Аннотация: Массовые спортивные состязания проводились в греческих полисах задолго до начала Олимпийских игр. В основном, это были ритуальные игры юношей, посвящаемых в воины, или атлетические панкратионы в память о погибших полководцах. Об одном из них, организованном Ахиллесом в честь павшего у стен Трои друга Патрокла, рассказывает в «Илиаде» Гомер: И немедленно встал Оилеев Аякс быстроногий; Встал Одиссей многоумный, и Нестеров сын знаменитый; Встал Антилех: побеждал он юношей всех быстротою. Стали порядком; Пелид указал им далёкую мету...

О возникновении самих Олимпийский игр в древнегреческих мифах повествуется, как о соревнованиях, которые учредил верховный бог Зевс, выбрав для их проведения долину реки Алфей в Олимпии, небольшом поселении на полуострове Пелопоннес. Собственно, городом в том смысле, которое обычно вкладывается в это слово, Олимпия никогда не была, а представляла собой священный округ с алтарем и оракулом Зевса, жить в котором разрешалось лишь храмовым жрецам. Место это было особенным еще и потому, что здесь царил вечный мир – никто не мог перейти границ земель, посвященных верховному олимпийскому богу, с оружием в руках. Согласно другой легенде атлетические игры в долине Алфея впервые устроил Геракл после победы над правителем Элиды Авгием, не заплатившим за очищение конюшен. С ним связывается строительство в Олимпии гимнасия и палестры для атлетов, а также обустройство стадиона и ипподрома. Еще в одной версии мифа называется имя пелопонесского царя Пелопса, в память о котором и были основаны игры в долине Алфея. Дата первых исторически достоверных Олимпийских игр – 776 год до н. э. Именно в этот год Ликург Спартанский и Ифит Элидский заключили священный союз, и установили порядок проведения состязаний.

Аннотация: Согласно древним скандинавским сагам, не было для викинга большей награды, чем смерть в бою. Только так душа может попасть в Валгаллу – «чертог мертвых» во дворце верховного бога Одина, где эйнхерии – павшие воины будут вести героическую жизнь, пировать с такими же, как они, храбрецами и наслаждаться любовью небесных воительниц валькирий.

Эйнхерии все рубятся вечно в чертоге у Одина; в схватки вступают, а кончив сраженье, мирно пируют. «Старшая Эдда»

Но попасть в Вальхаллу суждено не всем, подобной чести достойны лишь воины, погибшие в битве и с оружием в руках. Не ведая страха, с одним мечом или топором врывались они в ряды врагов, и побеждали. Вот как об этом сказано в «Саге об Инглингах», важнейшем источнике по ранней истории Скандинавии: «Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда...». Как и почему скандинавские народы – шведы, норвежцы и датчане – стали называться викингами, неизвестно. По наиболее распространенной гипотезе, термин происходит от названия области V1’k в Юго-Восточной Норвегии или от v1’k – «залив», где морские пираты укрывались вместе со своими быстроходными ладьями, подстерегая торговые корабли. Действительно, как и их соседи англы, саксы и юты, скандинавы были знатными пиратами. Но история смягчила свой суровый приговор – исследования ученых и раскопки археологов говорят о том, что среди них были не только воины, но и смелые мореходы, искусные мастера, талантливые сказители.

Аннотация: Древние беспощадные боги помогали викингам сохранять воинственный дух и решительность в сражениях, требуя в ответ достойных жертвоприношений. По свидетельству немецкого автора ХI века Адама Брементского в Упсале, главном культовом центре языческой Скандинавии, каждые девять лет жрецы закалывали девять видов живых существ – в том числе и людей. Чаще всего в жертву богам предназначали врагов, захваченных в плен, но известны случаи, когда жертвенный ритуал совершался даже над сыном вождя. Норвежский король Хакон в конце Х века предал смерти своего сына Эрлинга, дав этот обет богам за победу в войне с нежелающими покориться ему землями… Однако уже с VIII века в Скандинавию все чаще отправлялись христианские миссионеры из Европы, во многом стараниями европейских монархов, которые стремились умерить воинственный дух беспокойных соседей. Стремясь возвысить свою власть, некоторые скандинавские правители принимали крещение сами и заставляли перейти в новую веру своих подданных. В 826 году датский король Харальд Клак стал христианином вместе со всей своей семьей. Его примеру последовали другие вожди, заинтересованные в поддержке европейских монархов. Король Дании Харальд Синезубый – в 965 году, на рубеже Х-ХI веков король Норвегии Олаф Трюггвасон и король Швеции Олаф Шетконунг крестили своих подданных, стремясь укрепить свою власть и объединить свои земли. Зачастую распространение христианства встречало упорное сопротивление и имело насильственный характер.

Аннотация: Дом Бахиры, большое и довольно невзрачное строение в южно-сирийском городе Босре, в любом случае, представляло бы историческую ценность, ведь ему, как минимум, около двух тысяч лет. Но интересно оно не столько древностью, сколько тем, что в последней четверти VI века здесь жил христианский монах-диссидент, которого арабские историки называют то Бахирой, то Сергиусом из рода абд аль-Кайс. О монахе Сергиусе – Бахире (вероятно, от арамейского «бехира» – избранный) повествуется как в христианских, так и мусульманских хрониках. В одной из них Сергиус – Бахира, правда, ошибочно назван Нестором – вероятно, из-за принадлежности к сторонникам бывшего константинопольского епископа Нестория, низложенного в 431 году Эфесским собором за утверждение, что Христос родился обычным человеком, и лишь потом воспринял божественную природу. В Босре, как повествуется в хрониках, авторитет несториан был особенно силен. О Бахире же рассказывается, что он был замечательным оратором и умел увлечь слушателей, толпами приходивших в дом монаха, в то время как прекрасный, недавно отстроенный неподалёку архиепископский собор оставался полупустым.

Аннотация: ДЕКОР КАК ВЫЗОВ ХОРОШЕМУ ВКУСУ

Интерьер Королевского павильона, каким мы его видим сегодня, является результатом совместной работы художников-дизайнеров Фредерика Крейса (1779-1859 гг.) и Роберта Джонса (годы творческой активности, 1815-1823 гг.) Крейс оказался вовлечен в работу по оформлению павильона еще в 1801-1802 годах, когда его фирма выполнила новый декор Салона Морского павильона в китайском стиле. Во время реконструкции, затеянной Нэшем, потребовались масштабные изменения всех интерьеров. Крейс, в частности, разработал проекты внутреннего убранства Длинной галереи, а также добавил новые элементы в облик Салона (впоследствии полностью переделанного Джонсом в 1823 году) и прилегающих к нему галерей. В 1817 году принцрегент встретился с Крейсом и Джонсом, чтобы определиться, кто из них будет заниматься какими помещениями. В результате большинство главных залов – Банкетный, Салон, Красная гостиная и Королевские апартаменты – были оформлены Джонсом. Крейс выполнил новой декор Музыкальной комнаты и галерей Банкетного зала. Окончательный проект павильона, с его богатым и чрезмерно пышным убранством, дополненным изысканной мебелью превосходного качества, вполне соответствовал представлениям нового монарха о великолепном и, как бы сейчас сказали, «статусном» дворце. Согласно замыслу архитектора и декораторов, блеск и пышность должны были все возрастать по мере того, как посетитель переходил из зала в зал. Избыточность присутствовала здесь во всем, а в осветительных приборах она граничила с театральностью. Прибывающие экипажи с многочисленными гостями принца-регента останавливались прямо под ажурным навесом центрального подъезда (Porte coch`ere1), что было весьма удобно особенно в дождливые дни. Отсюда гости попадали сначала в Восьмиугольный зал, форма и декор которого напоминали внутренний вид шатра. Стены и потолок здесь были окрашены в нежный персиковый цвет, что в сочетании с двумя высокими стрельчатыми окнами делало весь интерьер необыкновенно светлым и воздушным. Судя по акварели Нэша, первоначально зал был декорирован с легким китайским акцентом: вместо люстры здесь висел китайский фонарь, пол был застелен желтым сукном с китайским орнаментом, а по всему периметру стояли китайские стулья. В 1819 году здесь была установлена медная печка фирмы «Catler and Sons». Интерьер Восьмиугольного зала – один из немногих помещений Павильона, которые не подверглись переделке в эпоху королевы Виктории.

Аннотация: Шел 1737 год. Антон Ульрих, герцог Брауншвейг-Беверн-Люнебургский, выбранный императрицей Анной Иоанновной в мужья своей племяннице Елизавете-Екатерине-Христине, после принятия православия известной как Анна Леопольдовна, уже почти пять лет жил в России и ожидал дня назначения свадьбы. Кандидатура жениха не была случайной. Круг претендентов на руку племянницы русской правительницы ограничивался внешнеполитическими задачами России, поэтому решение императрицы в пользу герцога Брауншвейгского означало, прежде всего, укрепление связей России с Австрией. В хрупком равновесии международных отношений, сложившихся после Северной войны, ориентир России на Австрию был продиктован несколькими причинами. С одной стороны все возрастающее укрепление России в Прибалтике вызывало естественные опасения Англии и Франции. Послы этих держав в Петербурге прикладывали немалые усилия, чтобы подчинить Россию своему влиянию, а англичане даже направили в Балтику эскадру – так, на всякий случай... С другой стороны, интересы Австрии и России совпадали в актуальных тогда польском и турецком вопросах. В Польше после смерти короля Августа II за корону боролись сын умершего Август Саксонский и Станислав Лещинский, чья дочь была замужем за Французским королем Людовиком XV. Австрия и Россия поддерживали Августа. Первая стремилась с его помощью укрепить Саксонию в противовес растущему влиянию Пруссии, и, таким образом, занять главенствующее положение среди германских земель. Россия же просто хотела подчинить Польшу своему влиянию. В результате совместных усилий австрийской дипломатии и русских войск престол достался Августу Саксонскому.

Аннотация: Когда Хайрем Максим сконструировал свой знаменитый пулемет, его не хотели принимать на вооружение только потому, что он стоил очень дорого и слишком быстро стрелял, расходуя дорогие патроны в большом количестве. Пройдет время, и автоматическое оружие завоюет мир, а английский поэт Хилари Бэллок придумает ставшие крылатыми строчки: «Все будет так, как мы хотим, на случай разных бед – у нас есть пулемет «Максим», у них – «Максима» нет» Пока же вся слава принадлежит скорострельной митральезе, приводившейся к действие от руки.

«КРОПИЛО», «СОРОКА» и «РУЖЬЕ ПАКЛА»

Еще на заре использования огнестрельного оружия нашлись среди его сторонников умные люди, заметившие, что, уж, очень долго и хлопотно его заряжать! В самом деле, разве это дело: сыпать в ствол порох, потом вставлять туда пыж, потом пулю, потом еще раз засыпать порох в запальное отверстие, раздувать горящий фитиль, и после этого прикладывать его к запалу. И все это время человек, по сути, совершенно беззащитен, его можно запросто убить, причем многократно! Поэтому уже во времена Гуситских войн и правления в Англии короля Генриха VIII в армиях многих стран появляются так называемые «стреляющие палицы», представлявшие собой 5,6,7 и более коротких стволов, скованных между собой металлическими обручами и закрепленных на деревянной рукоятке. Ее зажимали под мышкой, и, поворачивая одной рукой, другой подносили к ним фитиль, что позволяло стрелять по врагу настоящей «очередью». Ну, а потом, чтобы их не перезаряжать с таким вот «оружием» шли в рукопашную, благо, портиться в нем от ударов было просто нечему.

Аннотация: Лето в Японии начинается уже в мае. Традиционно это было время напряженного крестьянского труда, поэтому и летние праздники изначально тесно связаны с сельскохозяйственными работами, природным магическим комплексом. В древние времена пятый день мая считался определяющим для погоды на весь сезон. Со времен правления династии Хань (III в. до н.э.) примерно в эти дни мая обычно собирали целебные травы, а из полыни делали ритуальных кукол, которые должны были отвести от ребенка болезни и несчастья. Позже обряд прижился и в Японии, где со временем получил несколько наименований: Тангоно сэкку («Праздник первого дня лошади») и Сёбу-но сэкку («Праздник ирисов»). Второе название – более древнее, оно появилось еще в период Нара (VIII в.) В исторических анналах упоминается о том, что уже в те времена в пятый день пятого месяца дома украшались ирисами. Эта традиция оформилась в пословицу «Ирисы шестого числа» (эквивалент русской пословице «Дорога ложка к обеду»). Японцы приписывают ирису магические тонизирующие свойства, поэтому его издревле использовали как лекарственное растения: с листьями ириса принимали лечебные ванны, в засушенном виде их крошили в сакэ и вино. Заготовка лекарственных ирисов происходила как раз накануне пятого дня пятого месяца, поскольку именно май в Японии – время цветения ирисов. Накануне Сёбу-но сэкку сухие листья ирисов засыпали в ярко украшенный мешочек для лекарств – кусуридама. По поверьям, такое своевременное заготовление лечебного средства помогало в течение года избежать простуды и способстсвовало очищению от грехов. Изначально дата праздника не была фиксированной. Согласно историческим данным, только во времена реформ Тайка (VII в.) его стали отмечать в пятый день пятого месяца по лунному календарю. Первое письменное упоминание о Танго-но сэкку относится к 839 году. В ранний период праздник был в большей степени связан с сезонными сельскохозяйственными работами, в частности с защитой полей от насекомых в период цветения растений для чего в начале мая крестьяне выставляли на полях яркие флаги и пугала в цветных одеждах. Постепенно флаги и пугала получили функцию оберегов не только будущего урожая, но и живущих в доме детей. Фигурки делали все более и более тщательно пока они не превратились в полноценных кукол, которых стали выставлять дома, а не на полях. Со временем древняя символика этого праздника, состоявшая в защите полей от всякого рода вредителей и стихийных бедствий, стала вытесняться идеей поддержания жизни и здоровья людей, в первую очередь детей.