Аннотация: НЕДОЛГИЕ МЕСЯЦЫ РЕГЕНТСТВА. 1918-1919 г. 6 октября 1918 года финский парламент избрал королем страны принца Гессенского1, шурина кайзера Вильгельма, что вызвало резкое ухудшение отношений с Антантой, которые и без того были прохладными. Однако Первая мировая война закончилась поражением Германии, что привело к кризису в положении Финляндии, поскольку теперь победившая Антанта определяла решение территориальных вопросов и контролировала поставки продовольствия, в котором Финляндия остро нуждалась. Вынужденное восстанавливать отношения с Антантой, финское правительство еще в октябре того же года обратилось за помощью не к кому-нибудь, а к опальному Карлу Густаву Маннергейму! 11 ноября 1918 года, в день подписания акта о капитуляции Германии, барон Густав Маннергейм в качестве неофициального представителя финского правительства пересек бушующее Северное море и прибыл в Абердин (Шотландия). Уже на следующий день он был в Лондоне, где начал переговоры о признании независимости Финляндии Великобританией и Францией, а также о поставках зерна. В конце ноября финское правительство в полном составе уходит в отставку, а в середине декабря свой пост оставляет регент П.Э. Свинхувуд. Тогда же Финляндию покинули находившиеся там немецкие войска, что значительно ослабило защиту страны от внезапного нападения Советской России. 12 декабря 1918 года парламент Финляндии избирает К.Г. Маннергейма на пост регента. Бывший главнокомандующий возвращается из Лондона 22 декабря, одновременно с прибытием в финский порт первого корабля с грузом зерна. «Ни один «реванш» в моей жизни не был настолько очевиден, как этот: ведь меня избрали регентом по предложению того самого правительства, которое своим нелояльным отношением к главнокомандующему собственной армии вынудило меня покинуть страну после победы в освободительной войне, одержанной под моим руководством», – писал Маннергейм позднее в мемуарах. Регентство Маннергейма длилось семь месяцев. За это время Финляндия свернула на новый внешнеполитический курс. Страны-победительницы – Великобритания, Франция и США признали независимость Финляндии в мае 1919 года. В этом Маннергейм оправдал возложенные на него ожидания. За семь месяцев регентского правления он успел укрепить армию и освободить страну от немецкого влияния. При нем началась всеобщая амнистия военнопленных, состоялись выборы в новый парламент и – как это ни парадоксально – были созданы предпосылки для демократического развития молодого государства. Самой серьезной проблемой для регента являлись отношения с Советской Россией. Маннергейм никогда не скрывал свое непримиримо враждебное отношение к идеям социализма, к большевистской революции и к Стране Советов.

Аннотация: ГЕРМАНСКИЕ ОСОБЕННОСТИ Расцвет парфорсной охоты в Германии, как и во Франции, приходится на XVII-XVIII века. Особенной популярностью она пользовалась при королевском дворе в Саксонии и архиепископском дворе в Кёльне, при курфюрстерском дворе в Баварии и Курпфальце. Для большой и продолжительной охоты по всей Европе воздвигались охотничьи замки, служившие аристократии пристанищем во время охоты и местом проведения пышных празднеств по ее завершении. Страстным охотником был Филипп I Великодушный, ландграф Гессенский. Известно, что в 1556 году, до ноября месяца, он убил на охоте 726 кабанов. И это до 1680 года, когда в Германии еще не была распространена конная охота с собаками, мода на которую пришла из Франции. Правила традиционной немецкой охоты диктовались господствовавшей здесь правовой ситуацией. Большое количество мелких государств, а также привязанное к определенной земле право на охоту, находившееся в зависимости от права на землю, привели к тому, что перед началом самой охоты должны были проводиться предварительные работы, требовавшие участия большого количества людей и материальных затрат: предназначенные для охоты территории огораживались сетями и флажками. После этого охотники вместе с приставленными к ним загонщиками прочесывали, иногда целыми неделями, лес и загоняли дичь в специальную зону. В конце концов, дичь скапливалась на небольшом, огороженном флажками участке леса. Затем предназначенную для отстрела дичь отделяли от основной массы и загоняли в узкий, обставленный флажками, сетями и забором участок леса, где организатор охоты и его гости могли стрелять по дичи с короткой дистанции или закалывать ее. Согласно германской традиции, от прихоти местного сеньора или моды зависело, на какую дичь разрешалось охотиться – крупную или мелкую. Охота на крупную дичь – благородного оленя, кабана и косулю – считалась суверенным правом и была привилегией ландграфов. В XVII веке в Германии большой популярностью пользовалась охота в поле на кабанов. На такой охоте собаки долго преследовали кабана, пока он не выбивался из сил. Зверь останавливался для защиты, после чего подбежавшие охотники закалывали его. Широкую известность получила охота на кабанов, на которую Вильгельм V был приглашен своим отцом ландграфом Георгом II фон Гессен-Дармштадтским в разгар Тридцатилетней войны. Хотя оба гессенских ландграфа относились к враждебным лагерям, они, тем не менее, встретились 23 октября 1633 года для проведения совместной охоты вблизи города Нидда.

Аннотация: С раннего утра 13 июля 1829 года все дороги к Потсдаму были буквально забиты разнообразными каретами, спешащими всадниками и толпами пешеходов, хотя уже накануне найти место в переполненных отелях и постоялых дворах было практически невозможно: казалось, сюда переселился весь Берлин, настолько маленький городок был переполнен разношерстным народом. Праздника, подобного тому, что взбудоражил жителей Берлина и Потсдама в июле 1829 года, давно не помнила столица Пруссии. Хотя местные жители были избалованы различными церемониальными действами, являвшимися частью придворного быта немецкой аристократии. Праздник, состоявшийся в Потсдаме 13 июля 1829 года, был приурочен ко дню рождения любимой дочери прусского короля Фридриха Вильгельма III – Шарлотты, которая в 1817 году покинула родину, чтобы стать супругой брата русского императора, великого князя Николая Павловича. Так «наша принцесса» стала великой княгиней Александрой Фёдоровной, а летом 1829 года она вступила на родную землю уже в титуле русской императрицы. Для подданных прусского короля прин- цесса Шарлотта была живым воплощением своей рано умершей матери – боготворимой всеми королевы Луизы. «Всякий раз казалось, словно бы сама блаженной памяти королева Луиза ко всеобщей радости снисходила во славе с небес» – писала одна из современниц. Поэтому все редкие визиты Александры Фёдоровны на родину воспринимались как событие национального масштаба. На этот раз бывшая прусская принцесса, а теперь – русская императрица, привезла с собой еще и своего первенца – великого князя Александра, которому было уже одиннадцать лет. Мальчик сразу же покорил сердца не только своего деда, но и всех берлинцев. Но впереди их ждал еще больший сюрприз: на этот раз Александра Фёдоровна приехала в сопровождении мужа. Как писал сам Николай I в письме к брату из Берлина, Фридрих Вильгельм III «чуть не упал от удивления, увидев меня позади себя!» По воспоминаниям А.Х. Бенкендорфа, «все поздравляли друг друга, кричали и толпились на улицах; казалось, Пруссию посетило какое-то неожиданное счастье».

Аннотация: Первая встреча юной принцессы Шарлотты и великого князя Николая Павловича, третьего сына императора Павла I, произошла 22 февраля 1814 года в Берлине. 19 июня 1817 года принцесса Шарлотта прибыла в Россию, и 25 июня, в день рождения Николая Павловича, состоялось их обручение, а 1 июля, в день рождения принцессы – бракосочетание в церкви Зимнего дворца. Принцесса Шарлотта стала великой княгиней, а в 1825 году – русской императрицей Александрой Федоровной (это имя она получила после принятия православия). В Петергофе прусская принцесса впервые оказалась в 1817 году: царская семья ежегодно отмечала там именины императрицы Марии Федоровны. «Я поминутно вскрикивала от радости при виде моря, старых деревьев, растущих на берегу, фонтанов в парке! – вспоминала позднее Александра Федоровна. – Одним словом, я была в восторге, и это место произвело на меня с первого взгляда большее впечатление, нежели Павловск и Царское». Через год в Петергофе принимали ее отца Фридриха Вильгельма III и брата, кронпринца Фридриха Вильгельма. И вновь пребывание здесь доставило немецкой принцессе огромную радость: «День был великолепный, фонтаны, зелень, море и небо все вместе увеличивало красоту этого места…». До восшествия на престол Николай Павлович с молодой супругой бывал в Петергофе эпизодически, приезжая вместе с Двором на несколько дней во время различных праздничных торжеств. И каждая из поездок оставалась для Александры Федоровны незабываемой, что не мог не заметить ее внимательный муж. Здесь следует заметить, что Николай Павлович, славившийся своей экономностью и порой даже чрезмерной непритязательностью в быту, никогда не скупился, если речь шла о подарках или сюрпризах для его обожаемой жены, которую он называл «счастьем своей жизни». Она же в свою очередь даже в конце жизни не уставала называть супруга «товарищем, покровителем и другом всей ее жизни». «… С полным доверием отдала я свою жизнь в руки моего Николая, и он никогда не обманул этой надежды», – писала Александра Федоровна. Дочь поэта Тютчева Анна Федоровна, фрейлина цесаревны Марии Александровны, в своих воспоминаниях писала об отношениях царственных супругов довольно едко: «Император Николай I питал к своей жене, этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него эта была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток своей клетки».

Аннотация: Британский исследователь Мартин Бейли выдвинул новую теорию о том, почему и при каких обстоятельствах голландский живописец Винсент Ван Гог отрезал себе ухо вечером 23 декабря 1888 года. Версия ученого, автора книг о Ван Гоге, коротко изложена в статье, опубликованной в газете «The Sunday Times». Бейли утверждает, что художник отрезал себе ухо после того, как узнал о намерении своего брата Тео жениться. «Боясь потерять финансовую и эмоциональную поддержку своего брата, от которого он был очень зависим, Винсент отрезал себе ухо», – считает эксперт. К такому выводу Бейли пришел, изучив письма семьи Ван Гогов. В ходе исследования специалист выяснил, что 21 декабря 1888 года, незадолго до инцидента, мать Ван Гога получила письмо от Тео, в котором тот просил разрешения на заключение брака со своей возлюбленной. По мнению Бейли, Винсент «безусловно, должен был стать следующим, кто узнал о предстоящей свадьбе». 23 декабря 1888 года Винсент Ван Гог получил по почте 100 франков, присланные Тео из Парижа. Возможно, вместе с деньгами он получил от брата и из- вестие о готовящейся церемонии. Как счи- тает британский исследователь, пребывая в отчаянии от этой новости, живописец и отрезал себе мочку уха1. На Рождество Тео навестил брата в больнице. О разговоре братьев можно узнать из недавно опубликованного письма Тео Ван Гога к невесте Йоханне: «Когда я упомянул о тебе, было очевидно, что он знает, кто ты, и что я имею в виду, а когда я спросил, одобряет ли он наши планы, он сказал «да», но добавил, что брак не должен становиться главной целью в жизни». Несмотря на то, что Бейли, по сути, не объясняет, как именно Винсент узнал о помолвке, специалист утверждает, что это известие произвело невероятное впечатление на художника. Более того, по словам исследователя, для Ван Гога получение вести о предстоящей женитьбе Тео стало одним из самых значимых событий в жизни. Как утверждает Бейли, художник даже запечатлел это на одной из своих картин. Речь идет о натюрморте «Тарелка с луком», который был написан через несколько дней после того, как Винсент вернулся в свой Желтый дом 7 января 1889 года. На полотне, помимо собственно тарелки с луком, изображены и другие предметы, в том числе конверт с письмом. Изучая картину, Бейли разглядел на конверте штамп, свидетельствующий о том, что письмо пришло из Парижа.

Аннотация: Как это ни парадоксально, но современный гигантский рынок популярной музыки (в своей массе англоязычный и по преимуществу американский) своим появлением обязан обычным музыкальным автоматам – по-английски «jukebox». Их и сейчас можно встретить во многих кафе и придорожных барах по всей территории Америки, а было время, когда они были буквально повсюду – в дорогих ресторанах и самых дешевых притонах, в курортных отелях и школьных залах для танцев, кафе-мороженых и солдатских клубах-cтоловых. Считается, что первые музыкальные автоматы стали еще 1920-х годах устанавливать владельцы баров, где незаконно торговали спиртными напитками, а после отмены «сухого закона» эти устройства появились уже буквально в каждом из многочисленных питейных заведении, возникавших повсюду, словно грибы. Даже в табачных лавках и парикмахерских стояли тогда автоматические музыкальные проигрыватели с набором пластинок: из-за малых габаритов, размером с кассу, их часто размещали прямо на стойке. На юге и юго-западе США автоматы играли музыку кантри, в негритянских кварталах – госпел и блюз, остальная часть страны тратила свои пятицентовики на свинг и последние бродвейские хиты. Эпоха, о которой идет речь, – это, прежде всего, 1930-е и 1940-е годы. Именно тогда музыкальные автоматы обладали столь же большим влиянием в области модной популярной музыки, что и диск-жокеи после Второй мировой войны. Jukebox не только сделали популярными многих исполнителей, но и способствовали формированию индустрии звукозаписи. Развитие последней затормозило появление в 1920-х годах радио, а также разразившийся мировой экономический кризис. С появлением jukebox возникла потребность в записях популярной музыки, на что сразу же среагировали американские звукозаписывающие компании, тогда как в Европе все еще продолжали записывать исключительно классическую музыку.