Аннотация: Было бы, наверное, справедливо, если бы величайшая река планеты носила имя первооткрывателя. Представьте себе карту Южноамериканского материка, рассеченного голубой лентой реки под названием Орельяна. Разве плохое имя для великой реки? Есть в этом слове и красота, и торжественность, и плавность; и слышится в нем рокот порогов в верховьях, и величавое течение вод в низовьях, и даже восхищенный возглас человека, впервые узревшего грандиозное творение природы. Но недолго это имя сопротивлялось на картах звонкому «Амазонка». И потому отдадим должное первооткрывателю великой реки. Франсиско де Орельяна родился около 1512 г., в испанской провинции Эстремадура, которая была родиной многих знаменитых конкистадоров, среди них – Писарро и Кортеса. Типичный испанский идальго – чем больше голубой крови, тем легче кошелек, – Орельяна вослед за ему подобными уже в четырнадцатилетнем возрасте спешит в Новый Свет, манящий смелых и энергичных людей. И земля сбывшихся чудес не обманывает его ожиданий, хотя фортуна обретается в великих трудах, лишениях и опасностях. Первые годы он провел в Никарагуа, затем завоевывал Перу, и в одной из битв потерял глаз. В 1537 г. Франсиско Писарро направил Орельяну на покорение провинции Кулата (побережье Гуаякильского залива), населенной воинственными индейцами, которые заставили отступить две предшествующие экспедиции. Орельяна справился с трудной задачей и был назначен губернатором провинции. В том же 1537 г. он основал на реке Гуаяс город Гуаякиль – крупнейший порт нынешнего Эквадора. Наш герой зажил спокойной и обеспеченной жизнью; и, по словам хрониста, он мог «быть очень богатым человеком, коли удовольствовался бы тем, что сиживал дома да копил деньгу». Так нет же: как только прослышал, что родной брат Франсиско Писарро, Гонсало, отправляется в экспедицию на поиски «страны Корицы», тут же очертя голову сорвался с места и бросился ему вдогонку. При этом на лошадей, амуницию и воинское снаряжение для своего отряда он издержал, по его словам, сорок тысяч золотых песо – то есть около ста восьмидесяти килограмм золота.

Аннотация: Афганистан на протяжении своей краткой истории – первое собственно афганское государство возникло в 1747 г. – традиционно поддерживал политические, торговые и религиозно-культурные связи, прежде всего, с соседними мусульманскими странами Южноазиатского субконтинента, Центральной Азии, Ираном и Османской империей. Однако с конца XVIII в. это небольшое, отсталое, затерянное в глубинах Азии государство оказалось вовлеченным в орбиту большой политики, проводимой в регионе соперничавшими между собой европейскими державами, включая Россию. До начала англо-афганских войн, Афганистан был раздроблен на множество ханств, однако среди всех выделялись 4 самых сильных: Кабульское, Пешаварское, Кандагарское и Газнийское. Афганистан попадал под политическое воздействие своего мощного соседа Ирана, но эта зависимость была формальной, что же касается обстановки внутри страны, то в стране не прекращались множественные междоусобные войны, которые ослабляли все ханства. В силу геостратегического положения (на стыке Индийского субконтинента, Центральной Азии и Иранского нагорья) Афганистан на протяжении почти всего XIX в. и вплоть до восстановления этой страной своей политической независимости в 1919 г. стал объектом англо-русского колониального противостояния («холодной войны XIX века»), по сути, «передовой линией» противоборства. Конечно, это соперничество и состоявшееся в ходе него превращение Афганистана в политически зависимое от Англии государство оказало длительное и глубокое влияние на многие стороны жизни его народа. Отличительной особенностью населения Афганистана (с древнейших времен и вплоть до наших дней) являются этническое разнообразие, племенная раздробленность и наличие всевозможных языков и диалектов. На площади в 652,9 тысяч кв. км. (на 100 тысяч больше территории Франции) проживает более 30 народностей и огромное количество племен.

Аннотация: I. ВОСХОД СОЛНЦА Шел июнь 1837 года. Ночей, как таковых, не было, лишь длинные, от зари до зари, белесые сумерки, порой перемешанные с туманом, опускались тогда на Лондон. На рассвете 20 июня, когда солнце уже оторвалось от горизонта, и все вокруг казалось розовым, от Виндзорского замка отъехала карета. Запряженный четверкой породистых лошадей элегантный королевский экипаж, бешеным галопом помчался в сторону, находившегося на окраине Гайд-парка на берегу красивого озера, Кенсингтонского дворца. На мощенной тесаным камнем площадке перед воротами Кенсингтона, возница резко натянул поводья, и лошади, громко заржав, замерли на месте. Кучер, проворно соскочив со своего места, откинул складную ступеньку и, отворив дверку кареты, помог выбраться наружу, троим важным, богато одетым, пассажирам. Лица всех троих были мрачны, и вовсе не быстрая тряская езда явилась тому причиной. Кучер тем временем забарабанил кулаками в ворота. Он стучал до тех пор, пока в отворившемся зарешеченном окошке вверху калитки не появилась заспанная физиономия привратника. Бормоча себе под нос, что-то невнятное, тот безо всякого почтения окинул мутным взором тех, кто осмелился его побеспокоить, совсем не торопясь открыть калитку и впустить приехавших внутрь. Лишь грозный оклик одного из ранних гостей, заставил привратника встрепенуться и распахнуть не то, что одну калитку, но и отпереть обе створки ворот. Трое мужчин вошли внутрь, кучер же, вскочил на козлы, и карета заехала во двор замка. На шум сбежалась вся прислуга, приехавшие господа прошли в гостиную, а вскоре туда вошла и сама герцогиня Кентская. Ей хватило мгновения, и не нужно было ни слова, чтобы понять все сразу. Лорд-камергер королевского двора Конингем, в сопровождении архиепископа Кентерберийского, и главного придворного медика, да еще ранним утром могли прибыть в Кенсингтон, только по одной причине. Не отрывая взгляда от сановников, герцогиня приказала камеристке немедленно разбудить свою дочь Викторию. Прошло всего несколько минут, и Виктория, в наспех накинутом на плечи пеньюаре, с неприбранными волосами, и в домашних туфлях на босу ногу, появилась в гостиной.

Аннотация: «В девятый день до сентябрьских календ, часов около семи, мать моя показывает […] на облако, необычное по величине и по виду. Облако (глядевшие издали не могли определить, над какой горой оно возникало; что это был Везувий, признали позже), по своей форме больше всего походило на пинию: вверх поднимался как бы высокий ствол и от него во все стороны расходились как бы ветви. Я думаю, что его выбросило током воздуха, но потом ток ослабел и облако от собственной тяжести стало расходиться в ширину; местами оно было яркого белого цвета, местами в грязных пятнах, словно от земли и пепла, поднятых кверху» – так, согласно свидетельству Плиния Младшего, началось одно из самых знаменитых за всю историю человечества вулканических извержений, произошедшее 24-25 августа 79 г.* Это было первое документально известное извержение Везувия – действующего и поныне вулкана**, располагающегося на юге Италии, на берегу Тирренского моря, в 22 километрах от Неаполя. Существует предположение, что вулкан и раньше был активен; возможно, первое извержение этого огнедышащего титана произошло еще в VIII в. до н. э. Однако именно августовская трагедия 79 г., похоронившая под слоем лавы, пепла и грязевых потоков целый ряд процветающих античных городов (среди них Помпеи, Геркуланум и Стабии) и богатых прибрежных вилл (достаточно вспомнить роскошную виллу супруги Нерона Поппеи Сабины в древнем Оплонтисе), до сих пор будоражит умы и воображение ученых и простых обывателей.Исчезнувшие в процессе извержения города и населенные пункты почти два тысячелетия оставались под землей. Долгое время даже местонахождение легендарных Помпей, о существовании которых было известно лишь из письменных источников, было загадкой.Раскопки в районе Помпей, начавшиеся в середине XVIII в., подарили миру целый пласт неизвестного ранее археологического материала. Под многометровым слоем пепла были найдены жилые дома, лавки, рынки, палестры, термы, храмы, форумы, театры, виллы, гробницы и даже человеческие останки.

Аннотация: Ирисы – одни из самых изящных и красивых садовых растений. Свое название ирис получил за яркость в честь древнегреческой богини Ириды, покровительницы радуги, которая спускалась с Олимпа к людям в семицветном одеянии. Автор названия древнегреческий врач Гиппократ. В культуре этот цветок известен свыше 2000 лет и почитается не только за красоту, но и за аромат корня, вытяжки из которого применяются при изготовлении высококачественных духов, ликеров, вин и кондитерских изделий. Во многих мировых культурах ирисы имели особое значение. Еще древние римляне на пирах опускали цветки ириса в бокалы с вином. Изображения ириса найдены и среди росписей Кносского дворца на острове Крит, построенного еще в конце III тысячелетия до нашей эры. Арабы в глубокой древности высаживали на могилах дикий ирис с белыми цветами. А в Древнем Египте его разводили еще в ХVI- ХV веках до нашей эры, и он был там символом красноречия. Из Египта цветок был привезен в страны Европы. Итальянские художники средних веков и эпохи Возрождения изображали на картинах белый ирис. Ирис красовался и на гербе города Флоренции. В Японии ирис считается цветком воинского духа (возможно, благодаря тому, что его острые листья похожи на мечи). В христианской традиции он олицетворял страдания Христа и часто выращивался в монастырях. В России за красоту ирис издавна зовут ласковым именем «касатик», что означает милый, желанный, дорогой. В наше время это замечательное растение любимо и почитаемо. Оно украшает своим цветовым разнообразием большие города и маленькие частные садики.

Аннотация: Всем, кому доводилось побывать в Венеции, знают, что бывшая Светлейшая царица Адриатики, рожденная, как и Венера, из морской волны, не мыслима без музыки Вивальди, картин Тициана и Каналетто, театра Гольдони и Гоцци и знаменитого венецианского карнавала. Кстати, само слово этого праздника родилось в Венеции, где с XIV века установилась традиция после рождественского поста предаваться буйному веселью и на широком внутреннем дворе Дворца Дожей устраивать охоту на визжащих свиней, а затем объедаться их мясом. По-итальянски мясо – carne, отсюда само слово карнавал сродни нашему мясоеду или широкой масленице. В почти пустующих ныне венецианских церквях по вечерам для туристов даются концерты из произведений Вивальди. Его музыка так широко растиражирована, что его мелодии звучат позывными мобильных телефонов или заставками радио и телепередач, и мы не задумываемся о их авторе. Сегодня нам трудно представить, что еще 80 лет назад произведения Вивальди были почти неизвестны широкому кругу любителей музыки, а имя композитора было предано забвению, хотя при жизни он пользовался громкой славой. Но после 1741 года, когда, всеми забытый, он умер в нищете в Вене, его произведения почти не исполня- лись и вскоре ушли в небытие. Партитуры разбрелись по частным коллекциям или просто были утеряны, став добычей мышей и моли. Прав был француз де Брос, лично знавший Вивальди, который в книге «Письма из Италии» писал, сколь капризна, переменчива и жестока мода в Венеции, предающая с легкостью необыкновенной своих вчерашних кумиров.