный им язык простолюдинов с «ячменным хлебом, которым насытятся тысячи», высказываясь при этом довольно резко: «Многие по своей низости презирают родной язык, а чужой хвалят; это отвратительные дурные люди итальянской земли. Они считают низким наш прекрасный язык, который если низок чем-нибудь, то только тем, что он звучит в продажных устах этих ублюдков».

Аннотация: За два столетия «большой охоты» на ведьм, начавшейся по всей Европе в конце XV века, уверенность, что мир кишит пособницами дьявола, стала отличительной чертой эпохи. Уже не одни только инквизиторы страстно желали покончить с ними. В XVII веке суровой кары за колдовство стала требовать люмпенизированная толпа, о которой немецкий писатель-иезуит Фридрих фон Шпее писал: «У народа уже вошло в привычку: если власти по первым, даже самым сомнительным слухам не принимают решительных мер, не прибегают к пыткам и казням на кострах, народ сразу начинает вопить – пусть судейские со своими женами и детьми остерегутся; они подкуплены богачами, все знатные семьи города предались магии, скоро можно будет просто пальцами показывать на ведьм...» Так совпали два потока: интересы алчного судейского корпуса и зависть простонародья. Охота на ведьм стала прибыльным делом. Это была, как выражались вольнодумцы, новая алхимия, при помощи которой добывалось золото и серебро из крови невинных. Именно жадность продиктовала документ, редкий по своему цинизму, – письмо Гейсса барону Оунхаузену. В нем судья из Линдгейма называл своими именами то, о чем его коллеги предпочитали помалкивать: «У нас снова стало замечаться ведовство, чем население очень встревожено. И обыватели говорят, что если только их государю будет угодно попалить ведьм, то они охотно возьмут на себя расходы на дрова, равно как и прочие издержки.

Аннотация: Почти два десятилетия борьбы венгров за право национальной автономии в монархии Габсбургов после революции 1848-1849 годов привели к заключению австро-венгерского компромисса 1867 года и образованию так называемой дуалистической монархии – Австро-Венгрии, представлявшей объединение двух государств во главе с австрийским императором Францем Иосифом I (правил в 1848-1916 гг.), принявшим также титул венгерского короля. На протяжении нескольких лет после этого существовала перспектива дальнейшей федерализации империи путем предоставления политической автономии другим национальным меньшинствам, в первую очередь, хорватам в восточной части империи и чехам – в западной. Соглашение между хорватами и венграми было достигнуто уже в 1868 году, в то время как соглашение между немцами и чехами, которое подготовлялось осенью 1871 года министерством Карла Гогенварта, оказалось сорванным. К власти пришло национал-либеральное правительство князя Адольфа Карла Ауэршперга, которое сделало ставку не на расширение национальных автономий, а на расширение избирательного права. В австрийской части империи функционировала избирательная система, созданная в начале 1860-х годов, которая гарантировала преобладание немецкоязычных элементов. Ауэршперг ограничился тем, что предпринял некоторые меры по ее корректировке.

Аннотация: На одном из лесистых холмов, окаймляющих берега Луары, гордо высится замок Шомон, некогда принадлежавший Екатерине Медичи. Его массивные стены и башни с остроконечными кровлями придают ему воинственный вид, делая похожим на средневековую крепость. Со всех сторон замок окружен хвойными деревьями, чьи раскидистые кроны Альфред де Виньи сравнил с плюмажем на шляпе короля Генриха IV. Вот что он пишет в своем романе «Сен-Мар»: «Воздвигнутый на берегу Луары, на самом возвышенном месте, он опоясывает широкую вершину холма толстыми стенами с огромными башнями; башни кажутся еще выше, благодаря аспидным колокольням, придающим зданию монастырский, церковный вид... Это старинное поместье окружено темными густыми деревьями, которые издали напоминают перья на шляпе короля Генриха». В отличие от других королевских замков Луары, история Шомона не изобилует событиями. Основанный в 980 году графом Эдом I Блуаским, построившим здесь средневековое укрепление, первоначально он играл роль форпоста на границе с Анжуйским графством, где владычествовал воинственный Фульк III Черный. В XI веке Шомон был подарен нормандскому рыцарю Гелдуэну, который основал здесь аббатство и еще больше укрепил свое владение. Его сын Жоффруа, не имевший потомства, завещал поместье своей внучатой племяннице Дениз де Фужер. В 1054 году она вышла замуж за Сульписа I Амбуазского, в результате чего замок почти на пять столетий перешел во владение могущественного Амбуазского дома.

Аннотация: Четвертая из девяти жен пророка Мухаммада, «гордость всех правоверных и сокровище Всевышнего», как величают ее мусульмане, в жизни носила имя Хафса. Ее отец, Умар аль-Хаттаб, после смерти Мухаммада и первого халифа Абу Бакра в 634 году стал вторым праведным халифом, и прославился тем, что именно в его десятилетнее правление была завоевана Сирия, и началось стремительное распространение ислама на запад – в Ливан и Египет, а с победой над персами, сторонниками зороастризма, и на восток – в Центральную Азию и Индию. Но и саму Хафсу, ставшую свидетельницей величия сначала мужа, а затем отца, тоже ждала слава, сделавшая ее одной из известнейших женщин исламского мира. Как свидетельствуют записи ее брата Абдаллаха и племянника Хамзы, Хафса родилась в тот же год, что и дочь Мухаммада Фатима, была некрасива, отличалась неистовой ревностью и унаследованной от отца прямотой нрава. Сложив все обрывки сведений об этой женщине, почерпнутые из различных мусульманских источников, можно сказать, что она, к тому же, была сварлива, склонна к интригам и ощущала себя глубоко несчастной.

Аннотация: В 1844 году иранский торговец Сейид Али-Мухаммад Ширази заявил о себе как о новом божественном явлении и провозгласил приход новой веры. Подобных заявлений история помнит немало, и нередко вновь созданные религии после смерти своих основателей быстро забывались. В случае с Сейидом Али-Мухаммадом все вышло иначе. У порядочного и утонченного человека, с мелодичным мягким голосом, а именно таким вспоминают Али-Мухаммада современники, нашлось немало соратников. Он получил титул Баба – «ворота», а все произведения и откровения его стали называться «Байан» – «Врата Бога». И хотя при его жизни число последователей нового религиозного движения было немногочисленным, убеждения Баба, что «…Моисей, Иисус, Мухаммед были равными пророками, явившими славу Божью, посланниками, несущими в себе отпечаток Великого Творца» они горячо разделяли.

Аннотация: Появление на улице с таким предметом некогда могло вызвать либо усмешку, либо обвинение в превышении полномочий – зонт прошел извилистый путь от удобной вещи к символу власти и вновь до предмета ширпотреба. Сейчас трудно однозначно сказать, где и когда впервые появились зонты, но три тысячи лет назад они уже были известны в Китае, Ассирии, Индии и Египте. По одной из китайских легенд, зонт для защиты от солнца был придуман дочерью императора, по другой – неким плотником, соорудившим для своей жены «крышу, которую можно носить с собой». Более ни о плотнике, ни о его жене ничего неизвестно, а право иметь зонт стало принадлежать исключительно императору и высшим вельможам. Бамбуковые зонты, которые для них изготовлялись, весили до нескольких килограммов и имели длинную полутораметровую прямую ручку. При этом, количество ярусов зонта и его цвет зависели от знатности его владельца. В Японии зонты, попавшие на острова из Китая примерно полторы тысячи лет назад, изготовлялись из красного шелка и украшались фамильными гербами. Именно такой красный зонт был символом власти императора. В Индокитае зонт считали символом божества плодородия, буддисты видели в нем один из восьми знаков счастья, а как атрибут власти, он даже вошел в титулование коронованных особ, титул правителя Бирмы, например, звучал так: «Король белых слонов и лорд двадцати четырех зонтов» или «Владыка Большого Зонта».

Аннотация: В 1570 году одиннадцатый султан Османской империи Селим II, намереваясь заполучить Кипр (существует легенда, что причиной этому была любовь пьяницы-султана к хорошему кипрскому вину), объявил войну Венецианской республике, в состав которой остров тогда входил. Летом 1570 года османы высадились на юго-восточном побережье Кипра и атаковали крепость Фамагусту, один из самых значительных торговых городов христианского Леванта. В течение года венецианцы храбро отражали неоднократные, отчаянные приступы мусульман, и только 1 августа 1571 года, когда все средства к защите и запасы продовольствия были истощены, комендант вступил в переговоры с командующим османскими войсками Мустафой. Тот пообещал немногим оставшимся в живых участникам защиты крепости свободное отступление в ответ на ее капитуляцию. Чего стоило слово турецкого полководца, выяснилось, когда городские ворота были открыты: венецианцев ждала жестокая расправа. С коменданта крепости содрали кожу и повесили его тело на мачте корабля. Судьбой остальных стали смерть или рабство. Спастись удалось лишь единицам.

Аннотация: Идея унифицированной системы времяисчисления в Европе еще только зарождалась, а оборотистые московские купцы уже вовсю развернули на Никольской улице торговлю… указателем часов всего Земного шара. Идея принадлежала историку и законоведу Петру Васильевичу Хавскому, мастерившему на досуге всякие забавные вещи. Он же сделал и необходимые технические расчеты, по которым за изготовление диковинного хронометра взялся… московский издатель Дмитрий Гаврилов, в свободное время занимавшийся граверными работами. Об этом свидетельствует надпись на циферблате: «Сочинение П. Хавского, а издание и устройство Д.Гаврилова». На часах была специальная шкала, позволяющая переводить время церковное в гражданское и наоборот. Хавский придумал ее специально для коллег-историков, работавших с древними летописями, в которых было принято церковное времяисчисление. В прилагавшейся к часам брошюре, изданной в 1854 году, изобретатель приводит конкретный пример использования церковной шкалы. Так, например, с ее помощью было точно вычислено гражданское время Куликовской битвы 1380 года – сражение началось в 12 часов и продолжалось 3 часа.