Аннотация: «Василий, кофе!» С такой восклицательной фразы всегда начиналось наше общение. Это не обязательно было предложение отведать напитка. Приветствие, действовавшее как некий пароль, понятно было только нам. В нем содержалось напоминание о нашем одинаково восхищенном отношении к жизни, оптимизме – мы понимали друг друга как два вечно счастливых холерика. Он плохо говорил по-русски, я не говорил по-итальянски. Нам помогала общаться его милая русская жена – Ирина Баранчеева. Даже если мы начинали разговор по телефону, находясь за тысячи километров друг от друга, это слово было некой искрой при контакте, услышав мой голос, он сразу восхищенно кричал о кофе. Да, именно выкрикивал это слово, как болельщик – заученное приветствие. В этом возгласе чувствовался не только аромат, напоминающий о встречах, но и некий вкус к жизни, который воспринимался нами очень схоже: мы были близки по духу. Удивительно, но у нас были схожие вкусы, пристрастия и интересы: он также как и я увлекался журналистикой и литературой, историей, живописью и архитектурой, джазом и классической музыкой… Но теперь я уже никогда не услышу задорный возглас «Кофе!» в такой воодушевленной интерпретации… Мой друг Марио 2-го февраля этого года покинул этот мир… Воспоминания он оставил очень яркие, и дополняются они тем, что в наследство остались его статьи в моем журнале, его стихи в моем переводе, его гравюры и картины, которые он мне дарил и даже открытки, которые он рисовал мне к праздникам. Скупо я поведал Вам о том, каким он остался в моем сердце, а сейчас несколько слов о том, какой он оставил след в жизни в представлении широкой общественности. Нашим собственным корреспондентом Марио Торнелло стал уже, будучи всемирно известным художником, поэтом, прозаиком и публицистом. Он родился в Палермо в 1927-м. Обладая невероятной работоспособностью и талантом, достиг всеобщего признания, а в 1997-м был удостоен титула почетного академика Академии «Сикуло-Норманна» (Палермо – Монреале). В 2001 году получил премию по культуре той же Академии. Его творческий путь был отмечен 47-ю персональными выставками в крупнейших итальянских и иностранных галереях, участвовал в более чем 250 коллективных выставках. Лауреат престижных премий в области изобразительного искусства. Его творчеству посвящен ряд научных статей известных художественных критиков, которые также написали предисловия к каталогам его собраний. Он реализовал десять «муралес» в Палермо, Риме, Устике, Барселоне, Черваре и других городах. Сегодня его произведения находятся в частных итальянских и зарубежных коллекциях, а также в галереях современного искусства, в том числе в Палермо, Багерии, Монреале, Чертальдо, Роверето и в Доме-музее Марины Цветаевой в Москве. Как поэт он дебютировал на своей 32-ой персональной выставке, проходившей в знаменитом Центре искусств книжного магазина Кроче в Риме в 1974 году, показав среди прочего серию из пяти литографий, соединенных со стихотворениями, которые были представлены известным литературным критиком Габриэллой Собрино. Он автор нескольких сборников рассказов и стихотворений.

Аннотация: Каждый старый город имеет свои легенды. Еще в начале прошлого века маленькие ньюйоркцы могли услышать рассказ о призраке Питера Стайвесанта. Его дух продолжает бродить по улицам любимого им города, который он держал в страхе и тщетно пытался защитить. Чаще всего стук его деревянной ноги раздается возле церкви Св. Марка, где нашел упокоение этот чудаковатый и своевольный губернатор. Родился герой нашего рассказа во Фрисландии ориентировочно в 1610 году, через год после экспедиции Гудзона, и мальчиком мечтал стать капитаном большого корабля. После окончания школы он не засиделся на университетской скамье, а поступил на службу в Вест-Индскую компанию. Начинал Стайвесант клерком в главной конторе, но вскоре его перевели из Амстердама торговым представителем компании на один из островков в 300 милях от побережья Бразилии. Его служебное рвение заметили и вскоре перевели с повышением в должности на остров Кюрасао, где располагалась самая доходная колония Вест-Индской компании. А через четыре года Питер Стайвесант стал губернатором колонии Кюрасао. Он понимал, что на новом посту одной преданности и исполнительности будет недостаточно. Требовалось проявлять инициативу, и он решил захватить остров Сен-Мартен, располагавшийся в 500 милях от Кюрасао. С этого момента биография Стайвесанта напоминает историю градоначальника из гоголевского города Глупова.

Аннотация: Прежде чем выехать к новому месту службы, Николай Николаевич Муравьёв прибыл в Санкт-Петербург: необходимо было по имевшимся в столице документам досконально изучить и проанализировать состояние дел на восточных окраинах Российской империи. Скоро пришлось убедиться в том, что положение тех земель было далеко не идеальным. Полный хаос царил в отчетах золотопромышленников, в казну от добычи золота доходов практически не поступало. Имелись проблемы и в других отраслях хозяйства. Недостатки требовалось как можно скорее устранить. Тогда же, осенью 1847 года в Петербурге с Муравьёвым встретился капитан-лейтенант Геннадий Иванович Невельской. Он надеялся добиться от Николая Николаевича поддержки экспедиции по исследованию дальневосточного побережья Тихого Океана и поиска места впадения в море реки Амур. Муравьёв, в силу своих возможностей, посодействовал Невельскому в получении дополнительного финансирования для ускорения достройки и оснащения всем необходимым корабля «Байкал». Теперь, обсуждая с Муравьёвым планы экспедиции, Невельской рассчитывал, что он уже через год сможет дойти до Камчатки, обследовать ее берега и после этого начать искать вход в устье Амура. Перед своим отъездом за Урал Николай Николаевич Муравьёв получил аудиенцию у императора. Муравьёв высказал Николаю I свое мнение относительно Камчатки, которую он считал важнейшим форпостом России на Дальнем Востоке, особенно в случае вероятного нападения со стороны недружественных государств. Николай I согласился с Муравьёвым и заметил, что новому губернатору Востока России следовало бы посетить полуостров и окрестные земли, оценив возможности дальнейшего укрепления могущества империи в тех местах. Незадолго до отбытия из столицы Муравьёв получил письмо от уже находившегося в отставке Евгения Александровича Головина. Тот желал своему некогда незаменимому помощнику успеха в трудном деле, уповая на то, «чтобы надежда твоя … не осталась тщетною…». К месту назначения Н.Н. Мура- вьев прибыл 27 февраля 1848 года и сразу приступил к реализации на- меченных еще в Санкт-Петербурге проектов.

Аннотация: В 1893-1898 годах над склоном кремлевского холма в его восточной части, наиболее открытой и хорошо обозримой, был сооружен грандиозный памятник Александру II по проекту скульптора А.М. Опекушина, художника В.В. Жуковского и архитектора Н.В. Султанова. Колонная галерея, украшенная мозаикой, охватывала открытую к югу площадку, на которой под массивным шатром стояла статуя царя. Этот памятник наиболее полно воплотил помпезную, официально парадную линию застройки Кремля во второй половине XIX века. Торжественное открытие памятника состоялось 16 августа 1898 года в присутствии царской семьи и двора. Грандиозный памятник Царю-Освободителю сразу стал одной из главных кремлевских достопримечательностей, местом паломничества москвичей и гостей столицы. Газета «Московские Ведомости» отмечала: «Уже прошло более месяца со дня открытия памятника Императору Александру II, а между тем каждый день видишь около него все те же вереницы, почти толпы народа. Поучительно наблюдать настроение толпы. Это не простой осмотр, публика ходит тихо, с каким-то благоговением, разговор происходит чуть не вполголоса». В путеводителе 1904 года «Москва для всех» памятник Александру II описан во всех подробностях: «Между Спасскими воротами и Архангельским собором расположена «Царская» площадь, на которой происходят парады войск и откуда открывается необычайно живописный вид на извилины Москвы-реки и южную часть города, с ее массой разнообразных и разноцветных построек, всевозможной величины и подчас весьма причудливой архитектуры. На этой площади красуется величественный памятник, воздвигнутый русским народом Царю-Освободителю и освященный 24 августа 1898 года. Памятник стоит среди полукруглой галереи из белого песчаника, кровля которой выложена медными вызолоченными и эмальированными плитами. Внутри галереи потолок украшен чудною венецианскою мозаикой, древними орнаментами и тридцатью тремя портретами русских государей, начиная с Владимира Святого и кончая Императором Николаем I. В центре этой галереи на высоком цоколе из красного гранита стоит во весь рост бронзовая статуя Императора Александра II, прославляемого величайшим благодетелем своего народа, за освобождение от крепостного права. На полный генеральский мундир, в который Государь одет на памятнике, наброшена сверху царская мантия; голову Его величает корона. Левой рукой Он держит скипетр, правая же протянута вперед, как бы вечно сея доброе и полезное для современников и их потомков. Памятник этот исполнен по модели скульптора Опекушина».

Аннотация: «Посылаю последнюю статью Марио. В ней речь идет об аристократических виллах Багерии около Палермо. В этом городке родилась мама Марио (из этого городка происходит их род по материнской линии), и он там проводил летние каникулы, а потом жил в эвакуации во время войны, когда Палермо бомбили англо-американские войска. Недавно на экраны вышел фильм известного итальянского кинорежиссера, уроженца Багерии Джузеппе Торнаторе «Баариа», посвященный его родному городу. Сейчас этот фильм с успехом идет по всему миру и даже был номинирован на «Оскара». Марио же решил рассказать об аристократическом прошлом этого городка, который он очень любил, где состоялось несколько его персональных выставок и где находится одна из его «муралес». В тринадцати километрах от Палермо, вытянувшись, словно кот на солнце, на склоне, спускающемся к морю Аспры, раскинулся небольшой городок Багерия, погруженный в провинциальный сон. Вплоть до 1960-1970-х годов его практически со всех сторон окружали пышные «йардини» – благоухающие лимонные плантации, золотистые фрукты с которых экспортировались во все страны Европы. Сельское хозяйство главенствовало в жизни городка и приносило доход многим семьям, как землевладельцам, так и крестьянам. Благодаря тишине, чистому воздуху и расположенному в двух шагах морю, в Багерии предпочитали жить и многие уроженцы Палермо. С конца XVII века здесь стали возникать аристократические дворцы, первый из которых, палаццо Бутера, возвышается в верхней части главной улицы города. Этот дворец был построен в 1658 году для Джузеппе Бранчифорти, князя ди Пьетраперция и ди Леонфорте, графа ди Раккулья и кавалера ордена Золотого руна, после того, как тот впал в немилость, будучи вовлеченным в заговор против испанской короны. Лишившись звания вице-короля Сицилии, он выбрал добровольное изгнание, оставив роскошную резиденцию в Палермо и приказав построить величественный замок в своих землях в Багерии. Таким образом, в этой сельской местности появилась первая аристократическая резиденция, а вскоре сюда устремилась и та часть двора, существование которой напрямую зависело от милости сказочно богатого князя.

Аннотация: Первые попытки механизировать весьма трудоемкий процесс стирки предпринимались еще в глубокой древности. Известны, например, ассирийские рельефы с изображением больших деревянных колес с лопастями, вращая которые, «перелопачивали» мокрое белье в больших чанах. Может показаться, что с тех же самых пор существует и самое примитивное орудие, используемое в стирке – стиральная доска. А вот и нет! Считается, что она была изобретена только в 1797 году. Хотя, скорее всего, в данном случае, речь все-таки идет о патенте, а не об изобретении столь распространенного предмета быта… Над проблемой механизации стирки на протяжении столетий бились лучшие умы. Даже в бумагах великого немецкого поэта Гёте были найдены описания некоего устройства, весьма напоминающего машину для стирки белья. Вообще, история изобретения стиральной машины довольно противоречива. Ее традиционный вариант начинается, как правило, в середине XIX века, но в последних исследованиях появились данные о более ранних изобретениях. Таким образом, согласно некоторым источникам, первый английский патент в категории стиральных и гладильных машин датируется 1691 годом. А первый рисунок стиральной машины появился в январском номере британского журнала «The Gentlemen's Magazine» за 1752 год. В 1767 году в Германии был опубликован рисунок стиральной машины, выполненный Якобом Кристианом Шеффером. В 1782 году англичанин Генри Сиджьер получил патент на машину с вращающимся барабаном. Первый американский патент, в названии которого упоминалась «стирка белья», был выдан в 1797 году Натаниэлю Бриггзу из Нью-Гемпшира. К сожалению, не осталось никаких описаний данного устройства, поскольку во время пожара в патентном бюро сгорели все документы.

Аннотация: Сейчас словом «Луна-парк» называют множество различных парков развлечений, появившихся на всех континентах, кроме Антарктиды. А когда-то такое странное название получил вполне определенный парк, появившийся в 1903 году на Кони- Айленде – излюбленном месте отдыха жителей Нью-Йорка. Первые парки развлечений появляются в Америке в эпоху, которую с легкой руки Марка Твена окрестили «Позолоченным веком» (1865-1901 гг.). Благодаря относительному экономическому процветанию, у многих американцев сократился рабочий день, а доходы выросли. И они стали искать новые места для отдыха, где можно было бы потратить появившиеся свободные деньги и время. На рубеже XIX – ХХ веков любимым местом отдыха в крупных городах Америки становятся парки аттракционов. Там можно было найти развлечения на любой вкус: музыкальные залы, рестораны, кафе, зоопарк, ипподром, площадки для игры в бейсбол и, конечно же, всевозможные аттракционы – карусели, «русские горки», чертово колесо (Ferris wheel), водные спуски и многое другое. Подобные парки притягивали миллионы людей, как магнит. Один американский писатель назвал их «большими легкими мегаполисов, где горожане могли глотнуть немного свежего воздуха, не выезжая из дома». И не было в Америке более желанного места отдыха, чем Кони-Айленд в Бруклине. «Если Париж – это Франция, – говорили американцы, – то Кони-Айленд с июня по сентябрь – это весь мир». Большинство крупных американских городов уже в 1890-х годах обзавелись новым видом транспорта – электрическими трамваями. Их владельцы и стали создателями первых парков развлечений, куда посетителей доставляли на этих самых трамваях. Некоторые из первых парков возникли на популярных курортах, таких, например, как побережья в штатах Нью-Джерси и Нью-Йорк. На пляжи Кони-Айленда трамвай (первое время работавший на конной тяге) доставлял любителей развлечений, начиная с 1829 года.1 В 1875 году трамвай перевез сюда миллион человек, а в 1876 году – уже два миллиона! После Граждан- ской войны это район на южной оконечности Бруклина (который, кстати, только в 1898 году стал частью Нью-Йорка) стал развиваться как летний курорт. Причем, долгое время у него сохранялась репутация злачного места, куда ездили «предаваться грехам». Там были построены многочисленные гостиницы и места развлечения для всех слоев общества.