Аннотация: В тексте статьи представлена история возникновения манипулятивных форм управления обществом. Выявлена взаимосвязь манипуляции с диалогическими формами взаимодействия индивидов. Раскрывается сущность манипуляции, как деструктивного явления, в рамках которого аудитория современных СМИ рассматривается как пассивный объект воздействия. Анализ существующих на сегодняшний день подходов к феномену позволяет выделить условно два направления в его изучении: «гуманитарно-философское» и «инженерное». Гуманитарно-философский подход в данной статье предполагает этическую оценку манипуляции, которая исключает применение манипулятивных технологий управления обществом. Инженерный подход рассматривает социум в качестве объекта приложения манипулятивных коммуникаций и, в конечном счете, ведет к деградации диалога на всех уровнях. В статье инициируется дискуссия с исследователями, придерживающимися «инженерных» взглядов на управление обществом. Основной метод исследования в статье – критический анализ. Такой подход к проблеме манипуляции заключается во взаимосвязи трех уровней рассмотрения проблемы. Во-первых, манипулятивная коммуникация – это такой вид социального взаимодействия, при котором осуществляется злоупотребление властью. Во-вторых, она реализуется посредством текстов и аудиовизуальных образов. В-третьих, это явление необходимо рассматривать в контексте изучения познавательных особенностей человека, т.к. оно активно формирует образ мышления, ментальный мир и внедряется в сферу неявного знания конкретного индивида. Анализ различных явлений в этих трех плоскостях позволяет выявить черты манипулятивной коммуникации в том или ином кейсе. Рассмотрена трансформация диалогических жанров масс-медиа в монологическое высказывание. Такие тексты метафорически предложено называть «монодиалогом». Имитация диалога, за которым скрыт автор-творец, показана как один из основных инструментов скрытого воздействия на общества. Опираясь на теорию М. Бахтина об изоляции того или иного фрагмента текста (дискурса), и представлений о проблемах интерпретации по Гадамеру выявлен механизм управления инофрмационным, когнитивным и социальным пространством диалогических жанров масс-медиа, в частности, интервью.

Ключевые слова: демократия, интервью, полисемантика, диалог, манипуляция, коммуникация, власть, дискурс, масс-медиа, текст

Abstract:   This article presents the history of emergence of manipulative forms of social management. The correlation between manipulation and dialogical forms of interaction of the individual is determined. The author reveals the essence of manipulations as a destructive phenomenon, within the framework of which the audience of contemporary mass media is views as passive object of influence. The analysis of existing at present stage approaches towards the phenomenon allows conditionally highlighting two directions in its examination: humanitarian-philosophical and engineering. Humanitarian-philosophical approach suggest the ethnical assessment of manipulation, which excludes the application of manipulative technologies of social managements. Engineering approach reviews society as the object of implementation of manipulative communications, and as a result, leads to degradation of the dialogue on all levels. The article initiates discussion with the researchers, who supports the “engineering” views upon the social management. The main method of this research consists in critical analysis. Such approach towards the problem manipulation lies in interconnection of the three levels of examination of this question. Firstly, manipulative communication is the type of social interaction, which generates the abuse of authority. Secondly, it is being realized by means of texts and audiovisual images. Thirdly, this phenomenon must be considered in the context of examination of the cognitive abilities of a human, because it actively forms the image of thinking, mental world, as well as intrudes into the sphere of inexplicit knowledge of a specific individual. The analysis of various phenomena in these three platitudes allows determining the features of manipulative communication in one or another case. The author reviews the transformation of dialogical genres of mass media into the monological expression. It is proposed to metaphorically name such texts as “mono-dialogue”. Imitation of dialogue, which hides the author-creator, is demonstrates as one main instruments of the hidden impact upon the society. Based on M. Bakhtin’s theory about isolation of one or another fragment of text (discourse), and Gadamer’s ideas regarding the questions of interpretation, the author detects the mechanism of control over the information, cognitive, and social space of the mass media dialogical genres, and interview in particular.  

Keywords: media, discourse, power, democracy, Interview, polysemantic, dialogue, manipulation, communication, text

Аннотация: В условиях информационного общества социальный опыт уже не может передаваться только традиционными методами. Современный человек вынужден с раннего возраста погружаться в информационное взаимодействие, происходящее в поле информационной реальности, создаваемой современными информационными технологиями. Таким образом, второй период социализации личности – индивидуализация, являющаяся наиболее активным этапом образования и воспитания человека проходит в большей степени под управлением не реальных социальных субъектов, а информационных квазисубъектов. В статье рассматриваются возможные негативные последствия подобной индивидуализации. В основе изучения индивидуализации как этапа традиционной и информационной социализации личности используется субъектно-субъектный подход. В работе использовались методы анализа и обобщения. Основными выводами проведенного исследования является обоснование того, что индивидуализация в информационной социализации личности имеет как положительные, так и отрицательные последствия. Наиболее опасными оказываются: возможность формирования усредненной, универсальной личности, лишенной принадлежности к национальной культуре. Причина не только в переносе социализации в информационную реальность, а в передаче функций управления этим процессом информационным квазисубъектам.

Ключевые слова: информационное взаимодействие, социализация, Интернет-зависимость, информационная реальность, информационная социализация, информационный квазисубъект, индивидуализация, субъект-субъектный подход, образование, воспитание

Abstract: In the information society, social experience cannot be transmitted only by traditional methods. Modern man is forced from an early age to take in information interaction occurring in the field of information reality created by modern information technology. Thus, the second period of socialization – individualization, which is the most active stage of education and upbringing of a person is largely not under the control of real social actors and information quasisurjectivity. The article discusses the possible negative consequences of this individualization. The study of individualization as traditional stage and information of socialization used subject-to-subject approach. The paper used methods of analysis and synthesis. The main findings of the study is justification of the fact that individualization in the information of socialization has both positive and negative consequences. The most dangerous are: the possibility of forming the average, the universal identity, devoid of belonging to a national culture. The reason is not only the transfer of information socialization in reality, the transfer functions of the management of this process information quasispherical.

Keywords: communication, socialization, Internet addiction, information reality, information socialization, information quasisubject, the subject-subject approach, individualization, education, upbringing

Аннотация: Объектом исследования данной статьи являются процессы, связанные с переформатированием мировоззренческой и духовной обстановки, формированием новых философских групп в постсоветской мысли, шедшими в 90 гг. XX и первом десятилетии XXI вв. Предметом исследования – неформальные философские группы в постсоветской России, их формирующиеся институции и история отношений с другими интеллектуальными группами. Автор видит исторические корни этих новых складывающихся групп в архетипическом противостоянии славянофилов и западников, рассматривая сегодняшние мировоззренческие коллизии как воспроизведение этого традиционного для России конфликта. Методология исследования базируется на подходе, согласно которому сетевая структура отношений между интеллектуалами определяет общезначимое пространство интеллектуального внимания, которое структурируется на несколько конкурирующих позиций. Основными результатами проведенного исследования можно считать: - описание характерологических реакций интеллектуалов на разрушение основ прежнего дискурса; - краткое описание истории, теоретических особенностей, состава и институциональной представленности шести интеллектуальных направлений, среди которых: "феноменологи", "постмодернизм", "неомарксизм", "гносеологи", "аналитики" и "контекстуалисты"; - характеристика их стилевых особенностей самовыражения и историко-философских корней; - характеристика перипетий коммуникации этих групп с другими подобными образованиями.

Ключевые слова: постсоветская философия, неформальная коммуникация, сетевой подход, российский дискурс, феноменология, неомарксизм, постмодернизм, эпистемологи, философы науки, аналитические философы

Abstract: The object of this research is the processes associates with the reformatting the worldview and spiritual situation and establishment of the new philosophical groups in post-Soviet thoughts during the late 1990’s and first decade of the XXI century. The subject of this work is the informal philosophical groups in post-Soviet Russia, their forming institutions, and history of relationship with the other intellectual groups. The author notices the roots of these newly established groups in the archetypical opposition between the Slavophiles and Westerners, examining the current worldview collisions as reproduction of this traditional to Russia conflict. The methodology of this research is based on the approach, according to which the network structure of the relationship between intellectual defines the generally meaningful space of intellectual attention that is divided into several competitive positions. The main results of this work consist in the following: Description of the characterological reactions of intellectual upon the destruction of foundations of the previous discourse; Brief description of history, theoretical peculiarities, composition, and institutional presentation of the six intellectual directions: phenomenology, postmodernism, neo-Marxism, gnoseology, analytics, and contextualists; Characteristic of their stylistic specificities of self-expression and historical-philosophical roots; Characteristic of turning points in communication of these groups with other similar institutions.

Keywords: epistemologists, postmodernism, neo-Marxism, phenomenology, Russian discourse, network approach, informal communication, post-Soviet philosophy, philosophers of science, analytical philosophers

Аннотация: Предмет исследования представлен символическим обменов и его связью со смертью (в изложении Ж. Бодрийяра). В исследовании показано, что основополагающие мысли Бодрийяра, заключенные в критическом опровержении господствующего позитивизма накопления через противопоставление ему метафизически трактуемой «смерти», во-первых, и апологии «обратимости» основополагающих жизненных процессов, во-вторых, по своему глубоки и правомерны. Вместе с тем Бодрийяр запутывается в своем радикализме, сплошь и рядом себя опровергая. В статье делается попытка отделения зерен от плевел, противопоставления критической критике Бодрийяра нигилизма из нее же вытекающих следствий. Метод исследования связан с анализом и теоретической реконструкцией понятия «обратимости», сопоставляемой с категорией «обращения». Абстрактности формальных структур последовательно противопоставляется диалектика обретения формы (жизни) через разрушение-перерождение (смерть). Научная новизна исследования заключается в разработке категории «обращения» в сферах коммуникации (языка), трансгрессивного перехода-посвящения и темпорального цикла. С «обращением» (подлинного) сопоставляется «вращение» (соблазн), рассматриваемое преимущественно в модификациях превращения, близких к обращению и вместе с тем наследующих магической подмене, а также совращения, развращения и пр. ремаркам грехопадения.

Ключевые слова: Символический обмен, смерть, дар, обратимость, обращение, жертвоприношение, ценность, анаграмма, поэзия, эвритмия

Abstract: The subject of this research is the symbolic exchange and its correlation with the death (in Jean Baudrillard’s rendition). The article demonstrated that the fundamental thoughts of Baudrillard, contained in critical refutation of the dominant positivism of accumulation through opposition to the metaphysically interpreted “death”, and apologies of “reversibility” of the fundamental vital processes, are deep and rightful in its way. In addition to that, Baudrillard is confused in his radicalism, nearly always disproving himself. The article attempts to separate the wheat from the chaff, i.e. contradistinguish Baudrillard’s criticism of nihilism from the resulting from it consequences. The method of this works is associated with the analysis and theoretical reconstruction of the notion of “reversibility” compared to the category of “reversion”. The abstractness of formal structures is being gradually counterpoised with the dialectics of attainment of the form (life) through destruction-rebirth (death). The scientific novelty consist in formulation of the category of “reversibility” in the areas of communication (language), transgressive transformation-dedication, and temporal cycle. The “reversibility” (authentic) is being put in contrast with the “rotation” (temptation) that is primarily views in modifications of transformation, which are close to reversibility and simultaneously inheriting the magical substitution, as well as seduction, perversion, and other remarks of the fall.

Keywords: value, sacrifice, reversion, reversibility, gift, death, Symbolic exchange, anagram, poetry, eurythmy

Аннотация: Тема любви в творчестве Ф. Ницше прозвучала для его современников революционно, в резком контрасте с доминировавшими в то время этическими взглядами. Однако и в наше, уже отдалённое от той эпохи время, испытавшее на себе влияние экзистенциализма и философского постмодерна, ницшеанское осмысление любви всё ещё остаётся парадоксальным и диалектически сложным. В своём учении Ницше выступает с вызывающими антитезами: евангельскую любовь «к ближнему» он заменяет любовью «к дальнему», альтруизм – любовью «к себе», а само понятие любви он тесно сплетает с ненавистью и войной. Ницшеанская категория любви становится предметом особой смысловой расшифровки, требуя от толкователя определенной трансформации мышления, а также ценностной сонастроенности с философскими притязаниями Ницше. В статье используются методы философско-антропологического анализа, герменевтический подход к работе с текстами, приёмы компаративистики. Автор статьи исследует смыслы ницшеанского понимания любви в контексте человеческой природы, раскрывает вопросы аксиологии любви, рассматривает её отношения с понятием ненависти. Автор показывает, что в основе пафоса учения Ницше лежит именно любовь – к высшим началам в человеке, берущая верх над утилитаризмом.

Ключевые слова: любовь к ближнему, мораль, христианские добродетели, альтруизм, эгоизм, рессентимент, ненависть, любовь, Ницше, человеческая природа

Abstract: The theme of love in Nietzsche’s works sounded revolutionary for his contemporaries, as well as in sharp contrast with the dominant at that time ethical views. However, even in our time, having experienced the impact of existentialism and philosophical postmodernism, Nietzschean perception of love, remains paradoxical and dialectically complicated. In his doctrine, Nietzsche expresses the challenging antitheses: he replaces the evangelical love to the “neighbor” with love to “others”; altruism – with love to “yourself”; and the very notion of love is tightly intertwines with hatred and war. Nietzschean category of love becomes the subject of a peculiar conceptual interpretation, requiring a certain transformation of thinking, as well as value co-readiness with the philosophical assertions of Nietzsche. The author examines the meanings of Nietzschean understanding of love in the context of human nature, reveals the questions of axiology of love, and reviews its relationship with the notion of hatred. The work demonstrates the in the foundation of pathos of Nietzsche’s doctrine is love namely to the highest beginnings in human being, which dominates over utilitarianism.

Keywords: Morality, Love to neighbor, Christian virtues, Altruism, Selfishness, Ressentiment, Hatred, Love, Nietzsche, Human nature

Аннотация: Объектом исследования выступают этические дискурсы сократовской философии и "Этики" (год издания - 2003; пер. на русский - 2006) современного французского философа Алена Бадью. Предметом исследования - смысловые параллели, которые возникают между ними в результате сходных онтологических, гносеологических и этических установок древнегреческого философа и нашего современника. Как для Сократа, так и для Бадью исходным свойством человечности является способность к незаинтересованной заинтересованности в поиске этосной (устойчивой) основы Мироздания. Это, в свою очередь, конституирует человека в качестве существа, в котором его животное начало может быть прервано или отменено верностью со-бытию истины, что, будучи избыточным по отношению к нашей биологически-темпоральной природе, образует в нас нашу субъектность способную к бессмертию. Исследование опирается на общефилософскую и общенаучную методологию. Автором задействованы теоретические и эмпирические методы: аналогии, систематизации, обобщения, сопоставления историко-философского материала, феноменологии, логического анализа. Основными выводами проведенного исследования являются: этический дискурс сократовских диалогов и «Этики» А. Бадью выявляет сходные смысловые параллели: 1) есть бесконечная инаковость (множественность); 2) то же есть не то, что есть, а то, что происходит: 3) истина безразлична к различиям; 4) мы обладаем способностью к истинному – быть тем, что призывается некоторой истиной к собственной тождественности; 5) нет этики кроме этики процессов истины (науки, любви, искусства, политики или Блага – Истины – Красоты); 6) бессмертное в человеке проступает позицией незаинтересованной заинтересованности Миром в качестве целесообразной самоценности; 7) напряжение морального дискурса пролягает в горизонте постоянного выбора между этикой бесконечного/необходимого; реального/возможного; 8) бессмертное существует только в человеческом животном и через него; оно проявляется в упорном желании «Продолжать!» процесс познания (вопрошания), индуцированный наличием вневременной истины; 9) истина может проявить себя только в диалоге (полилоге): «Истины вершат свой единичный прорыв только в ткани мнений. Нужно, чтобы мы общались…Именно мы, такие как есть, подвержены становлению субъектом…Любая абсолютизация силы истины организует Зло»

Ключевые слова: этика, этос, мораль, телеология, истина, верность, бессмертие, субъект, самоценность, личность

Abstract: The object of this research is the ethical discourses of Socratic philosophy and “Ethics” (published in 2003; translated to Russian in 2006) of the modern French philosopher Alain Badiou. The subject of this research is the conceptual parallels, which emerge between them as a result of similar ontological, gnoseological, and ethnical orientations of the Ancient Greek philosopher and our contemporary. For both, Socrates and Badiou, the initial property of humanness consists in ability towards the impartial interest in the search of ethos (consistent) foundation of the Universe. This, in turn, institutionalizes human as a creature, in which his animalistic beginning can be disrupted or canceled by the faithfulness of the truth, which being excessive with regards to our biologically temporal nature, forms our subjectness capable of immortality. The author concludes that ethical discourse of the Socratic dialogues and A. Badiou’s “Ethics” reveal similar conceptual parallels:Infinite otherness (multiplicity);Truth is indifferent to differences;We possess an ability to be what is called by certain truth towards own identity;There is no ethics except the ethics of processes of the truth (science, love, art, politics or Good – Truth – Beauty);Immortal in human appears as the position of impartial interest in the World as a purposeful self-worth;Tension of the moral discourse lies in horizon of the constant choice between the ethics of endless/necessary; real/possible;Truth can manifest itself only in the dialogue (polylogue). Truths make their singular penetration [percee] only through the fabric of opinions. We all need to communicate...It is we ourselves, as ourselves, who expose ourselves to the becoming-subject…Every absolutization of the power of a truth organizes an Evil.

Keywords: subject, immortality, self-worth, true, teleology, morality, ethos, ethics, faithfulness, personality

Аннотация: Предметом исследования является феномен «русского Ренессанса» как малоизученная культурная парадигма ХХ века, его история и его философское ядро - «парижская нота». Данная статья иллюстрирует на отдельных примерах отличительные черты «парижской ноты» и близких ей по мироощущению поэтов. Анализируется фундамент «парижской ноты», концепция, поэзия символизма, неоклассицизма и акмеизма. Рассматривается также «синхронно-реминисцентный хронотоп», благодаря которому создается жанровая полифония и «монолог на полифонической основе». Для раскрытия содержания неоакмеизма как художественного направления ХХ века привлечены особенности его функционирования во внешней коммуникации с символизмом, перешедшим в 1934 г. в свою латентную фазу, и неоклассицизмом. Сопоставительный анализ и метод семиотической реконструкции поэтического текста служат ключом к пониманию внутренней структуры неоакмеистической культурной парадигмы. Неокмеизм в эмиграции («младоакмеизм») продолжил миссию символизма: «двоемирие», концепт мира как «эстетического феномена» он трансформирует в принцип мистического энергетизма, постигая мир ноуменальный через «мистическое озарение». Эмигрантский неоакмеизм раскрывается как синтез элементов модернизма и реализма: в его поэзии соединяются мистические миры, дихотомия «реального-ирреального», символистская «теория соответствий», и ясность, историческая конкретика, унаследованные от реализма. Делается вывод о том, что неоакмеизм («русский Ренессанс») содержит в своей структуре некий объединяющий ментальный код русской культуры, который связывает внешне различных поэтов в рамках единого литературного течения. Данный путь рассмотрения неоакмеизма как непрерывной парадигмы постсимволистского, традиционалистского творчества, как одной из значимых линий литературного развития, соединяющей в себе опыт метрополии и зарубежья, способствует выявлению внутренней целостности русской литературы, развивающейся в диалоге разных художественных систем (символизма, акмеизма, неоклассицизма).

Ключевые слова: неоакмеизм, русский Ренессанс, литературное направление, символизм, акмеизм, «синхронно-ремиисцентный хронотоп», поэзия, неоклассицизм, метрополия, эмиграция

Abstract: The subject of this research is the phenomenon of “Russian Renaissance” as a little-studied cultural paradigm of the XX century, its history and philosophical core – the “Paris Note”. This article illustrates the distinctive features of “Paris Note” and poets, who had similar to it perception of the world. The author analyzes the foundation of the “Paris Note”, as well as concept, poetry of symbolism, neoclassicism, and acmeism. The work also examines the “synchronic-reminiscent chronotope, by the virtue of which was created the genre polyphony alongside the “monologue on polyphonic basis”. For the purpose of revelation of the content of neo-acmeism as an artistic direction of the XX century, the author attracts the peculiarities of its functionality in external communication with symbolism, which transformed into its latent phase in 1934, and neoclassicism. Comparative analysis along with the method of semiotic reconstruction of a poetic text, serve as the key towards understanding of the internal structure of neo-acmeist cultural paradigm. Neo-acmeism in emigration continued the mission of symbolism: “duality of the world”, concept of the world as “aesthetic phenomenon” transforms into the principle of mystical energetism, cognizing the noumenal world through the “mystical revelation”. Emigrant neo-acmeism is determined as the synthesis of elements of modernism and realism: its poetry combines the mystical worlds, “real-irreal” dichotomy, symbolic “doctrine of correspondences”, and clarity, historical specificity inherent from realism. The conclusion is made that neo-acmeism (“Russian Renaissance”) in its structure contains a so-called converging mental code of the Russian culture, which connects the diverse poets within the framework of a single literary movement. Such way of examination of neo-acmeism as the continuous paradigm of post-symbolic traditionalistic creative work, as well as one of the important lines of literary development that combines the domestic and foreign experience, contributes into determination of the inner wholeness of Russian literature, which develops within the dialogue of various artistic systems (symbolism, acmeism, and neoclassicism).

Keywords: Emigration, Motherland, Neoclassicism, Poetry, Synchronic-reminiscent chronotope , Acmeism, Symbolism, Literary direction, Russian Renaissance, Neo-acmeism

Аннотация: В статье описывается актуальность метафизической проблематики специфики педагогических технологий на примере деятельности Шартрской школы. Специализация заданных исследованием цели и задач, образует феноменологическую область объекта и предмета исследования – метафизику образовательных технологий. Они проявляются в тех или иных, но всегда актуальных инновационных исторических обстоятельствах. Научная стратегия описания метафизической целостности касается развития, изменения педагогической, общекультурной политики социума. Максимально эффективно данная политика была проявлена в инновационной работе Шартрского образовательного центра. В статье описывается специфика этих инноваций, а также метафизические условия их конституирования. Методология исследования. В аспекте поставленных задач предметная область предстает как динамическая, соотносительная, децентрированная форма, и одновременно как междисциплинарная научная сфера. Основными принципами, методами ее исследования являются феноменологические, диалектические, герменевтические, когнитивно-лингвистические, историко-педагогические, культурологические и другие. Они совмещены в единую целостность на основе принципов соотнесенности, дополнительности, органичности, синкретичности. Новизна, выводы исследования. Созданная методолого-тематическая, структурно-предметная область эвристична сконструированной на ее основе модели экспликации и описания метафизико-педагогического опыта Шартрской школы (предмет). Выводы, полученные в ходе реализации исследовательских стратегий авторов статьи многоаспектны. Отметим главный, общий по содержанию работы: в эпоху Средневековья теолого-метафизические условия формирования педтехнологического опыта не позволяли соединить в целостную структуру теоретическую и практическую области их общей педагогической культуры, это произошло позже. Однако подобное совмещение удалось осуществить Шартрскому образовательному центру.

Ключевые слова: рациональность, образование и воспитание, история философии педагогики, педагогические технологии, метафизика, философско-теологическая культура, Средневековье, Шартрская школа, педагогическая этика, схоластика

Abstract:   This article describes the relevance of metaphysical problematic of specificity of pedagogical technologies on the example of Chartres school. Specialization of the set by this research goals and tasks forms the phenomenological area of the object and subject of this work – the metaphysics of educational technologies. They manifest in certain, but constantly relevant innovational historical circumstances. The scientific strategy of description of metaphysical integrity pertains to the development and changes in pedagogical alongside general cultural policy of the society. In the innovational work of Chartres educational center, we can observe the utmost manifestation of such policy. The article describes the specificity of these innovations, as well as metaphysical conditions for their institutionalization. The created methodological-thematic and structural-subject area is heuristic to the structured upon its foundation model of explication and depiction of the metaphysical and pedagogical experience of Chartres school. The conclusions attained during the course of implementation of the research strategies of the authors are diverse. Let us highlight the key one, which is general in content of the work: in Medieval era, the theological-metaphysical conditions of formation of the pedagogical-technological experience did not allow combining the theoretical and practical areas of their pedagogical culture into the integral structure; it happened later. However, Chartres educational center was able to realize such convergence.  

Keywords: Chartres school, Middle Ages, education, rationality, history of philosophy of pedagogy, pedagogical technologies, metaphysics, philosophical-theological culture, pedagogical ethics, scholasticism