Аннотация: В 1602 году Генеральные штаты объединенных провинций (так в то время называлось новообразованное государство Нидерланды) поручили Ост-индской компании исследовать путь в Индию и заодно заявить права на все неоткрытые территории. В свою очередь компания возложила эту тяжелую, но почетную миссию на англичанина Генри Гудзона. В 1609 году, когда Испания официально признала независимость своей бывшей провинции, маленькое неказистое суденышко «Полумесяц» с разношерстной англо-голландской командой направилось на Запад. В сентябре Гудзон бросил якорь в нью-йоркской бухте, на берегу которой он обнаружил много индейских поселений. (Здесь же команда якобы увидела и русалку с пятнистым хвостом). Появление «Полумесяца» произвело на индейцев огромное впечатление. И хотя рассказ о нем, передаваемый из поколения в поколение, был с годами приукрашен, в главном он все же неплохо совпадал с записями из дневника одно из офицеров Гудзона. Его подтверждает также очень древний голландский документ, составленный на основе беседы со стариками индейцами, видевшими в свое время прибытие «Полумесяца», и опубликованный менее, чем через 50 лет после описываемых событий. Согласно рассказу коренных жителей Америки, группа индейцев в долбленых каноэ ловила рыбу в том месте, «где море становится шире» – иными словами в водах бухты Лоуэр-Бей. Вдруг в волнах, «на далеком расстоянии от себя они заметили нечто невероятно большое, плывущее по воде. Ничего подобного они никогда не видывали прежде». Таинственный предмет оказался «огромным челном или домом», в котором было полно живых существ, казавшихся индейцам весьма странными созданиями «самого разного цвета». Одного из них, с ног до головы одетого в сверкающий красный наряд, местные жители приняли даже за Великого Духа, Властелина Жизни. В действительности, то был капитан Генри Гудзон в парадном платье – красном мундире с золотыми галунами.

Аннотация: ГЕРОЙ КАДИСА Весной 1596 года командующий флотом лорд Чарлз Хауард, Рэли и молодой фаворит Елизаветы граф Эссекс возглавили мощный флот почти из ста судов. Сэр Уолтер командовал эскадрой. Вереница английских кораблей прошла вдоль берегов Испании и блокировала порт Кадис. С первыми проблесками зари эскадра Рэли, ведомая 40-пушечным фрегатом «Ярость», вошла в порт. Испанский флот в составе шести галеонов, трех фрегатов, одиннадцати галер и сорока каравелл в полной боевой готовности занял выгодную позицию под прикрытием пушек батареи форта. Наибольшую опасность представляли галеоны, и Рэли сразу же двинулся на них. Вздрогнули от орудийного залпа огромные корабли. Засвистели ядра. Слабый ветер не успевал уносить пороховую гарь, и вскоре оба флота утонули в густых клубах дыма, вспыхивающие изнутри красными зарницами залпов. От рева орудий глохли команды. Уже три часа длился бой. С грохотом рушились сбитые ядрами реи с обрывками парусов. Поврежденная «Ярость» почти потеряла управление, но оставалась в строю. Еще полчаса артиллерийской дуэли, и флагман, превратившийся в решето, затонет. Эскадра Рэли снялась с якоря и двинулась напролом. Что это? Таран или абордаж? У испанцев не выдержали нервы. Вражеские галеоны один за другим охватила паника. Испанцы бросались за борт и искали спасения на берегу. За победу Рэли заплатил тяжелым ранением в ногу, которое скрывал до конца боя, оставаясь на адмиральском мостике. Воспользовавшись временной беспомощностью героя Кадиса, Эссекс и Хауард присвоили значительную часть добычи. Рэли досталась только библиотека епископа и полторы тысячи фунтов стерлингов. Он не стал никому жаловаться, хорошо понимая тщетность всяких усилий добиться справедливости. Ну кто накажет первого лорда Адмиралтейства и любовника королевы?

Аннотация: В тот день, 17 января 1861 года, в Иркутске случилось «вавилонское» столпотворение. Площадь перед городским собором и все близлежащие улицы с переулками были заполнены народом. Кого здесь только не было: казаки в парадной форме, купцы в дорогих шубах, разного рода чиновники в нарядных шинелях, учителя, врачи, инженеры, присяжные поверенные, ремесленники, крестьяне, а также исконные жители Сибири – инородцы, как их тогда называли. Народ пришел проститься с Николаем Николаевичем Муравьёвым, графом Амурским, совсем еще недавно губернатором Восточного края России. Передав дела Михаилу Семёновичу Корсакову, своему верному помощнику и единомышленнику, граф Муравьев-Амурский навсегда покидал край, где им так много всего было сделано. Вот, наконец, завершился торжественный молебен, двери собора отворились, и Николай Николаевич в окружении местного высшего общества вышел на площадь. Сразу же раздались прощальные крики, напутствия. Граф окинул взглядом площадь и, терпеливо дождавшись, пока многочисленные возгласы стихли, сердечно поблагодарил всех пришедших его проводить. Муравьёв заметно волновался, и голос его оттого был чуть звенящим. Многие из слушавших графа не могли сдержать слез. Закончив говорить, Николай Николаевич снова обвел своим внимательным взором всех присутствующих и слегка склонил голову, выражая тем самым уважение народу. Затем граф отправился в Вознесенский монастырь, где ему предстояло отстоять еще один молебен, теперь над мощами святителя Иннокентия. Народ тем временем двинулся следом. После молебна состоялся завтрак у настоятеля, и когда Муравьёв опять вышел к народу, его подхватили на руки и понесли. Кто-то из инородцев крикнул: «Мы тебя, граф, не забудем, не забудь и ты нас!» «Не забудь нас!» – подхватили все. Эхом разнеслись над Иркутском эти слова… Род Муравьёвых ведет свою историю с конца XV столетия, когда Иван III поселил в Великом Новгороде «для бдения интересов государевых» московского боярина Василия Алаповского. У Василия Алаповского было два сына: Осип Пуща – от него шло начало дворянской фамилии Пущиных, и Иван Муравей – от него пошли Муравьёвы.

Аннотация: Блестящее правление Екатерины Великой, стремившейся походить на своего великого предшественника Петра I, ярко проявилось в войнах России с Турцией, тогдашней Портой. В ходе двух войн 1768-1774 и 1787- 1791 годов к России был присоединены Крым и Северное Причерноморье. Империя получила возможность осваивать новые территории, названные Новороссией, а также крайне важное для развития экономики юга России право беспрепятственного плавания торговых судов по Азовскому и Черному морям, включая черноморские проливы. Славные подвиги русской армии и флота остались позади, но победные залпы корабельных и полевых орудий были увековечены в названиях дворянских усадеб, владельцы которых имели самое прямое отношение к одержанным Россией победам. Так, появляются совершенно непонятные и причудливые для русского слуха названия подмосковных усадеб: Кагул и Троицкое-Кайнарджи. Под Петербургом имелось аналогичное турецкое название – Чесма. 25-26 июня 1770 года турецкий флот был блокирован русской эскадрой под общим командованием графа А.Г. Орлова, фаворита Екатерины II, в Чесменской бухте. Несмотря на значительный перевес противника – 70 турецких кораблей против 11 русских – турецкий флот был полностью уничтожен. Это дало России возможность беспрепятственно господствовать в Эгейском море и осуществлять блокаду Дарданелл, а графу – титул Чесменского. Память о победе русского флота была увековечена в ряде художественных памятников екатерининской эпохи. По распоряжению императрицы в 1771-1778 годах в центре Большого пруда – композиционного центра Екатерининского парка – сооружается двадцатипятиметровая ростра- льная1 Чесменская колонна, автором которой стал архитектор А. Ринальди. Сложная, изрезанная береговая линия Большого пруда подражает абрису Эгейского моря. Ощущение сходства усиливается и тем, что вблизи Чесменской колонны расположены два самых больших острова этого искусственного архипелага, словно напоминающие об островах Эгейского моря. В парке Гатчинского дворца, владельцем которого с 1765 по 1783 годы был Г.Г. Орлов, по проекту А. Ринальди был воздвигнут Чесменский обелиск. Как и в Царском Селе, содержание монумента здесь предопределило выбор места для его установки.

Аннотация: В 1773 году Джозайя Веджвуд получил самый необычный и сложный заказ из всех, которые когда-либо поступали английским керамическим фирмам. Ему предстояло изготовить большой столовый сервиз на 50 персон из 944 предметов, украшенных 1222 видами Англии, Шотландии и Уэльса. Уникальность сервиза состояла в том, что ни один из написанных от руки пейзажей не повторялся и был топографически точным. Это был знаменитый «Сервиз с зеленой лягушкой». Венценосная заказчица – Екатерина II – предназначала его для своего нового дворца, «готического замка», строящегося в местечке Кекерекексинен, что в переводе с финского значит «лягушачье болото». В связи с этим и заказанный специально для дворца сервиз получил необычную эмблему – зеленую лягушку в гербовом щите. Кекерекексиненский дворец-замок был одним из первых неоготических архитектурных ансамблей в окрестностях Петербурга и, безусловно, наиболее значительным. Мода на неоготику пришла в Россию из Англии, где готическая архитектурная традиция практически не прерывалась даже в период господства неоклассицизма. В большинстве усадебных комплексов Англии и в составе английских пейзажных парков так или иначе присутствовали средневековые постройки. Это были либо древние готические замки, иногда перестроенные в эпоху Возрождения, либо средневековые церкви и часовни, либо старинные фахверковые жилые дома, по своей структуре восходящие к Средневековью, либо подлинные руины старых готических зданий. Можно сказать, что неоготика XVIII века была перенесена в Россию вместе с «почвой» английского пейзажного парка. Однако английская «готика» претерпела на русской почве не менее радикальные изменения, чем английский пейзажный парк в целом. Для России было характерно более внешнее восприятие средневековых подлинников, поскольку оно не подкреплялось отечественными архитектурными традициями. Сильная зависимость русской неоготики XVIII века от русского классицизма заметна и в «кекерекексиненских» постройках Фельтена. Понятно, почему для «готического» путевого дворца был заказан сервиз именно с английскими видами, среди которых было так много готических руин. Каждое изделие сервиза было украшено видами старинных замков, аббатств, усадеб с парками, загородных особняков, городских и сельских пейзажей, величественных природных ландшафтов.

Аннотация: Город чудный, чресполосный – Суша, море по клочкам, – Безлошадный, бесколёсный, Город – рознь всем городам! Пешеходу для прогулки Сотни мостиков сочтёшь; Переулки, закоулки, – В их мытарствах пропадёшь. Образ города-лабиринта, созданный П.А. Вяземским, как нельзя лучше отражает наиболее распространенное впечатление о Венеции – единственном в своем роде городе на воде. Противостояние воды и суши, берега и моря – вот «формула» этого города, его визитная карточка. Венеция – произведение человеческих рук, созданное в необыкновенно трудных условиях. Город раскинулся в четырех километрах от берега на архипелаге, насчитывающем 118 островов, расположенных в живой лагуне (воды ее ежедневно очищаются при отливах и приливах); западнее находится мертвая лагуна со стоячей водой, где для людей жизнь невозможна. Днем основания Венеции считают 25 апреля 451 года (День Св. Марка), но фактически город начал формироваться в 452 году, когда Аквилею и другие города области Венеции захватили и разграбили дикие гунны, предводительствуемые грозным Аттилой. Часть местного населения в ужасе бежала от варваров на острова живой лагуны, где с незапамятных времен находились скромные хижины бедных рыбаков, добытчиков соли и охотников на водных птиц. Первое крупное поселение – Маламокко – возникло на Лидо, одном из длинных островов, отделяющих лагуну от Адриатического моря. Но и это не было началом. В самом названии «Венеция» сохранилось имя древнего племени вeнетов, или энетов, которые населяли Северную Адриатику во второй половине II веку до н.э. А недавно аквалангисты обнаружили на дне венецианской лагуны у острова Торчелло остатки дамб, относящихся к I веку до н.э. и ограждавших здесь, по-видимому, древнеримское поселение и порт. Кстати, название местности – Венеция – сделалось именем города только в XIII веке. После варварских нашествий часть беглецов из Аквилеи, Падуи, Конкордии, Одерцо возвращалась в родные места, другие оседали на островах. Там вырастали дома и хижины на сваях, со стенами из камня, который новоселы привозили на плоскодонных судах вместе со своими пожитками, а также традициями. С 697 года здесь установилась единоличная власть пожизненно избираемого дожа (от лат. dux – глава, предводитель).

Аннотация: Девять из десяти хозяек в один голос назовут стирку белья самой хлопотной и неблагодарной домашней работой. Совсем не варило бабу состарило, а возня с грязными сорочками и портками. Недаром прачек в старину называли «портомойками». Да и само слово «прачка» означает, что белье не просто слегка треплют, кое-как полощут, а именно прут (жмут, давят, колотят вальком), прилагая значительные физические усилия. Дал Бог крест, даст и силы его нести. И не только силы, а и вдохновение, и любовь, и чистые помыслы. Они у женщины не в последнюю очередь связаны с чистой одежкой и стиркой. «Ой, когда б знала, что я твоя буду, выпрала б сорочечку от черного бруду» – поется в одной украинской песне. «Вы- прать сорочку» в фольклоре означает полюбить парня (даже если он уже женатый). Во все времена чистая белая сорочка была для женщины символом любви и верности. «Белье стирают дома, а прут и полощут на речке», – утверждают бывалые люди. Конечно, не только на речке, но и на озере, и на пруду. Везде, где большая вода, там пральнище, там прачки. Нередко они, отложив другие дела, выбираются к водоёму чуть ли не на целый день. Хоть и тяжело, и хлопотно, однако можно и с подругами пообщаться, и отвлечься от домашней сутолоки, и на солнышке понежиться. Случается, что быстрая речная вода становится союзницей прачки, освобождая её от постылой работы. Так, часто речники привязывают белье к веревке и бросают его за борт. Бежит по реке суденышко, а рядом с ним полощутся матросские робы – за день вода остегает их так, как ни в какой прачечной не выстирают. В народе такую стирку без моющих средств называли «сухоперками» («сухоперкой», или «перепранкой», могла именоваться старая рубаха, для стирки которой не требовалось особой тщательности). Вечное пранье и полоскание – это зачастую заключительный этап стирки. Перед этим белье в старину замачивали, парили и бучили, или золили. Посудина, в которой происходила эта операция (это мог быть большой горшок, чан или бочка), называлась «зольником», «буком», «жлуктом», «зваряльней».

Аннотация: На протяжении нескольких веков женами русских царей становились немецкие принцессы, которые всегда воспитывались соответствующим образом, дабы «войдя в возраст» претендовать на роль идеальной невесты какого-нибудь европейского монарха. Согласно существовавшей в немецких землях традиции, принцессы обучались искусству рисования и живописи. Многие из них, став державными супругами, вели меценатскую деятельность. Будучи сами художницами-дилетантками, они способствовали развитию художественного образования в своих владениях. Так, например, ученица французского художника Жана-Этьена Лиотара Каролина Луиза принцесса Баденская организовала в Карлсруэ в 1755 году Академию изящных искусств. А курфюрстина Августа Гессен-Кассельская прославилась у себя на родине как художница и покровительница изящных искусств. Художественными способностями обладала и София Фредерика Ангальт-Цербская – будущая российская императрица Екатерина II. Она пробовала себя в разных областях знаний, в литературе и искусстве. Что касается живописных работ, то в музее немецкого города Ойтин сохранилось ее раннее произведение – натюрморт «Цветы». А в российских музеях собраны работы декоративно-прикладного характера: костяные шахматы, собственноручно вырезанные императрицей в 1766 году, хранятся в Государственном Историческом музее; миниатюра на античный сюжет, датируемая 1795 годом, находится в Музее-заповеднике «Московский Кремль». Выбирая вторую жену для своего сына Павла I (первая жена, великая княгиня Наталья Алексеевна, умерла в родах), Екатерина обратила внимание на Софию Доротею Августу Луизу Вюртемберг-Штутгартскую, доводившуюся племянницей Фридриху Великому, и родившуюся, как и она сама, в Штеттине.