Аннотация: В конце 1853-го – начале 1854-го года эскадры «союзников» вошли в Черное море. Соединенный англо-французский флот имел в своем составе 89 линейных кораблей и фрегатов, из которых три четверти были паровыми. Намного более слабый русский Черноморский флот оказался запертым в Севастопольской базе. Вместе с тем, в Константинополь, для совместного с турками наступления на русские войска начали перебрасываться части 50-тысячной английской, и 60-тысячной французской армий. Посчитав эти действия «немотивированной агрессией», Николай I объявил о разрыве внешнеполитических отношений с Лондоном и Парижем. «Союзники» ответили на заявление российского императора объявлением войны против России – весной 1854-го года, сначала это сделала королева Виктория, а затем к ней присоединилась Франция. Тем временем, значительно активизировались военные действия на Дунае. Румелийская армия турок опять попыталась предпринять наступление на Бухарестском направлении. Сражения развернулись возле крепости Рущук и города Журжа. Там отличились русские инженерные войска, которыми командовал генерал К.А. Шильдер. Он разработал технологию оборудования надежно укрытых от попаданий снарядов противника артиллерийских батарей.

Аннотация: На рассвете 2-го декабря 1790 года к нашим аванпостам под крепостью Измаил подъехал на казацкой лошади маленький старичок, в куртке из солдатского сукна. Аванпосты пропустили всадника, и в один миг разнеслась по русскому лагерю радостная весть, что приехал Суворов. Все засуетились, забегали, пасмурные лица посветлели, все поздравляли друг друга с близкой победой. «Если приехал наш отец, – говорили солдаты, – значит, опять будем брать крепость. Это верно». Суворов приказал резать по ильменям сухой камыш на топливо, чтобы солдаты от безделья в сырых землянках не хворали. Задымились трубы. В сырых убежищах солдат стало веселее. Турки, завидев это, решили, что под Измаил прибыли новые крупные силы Топал-паши (Суворов). Тем временем подальше от глаз неприятеля Суворов приказал сделать копию измаильского вала с глубоким рвом. Молодых солдат учили тут, как надо забрасывать фашинами ров и штурмовать вал. Также у берега Дуная с обоих флангов крепости Суворов приказал поставить за укрытием по батарее из сорока полевых пушек в каждой, чтобы скрыть от турок приближение штурма.

Аннотация: А.Ф. Керенский нервничал, и для этого были все основания: его власть висела на волоске. Мятежный Корнилов наступал... То и дело Александром Федоровичем овладевала тоскливая мысль, что он никому не нужен и никто, куда бы он ни звал, не пойдет за ним, человеком, всего лишь волей случая вознесенным на вершины власти. Ему вспоминались встречи с Николаем II в Царском Селе, куда царя доставили после подписания им исторического акта об отречении. Приезжал на несколько минут, осматривал комнаты, где разместилась царская семья, беседовал с бывшим венценосцем, приказывал арестовать кое-кого из его окружения. Казалось бы, великий момент крушения монархии и становления нового государства, а толковали в сущности о пустяках. Однажды попросил Николая Александровича встречаться с близкими только за обеденным столом и при этом с детьми сидеть раздельно, объяснив, что это необходимо для умиротворения Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. А что поделаешь? Он, министр юстиции, зависел от этого Совета и боялся его. Бывал он у Николая Александровича и после того, как стал главой Временного правительства. Между прочим, обещал опальному царю устроить его отъезд с семьей на юг, подальше от беспокойного Петрограда, а ведь знал, что все царское семейство в действительности отправят на восток, чуть ли не в Сибирь. Это вопрос решенный. Николай Александрович держался спокойно, благородно, и Керенский мог только позавидовать его выдержке, сам отягощенный своими заботами и чувством вины. Но, спрашивается, в чем же его вина перед низложенным царем? Не он ли уберегает его от расправы, на которую готовы толпы разъяренной пьяной солдатни? Не он ли вел переговоры с представителями некоторых европейских монархий о возможной переправке царской семьи в Европу? Конечно, он всегда ненавидел императора. Это было, можно сказать, модно. Царскую семью все ненавидели. Вся интеллигенция, адвокаты. Но гибели царю он вовсе не желал.

Аннотация: Главным героем этого повествования ст нет дон Педро де Мендоса – основатель Буэнос-Айреса, будущей столицы Аргентины. Он родился в городке Гуадикс провинции Гранада в 1500 г. в аристократическом семействе. При покровительстве родственника, имевшего связи при дворе, в двадцатилетнем возрасте Педро был отдан в пажи Карлу V, затем получил звание камергера. Мендоса воевал в Италии – и поговаривали, что свои несметные богатства он вывез из Рима, когда в 1527 г. испанцы на глазах у возмущенной Европы варварски разграбили священный город. Впрочем, из Рима он вывез не только богатства – но об этом чуть позже. Дон Педро сопровождал императора в его триумфальной поездке по Италии, затем жил при императорском дворе в Австрии и в Германии, и возвратился в Испанию вместе с Карлом V лишь в 1533 г. Из этого краткого послужного списка читатель уяснит, сколь важной и влиятельной персоной был наш герой. И когда в 1534 г. он подал королю прошение разрешить ему экспедицию в Новый Свет, отказа не было. И если другие страждущие затеять «собственную конкисту», бывало, годами обивали пороги канцелярий, то Мендоса получил согласие в кратчайшие сроки.

Аннотация: Из всех мифических существ, драконы – самые известные и широко распространенные. В том или ином обличье они присутствуют и в Западной, и в Восточной цивилизациях. На Востоке дракон является воплощением положительного начала, поскольку издавна был связан с водой, урожаем и плодородием. Западноевропейский дракон обычно вселяет ужас, чаще связан с какими-либо демоническими силами. КТО ТАКИЕ ДРАКОНЫ И ОТКУДА ОНИ ВЗЯЛИСЬ Считается, что дракон является дальнейшим развитием образа змея – древнейшего символа, культ которого восходит к эпохе палеолита. Как и змей, дракон обычно связывался с плодородием и водной стихией. Не случайно он появляется в мифологиях ранних государств (Шумера, Египта, Угарита, Индии, Греции, Китая, Японии, Мексики), в большинстве которых важнейшую роль играло искусственное орошение, а следовательно – процветал культ водоемов. Именно в таком качестве он продолжает существовать в традиционной культуре стран Востока, особенно Китая и Японии. Китайский дракон, как и змей древности, соединяет в себе мужское и женское начало, воду и огонь (особенно небесный). Соединение противоположных символом (воды и огня) отчасти сохранилось и в европейском образе огнедышащего дракона, летающего по небу. Искусство верхнего палеолита свидетельствует о существовавшем тогда противопоставлении змей и птиц (существ двух отличных от земли миров – верхнего и нижнего), отголоски которого сохранились в некоторых более поздних мифологиях (например, вражда птицы Гаруды со змеей-нагами в индуистской мифологии). Постепенно появляются змеи-драконы, соединяющие в себе признаки двух существ. Образ змеи-дракона с головой коня и телом змеи также восходит к палеолетическим изображениям, на которых можно увидеть сопоставление символов змеи и коня. В сущности, к тому же источнику восходит характер- ный для русской культуры образ Георгия Победоносца, как всадника, поражающего копьем змея.

Аннотация: Эдинбургские улицы, то продуваемые ветрами, то, окутываемые туманами, всегда придавали старому шотландскому городу какую-то своеобразную таинственность. Юным его обитателям, среди которых был мальчик по имени Артур Конан Дойл, это добавляло ощущение причастности к чему-то особенному... Не удивительно, что к десяти годам он успел прочитать сотни книг, большинство из которых относились, в основном, к одному жанру – авантюрно-романтическому. Первым любимым автором Артура стал Майн Рид, самой любимой книгой его «Охотники за скальпами». Индейцы, бизоны, мустанги, прерии, покорители Дикого Запада – вот что мечтал Артур увидеть собственными глазами. Но вскоре в его руках оказался роман «Айвенго» сэра Вальтера Скотта, и история Британии захватила воображение Артура. Здесь все было проще, здесь не надо было пересекать Океан, достаточно всего лишь проделать путь от Эдинбурга до Глазго, чтобы приобщиться к древности. Любовь к британской истории привила Артуру матушка – миссис Мэри Дойл, урожденная Фоли. Это она научила Артура разбираться в геральдике, и мальчик без труда мог понять, что значил герб на том, или ином рыцарском щите. Геральдикой миссис Мэри Дойл занималась с детства, да и как же иначе? Ведь ее мать Кэтарин Фоли, до замужества носила фамилия Пек, а брат матушки – родной дядюшка Мэри генерал-майор сэр Денис Пек участвовал в сражении при Ватерлоо. К тому же Пеки состояли в свойстве с Мэри Перси из Баллинтемпла, известной наследницей ирландской ветви Перси Нортумберлендских. Их предок барон Генри Перси был женат на Элеоноре, племяннице самого Генриха III! Еще матушка Артура находилась в родстве со Скоттами из Нурли, что в графстве Уиклоу, и соответственно приходилась родственницей сэру Вальтеру Скотту.