Аннотация: В статье исследуется мотив зеркала в картине В. Э. Борисова-Мусатова «Водоем», которая является одним из шедевров русского живописного символизма. Фокусировка исследования на данном визуальном образе мотивирована тем, что в нем эксплицитно выражен феномен зеркала. Объект исследования – картина В. Э. Борисова-Мусатова «Водоем», предмет исследования – роль и функции мотива зеркала в данной работе. Детально анализируются проявления трех модусов феномена зеркала в «Водоеме» – зеркала-предмета, идеи зеркальности и образа зеркала. Принцип зеркальности прослеживается в построении композиции, в организации линейной структуры и колористической схемы картины. Особое внимание уделяется проблеме зеркала и зеркальности в мусатовской живописно-пластической системе и в стоящем за ней символистском мировоззрении. Раскрывается значение феномена зеркала в развитии образного компонента в символистских произведениях.  Исследование проводилось на основе структурно-семиотического и герменевтико-феноменологического методов. Применялись общенаучные методы анализа и синтеза, сравнения, обобщения. В результате исследования был сделан вывод о том, что мотив зеркала играет структурообразующую роль в визуальном образе «Водоема». Живопись «Водоема» манифестирует основные принципы мусатовской живописно-пластической системы. В исследовании показано, что феномен зеркала является ключом к раскрытию специфики и сущности символистского мировоззрения, ориентированного на генерирование образов. Живописная поверхность «Водоема» суть визуальная репрезентация образа мира вневременной красоты и утонченной гармонии. В картине В. Э. Борисов-Мусатов создал суггестивный визуальный образ, который воздействует на чувства зрителей. Новизна исследования заключается в том, что зеркальная проблематика в символистской живописи вписана в контекст глобального процесса замещения текстов образами в качестве доминирующего канала передачи информации. Статья представляет интерес для исследователей, занимающихся изучением символизма, изобразительного искусства, визуальной культуры, теории образа.

Ключевые слова: зеркало, зеркальность, мотив, картина, структура, визуальный образ, мировоззрение, символизм, культура, искусство

Abstract: The article looks into the mirror motif in V. E. Borisov-Musatov's painting "The Pool", which is one of the masterpieces of Russian painting symbolism. The object of the research is V. E. Borisov-Musatov's painting "The Pool", the subject of the research is the role and functions of the mirror motif in this painting. The manifestations of the three modes of the mirror phenomenon in "The Pool" – the mirror-object, the idea of specular reflection and the image of the mirror are analyzed in detail. The principle of specular reflection is traced in the construction of the composition, in the organization of the linear structure and color system of the painting. Special attention is paid to the problem of the mirror and specular reflection in Musatov's painting techniques. The significance of the mirror phenomenon in the development of the figurative component in Symbolist pieces of art is revealed. The research was based on structural-semiotic and hermeneutic-phenomenological methods. General scientific methods of analysis and synthesis, comparison, generalization were used. The research concluded that the mirror motif plays a structure-forming role in the visual image of "The Pool". The painting of "The Pool" manifests the basic principles of Musatov's painting techniques. The research shows that the mirror phenomenon is the key to revealing the specificity and essence of the Symbolist worldview. In the painting, V. E. Borisov-Musatov created a suggestive visual image that affects the feelings of the viewers. The novelty of the research lies in the fact that the mirror matters in Symbolist painting are involved into the context of global replacement of texts with images as the dominant channel of information transmission. The article is of interest to researchers engaged in the study of symbolism, fine art, visual culture, and image theory.

Keywords: symbolism, worldview, visual image, motif, structure, painting, specular reflection, mirror, culture, art

Аннотация: Объектом исследования является становление образа в кино. Предметом исследования является принцип рождения образа, разработанный С.М. Эйзенштейном, который определил кино как сопоставление двух методов: метода изображения и метода образного становления. Цель исследования ― проследить эволюцию взглядов на «образ становления» от Г. Э. Лессинга к Г. В. Ф. Гегелю и С. М. Эйзенштейну. Автор обращается к истокам формирования «образа становления», учениям Г.Э. Лессинга и Г.В.Ф. Гегеля, оказавших большое влияние на С.М. Эйзенштейна. Г.Э. Лессинг определил, что методы изучения пространственных и временных искусств различны. Метод изображения есть метод, присущий пространственным искусствам, метод становления присущ поэзии, как временному искусству. Г.Э. Лессинг отдавал первенство методу становления. Подобной проблемой занимался Г.В.Ф. Гегель, он сформировал учение об «образе становления», который возникает во времени. В основу исследования положен принцип рождения образа, разработанный С.М. Эйзенштейном, согласно учению которого, образ рождается в монтаже. Применяются также сравнительный и семиотический методы. Научная новизна данного исследования заключается в изучении преемственности учения об «образе становления», в изучении новаторства С. М. Эйзенштейна в этом вопросе. Согласно С. Эйзенштейну, кино есть синтетическое, пространственно-временное искусство. Оно связано с пространственными искусствами ― изобразительным искусством, архитектурой, скульптурой, а также с временными: музыкой, поэзией. В основе киноискусства лежит «метод Диониса», что роднит кино с другими формами игры. Согласно С. Эйзенштейну, кинокадр есть монтажный комплекс, он имеет свою конструкцию и композицию, что роднит его с пространственными видами искусств, а также ритм, что роднит его с искусствами. Кино представляет собой сложную систему образов и знаков. С.М. Эйзенштейн определяет кино как область языка. Формирование образа в кино происходит во времени.

Ключевые слова: Эйзенштейн, Флоренский, Лессинг, Гегель, кино, пространство, время, кинокадр, музыка, монтаж

Abstract: The object of the study is the formation of an image in cinema. S.M. Eisenstein defined cinema as a comparison of two methods: the method of image and the method of figurative formation. The image in the cinema is the "image of becoming". The purpose of the study is to trace the evolution of views on the "image of becoming" from G. E. Lessing to G. V. F. Hegel and S. M. Eisenstein. The author refers to the origins of the formation of the "image of becoming", the teachings of G.E. Lessing and G.V.F. Hegel, who had a great influence on S.M. Eisenstein. G.E. Lessing determined that the methods of studying spatial and temporal arts are different. The method of image is a method inherent in spatial arts, the method of becoming is inherent in poetry as a temporary art. G.E. Lessing gave primacy to the method of becoming. G.V.F. Hegel dealt with a similar problem, he formed the doctrine of the "image of becoming" that arises in time. The research is based on the principle of image birth, developed by S.M. Eisenstein, according to whose teaching, an image is born in a montage. Comparative and semiotic methods are used in the study. The scientific novelty of this study lies in the research of the continuity of the doctrine of the "image of becoming", in the study of S. M. Eisenstein's innovation in this matter. According to S. Eisenstein, cinema is a synthetic, space-time art. It is associated with spatial arts, fine arts, architecture, sculpture, as well as with temporary ones: music, poetry. Cinematography is based on the "Dionysus method", which makes cinema related to other forms of play. According to S. Eisenstein, a movie frame is an assembly complex, it has its own design and composition, which makes it related to spatial types of art, as well as rhythm, which makes it related to the arts. Cinema is a complex system of images and signs. S.M. Eisenstein defines cinema as a field of language. The formation of an image in a movie takes place in time.

Keywords: music, shot, time, space, cinema, Hegel, Lessing, Florensky, Eisenstein, montage

Аннотация: Предмет исследования - формирование богословской теории образа в церковно-художественной традиции христианского искусства. Цель - выявить основные аспекты формирования теории образа в доиконоборческий период на основе трудов представителей каппадокийской школы, Псевдо-Дионисия Ареопагита, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, а так же после утверждения иконопочитания, отразившиеся в работах патриарха Григория Константинопольского, Феодора Студита, Симеона Нового Богослова, Григория Паламы и Патриарха Никифора. Проследить, как отображалось на византийском церковном искусстве влияние богословской мысли. Определить специфические особенности феномена иконописного образа и осветить значение его догматических основ в религиозном искусстве. В исследовании трудов византийских богословов применялся историко-культурный анализ, позволивший более целостно увидеть мировоззрение эпохи, в которой они творили, и идеи, которые они отстаивали.    Исследование позволяет сделать вывод, что для защитников иконопочитания «почва» была подготовлена великими богословами каппадокийской школы, которые в свою очередь обращались и переосмысливали неоплатоническое учение Плотина, Псевдо-Дионисия Ареопагита, преобразовавших их идеи в христоцентрическое учение о спасении. Догматические идеи богословов повлияли на изменение античной художественной формы, сообщив ей новое содержание, которое, в свою очередь, может стать важным критерием, помогающим выделить и оценить подлинную духовность в произведениях церковного искусства. Изучение богословской теории образа является важным элементом в определении верности художественной передачи сути вероучения и понимания сакрального содержания храмовой средневековой живописи, а так же необходимым ориентиром для современных иконописцев, позволяющим избирать в своем творчестве, соответствующую богословским догматам, систему выразительных средств.

Ключевые слова: теория образа, храмовая живопись, богословский догмат, проблема изобразительности, эстетика света, преображенная материя, иконописный канон, иконоборческие споры, символический реализм, спиритуалистическое содержание образа

Abstract: The subject of the research is the formation of the theological theory of the image in the church-artistic tradition of Christian art. The aim is to identify the main aspects of the formation of the theory of the image in the pre-Iconoclastic period based on the works of representatives of the Cappadocian school, Pseudo-Dionysius the Areopagite, Maxim the Confessor, John of Damascus, as well as after the approval of icon veneration, reflected in the works of Patriarch Gregory of Constantinople, Theodore the Studite, Simeon the New Theologian, Gregory Palamas and Patriarch Nikephoros. To trace how the influence of theological thought was reflected in Byzantine church art. To determine the specific features of the phenomenon of the iconographic image and to highlight the significance of its dogmatic foundations in religious art. In the study of the works of Byzantine theologians, historical and cultural analysis was used, which allowed a more holistic view of the worldview of the era in which they created, and the ideas they defended. The study allows us to conclude that for the defenders of icon worship, the "soil" was prepared by the great theologians of the Cappadocian school, who in turn converted and reinterpreted the Neoplatonic teachings of Plotinus, Pseudo-Dionysius the Areopagite, who transformed their ideas into a christocentric doctrine of salvation. The dogmatic ideas of the theologians influenced the change of the ancient art form, giving it a new content, which, in turn, can become an important criterion that helps to identify and evaluate genuine spirituality in the works of church art. The study of the theological theory of the image is an important element in determining the fidelity of the artistic transmission of the essence of the creed and understanding of the sacred content of medieval temple painting, as well as a necessary reference point for modern icon painters, allowing them to choose in their work a system of expressive means corresponding to theological dogmas.

Keywords: iconoclastic disputes, iconographic canon, transformed matter, aesthetics of light, the problem of figurativeness, theological dogma, temple painting, image theory, symbolic realism, the spiritualistic content of the image

Аннотация: Известные живописцы романтического направления Филипп Отто Рунге и Каспар Давид Фридрих были не только крупными мастерами кисти, но и теоретиками искусства. Анализу основных их суждений и посвящена настоящая статья. Ее новизна заключается в том, что впервые подвергаются анализу теоретические взгляды, выраженные в текстах обоих художников. Для Рунге характерно пантеистическое переживание Бога, что должно в его понимании находить выражение и в искусстве. Он предлагает собственную диалектику бытия, сущность которой составляют развитие, борьба и взаимоуничтожение в момент достижения совершенства противоположных начал. Ее он и кладет в основу искусства, в котором видит противостояние чувства и рассудка. Особое внимание Рунге уделяет понятию «дух искусства», который возникает на основе чувства взаимосвязи человека со вселенной и предчувствия художником Бога. Искусство в основе своей символично и этим близко к религии. Дух искусства проявляется в том, что можно назвать музыкой, поэзией или символикой произведения.    Фридрих видел в искусстве духовную сущность мира, различал в нем ремесло и «духовное», полагая, что ремеслу можно научиться, а духовное дается человеку от рождения, и далеко не все художники им обладают. Как романтический пейзажист он выступал против иллюзионизма в живописи, утверждая главное значение в искусстве творческой составляющей, рождающейся во внутреннем мире художника. Художник, полагал Фридрих, должен изображать то, что «видит в себе». Чувство играет главную роль в искусстве, поэтому он выдвигает бессознательное на первый план, хотя убежден, что разум и ремесло должны активно участвовать в творческом процессе. Был сторонником зимних, затуманенных, сумеречных пейзажей, которые хорошо выражали романтические настроения.

Ключевые слова: Рунге, Фридрих, романтизм, романтическая эстетика, живопись, пейзаж, дух искусства, духовность, символика в искусстве, аллегоризм

Abstract: Philipp Otto Runge and Caspar David Friedrich, well known Romantic painters, were not only notable masters of the brush but also theorticians of art. The present essay is devoted to an analysis of their theories. Its novelty consists in the fact that it analyzes for the first time the theoretical views that are expressed in the texts of both artists. Runge’s charactertistic feature is a pantheistic experience of God. According to him, it must be expressed in art. He proposes his own dialectic of being, which essentially consists of development, struggle, and mutual annihilation of opposite elements at the moment of achieving perfection. It is precisely this dialectic that, according to him, forms the foundation of art, where he sees an opposition between feeling and reason. Runge pays special attention to the notion of the “spirit of art,” which appears on the basis of the feeling of mutual connection between the human being and the universe, as well as of the artist’s foresentiment of God. In its foundation, art is symbolic and therefore close to religion. The spirit of art manifests itself in what one can call the music, poetry, or symbolism of a work of art. In art, Friedrich sees the spiritual foundation of the world. He distinguishes between skill and “spirituality” in it. According to him, one can master the skill, but one inherits spirituality from birth, and few artists possess it. As a Romantic landscape artist, he opposed illusionism in painting. He considered the creative element in art, which is born in the artist’s inner world, as pivotal. Feeling plays the principal role in art. For this reason Friedrich foregrounds the uncon-scious, although he is convinced that reason and skill must actively participate in the creative process as well. Friedrich preferred winter, foggy, and crepuscular landscapes, which expressed Romantic moods well.

Keywords: symbolism in art, spirituality, spirit of art, landscape, painting, Romantic aesthetics, Romanticism, Friedrich, Runge, allegorism

Аннотация: Автором работы поднимается вопрос о роли юмора в контексте творчества Дэвида Линча. Объектом исследования является кинематограф Дэвида Линча: фильмы, сериал и короткометражные картины режиссера. Предметом исследования становится феномен юмора в контексте творчества Дэвида Линча. Цель работы заключена в ответе на вопрос о том, как юмор способствует процессам демифологизации ряда явлений американской культуры, деконструкции классических голливудских нарративов в фильмах режиссёра и создания чувства «тревожности» у зрителя. Новизна исследования заключается в выводе юмора в отдельную категорию и его сепарация от других стратегий режиссера: гипер-нарративов, процесса абсурдизации экранного действия, постмодернистской интертекстуальности. Автором утверждается, что юмор Линча является одним из немногих конвенциальных инструментов режиссера, который может быть категоризирован и детально изучен. Такую степень «простоты» феномена юмора режиссера автор объясняет сознательной стратегией Линча по внедрению в произведения «известных» элементов для установления коммуникации со зрителем и их последующую деконструкцию для надлома автоматизма восприятия и создания ситуации «тревожного просмотра». Возникновение ситуации «тревожности» в произведениях Линча автор также объясняет тем, что в процессе деконструкции режиссер смешивает различные дискурсы, соединяя «смешное» и «жуткое», «известное» и «неизвестное», «возвышенное» и «низменное». Ключевым тезисом работы становится идея о том, что юмор, как режиссерский инструмент Линча, применяется не только для развлечения аудитории или ее разрядки после мрачных сцен, но и для того, чтобы бросить вызов ее ожиданиям, поставить под сомнение классические нарративы и исследовать табуированные аспекты человеческого опыта.

Ключевые слова: Дэвид Линч, Юмор, Деконструкция, Контрнарративные структуры, остранение, жуткое, Ирония, Кэмп, Черный юмор, Постмодернизм

Abstract: The author of the work raises the question of the role of humor in the context of David Lynch's work. The author argues that the director's humor is one of the few conventional director's tools that can be categorized and studied in detail. The author explains this degree of “simplicity” of the director’s humor phenomenon by the author’s conscious strategy of introducing “known” elements into the works to establish communication with the viewer and their subsequent deconstruction to break the automatic perception and create a situation of “anxious viewing”. The author also explains the emergence of a situation of "anxiety" in Lynch's works by the fact that in the process of deconstruction the director mixes various discourses, connecting "funny" and "creepy", "known" and "unknown", "sublime" and "base". The key thesis of the work is the idea that humor, as Lynch's directorial tool, is used not only to entertain the audience or relieve them after dark scenes, but also to challenge their expectations, question classical narratives and explore taboo aspects of the human being experience. The object of the study is the cinema of David Lynch: films, series and short films of the director. The subject of the research is the phenomenon of humor in the context of David Lynch's creativity. The purpose of the work is to answer the question of how humor contributes to the processes of demythologizing a number of phenomena in American culture, deconstructing classic Hollywood narratives in the director's films and creating a sense of "anxiety" in the viewer. The novelty of the study lies in the conclusion of humor in a separate category and its separation from other strategies of the director: hyper-narratives, the process of absurdization of screen action, postmodern intertextuality.

Keywords: Black comedy, Camp, Irony, Uncanny, defamiliarization, Counternarrative Structures, deconstruction, Humor, David Lynch, Postmodernism

Аннотация: Журнал «Весы» стал чрезвычайно важной вехой на пути самопознания русского символизма – его страницы запечатлели окончательное оформление главных принципов и методов этого течения. Однако культурный дискурс на страницах журнала, вопреки распространённому мнению, не был гомогенен и статичен. Ознаменовав укрепление символизма в качестве важного явления в искусстве и общественной жизни, журнал «Весы» в то же время стал платформой для дискуссий о назревавшем в начале XX века кризисе символизма, отразив совершенно разные этапы развития этого течения. Предметом настоящего исследования выступают публицистические материалы, опубликованные на страницах «Весов», объектом работы стала эволюция идей символизма, отражённая в избранных материалах.   При помощи дискурс-анализа стало возможным отследить и исследовать важнейшие этапы развития символистского дискурса, что и является целью настоящей работы. Анализ публицистических материалов журнала показал, что «Весам» не удалось остаться в рамках своих изначальных идейных и эстетических позиций: вопреки традиционным представлениям, символизм стремился жить своим временем, и в период социальных потрясений его идеи, безусловно, получили новое развитие. Полученные результаты могут внести вклад в теоретические знания о символисткой журналистке, журнале «Весы», эволюции идей символизма, а также служат платформой для дальнейших научных изысканий.

Ключевые слова: Символизм, журнал Весы, символистская журналистика, символистские журналы, Серебряный век, символистский дискурс, эстетические манифесты, символистские манифесты, кризис символизма, эволюция идей символизма

Abstract: “Vesy” magazine has become an extremely important milestone on the path of self–knowledge of Russian symbolism - its pages have captured the final design of the main principles and methods of this literary and cultural movement. However, the cultural discourse on the pages of the magazine, despite popular belief, was not homogeneous and static. Having marked the strengthening of symbolism as an important phenomenon in art and public life, “Vesy” magazine at the same time became a platform for discussions about the crisis of symbolism that was brewing at the beginning of the XX century, reflecting completely different stages of the development of this trend. The subject of this research is the journalistic materials published on the pages of “Vesy”, the object of the work was the evolution of the ideas of symbolism reflected in selected materials. With the help of discourse analysis, it became possible to study the most important stages of the development of symbolist discourse, which is the purpose of this work. The analysis of the journalistic materials of the magazine showed that “Vesy” failed to remain within its original ideological and aesthetic positions: contrary to traditional ideas, symbolism sought to live its own time, and during the period of social upheaval, its ideas were certainly developed. The results obtained can contribute to the theoretical knowledge about the symbolist journalism, “Vesy” magazine, as well as the evolution of the ideas of symbolism.

Keywords: the evolution of the ideas of symbolism, symbolism crisis, symbolist manifestos, aesthetic manifestos, symbolist discourse, Silver age, symbolist magazines, symbolist journalism, Vesy magazine, symbolism

Аннотация: В статье рассматриваются такие аспекты темы, как понятие стилизации и трансформации, связь стилизации с понятием стиля в изобразительном искусстве, а также ее влияние на восприятие художественного образа. Затрагивается вопрос зрительного и эмоционального восприятия, на которые оказывает влияние, непосредственно, стилизованный художественный образ. Предметом исследования статьи является анализ способов и приемов стилизации, работающих на восприятие художественного образа. Целью исследования является осмысление способов и приемов стилизации изображаемого объекта, посредством художественных средств выражения, которые в воспринимаемом содержании способны создать более эмоциональный и выразительный художественный образ. В зависимости от степени преобразования окружающей действительности автор выделил такие способы стилизации как иконический способ, геометрический способ, стилизацию на основе символа и абстрактный способ стилизации. На конкретном художественном материале произведенный анализ позволил выявить особенности восприятия художественного образа при каждом способе стилизации. Определены приемы стилизации, которые работают на восприятие зрителя, за счет достижения большей выразительности художественного образа. Автор подчеркивает необходимость применения стилизации и трансформации, для наделения художественного образа повышенной экспрессией и оригинальностью, которые в структуре художественного произведения являются главным средством отражения художественной идеи и неотъемлемой частью при выполнении поставленных композиционных задач.

Ключевые слова: восприятие, форма, упрощение, обобщение, стилизация, трансформация, изобразительное искусство, художественный образ, способы стилизации, приемы стилизации

Abstract: The article discusses such aspects of the topic as the concept of stylization and transformation, the relationship of stylization with the concept of style in fine art, as well as its impact on the perception of an artistic image. The question of visual and emotional perception is touched upon, which are directly influenced by a stylized artistic image. The subject of the article is the analysis of stylization methods and techniques that work on the perception of an artistic image. The aim of the research is to comprehend the ways and techniques of stylization of the depicted object, through artistic means of expression, which in the perceived content are able to create a more emotional and expressive artistic image. Depending on the degree of transformation of the surrounding reality, the author identified such stylization methods as the iconic method, the geometric method, symbol-based stylization and the abstract method of stylization. Based on a specific artistic material, the analysis made it possible to identify the peculiarities of the perception of an artistic image with each method of stylization. Stylization techniques that work on the perception of the viewer, due to the achievement of greater expressiveness of the artistic image, are determined. The author emphasizes the need to use stylization and transformation to endow an artistic image with increased expression and originality, which in the structure of an artistic work are the main means of reflecting an artistic idea and an integral part in the performance of the set compositional tasks.

Keywords: stylization techniques, stylization methods, perception, shape, simplification, generalization, transformation, stylization, visual art, artistic image

Аннотация: Статья посвящена взаимодействию и трансформации мифологического, мистического существа (кошки) с женским образом в японской живописи. Предметом исследования являются изображения кошек и женщин на свитках и гравюрах XVIII-XX вв. Акцентируется внимание на современном мифологическом аспекте японской культуры. Подчеркиваются эстетические каноны восприятия красоты в контексте национальной культуры Японии, основанные на синтоизме и буддизме. Использовались сравнительно-исторический и иконографический методы исследования при анализе культурологических, философских и искусствоведческих научных материалов. Актуальность темы обусловлена возрождением интереса к мифологическому наследию Японии, трансформации мифологических образов и их феминизации в современной массовой культуре. Новизна исследования заключается в сравнительном анализе женских образов и мифологических образов кошек в японской классической живописи и современной культуре каваий, основываясь на философско-эстетических традициях Японии. Новизна исследования заключается в сравнительном анализе женских образов и мифологических образов кошек в японской классической живописи и современной культуре каваий, основываясь на философско-эстетических традициях Японии. Предпринята попытка сопоставления мифологических образов кошек и женских образов как в традиционных, так и современных художественных изображениях. Сделан вывод, что для оценки японских мифологических образов большое значение имеет национальные традиции и менталитет, несмотря на исторический отрезок времени. Особое значение имеет восприятие женских образов в каваий, обусловленных эстетическими и религиозными устоями японского общества, учитывая, что миф плотно вошел в массовую культуру. Подчеркивается, что культура каваий является самостоятельным эстетическим феноменом.

Ключевые слова: Японская мифология, каваий, живопись, укиё-э, кошка, женщина, бакэнэко, нэкомата, художественные образы, массовая культура

Abstract: The article is devoted to the interaction and transformation of a mythological, mystical creature (cat) with a female image in Japanese painting. The subject of the study is the images of cats and women on scrolls and engravings of the XVIII-XX centuries. Attention is focused on the modern mythological aspect of Japanese culture. The aesthetic canons of beauty perception in the context of the national culture of Japan, based on Shintoism and Buddhism, are emphasized. Comparative historical and iconographic research methods were used in the analysis of cultural, philosophical and art-historical scientific materials. The relevance of the topic is due to the revival of interest in the mythological heritage of Japan, the transformation of mythological images and their feminization in modern popular culture. The novelty of the research lies in the comparative analysis of female images and mythological images of cats in Japanese classical painting and modern kawaii culture, based on the philosophical and aesthetic traditions of Japan. The novelty of the research lies in the comparative analysis of female images and mythological images of cats in Japanese classical painting and modern kawaii culture, based on the philosophical and aesthetic traditions of Japan. An attempt is made to compare the mythological images of cats and female images in both traditional and modern artistic images. It is concluded that national traditions and mentality are of great importance for the evaluation of Japanese mythological images, despite the historical period of time. Of particular importance is the perception of female images in kawaii, due to the aesthetic and religious foundations of Japanese society, given that the myth is firmly embedded in popular culture. It is emphasized that the kawaii culture is an independent aesthetic phenomenon.

Keywords: artistic images, nekomata, bakeneko, woman, cat, ukiyo-e, painting, kawai, Japanese mythology, popular culture

Аннотация: Под влиянием французских кинорежиссеров-авангардистов, создавших творческий метод «монтажного фильма», в начале ХХ века советский режиссер Сергей Эйзенштейн разработал технику, получившую название «интеллектуальный монтаж». Позже известный кинорежиссер Андрей Тарковский сконструировал внутреннюю правду фильма с помощью поэтического выражения, придав ему тем самым неповторимую поэтическую эстетику. Эта форма кинотворчества оказала глубокое влияние на российское анимационное кино. Настоящая статья посвящена изучению специфики российской мультипликации на примере картин Юрия Норштейна, в частности анализу гуманистического духа и поэтической эстетики. Особое внимание в статье уделяется символике кинообразов произведений Ю. Норштейна и особенностям отражения реальности в мультипликации.    Основным выводом настоящего исследования является следующее заключение: в отличие от голливудской анимации с эпатажным созданием визуальных смыслов, в российских мультипликационных произведениях спокойное повествование с приданием символического значения деталям постепенно поднимается до уровня философского осмысления. Картины Юрия Норштейна полны символами и метафорами, вызывающими у зрителей разнообразные ассоциации и дающими волю их воображению. Содержание мультипликационных картин характеризуется глубиной и многоуровневой системой значений, воплощающих в себе русскую национальную культуру и картину мира. Сочетание реалистических традиций с передовыми техническими приемами отличают работы режиссера от американской анимации.

Ключевые слова: анимация, Юрий Норштейн, поэтическая эстетика, гуманистический дух, советское искусство, символичность, образ, метафора, реализм, поэтическое кино

Abstract: Under the influence of French avant-garde filmmakers who created the creative method of "montage film", at the beginning of the twentieth century, Soviet director Sergei Eisenstein developed a technique called "intelligent editing". Later, the famous film director Andrei Tarkovsky constructed the inner truth of the film with the help of poetic expression, thereby giving it a unique poetic aesthetic. This form of filmmaking has had a profound impact on Russian animated cinema. This article is devoted to the study of the specifics of Russian animation on the example of paintings by Yuri Norstein, in particular, the analysis of the humanistic spirit and poetic aesthetics. Special attention is paid in the article to the symbolism of the cinematic images of the works of Yu. Norstein and the peculiarities of the reflection of reality in animation. The main conclusion of this study : in contrast to Hollywood animation with the shocking creation of visual meanings, in Russian animated works, a calm narrative with symbolic meaning attached to details gradually rises to the level of philosophical comprehension. Yuri Norstein's paintings are full of symbols and metaphors that evoke various associations in the audience and give free rein to their imagination. The content of cartoon paintings is characterized by depth and a multilevel system of meanings embodying the Russian national culture and the picture of the world. The combination of realistic traditions with advanced techniques distinguishes the director's work from American animation.

Keywords: realism, metaphor, image, symbolism, soviet art, humanistic spirit, poetic aesthetics, Yuri Norstein, animation, poetic cinema

Аннотация: В статье анализируется деятельность художников стиля ар-нуво конца XIX начала -XX вв. и рецепция их творчества. Предметом исследования являются работы как женщин, так и мужчин-художников, и особенности их взаимовлияния. Подчеркивается проблема взаимоотношения полов в художественном творчестве, трудности продвижения «женского взгляда» в искусстве периода ар-нуво. Использовался сравнительно-исторический метод исследования, опирающийся на культурологические, философские и искусствоведческие научные материалы; социокультурный подход к историческим событиям при становлении ар-нуво. Актуальность темы обусловлена возросшим интересом к изучению феномена ар-нуво и роли женщины в его формировании.   Новизна исследования заключается в попытке выявить специфику женского начала в стиле ар-нуво, как в качестве художественного образа, занимающего в нем ведущее место, так и в образе женщин-художников, пытавшихся реализовать свое видение женского образа в предмете искусства. Сделан вывод, что несмотря на смену мировоззренческих ориентиров и художественных парадигм этого периода, творческая реализация женщин-художников была связана с большими трудностями. При формировании стиля ар-нуво особенно ярко проявились черты «новой женщины» в творчестве женщин-художников, подчеркивая их неординарность, своеобразие и художественные особенности. Выявлено, что на осмысление многоаспектности стиля ар-нуво большое влияние оказали женщины-художники, чье творчество актуально и в настоящее время.

Ключевые слова: Ар-нуво, символизм, изобразительное искусство, женщина-художник, женственность, красота, извилистость линий, декоративность, образ, эротика

Abstract: This article analyzes the activity of the Art Nouveau artists of the late XIX – early XX centuries, and the reception of their works. The subject of this research is the works of both female and male artists, and their interinfluence. The article touches upon the topic of genders in art, difficulties of promoting the “female perspective” in the period of Art Nouveau. The article employs the comparative-historical, involving scientific materials on culturology, philosophy and art history; sociocultural approach towards historical events in the establishment of Art Nouveau. The relevance of this topic is substantiated by heightened interest to studying the phenomenon of Art Nouveau and the role of women in its formation. The novelty of this research consists in attempt to determine the specificity of female principle in Art Nouveau style, both as an artistic image that holds the leading place therein, and in the image of women artists who tried to implement their vision of female image in the art object. The conclusion is made that despite the shift in the worldview orientations and artistic paradigms of this period, women artists were experiencing major difficulties. The formation of the Art Nouveau style vividly manifested the features of the “new woman” in the works of women artists, emphasizing their uniqueness and artistic peculiarities. It is determined that the comprehension of multifacetedness of Art Nouveau style was greatly affected by women artists, whose works are still relevant today.

Keywords: tortuosity of lines, beauty, femininity, female artist, visual art, symbolism, Art Nouveau, decorative effect, image, erotica

Аннотация: В статье формулируется задача построения новой, отвечающей вызовам времени и изменившейся художественной практике, концепции искусства. При этом автор предполагает, что решает для своего времени задачу, сходную с той которую решал в античности Аристотель, создавая «Поэтику». Теоретические положения новой концепции предваряются реконструкцией художественных произведений двух авторов – известного израильского писателя Меира Шалева и создателей американского сериала «Невероятная миссис Мэйзел». На этих кейсах автор статьи показывает, что хотя художественные произведения описывают события обычной жизни, последние берутся не как факты, что характерно для познания, а преображаются, выступая в качестве материала при построении художественной реальности.   Рассматриваются приемы и выразительные средства, используемые при создании художественной реальности. Автор высказывает гипотезу, что для понимания особенностей художественной реальности, необходим анализ художественной коммуникации, а также форм осознания (концептуализаций) искусства. В рамках художественной коммуникации разбираются позиция, мотивы и деятельность автора (писателя) и зрителя (читателя). Высказывается гипотеза, что они осуществляют двоякую работу: в художественной форме проживают свои проблемы и создают произведения (писатель, художник) или входят в художественную реальность и проживают ее события (читатель, зритель). Все эти положения подкрепляются результатами авторского исследования генезиса искусства. В заключение перечисляются основные планы новой концепции искусства, точнее введения к ней.

Ключевые слова: искусство, автор, герой, коммуникация, проблемы, произведение, концептуализация, реконструкция, интерпретация, реальность

Abstract: This article formulates the task of constructing a new concept of art that corresponds with the challenges of time and the transformed artistic practice. The author aims to solve the problem relevant to his time, which is similar to the problem solved by Aristotle in the context of creating the “Poetics”. The theoretical provisions of the new concept are preceded by reconstruction of the work of the prominent Israeli writer Meir Shalev and the creators of the American TV series “The Marvelous Mrs. Maisel”. These examples demonstrate that although these works describe the events of everyday life, the latter are taken not as the facts typical for cognition, but are being transformed for the construction of artistic reality. Analysis is conducted on the techniques and expressive means used in creating the artistic reality. The hypothesis is advances that the comprehension of the nuances of artistic reality requires the analysis of artistic communication, as well as conceptualizations of art. Within the framework of artistic communication, the author examines the position, motives and activity of the writer and the audience. It is assumed that on the one hand, they live through their problems in the artistic form and create their works (writer, artist), or they enter the artistic reality and live through its events (reader, viewer). All these statements are supported by the results of the research of the genesis of art conducted by the author. In conclusion, the author lists the ground plan of the new concept of art, namely the introduction.

Keywords: conceptualization, work, problems, communication, hero, author, art, reconstruction, interpretation, reality

Аннотация: В статье анализируются деятельность женщин-художников и проблемы их взаимоотношений в социуме периода венского модерна конца XIX начала -XX вв. Предметом исследования являются работы женщин-художников венского Сецессиона и материалы художественных выставок Бельведера. Подчеркивается, что проблеме взаимоотношений полов в период венского модерна уделялось значительное внимание, культурное и художественное творчество рассматривалось с точки зрения влияния этой проблемы на менталитет и умы общества. Использовался сравнительно-исторический метод исследования, опирающийся на культурологические, философские и искусствоведческие научные материалы; социокультурный подход к историческим событиям при становлении венского модерна.   Актуальность темы обусловлена возросшим интересом к изучению специфики феномена венского модерна и роли женщины в его формировании. Новизна исследования заключается в попытке выявить специфику влияния на культуру венского модерна женского начала, как в качестве художественного образа, занимающего в нем главное место, так и в образе женщин-художников, поддержавших его развитие. Сделан вывод, что несмотря на смену мировоззренческих ориентиров и художественных парадигм fin-de-siècle, проблема взаимоотношения полов и явная конкуренция в творческом процессе женщин-художниц с мужчинами-художниками за свои позиции в профессиональной деятельности оставались ярко выраженными. Выявлено, что на осмысление многоаспектного феномена венского модерна большое влияние оказали женщины-художники (многие из которых были еврейского происхождения, иммигрировавшие или погибшие во время Второй мировой войны), творчество которых было незаслуженно забыто на многие десятилетия.

Ключевые слова: Сецессион, женщины-художники, венский модерн, творчество, взаимоотношения полов, женский образ, искусство, живопись, новые формы, культура

Abstract: This article analyzes the activity of female artists and the problems of their relationships in the society during the period of Viennese Art Nouveau of the late XIX – early XX centuries. The subject of this research is the works of female artists of the Vienna Secession and the materials of the Belvedere art exhibitions. It is noted that the problem of gender relationship during the period of Viennese Art Nouveau was given considerable attention; the cultural and artistic creativity were viewed from the perspective of the impact of this problem upon the mentality and minds of the society. The relevance of the selected topic is substantiated by the heightened interest in studying the specificity of the phenomenon of Viennese Art Nouveau and the role of woman in its formation. The novelty of this research lies in the attempt to determine the specificity of the impact of female beginning upon the culture of Viennese Art Nouveau, both as an artistic image that is the centerpiece, and in the image of female artists who supported its development. The conclusion is made that despite the shift in worldview orientations and artistic paradigms fin-de-siècle, the problem of gender relationship and apparent competition between female and artists for their position remained strongly pronounced. The author determines the considerable impact of female artists (many of whom were of Jewish descent immigrated or deceased during the World War II) upon comprehension of the phenomenon of Viennese Art Nouveau.

Keywords: art, female image, the relationship of the sexes, creativity, viennese art nouveau, women artists, Secession, painting, new forms, culture

Аннотация: В статье рассматриваются классические термины и концепции культурной антропологии, которые нашли практическое применение в спектаклях, паратеатральных опытах и акциях польского режиссера экспериментатора Ежи Гротовского (1933-1999) и коллективов современного антропологического театра, продолжающих поиски Гротовского конца ХХ века. Методы и термины культурной (социальной) антропологии А. ван Геннепа, В. Тёрнера, М. Элиаде, Б. Малиновского и структурной антропологии К. Леви-Строса помогают наиболее точно определить специфический терминологический аппарат Гротовского, уникальные практические открытия его творчества и понятийную базу театральной антропологии как одного из важнейших явлений развития современного искусства. Проблемы возникновения и формирования антропологической методологии как основы создания научного аппарата для осмысления ритуально-театральных форм, а также как практического инструмента художественного выражения в театральных и паратеатральных экспериментах, рассматриваются впервые. На базе главных трудов школы культурной антропологии в статье выявляются основные термины современного антропологического театра. В результате исследования методов и подходов культурной антропологии автор выявляет новую уникальную технику работы современных польских театральных коллективов, основанную не на реконструкции театральных форм прошлого, а использующую приём реактуализации мифологических структур в процессе создания ритуально-театрального действа

Ключевые слова: культурная антропология, антропологический театр, ритуал, паратеатральные опыты, зритель-соучастник, реактуализация мифа, телесные техники, коллективное бессознательное, обряды перехода, ритуально-театральное действо

Abstract: This article explores the classical terms and concepts of cultural anthropology, which have found practical application in the performances, paratheatrical experiments and actions of the Polish experimental stage director Jerzy Grotowski (1933–1999) and collectives of the modern anthropological theater that continue the pursuits of Grotowski of the late XX century. The methods and terms of cultural (social) anthropology by A. van Gennep, V. Turner, M. Eliade, B. Malinowski and structural anthropology by C. Levi-Strauss give a better perspective on the specific terminological apparatus of Grotowski, unique practical discoveries of his works, and conceptual basis of theatrical anthropology as one of the paramount phenomena in the development of modern art. This article is first to discuss the problems of the emergence and formation of anthropological methodology as the framework for creating a scientific apparatus for understanding ritual-theatrical forms, as well as practical tool for artistic expression in the theatrical and paratheatrical experiments. Based on the fundamental works of the school of cultural anthropology, the author reveals the key terms of modern anthropological theater. As a result of studying the methods and approaches of cultural anthropology, the author determines the new unique technique of the modern Polish theater ensembles based not on the reconstruction of theatrical forms of the past, but rather reactualization of the mythological structures in the process of creating ritual-theatrical action.

Keywords: collective unconscious, corporal techniques, reactualization of the myth, participating viewer, paratheatrical research, ritual, anthropological theatre, cultural anthropology, rites of passage, ritual and theatrical action

Аннотация: В статье анализируются женские образы в китайской и японской живописи (бидзинга). Предметом исследования являются изображения китайских красавиц на свитках X-XVII вв. и японских на гравюрах XVII-XIX вв., уделено внимание творчеству современных художников. Подчеркивается, что эстетические идеалы направлены на восприятие красоты в контексте национальной культуры Китая и Японии, изменяющиеся в каждой последующей эпохе, воспитанные буддизмом, синтоизмом, даосизмом и конфуцианством, что способствовало развитию женского образа, его символическому звучанию. Использовались сравнительно-исторический и иконографический методы исследования, опирающиеся на культурологические, философские и искусствоведческие научные материалы. Актуальность темы обусловлена утратой мировоззренческой ориентации в отношении к женщине, ее статусу в обществе стран Дальнего Востока. Новизна исследования заключается в сравнительном анализе философско-эстетических традиций китайской и японской живописи, отраженных в женских образах в историческом развитии с акцентом на современное ее развитие. Сделан вывод, что для оценки женского образа в китайском и японском искусстве необходимо учитывать национальный менталитет, духовные традиции и взаимовлияние культур. Особую роль играет восприятие меняющегося образа женщины в социуме. Выявлено, что изображение женщин в одежде, скрывающей телесный облик с лицом в маске грима, отсутствием эмоций, способствует безликости, лишая ее индивидуальности, снижая социальный статус. Эта тенденция по-прежнему наблюдается в современном искусстве этих стран. В женских образах отчетливо прослеживается символика изображений, связь с природой, переплетение и взаимодействие внешнего и внутреннего содержания, обусловленных эстетическим, этическим и философским наполнением живописи, указывая на уникальность каждой культуры и ее национальное наследие, что прослеживается и в настоящее время.

Ключевые слова: буддизм, даосизм, природа, красавица, образ, символизм, лицо, гармония, этикет, живопись

Abstract: This article analyzes female images in Chinese and Japanese painting (Bijin-ga). The subject of this research is the depiction of Chinese beautiful women on the scrolls of the X – XVII centuries and Japanese woodblock printing of the XVII – XIX centuries. Attention is given to the works of modern artists. It is noted that the aesthetic ideals are oriented towards the perception of beauty in the context of national culture of China and Japan, which undergo changes in each era, nurtured by Buddhism, Shintoism, Taoism and Confucianism, which contributed to the development of female image and symbolic sound. The fact that the worldview orientation towards women and their status in the Far Eastern society faded away defines the relevance of the selected topic. The novelty of lies in the comparative analysis of philosophical-aesthetic traditions of Chinese and Japanese painting, reflected in female images in the historical development, with the emphasis on its modern development. The conclusion is made that the assessment of female image in Chinese and Japanese art requires taking into account the national mentality, spiritual traditions, and interinfluence of cultures. The perception of the changing image of women in society plays a special role. It is determined that the depiction of women in clothes and face paint that conceals their body shape and facial emotions, deprive a woman of her individuality and lower her social status. Such trend remains in the contemporary art of these countries. Up until now, female images resemble the symbolism of depiction, closeness to nature, interweaving of external and internal content substantiated by the aesthetic, ethical and philosophical saturation of painting, indicating the uniqueness of each culture and its national heritage.

Keywords: harmony, face, symbolism, image, beauty, nature, Taoism, buddhism, etiquette, painting

Аннотация: В статье выявляются философские основы эстетики цвета, анализируется соотношение структур философского и художественного осмысления колористики. Взаимодействие философии и искусства как форм самосознания культуры, проявляющееся в сфере интеллектуального понимания восприятия цвета и его семантики в живописи. В скрытой логике созерцания цвета прорисовываются очертания проблематики трансцендентальных и осмысленных в искусстве условий эстетического рассмотрения хроматического пространства. Цвет создает саму визуальную красоту, поэтому понятно, почему эстетическое знание стремится прояснить, в какой мере мы способны судить о переживании цвета – этого результата расцвечивания света. Само искусство создает своего рода цветовую онтологию мира Впервые красота цвета и ее восприятие анализируется в контексте соотношения искусства и трансцендентальной традиции философстования (Декарт, Кант, ранний Гуссерль - анализируется его работа "Философия арифметики" ), что позволяет подобрать ключи к тому, как снова и по-новому прочесть традицию колористики. Чтобы определить ее значение, важно сопоставить историю и структуру философской и художественной метафоры цвета. Показано, что феномен цвета имеет для эстетики принципиальное значение, поскольку с ним связано не только осмысление проблемы соотношения природы и искусства, но и постижение красоты самого цвета, его универсального значения для всех видов искусства, глубинных структур восприятия колористических явлений, живописного открытия цветовой гармонии картины.

Ключевые слова: эстетика, философия, искусство, живопись, цвет, Декарт, Кант, Гуссерль, Рильке, Кандинский

Abstract: This article reveals the philosophical grounds of the aesthetics of color, analyzes the correlation between the structures of philosophical and artistic comprehension of coloristics. Interaction of philosophy and art as the forms of cultural identity manifests in the sphere of intellectual understanding of the perception of color and its semantics in painting. In the hidden logic of contemplation of color, can be traced the outlines of the problematic of transcendental and intelligible in art conditions for the aesthetic approach towards chromatic space. Color creates the visual beauty, thus it is apparent why the aesthetic knowledge seeks to clarify to which extent we can assess the experience of color – the result of coloration of light. The art itself creates the so-called color ontology of the world. First the first time, the beauty of color and its perception are analyzed in the context of correlation between art and transcendental traditions of philosophizing  (Descartes, Kant, early Husserl –  his work “The Philosophy of Arithmetic”) that allows matching the key to a new interpretation of the tradition of color. Determination of its meaning requires comparing history and structure of the philosophical and artistic metaphor of color. It is demonstrated that the phenomenon of color is of crucial significance for the aesthetics, as it implies not only comprehension of the problem of correlation between nature and art, but also cognition of the beauty of color, its universal value for all forms of art, profound structures of perception of coloristic phenomena, picturesque unveiling of the color harmony of the painting.

Keywords: Rilke, Husserl, Kant, Descartes, color, painting, art, philosophy, aesthetics, Kandinsky

Аннотация: В статье анализируется женское начало, отраженное в образах богинь японской и китайской мифологии, связанных с солярным культом и световой символикой. Сделана попытка проследить роль женского начала в мифологическом феномене Неба и связи его с Землей. Предметом исследования являются японские и китайские мифы и сказания, иконографические образы богинь и их посредников лис в религиозной живописи XIII - нач. XX вв. Использовались сравнительно-исторический и иконографический методы исследования, опирающиеся на философские, культурологические и искусствоведческие научные материалы. Актуальность темы обусловлена тем, что в глобализирующимся мире страны Дальнего Востока в большей мере способны противостоять утрате мировоззренческих ориентиров, благодаря традиционализму и духовному самосознанию, сохраняя национально-культурную идентичность.   Новизна исследования заключается в рассмотрении на основе иконографического материала и мифологических сюжетов световых манифестаций богинь, как проявления энергии женского начала и отражение их в феномене связи Неба и Земли. Сделан вывод, что для оценки японского и китайского искусства необходимо учитывать мультикультурное взаимодействие этих стран, основанное на гармонии существования человека и природы. Богини Солнца и Луны, богини Земли стремятся осуществлять связь с Небом, как в частности автохтонное божество Инари через своих посредников лис. Богини Солнца и Луны, богини Земли стремятся осуществлять связь с Небом, как в частности автохтонное божество Инари через своих посредников лис. Женское начало, воплощенное в феминности божественных лис представлено в бесконечной борьбе за бессмертие и возможность присутствия на Небе в лучах света и разума. Световая насыщенность женских образов способствует их духовности.

Ключевые слова: буддизм, синтоизм, даосизм, световая символика, женское начало, Небо, природа, мифология, духовность, кицунэ

Abstract: This article analyzes female principle reflected in the images of goddesses of Japanese and Chinese mythology associated with the solar cult and light symbolism. An attempt is made to trace the role of female principle in the mythological phenomenon of Sky and its connection with Earth. The subject of this research is the Japanese and Chinese myths and legends, iconographic images of goddesses and their resemblance in foxes (Kitsune) in the religious painting of the XIII – early XX centuries. In the course of this work, the author applies comparative-historical and iconographic methods of research that lean on scientific materials dedicated to philosophy, culturology and art history. The relevance of the selected topic is substantiated by the fact that in globalizing world, the countries of the Far East are more capable of retaining ideological paradigms and preserving their national cultural identity due to traditionalism and spiritual consciousness. The novelty of this work consists in examination based on the iconographic material and mythological themes of solar manifestations of goddesses as demonstration of the energy of female principle and its reflection in the phenomenon of Sky – Earth connection. The conclusion is made that for assessing Japanese and Chinese art, it is essential to consider multicultural interaction of these countries founded on the the harmony of existence of human nature. The goddesses of Sun, Moon and Earth seek to communicate with the Sky, as in particular the autochthonous deity Inari through their intermediaries, the foxes. The sun and moon goddesses and Earth goddesses seek communication with the Sky, as the autochthonous deity Inari through their mediators – foxes. The female principle, resembled in femininity of divine foxes, is described as the endless struggle for immortality and opportunity to be in Heaven surrounded by the steam light and reason. The light saturation of female images contributes to their spirituality.

Keywords: mythology, nature, Heaven, feminine, light symbolism, taoism, shintoism, buddhism, spirituality, kitsune

Аннотация: В статье анализируется женское начало, выраженное в буддийском искусстве тханки и подчеркивается его специфика в сравнении с православной иконой. Рассмотрена символика основных изобразительных элементов, формирующих иконографию женских персонажей и их цветовое решение. Проанализирована символика света в тханкописи и иконописи. При сравнении световой символики женского образа в обоих видах религиозной живописи выявлено их несомненное сходство в восприятии света как божественного начала просветленного ума. Предметом исследования является тибетская тханка и православная икона, рассматриваемые автором в контексте развития женского божественного образа в хронологических рамках XV- XVII вв. Актуальность исследования обусловлена возрастающим интересом различных специалистов к религиозной живописи тханка. При рассмотрении сакральных образов буддийских тханок и православных икон использовались сравнительно-исторический и иконографический методы исследования, опирающиеся на философские, культурологические и искусствоведческие научные материалы. Новизна исследования заключается в том, что на основе материала тибетских тханок и православной иконы в сравнительном анализе рассмотрены традиции изображения световых манифестаций женских священных образов. В иконографическом сюжете прослежено образование света и участие его в создании женской ипостаси мудрости. Сделан вывод, что для оценки тибетского буддийского искусства тханки и православной иконы необходимо понять сущность женского начала и значимость символики света, указывающий на воплощение аспекта мудрости и любви на пути духовного восхождения.

Ключевые слова: женское начало, мудрость, свет, буддизм, православие, София, тханка, иконопись, символика, духовность

Abstract: This article analyzes the female beginning reflected in the Buddhist art of thangka, and emphasizes its specificity in comparison with the Orthodox icon. The author examines symbolism of the key visual elements that form iconography of female characters and their color solution, as well as analyzes the symbolism of light in thangka painting and painting of icons. In drawing parallels between light symbolism of a female image in both types of religious paintings, the author determines their definite similarity in perception of light as a divine beginning of enlightened mind. The subject of this study is the Tibetan thangka and the Orthodox icon, viewed in the context of evolution of the female divine image within the chronological framework of the XV – XVII centuries. The relevance is substantiated by the growing interest of various experts to the religious painting thangka. In examination of sacred images of Buddhist thangkas and Orthodox icons were applied the comparative-historical and iconographic methods that lean on philosophical, culturological and art scientific materials. The novelty consists in the fact that based comparative analysis of the material of Tibetan thangkas and Orthodox icons, the author explores the traditions of depicting light manifestations of sacred images of women. Iconographic plot traces the formation of light and its role in creation of the female guise of wisdom. The conclusion is made that for assessing the Tibetan Buddhist art of thangka and Orthodox icon it is necessary to grasp the essence of female beginning and significance of the symbolism of light that indicates the aspect of wisdom and love on the path of spiritual growth. 

Keywords: iconography, thangka, Sophia, Orthodoxy, Buddhism, light, wisdom, feminine, symbolism, spirituality

Аннотация: Данное исследование посвящено изучению специфической роли пейзажа в символистском искусстве. Предпринята попытка на основе многостороннего анализа произведений символистов и художников их круга Сегантини, Бёклина, Гогена, Нестерова, Чюрлёниса выявить характерные особенности использования ими изображения природы в общей системе живописного художественно-эстетического выражения. Особое внимание уделяется проблеме вписанности человеческих фигур в пейзаж, т.к. именно таким способом многие символисты и художники их круга одухотворяли пейзаж, создавая особое художественное пространство. За основу методологии исследования взят компаративистский метод, использующий принципы искусствоведческого, эстетического и философского анализа искусства как своеобразной системы образно-символического мышления. Пейзаж символистов рассматривается при этом как особое одухотворенное пространство, выполняющее роль посредника между визуально осязаемыми образами и неописуемой плеромой метафизического бытия. Подобный подход к символистскому искусству является новаторским. В процессе исследования показано, что особое художественное пространство как носитель символических смыслов, или духа символизма, в живописи возникает у каждого художника как комплекс только у него встречающихся художественных средств выражения. При этом одним из символистов присуще видение непостигаемого во внешних формах видимой природы путем акцентации внимания на оппозициях земли и неба, жизни и смерти, человека и божественного начала, реальности и мифологических ее оснований. Другие создают мир почти абстрактных или музыкально акцентированных цветоформ и графических решений. А иные пишут пейзажи, пронизанные покоем, умиротворенностью, умилением и живописным гимнословием Творца. В целом символистский пейзаж тяготеет к достаточно ярко выраженной философичности.

Ключевые слова: пейзаж, живопись, символизм, эстетика, метафизика искусства, духовность, композиция, цветоформа, Сегантини, Бёклин

Abstract: This research is dedicated to examination of a specific role of landscape in symbolism. Based on comprehensive analysis of the works of symbolists and artists of their circle – Segantini, Böcklin, Gauguin, Nesterov, Čiurlionis, the author attempts to determine the characteristic features of using the images of nature in the overall system of pictorial artistic-aesthetic expression. Special attention is paid to the problem of inscription of human figures into landscape, as in doing so many symbolists and artists of their circle were bringing the landscape to life, forming a special creative space. Landscape of symbolists is viewed as a peculiar animated space that carries a mediating role between the visually palpable images and indescribable pleroma of metaphysical being. Such approach to symbolism is considered innovative. In the course of this research, it is demonstrated that special artistic space as a carrier of symbolic meanings or a spirit of symbolism in painting emerges in each painters a set of artistic means of expression characteristic only to their works. At the same time, some symbolists view the unreachable in external forms of visible nature by focusing attention of the opposition of earth and sky, life and death, human and divine beginning, reality and its mythological grounds. Some symbolists create the world of practically abstract and musically accented color forms and graphic solutions. While others paint landscape imbued with tranquility, tenderness and picturesque hymns of the Creator. In general, symbolic landscape leans towards a fairly vivid philosophical aspect.

Keywords: composition, spirituality, metaphysics of art, aesthetics, symbolism, painting, landscape, color form, Segantini, Boeklin

Аннотация: Предметом исследования является фундаментальная эстетическая проблематика в символистской философии искусства Андре Жида. Рассматриваются такие магистральных темы, как сущность художественного символа, категории прекрасного, трагического и героического, соотношение искусства и природы, специфика театральной эстетики. Жид реализует в своем творчестве идеи субъективного, солипсистского символизма, в котором символ сближается с иероглифом, являющим в художественной форме внутренний мир художника, его субъективные переживания, мечты и грезы, тогда как внешний чувственный мир трактуется как иллюзорный, предстает либо комплексом ощущений, либо выносится за скобки как не существующий. Многоаспектность настоящего исследования предопределила применение ряда методологических подходов: философско-эстетический подход, искусствоведческий анализ, компаративистский, междисциплинарный методы. Основным выводом проведенного исследования является заключение о том, что в символистский период творчества Андре Жид был убежден, что искусству чужд иллюзионистский характер. Презрев внешнее, преходящее, искусство должно быть обращено к глубинной истине, героическому началу человеческой личности. Акцент делается на проникновении в сферы эзотерического, таинственного, потустороннего. Анализируется «Трактат о Нарциссе (Теория символа)» А. Жида, в котором такое миросозерцание нашло программное выражение.

Ключевые слова: театр, литература, героическое, трагическое, возвышенное, прекрасное, символ, интуиция, философия искусства, эстетика

Abstract: The subject of this research is the fundamental aesthetic problematic in the symbolist philosophy of art of André Gide. The author examines such mainstream themes as the concept of artistic symbol, categories of the beautiful, tragic and heroic, interrelation of art and nature, specificity of theatrical aesthetics. In his works, Gide brings to life the ideas of subjective, solipsistic symbolism, when symbol ingratiates with a hieroglyph that depicts inner world of the artist in a creative form, his subjective experiences, dreams and reverie, while the external sensible world is interpreted as illusory, appears as combination of senses, or is left as side as nonexistent. The main conclusion of the conducted study consists in a statements that in the period of symbolism André Gide was sure that illusory character was extraneous to art. Disregarding the external, art must refer to the profound truth, heroic beginning of human personality. Emphasis is made on infiltration into the spheres of esoteric, mystical and spiritual. The article analyses André Gide’s “Treatise on Narcissus (The Theory of Symbol”), in which such worldview found its programmatic expression.

Keywords: literature, heroic, tragic, high, beauty, intuition, symbol, philosophy of art, aesthetics, theatre

Аннотация: Цель настоящей работы – проследить динамику взаимоотношений субъекта иронии с её объектом на примере таких культурных явлений как Кэмп, Новая искренность и пост-ирония. Выбор именно этих типов восприятия, связанных с иронией, мотивирован тем, что эта последовательность демонстрирует поэтапное изменение оптики творческого субъекта. В выделенном диапазоне видно, как меняется сама структура иронических операций сознания художника, в котором естественная установка начинает преобладать над критической, не поглощая её полностью. Методология настоящего исследования базируется на эстетико-теоретическом подходе и сравнительно-историческом методе; также мы обращаемся к иллюстративному материалу художественной литературы, а точнее к тем авторам, чье творчество выражает упомянутые в заглавии статьи творческие стратегии. Новизна исследования заключается в том, что естественность и ирония осмысляются как элементы единой структуры восприятия, благодаря чему выявляются важные закономерности в метаморфозах иронической оптики. В статье показано, каким образом каждый из перечисленных подходов к иронии взаимодействует со своими творческими ресурсами, из которых конструируется иронический приём, и раскрывается специфика эмоционального отношения ироника с осмысляемыми идеями и объектами действительности. В статье установлено, что актуализация наивного аспекта эстетической иронии соотносится с потребностью творческого субъекта переосмыслить и обновить иронический прием, не прибегая к нерефлективной наивности. Показано, что просвещенная наивность, ассоциируемая с упомянутыми типами иронической чувствительности, проявляет себя не столько как объект иронии, сколько в качестве её структурно образующего элемента, что позволяет субъекту выражать противоположные иронии интенции.

Ключевые слова: эстетика, искусство, постмодернизм, ирония, наивность, Кэмп, китч, Новая искренность, метамодернизм, пост-ирония

Abstract: The goal of this works consists in tracing the dynamics of interrelation of the subject of irony with its object on the example of such cultural phenomena as Camp, New Sincerity and post-irony. The choice of namely these types of perception, associated with irony, is motivated by the fact that such sequence demonstrates the stage-by-stage change of the optics of an artistic subject. The transformation of structure of ironic actions in painter’s consciousness, in which the natural pattern begins to prevail over the critical, although not fully absorbing it, is evident within the highlighted range. Research methodology is based on the aesthetic-theoretical approach and comparative-historical method, as well refers to illustrative material of fiction literature, particularly the authors whose works reflect the mentioned in the title of the article artistic strategies. The novelty lies in the thesis that naturalness and irony are considered the elements of the uniform structure of perception, which leads to determination of the important patterns in metamorphoses of the ironic optics. The article demonstrates how each of the listed approaches to irony interacts with its artistic resources, which constitute the ironic method and reveal the specificity of emotional relationship of the ironist with the apprehended ideas and objects of reality. It is established that the relevance of naïve aspect of aesthetic irony correlates with the need of an artistic subject to reconsider and renew the ironic method without resorting to non-reflective naivety. The author highlights that the enlightened naivety, associated with the aforementioned types of ironic sensibility, manifests not as much as the object of irony, but as its constituent element, which allows the subject to express the intentions opposite to irony.

Keywords: New sincerity, kitsch, Camp, naivety, irony, postmodernism, art, aesthetics, metamodernism, postirony

Аннотация: Предметом исследования являются трансформации, которым подвергается восприятие цвета и формирование цветовой среды под влиянием существующей эпистемы. Гипотезой исследования является предположение о том, что перемена в глубинных структурах мышления оказывает влияние на восприятие и использование цвета, а следовательно, и на дизайн. Дизайн закрепляется как социальная практика и культурный феномен в модернистской парадигме, что и детерминирует основное отличие функционирования цвета как знака в до-дизайнерском мире и в современном. Автор использует метод археологии знания М. Фуко. Данный метод в применении к дизайну подразумевает исследование структурных элементов дизайн-дискурса, одним из которых является цвет. Основной вывод исследования заключается в том, что цвет в современном дизайне используется как знак-симулякр. Сегодня выделяют три основные характеристики цвета – цветовой тон, насыщенность и светлота, которые описывают цвет как плоскость и как часть материального мира. В до-дизайнерской парадигме цвет воспринимался как эйдос – часть трансцендентного мира. Основные характеристики эйдоса цвета: трехмерность, прозрачность, блеск, анагогичность. Основное отличие цвета в до-дизайнерском мире заключалось в дополнительном измерении. Сегодня цвет воспринимается и используется в дизайне как двухмерная поверхность, не отсылающая ни к какому референту. В выборе цвета современный дизайнер руководствуется только соображениями функциональности. Но функциональность, не связанная с трансцендентным началом, обслуживает действительность, лишенную смысла. Средства дизайна, которые выражают такую функциональность, сами по себе являются случайными.

Ключевые слова: Дизайн, цвет, модернизм, постмодерн, модерн, эйдос, симулякр, эпистема, трансцендентное, знак

Abstract: The subject of the research is transformations of color perception and color environment caused by the influence of current epistem. The research hypothesis is that changes in the deeper structures of cogitation affect perception and use of color and consequently design. Design is viewed by modernists as a social practice and cultural phenomenon which determines the main difference of color and its functions as a sign in pre-design and modern worls. In her research Pankratova has used the method of knowledge archeology offered by Michel Fouсault. Being applied to design, this method implies analysis of structural elements of the design discourse, color being one of such elements.  The main conclusion of the research is that modern designers use color as a simulacrum sign. Presently, there are three basic characteristics of color whichi are color shade, intensity and lightness that describe color as something flat or part of the material world. The pre-design paradigm perceives color as eidos or part of the transcendental world. The main characteristics of color eidos are three-dimensionality, transparency, shine and analogousness. The main distinguished feature of color in the pre-design world is additional dimension. Today color is viewed and used in design as a two-dimensional surface that do not refer to any other referent. When choosing particular color, modern designers take functionality as guide and their choice of color is rather accidental. 

Keywords: transcendental, epistem, simulacrum, eidos, art Nouveau, postmodern, modernism, color, Design, sign

Аннотация: Предметом исследования является формирование системы образов в неофициальном российском искусстве на примере работ инсталляционного и околоинсталляционного характера. Автор делает упор на то, что оформление данной символики происходило на фоне того, что официальный стиль не подразумевал какого-либо отклонения от общепринятого канона. Под «каноном» понимаются образы, которые важны для художников в силу разнообразных культурных контекстов советской и постсоветской России. В качестве примеров приведены работы Э. Лисицкого, Ю. Васильева-Мона, А. Брусиловского, М. Рогинского, В. Янкилевского, И. Наховой, И. Кабакова, В. Комара и А. Меламида. Все эти авторы сделали огромный вклад в развитие российской инсталляции, который востребован и актуален и сегодня. В данной статье использован метод сравнительного анализа, так как он наиболее полно помог раскрыть исследуемую тему. Также использован подход Д. Фишера, описанный философом в статье "Оценивание без наслаждения". Основными выводами проведённого исследования являются то, что так как формирование художественной инсталляции в России проходило в неофициальной среде, из-за того, что в СССР существовал запрет на разнообразные модернистские практики. Благодаря этому смогли оформиться мотивы и образы-каноны, знаковые для современного российского искусства.

Ключевые слова: инсталляция, клише, цитата, концептуальное искусство, канон, структура, поиск, стиль, авангард, манера

Abstract: The subject of the study is the formation of a system of canon-images in informal Russian art on the example of works of installation and near-installation nature. The author emphasizes that the design of the given symbolism took place against the background of the fact that the official style did not imply any deviation from the generally accepted canon. By canon are meant images which are important for artists due to the diverse cultural contexts of Soviet and post-Soviet Russia. Works by E. Lissitzky, Y. Vasilyev-Mon, A. Brusilovsky, M. Roginsky, V. Yankilevsky, I. Nakhova, I. Kabakov, V. Komar, and A. Melamid are given as examples. These authors made a huge contribution to the development of the Russian installation art which is needed and relevant today. In the article, the method of comparative analysis is used, as it most fully helped to develop a theme. The main conclusion of the conducted research is the fact that the formation of the art installation in Russia happened in the informal environment because of the fact that in the USSR existed a ban on a variety of modernist practices. Due to this fact, motives and canon-images, iconic to the modern Russian art, managed to take shape. 

Keywords: search, structure, canon, conceptual art, quotation, cliché, installation art, style, avant-garde, manner

Аннотация: В статье анализируется эстетическая ценность природы, цветочная тематика в живописи европейских и японских мастеров XV- начала XX вв. Подчеркивается символика различных проявлений и общие закономерности связанные с кругооборотом в природе и кратковременностью присутствия цветов в мире, философское и религиозно-мистическое их значение. Предметом исследования являются синие цветы, рассматриваемые автором в контексте развития символизма и метафорического смыслового подтекста в европейской и японской живописи XV- начала XX вв. Использовались сравнительно-сопоставительный и иконологический методы исследования, опирающиеся на философские, культурологические и исторические научные материалы. Актуальность рассматриваемой темы определяется возрастанием культурного взаимодействия со странами Востока, с Японией в частности, и стремлением сохранить свои национально-специфические особенности. Предпринята попытка сопоставления европейского и японского изобразительного искусства, выявления цветочной символики, ее эстетического смысла и аллегорического подтекста, подчеркнута природа символических образов синих цветов. Сделан вывод: религиозно-мистическая направленность живописи более выражена у европейцев, у японцев художественное выражение чувств выше религии, что находит подтверждение в эстетическом восприятии цветовой гаммы.

Ключевые слова: символизм, ирис, синий цвет, импрессионизм, японская живопись, буддизм, религиозная направленность, красота, совершенство, цветок

Abstract: In her article Belova analyzes the aesthetical value of nature, in particular, the role of flowers in European and Japanese art of the XVth - early XXth century. The researcher focuses on symbolism of flowers, general expressive patterns that symbolise the nature's circle and transience of flowers in the world as well as their philosophical, religious and mystical meaning. The subject of the research is blue flowers viewed by the author as part of the developing symbolism and metaphoric message in European and Japanese fine arts of the XVth - early Xxth century. In her research Belova has use comparative and iconological research methods based on previously published philosophical, cultural and historical researches. The research rationale is explained by the growing cultural contacts between Eastern countries, particulary Japan, and Europe, and the intention of both cultures to keep their national specific features. The author of the article attempts to compare European and Japanese fine arts, to describe symbolism of flowers, its aesthetical meaning and allegorical message, to emphasize the nature of symbolic images of blue flowers. The researcher makes the following conclusion: religious and mystical features are more typical for European painting while Japanese painting puts artistic expression of feelings above religion. This is expressed in the aesthetical perception of the colour palette.  

Keywords: Buddhism, Japanese painting, impressionism, blue, iris, symbolism, religious orientation, beauty, perfection, flower

Аннотация: В центре исследования находится аналитика символистской живописи на предмет выявления ее эстетических особенностей, которые могут быть выражены метафорическим понятием «дух символизма». Поставлена задача на основе анализа наиболее характерных для символизма конкретных произведений живописи приблизиться к вербальному описанию этого понятию, введению его в научный инструментарий эстетического анализа искусства. Путем изучения художественно-эстетических средств выражения в произведениях Россетти, Бёрн-Джонса, Пюви де Шаванна, Борисова-Мусатова, Сегантини выявлена совокупность характеристик, которыми в определенном приближении может быть описан дух символизма. В качестве методологической установки использован компаративистский метод, опирающийся на искусствоведческий, философский и эстетический подходы к конкретным произведениям живописи. Из главных сюжетно-тематических линий искусства символизма в данном исследовании взята в основном тема выражения в живописи символистского понимания мифологемы Вечно Женственного. Подобный анализ является новаторским, впервые примененным в отечественной и зарубежной науке. К специфически символистским характеристикам выражения данной тематической линии относятся подчеркнутая пластичность образов, изысканные линеарные ритмы, просветленный колорит, статуарность фигур, самоуглубленность и неотмирность образов, меланхолическая грусть, подчеркнуто идеальная и как бы отрешенная от земного мира красота женских образов, далекая от чувственной материальности, и т.п. Все это приводит в живописи символистов и художников их круга к явлению здесь и сейчас кванта метафизической реальности, что и можно определить как «дух символизма».

Ключевые слова: живопись, символ, образ, эстетика, форма, композиция, цвет, Россетти, Сегантини, Бёрн-Джонс

Abstract: The research focuses on the analysis of symbolist painting to identify its aesthetic features that can be expressed by the metaphorical concept of "the spirit of symbolism". The task is set based on the analysis of the most characteristic for the symbolism of specific works of art to approach the verbal description of this concept, its introduction into the scientific tools of aesthetic analysis of art. By studying the artistic and aesthetic means of expression in the works of Rossetti, Burne-Jones, Puvis de Chavannes, Borisov-Musatov, Segantini revealed a set of characteristics that can describe the spirit of symbolism in a certain approximation. The comparative method based on art criticism, philosophical and aesthetic approaches to specific paintings is used as a methodological setting. In this study, mainly the theme of expression in painting the symbolist understanding of the myths of the Eternal Feminine is taken out of the main thematic lines of the art of symbolism. This analysis is innovative, first used in domestic and foreign science. The plasticity of images, the refined linear rhythms, a lighter color, the statuesque quality of the figures, self-absorption and supernaturality of images, melancholic sadness, emphatically perfect and as if detached from the earthly world the beauty of female characters, far from the sensual materiality, etc. refer to the specific characteristics of the symbolist expression of this thematic line. In painting, all this leads symbolists and artists of their circle to the here and now phenomenon of the quantum of metaphysical reality, which can be defined as the "spirit of symbolism".

Keywords: Rossetti, colour, composition, form, aesthetics, image, symbol, painting, Segantini, Burne-Jones

Аннотация: В статье впервые сопоставляются две похожих и одновременно различных эстетических категории, получивших распространение в культуре потребления: западная показная роскошь гламур и японская гротескная «милота» каваии. Цель исследования – определить те различия в этих категориях, которые обусловлены их региональной спецификой. Такой сравнительный анализ позволит в дальнейшем выявить национальную специфику российского дизайна в условиях культуры потребления. В эстетике и гламура, и каваии есть коммерческий компонент: гламур – симулякр красоты, связанной с очарованием роскоши, идеальной внешности, успешности, а современное каваии – симулякр «милоты», связанной с очарованием объектов любви и привязанности, с несовершенной или незрелой красотой. Обе эстетики имеют схожие функции в современной культуре потребления, являясь основой коммерческих мифов о привлекательности. Если для Запада более характерна «гламуризация», то для Японии – обращение к «кавайному». Обращение к разным эталонам привлекательности обусловлено межкультурными различиями. В ходе исследования мы опираемся на известное эссе «Похвала тени» (1934) японского писателя Танидзаки Дзюнъитиро (1886–1965), в котором он называет западную эстетику – «эстетикой света», а японскую – «эстетикой тени». Гламур, важнейшим средством выразительности которого является блеск, представляет западную «эстетику света». А современная эстетика каваии связана с традиционной японской «эстетикой тени», и, прежде всего, с категорией ики, которая соединяет в себе вызов и смирение, роскошь и умеренность. "Скромность" в эстетике каваии - детские пропорции, бледность и пр., действительно, может граничить с вызовом.

Ключевые слова: гламур, каваии, идентичность, Танидзаки Дзюнъитиро, региональный дизайн, потребление, эстетика света, эстетика тени, японская эстетика, красота

Abstract: In her research Tretyakova compares two similar yet different aesthetic categories that have got widespread use in the culture of consumption: Western brave Glamour and Japanese grotesque Kawaii. The aim of the research is to outline differences in these categories that are caused by their regional specifics. Such comparative analysis allows to define national specifics of Russian design in terms of the culture of consumption. Aesthetics of both Glamour and Kawaii have got an advertising component: glamour is a simulacrum of beauty that presents the charm of luxury, ideal appearance, and success, and contemporary Kawaii is a simulacrum of 'cuteness' that presents the charm of love and tenderness and imperfect or immature beauty. Both aesthetics have similar functions in contemporary culture of consumption as the basis of advertising myths about attractiveness. While glamourization is more typical for the West, Japan is more appealing to Kawaii. This is caused by cross-cultural differences. The research is based on the analysis of a famous essay In Praise of Shadows written by a Japanese writer Jun'ichiro Tanizaki (1886–1965) in 1934 where he called Western aesthetics as 'aesthetics of light' and Japanese aesthetics as 'aesthetics of shadow'. Using shine and brilliance as the most important expressive means, glamour presents the Western 'aesthetics of light'. Contemporary aesthetics of Kawaii relates to the traditional Japanese 'aesthetics of shadow' and, first of all, to the category of iki that unites a challenge and submission, luxury and mildness. In aesthetics of Kawaii sumbission presents child-like proportions, faintness and etc. which can verge on challenge. 

Keywords: Aesthetics of Light, consamption, regional design, Jun'ichiro Tanizaki, identity, kawaii, glamour, Aesthetics of Shadow, Japanese Aesthetics, Beauty

Аннотация: Данная статья представляет собой репрезентацию основных изменений в архитектурном творчестве, и даёт эстетико-философское осмысление этих изменений. Виртуальное пространство позволило архитектору осваивать новые средства и возможности макетирования и проектирования, работать с новыми материалами. В связи с чем изменяется место как место автора, так и реципиента. Такие изменения приводят эстетику, как теоретическую науку к новому ракурсу рассмотрения классических тем.В связи с этим возникает ряд проблем, которые требуют решения. В данной работе автор использует компаративный метод для работы с теоретическим корпусом материала и визуальный анализ для выявления эстетических особенностей дигитальной архитектуры. На всех уровнях архитектура становится динамичной, стирая привычные границы статичных объектов, тем самым изменяя городское пространство и является необходимостью для динамично развивающегося общества. Таким образом, в архитектурной среде появляется запрос на формирование архитектора-мыслителя, виртуозно владеющего новейшими компьютерными программами и технологиями.

Ключевые слова: современная архитектура, образ, виртуальная реальность, город, дигитальная культура, архитектура, эстетика, философия, урбанистика, эстетическое восприятие

Abstract: This article gives an insight into the main changes in architecture and describes these changes from the aesthetical and philosophical points of view. Virtual space allows an architect to master new options and opportunities of marketing and designing and to work with new materials. This changes both the places of an artist and recepient. These changes cause a new interpretation of classical themes both from the theoretical and aesthetical points of view. This, in its turn, creates a number of problems needed to be solved. In her research Igumnova applies the comparative method to work with the theoretical corpus and the method of visual analysis to define aesthetic particularities of digital architecture. Architecture becomes a dynamic structure at all levels, eliminating all customary borders of static objects and thus changing the urban space. This is the 'must' for a dynamically developing society. In this way, the architectural environment creates a request for a thinking architect who highly adepts at new computer programs and technologies. 

Keywords: modern architecture, form, virtual reality, city, digital culture, architecture, aesthetics, philosophy, urbanistics, aesthetic perception

Аннотация: Хотя изучению прекрасного посвящено немало исследований, известно, что в европейской традиции эстетические категории абстрактны и потому малоприменимы на практике, например, в дизайне. В связи с этим автор предлагает выявлять категории традиционной эстетики, определять пути их конкретного воплощения, а затем уже применять на практике. Таким образом, цель исследования – выявить одну из модификаций прекрасного в нашей культуре, рассмотрев для этого одну из ключевых категорий русской традиционной эстетики, в данном случае тоски, и определив её конкретное воплощение в предметной среде. В основу такого подхода был положен труд японского философа Куки Сюдзо (1888–1941) «Структура [красоты] ики», в котором он определил конкретное воплощение традиционной категории японской эстетики ики в разных сферах, в том числе в интерьере, орнаменте и цвете. С опорой на труд С. Куки, а также на трактовку тоски у Н. А. Бердяева (1874–1948), автором статьи было предложено конкретное осмысление тоскливой красоты. В ходе исследования автор сформулировал «структуру тоски» и затем перенёс эту категорию в сферу изобразительного, определив «тоскливую красоту» в орнаменте и цвете. Автор пришёл к выводу о том, что тоскливая красота тесно связана не только со зримой пустотой, но и с орнаментом как выразителем духовных устремлений, что сделало декор неотъемлемой частью представлений о красоте в России.

Ключевые слова: Куки Сюдзо, тоскливая красота, пустота, орнамент, изображение, тоска, русская эстетика, ики, японская эстетика, Бердяев

Abstract: Although there are many researches concerning the Beauty, as known in Europe as well as Russia aesthetic categories are traditionally abstract and consequently not applicable in practical use for example in design. Therefore, the author of this research offers to find concrete categories of traditional aesthetics and then incarnate it in objects. As an example of this approach, he takes a work of Japanese philosopher Shuzo Kuki (1888–1941) “The Structure of Iki [Beauty]” and basing on it, he offers concrete incarnation of such Russian aesthetics category as Toska [Melancholy]. Using interpretation of Toska by Nikolay Berdyaev (1874–1948) the author formulates “Structure of Toska” and extends Toska to arts defining melancholic beauty of Toska in ornaments and colors. The author concludes that melancholic beauty of Toska in our culture is connected not only with the visible void but also with an ornament, which expresses our spiritual aspirations and therefore becomes an essential part of the Beauty in Russia.

Keywords: Shuzo Kuki, beauty of toska, void, ornament, image, toska, iki, Russian Aesthetics, Japanese Aesthetics, Berdyaev

Аннотация: В данной статье предлагается разработка концептуального аппарата, позволяющего по-новому взглянуть на произведение искусства и процесс его восприятия. Предметом исследования является живопись Александра Арефьева и художников его круга, вместо описательной характеристики которой автор предпринимает попытку использовать данный живописный материал для размышлений о специфике художественного пространства и воспринимающей его субъективности. Особое внимание уделяется анализу таких художественных особенностей, как плоскостность и плотность планов, каковой анализ позволяет расширить философскую интерпретацию понятия поверхности. Автор обращается к концептуальному аппарату Ж. Делёза, используя его трактовку понятия гаптического зрения и других терминов, и с их помощью исследует особый тип видения, показанный нам в живописи "арефьевского круга". Результатом исследования является выявление особой физики, свойственной данному режиму пространства, и концептуализация динамической, нетождественной себе номадической субъективности, рождающейся в процессе ощущения. Таким образом можно утверждать, что искусство не воспроизводит и не изображает известное, а создаёт условия для возникновения онтологически нового в каждом очередном ощущении. В рамках такого подхода искусство рассматривается расширительно, как сфера внесубъектной аффективности, что позволяет выявить механику смыслопорождения и раскрыть потенциал искусства как инструмента философии имманентности.

Ключевые слова: искусство, арефьевский круг, субъективность, гаптическое, граница, дизъюнктивный синтез, имманентность, эстетика, Арефьев, Делёз

Abstract: In her research Volodina suggests to develop a conceptual framework that would allow to see artwork and the process of artwork perception in a new light. The subject of the research is paintings by Alexander Arefjev and artists from his circle. Instead of just giving a descriptive characteristic of their paintings, the author tries to use their artwork to think of specific features of the artistic space and subjective perception thereof. Vododina pays special attention to such artistic features as flatness and density of plans which analysis allows to expand the framework of the philosophical definition of 'surface'. The author appeals to the conceptual framework offered by Gilles Deleuze, in particular, she uses his definition of the haptic vision as well as other terms to study a special type of vision demonstrated by the artwork of Ariefjev's circle. The result of the research is the author's description of special physics typical for that kind of space, and conceptualisation of a dynamic, non-identical to itself nomadic subjectivity created in the process of feeling. Thus, it is fair to say that art neither reproduces nor depicts the known but creates conditions for the appearance of something ontologically new in each sensation. Within the framework of this approach, art is viewed extensively as the sphere of extrasubjective affectivity which allows to define mechanics of the meaning-creating process and fulfil the potential of art as an instrument of philosophical immanence.

Keywords: haptic, border, disjunctive synthesis, immanence, aesthetics, Arefjev, Deleuze, subjectivity, Arefjev's circle, art

Аннотация: Предметом исследования в данной статье стал сюрреализм - одно из ярчайших направлений в искусстве ХХ века. Рассматривается его становление, основные эстетические закономерности, среди которых особо констатируются связь реализуемых образов и содержательных аспектов с теорией Фрейда, с теорией сна и с теорией отсутствия реальности как таковой. В качестве примеров приводятся полотна С. Дали, стихотворения А. Бретона, Л. Арагона и К. Фиринга, художественные фильмы Л. Бунюэля, театральные постановки Э. Сати и Ж. Кокто. Предпринимается попытка охватить содержательный мир сюрреализма как целостное явление, выявить его философскую подоплеку, базирующуюся на исторических и социальных функциях того времени. Комплексный подход к явлению сюрреализма как важному стилистическому направлению ХХ века в целом (не стоит "заключать" его лишь в рамки 1920-1930-х годов, поскольку сюрреализм имеет серьезную пролонгацию вплоть до наших дней) позволил осознать его значимость и обособленность в богатом спектре иных стилистических направлений.

Ключевые слова: сюрреализм, реальность, Фрейд, искусствоведение, стиль в искусстве, эстетика, сон, Дали, эпатаж, новации

Abstract: The subject of the article is surrealism as one of the brightest art movement of the twentieth century. In his research Petrov considers the development and basic aesthetic patterns of surrealism especially the connection between actualized images and substantive aspects of Freud's theory, the theory of sleep and theory of the lack of reality itself. As an example, the researcher analyzes Dali's paintings, A. Breton's, L. Aragon's and K. Firing's poems, movies by L. Bunuel, theatrical performances by E. Satie and J. Cocteau. The researcher attempts to cover the substantive world of surrealism as an integral phenomenon as well as to discover philosophical grounds of surrealism based on historical and social functions of those times. The integral approach to the phenomenon of surrealism as an important stylistic trend of the 20th century in general (without 'limiting' it to 1920  1930s providing that surrealism has been extended up to our days) proves an important role and unique nature of surrealism in a wide range of stylistic trends and movements. 

Keywords: innovations, еpatage, Dali, sleep, aesthetics, artistic style, art history, Freud, reality, surrealism

Аннотация: Автор уделяет особое внимание выявлению специфических особенностей иконописного изображения в контексте исследования духовно-творческих изменений в истории иконописи и отступления от канонической живописной традиции. Из поставленной задачи следует тезис, что всякое изменение идеологически выстроенного комплекса искусств в сакральном пространстве храма неминуемо влечет за собой и общий распад. Целостность храмового организма, оформившаяся в Византии и ориентированная на единство всех его составляющих – архитектуры, живописи, убранства, а также литургического действа, ко второй половине XIX столетия частично начинает утрачиваться. Последовательная интеграция мирского в церковное искусство содействовала искажению его сущностного назначения, что привело к образной иллюстративности, творческой эклектике и ослаблению религиозности в обществе. Цель исследования обозначить приоритет истинности художественного понимания древних иконописцев и доказать принципиальную для литургического единства значимость технической передачи божественных образов Византии и Древней Руси. Методология работы охватывает широкий спектр проблем: исторические, идеологические и богословские аспекты развития образа, теоретический и технический подход, а также его духовное восприятие. Основные сформулированные в статье идеи и теории затрагивают тему синергийного взаимодейтвия, при котором для достижения первозданной благодатной полноты Богообщения одинаково важны и специфические качества иконного образа, и сердечное разумение поклоняющегося. Несмотря на закрепившуюся в современном мире разностилевую направленность в иконописи и монументальной живописи, использование предложенной в данной статье методики поможет выстроить вертикаль приоритетности, что возвысит духовный рост в современном обществе и проложит путь от художественного единства к литургическому.

Ключевые слова: византийское наследие, древнерусское религиозное искусство, специфика иконописного изображения, эстетика света, символизм содержания образа, теория отражения, преображенная материя, методика цельного образовосприятия, синергийное взаимодействие, живое предание Церкви

Abstract: In this research Feschenko pays special attention to specific features of icon-painting images as part of researching spiritual and creative transformations in the history of icon-paining and deviations from the canonical painting tradition. Based on the objectives of the research, the author presents a thesis that all changes in the ideological structure of art in a sacral space of a temple inevitably leads to the general decline. According to the author, the integrity of the temple organisation as it was formed in Byzantine Empire and oriented at the unity of all its elements including architecture, painting, decorations and the liturgical process started to fail by the second half of the 19th century. Successive integration of the secular into the religious art distorted the essential mission of the church which made paintings be more illustrative and eclectical and weakened religious spirits in the society.

Keywords: technique of integral perception of sacred image, transformed matter, the theory of reflection, symbolism of content of an image, aesthetics of light, specificity of icon-painting images, Old Russian religious art, the Byzantian heritage, synergetic interaction, the living tradition of the Church

Аннотация: В статье анализируется первая большая работа Л.С. Выготского, в которой создатель советской психологии утверждает, что до эстетических (художественных) переживаний можно дотянуться только опосредованно через анализ художественной формы. Разбирается реализованный в этой работе методологический подход (естественнонаучный и структуралистстский), а также трактовка формы как своеобразной ловушки, в которую вовлекается читатель или зритель, пытающийся разрешить противоречия строения формы художественного произведения. Концепцию Выготского «искусства как машины развития психики» автор сравнивает с концепцией М.Бахтина «жизни в искусстве». В работе реализована методология сравнительного анализа, поставлены ряд проблем, предложена новая реконструкция «Психологии искусства», обсуждаются особенности психологического исследования и науки. В результате удалось показать, что построенная Выготским концепция искусства во многом обусловлена марксистской и структуралистстской методологией, а также задачей формирования с помощью искусства нового человека. Поставив в центр проблемы развитие человека, Выготский трактовал искусство как машину формирования психики, упустив значение искусства как формы жизни.

Ключевые слова: форма, искусство, жизнь, реконструкция, истолкование, понимание, методология, наука, психология, противоречия

Abstract: In his article Rozin examines the first great work by Lev Vygotsky in which the founder of Soviet psychology stated that it is possible to reach to aesthetic (artistic) experience only indirectly, in particular, through the analysis of the art form. Rozin analyzes the methodological approaches which he used in his research (naturalistic and structuralistic) and interprets an art form as some kind of a trap that catches a reader or audience trying to overcome contradictions of building an art form. The author compares Lev Vygotsky's concept of 'art as the machine for developing psyche' with Mikhail Bakhtin's concept of 'life in art'. In his research Rozin has used the methodology of comparative analysis, raises a number of questions and offers a new reconstruction of 'Psychology of Art' as well as discusses peculiarities of psychological research and science. As a result, the author demonstrates that Vygotsky's concept of art was in many ways conditioned by Marxist and structuralistic methodologies as well as the task to develop a new human using artistic means. Being focused on the problem of human development, Vygotsky interpreted art as the machine for developing the mental world and ignored the importance of art as a life style.     

Keywords: psychology, science, methodology, understanding, interpretation, reconstruction, life, art, form, conflict

Аннотация: В статье анализируется первая большая работа Л.С. Выготского, в которой создатель советской психологии утверждает, что до эстетических (художественных) переживаний можно дотянуться только опосредованно через анализ художественной формы. Разбирается реализованный в этой работе методологический подход (естественнонаучный и структуралистстский), а также трактовка формы как своеобразной ловушки, в которую вовлекается читатель или зритель, пытающийся разрешить противоречия строения формы художественного произведения. Концепцию Выготского «искусства как машины развития психики» автор сравнивает с концепцией М.Бахтина «жизни в искусстве». В работе реализована методология сравнительного анализа, поставлены ряд проблем, предложена новая реконструкция «Психологии искусства», обсуждаются особенности психологического исследования и науки. В результате удалось показать, что построенная Выготским концепция искусства во многом обусловлена марксистской и структуралистстской методологией, а также задачей формирования с помощью искусства нового человека. Поставив в центр проблемы развитие человека, Выготский трактовал искусство как машину формирования психики, упустив значение искусства как формы жизни.

Ключевые слова: форма, искусство, жизнь, реконструкция, истолкование, понимание, методология, наука, психология, противоречия

Abstract: In his article Rozin examines the first great work by Lev Vygotsky in which the founder of Soviet psychology stated that it is possible to reach to aesthetic (artistic) experience only indirectly, in particular, through the analysis of the art form. Rozin analyzes the methodological approaches which he used in his research (naturalistic and structuralistic) and interprets an art form as some kind of a trap that catches a reader or audience trying to overcome contradictions of building an art form. The author compares Lev Vygotsky's concept of 'art as the machine for developing psyche' with Mikhail Bakhtin's concept of 'life in art'. In his research Rozin has used the methodology of comparative analysis, raises a number of questions and offers a new reconstruction of 'Psychology of Art' as well as discusses peculiarities of psychological research and science. As a result, the author demonstrates that Vygotsky's concept of art was in many ways conditioned by Marxist and structuralistic methodologies as well as the task to develop a new human using artistic means. Being focused on the problem of human development, Vygotsky interpreted art as the machine for developing the mental world and ignored the importance of art as a life style.     

Keywords: psychology, science, methodology, understanding, interpretation, reconstruction, life, art, form, conflict

Аннотация: Предмет исследования данной статьи — многочисленные реди-мэйды знаменитого французского дадаиста Марселя Дюшана. Рассмотрен контекст возникновения новой формы искусства (реди-мэйд) в русле новаторских тенденций начала XX века, когда все известные содержательные основы культуры без оглядки отрицались. Причин тому много: резкие перемены в общественном сознании, дозволенность практически всех грехов, «переход» к полному свободомыслию и свободоизъявлению, и, конечно же, общая нестабильная историческая ситуация, включающая в себя обилие революций, войн, переделов территорий, политических экспериментов. Представлен комплексный подход к изучаемому явлению (реди-мэйды Дюшана), при котором важным становится именно контекст их генезиса, восприятия и пролонгированного действия. Новизна заключена в отсутствии в области культуры и искусства исследований, посвященных рассмотрению эстетических признаков реди-мэйдов Дюшана, целям их антиэстетической провокации. В статье ставится закономерный вопрос об эстетической значимости подобных экспериментов (в пример приведены известные реди-мэйды "Фонтан", "Велосипедное колесо", "Сушилка из бутылок"), выявляется их роль для развития искусства ХХ века в целом, и постмодернистского, в частности.

Ключевые слова: Марсель Дюшан, дадаизм, сюрреализм, синтез искусств, постмодернизм, реди-мэйд, эпатаж в искусстве, эстетика, новации, предмет

Abstract: The subject of the research is numerous ready-mades of a famous French Dadaist Marcel Duchamp. In his research Petrov onsiders the origin of a new art form (readymade) in line with innovative trends of the early XXth century when all the known substantial bases of culture were carelessly denied. There were many reasons for that: dramatic changes in the public consciousness, permissibility of literally all sins, "transition" to the full freedom of thought and freedom of expression, and, of course, overall instability of the historical situation which included an abundance of revolutions, wars, changes of territories and political experimentations. The author of the article presents a comprehensive approach to the phenomenon studied (ready-mades of Duchamp) where their genesis, perception and prolonged action become especially important topics. The novelty of the research is caused by the fact that there are no researches of the aesthetic fetures and anti-aesthetic provocations of Duchamp's ready-mades in culture and cultural studies. The author of the article raises a naturally-determined question about the aesthetic significance of such experiments (as examples the author analyzes such famous ready-mades as "Fountain," "Bicycle Wheel", and "Bottle Rack") and describes their role in the development of the twentieth century art in general and postmodernism in particular.

Keywords: surrealism, synthesis of arts, post-modernism, ready-made, epatage in art, aesthetics, innovation, subject, dadaism, Marcel Duchamp

Аннотация: В статье обсуждаются вопросы о цели и средствах музыкально-теоретического анализа, о возможности доказать красоту или эстетическую ценность музыкального произведения. В первой части статьи содержится небольшой экскурс в античную философию для выявления различия между наукой и искусством, между их целью и методами. В философии Аристотеля искусство и наука являются ступенями на пути к познанию истины. Согласно Платону, человек может, подражая творению, подражать и «осуществлённым в нём вечным идеям», создавая образы вещей. Во второй части автор, отталкиваясь от концепции «ценностного анализа» Ю.Н. Холопова и от трактовки художественной ценности Т.В. Чередниченко, доказывает, что цель анализа – выявить законы структурирования музыкальной материи, построить модель произведения и выдвинуть гипотезу о начальных идеях, воплощённых композитором. Анализ не может доказать красоту музыкального произведения, а его ценность может обосновать лишь отчасти. Но может – через лучшее познание структуры произведения – открыть путь к восприятию запечатлённых в нём эйдосов. Ценность анализа зависит от умения подобрать правильный метод и стратегию его применения.

Ключевые слова: наука и искусство, искусствознание, анализ, модель, композиторский замысел, аксиология, эйдос и логос, Платон, Аристотель, А.Ф. Лосев

Abstract: The author of the article discusses the purpose and means of musical-theoretical analysis and the possibility to reveal the beauty or the aesthetic value of a music piece. The first part of the article provides a brief insight into ancient philosophy to identify the differences between science and art, their purpose and methods. In Aristotelian philosophy science and art are the steps towards the truth. According to Plato, human can become the creator himself and imitate 'the eternal ideas realized in creation' by creating images of things. In the second part of the article, being based on Yu. Kholopov’s concept of musical analysis and interpretation of artistic value given by T. Cherednichenko, the author argues that the purpose of the analysis is to reveal laws of musical matter structuring, to build a model of the music work and to make a hypothesis about the initial ideas embodied by the composer. According to the author, analysis can not show the beauty of a music piece, and its value can only be partly justified. However,  analysis can give the access to the perception of Eidos impressed in musical work through enabling a better understanding of the music piece's structure. The value of analysis also depends on a researcher's ability to select an adequte method and strategy of analysis. 

Keywords: science and art, art history, analysis, model, axiology, eidos and logos, Plato, Aristotle, Aleksey Losev

Аннотация: Предметом исследования в данной статье является проблема восприятия музыкально-поэтического дискурса романтизма в современной культуре. Тематической доминантой поэтов и композиторов-романтиков является Любовь-Страдание, эстетизированная в процессе художественной репрезентации. Связана с этим и тема природы, которая в творчестве романтиков окрашена в субъективные тона в соответствии с эмоциональным состоянием автора и героя. Особое внимание уделяется особенностям музыкально-поэтического дискурса как части социального дискурса данной эпохи в целом. В статье используется дискурсивный анализ текстов романсов (Lieder) Шуберта, которые, с одной стороны, помещены в социокультурный контекст времени композитора, с другой – анализируются с точки зрения универсальных ценностей и смыслов, делающими их релевантными для современного человека. Особое внимание уделено специфике данного жанра, сочетающего в себе музыку и поэтическое слово, которые вступают между собой в сложные отношения, образуя целостность, к которой тяготеют даже не связанные в циклы произведения этого жанра. Научная новизна статьи заключается в том, что музыкально-поэтические произведения авторов-романтиков рассматриваются в поле дискурсивных практик эпохи их создания и, в то же время, выделяются семантические доминанты, имеющие универсальное значение. Такой доминантой является тема Любви-Страдания, характерной для выдающихся произведений этого жанра. В статье приведен ряд примеров из области интерпретации музыкально-поэтической формы выдающимися исполнителями и их рефлексии по этому поводу. Рассмотрены также реакции современных слушателей, как подготовленных, так и новичков, на музыкально-поэтические дискурсивные практики романтизма. Делается вывод о значимости этих произведений для наших современников, которым в эпоху культа потребления и доминации массовой культуры не хватает эстетических ценностей и эмоциональных переживаний, которыми так богат музыкально-поэтический дискурс романтизма.

Ключевые слова: эстетика, культура, романтизм, дискурс, ценность, жанр, интерпретация, поэзия, музыка, эмоция

Abstract: The subject of the present research is the perception of the musical-poetic discourse of Romanticism by the representatives of contemporary culture. The dominating theme in works created by romantic poets and composers is Love/Suffering aestheticized in the process of art representation. Another theme associated with Love/Suffering is Nature that was subjectively described by romantics depending on emotions felt by an author or a main character. Special attention is paid to peculiarities of the musical-poetic discourse as part of the social discourse of that age in general. In her research the author of the article has used the discursive analysis of lyrics of Schubert's romances (Lieder) which, on the one hand, are being viewed as part of the socio-cultural environment of those times and, on the other hand, analyzed from the point of view of universal values and concepts that make them relevant for a modern man. The emphasis is also made on peculiarities of this genre because it combines both music and poetry, moreover, their combination allows to achieve the integrity both poetry and music strive for. The scientific novelty of the research is caused by the fact that the musical-poetic works of romantics are being discussed as part of the discursive practices of those times and, at the same time, as having particular semantic dominants that have a universal meaning. The theme of Love/Suffering is such a dominant typical for the most popular artworks of that genre.  In her article Shapinskaya also provides a number of examples of interpretations of musical-poetic forms by famous performers as well as their opinions and thoughts on the matter. The author also analyzes the reaction of the modern audience, both prepared ones and beginners, regarding the musical-poetic discursive practices of romantics. It is concluded that musical-poetic works of those times are very important for our contemporaries who long for aesthetic values and emotions of Romanticism in the age of the cult of consumption and domination of popular culture. 

Keywords: poetry, aesthetics, culture, romanticism, discourse, value, genre, interpretation, music, emotion

Аннотация: Предметом исследования является храмовая живопись, выполненная в неовизантийском стиле в конце XIX – начале XX века М.М. Васильевым. Своеобразный художественный подход этого мастера представляется уникальным явлением среди живописных образцов, обращенных к византийской манере письма. В данной работе предполагается впервые целостно осветить факты биографии и этапы творческого пути художника, а также на примерах некоторых работ провести искусствоведческий анализ особенностей живописной манеры М.М. Васильева в сравнении с образцами неовизантийского стиля в творчестве В.М. Васнецова. Опираясь на неоспоримую духоносность образцов храмовой живописи Византии X–XII веков и их социально-художественную значимость, методика исследования данной работы представляет собой сравнительный анализ живописи М.М. Васильева с манерой неовизантийского стиля, выработанной В.М. Васнецовым. Критическая оценка творчества этих художников будет способствовать выявлению сущностно-идеологической значимости и эффективности их подходов письма, необходимых для духовного подъема общества внутри храмовой среды. В результате исследования примеров росписей неовизантийского стиля предполагается отделить творческий подход М.М. Васильева от общепринятого понятия «васнецовская школа», так как между ними есть принципиальные отличия в трактовке образов и композиций. Также представляется целесообразным определить круг сотрудничавших с М.М. Васильевым художников, в который входят А.П. Блазнов, Ф.М. Вахрушев, Ф.Р. Райлян, Л.А. Пьяновский и др. Росписи храмов, выполненные с участием Васильева, отмечены глубоким проникновением в средневековый образ. Не уходя от современных тенденций, мастер сохраняет идейность васнецовского национального направления, одновременно преломляя, подчиняя и приобщая к идее Богообщения стиль модерн. Для современного искусства то подлинное, что выделяет росписи Васильева и художников его круга, может явиться, образно выражаясь, оборванным концом нити, протянув которую к современному религиозному искусству, появится возможность возродить понятный, живой, творческий язык храмовых образов, не умствуя и не бездумно копируя, но творя свободно и истинно.

Ключевые слова: академизм, византийская манера письма, васнецовский стиль, храмовая живопись, неовизантийский стиль, идеологические поиски, искусствоведение, модерн, иконописная условность, богословская теория образа

Abstract: The subject of this study are temple paintings, drawn in neo-Byzantine style in the late XIX - early XX century by M.M. Vasiliev. Master's artistic original is unique among pictural samples presented to the Byzantine mode of execution. This work is supposed integral to shed light on biographical facts and stages of the creative path of the artist, as well by the examples of some works of art, to conduct analysis of the features brushwork by M.M. Vasilyev in comparison with samples of neo-Byzantine style in the works of V.M. Vasnetsov.Based on the undeniable Spirit-bearing samples temple painting Byzantine X-XII centuries and their social and artistic significance, research methodology of this study is a comparative analysis of the painting MM Vasilyev style neo-Byzantine style, generated by V.M. Vasnetsov. Critical appraisal of these artists works will contribute to the identification of essentially ideological importance and the effectiveness of their approaches of mode of execution wich are necessary for the upliftment of the society within the temple environment. The result of investigation of neo-Byzantine style of painting is supposed to separate M.M. Vasiliev creative approach from the conventional concept of "Vasnetsov school", as between them there are fundamental differences in the interpretation of images and compositions. Also, it seems appropriate to define a circle collaborated with M.M. Vasiliev, artists, which includes A.P. Blaznov, F.M. Vahrushev, F.R. Railean, L.A. Pyanovsky et al.Mural temples accomplished with Vasiliev, marked by deep penetration into the medieval image. Without departing from current trends, the master saves ideological Vasnetsov national direction, simultaneously breaking, subordinating and an introduction to the idea of communion with God Nouveau style. For contemporary art is genuine, what distinguishes painting Vasiliev and artists of his circle, can be a, figuratively speaking, the ragged ends of the thread, which stretched to the modern religious art, it will be possible to revive the friendly, lively, creative language of temple imagery, nwithout philosophize and not mindlessly copying but creating freely and truely.

Keywords: academic, Byzantine style of writing, Vasnetsov style, Temple painting, neo-Byzantine style, ideological searches, art history, Nouveau, iconographic convention, theological theory of image

Аннотация: Предмет исследования - создание системы эстетического воспитания в условиях кризиса художественных и эстетических представлений и ценностей у современного человека, особенно молодежи, выросшей в условиях бурной информатизации общества, оказавшей сильнейшее влияние как на область образования, так и досуга, а также основные особенности и характеристики современной культуры, сформировавшейся в контексте глобализации и тотальной медиатизации, характерной для конца ХХ - начала ХХ1 века.Для того, чтобы изменить существующую ситуацию, необходимо найти оптимальные решения ряда проблем, связанных с эстетическим и художественным воспитанием в современной России, а также выработать оптимальную модель эстетического воспитания, имеющую прочные основания в философии культуры и применимой как в институциональных, так и во вне-институциональных формах эстетического воспитания. В статье используется метод текстуального анализа, а также анализ практик современной культуры, в том числе и субкультурных, основанный на наблюдении. . Обращаясь к исследованиям и практическим рекомендациям в области эстетического и художественного воспитания, которые проводились и создавались отечественными теоретиками и практиками во второй половине ХХ века, а также к теории "культурного капитала" П.Бурдье, автор находит возможности их применения в современном социокультурном контексте. Ставится вопрос о применимости этих теорий к культурным практикам сегодняшнего дня, в том числе и субкультурным. Ответ автор видит в создании новой системы эстетического воспитания, сочетающей прошлый опыт и современные практики, как институциональные, так и вне-институциональные.

Ключевые слова: Эстетическое воспитание, культура, система ценностей, информатизация, глобализация, субкультуры молодежные, посткультура, творчество, культурный капитал, культурное наследие

Abstract: The subject under review is the creation of the system of esthetic education under the conditions of the crisis of artistic and esthetic concepts and values of modern people, especially younger generations who grew up during rapid informatization of the society. Informatization processes had a great impact both on the system of education and leisure time of people. The articie is also devote to the main features and peculiarities of the modern culture that has been formed in the age of globalization and total mediatization typical for the end of the XXth – beginning of the XXIth century. In order to change the current situation, it is necessary to find the best solution of a whole number of problems related to esthetic and artistic education in modern Russia and to develop the best model of esthetic education which would be based on the philosophy of culture and would be applicable both in institutional and non-institutional forms of esthetic education. In her research the author uses the method of textual analysis as well as the analysis of modern cultural practices including subcultures based on observations. Appealing to researches and practical recommendations in the sphere of esthetic and artistic education that were carried out and created by Russian theorists and practices at the second half of the XXth century as well as the theory of the ‘cultural capital’ offered by Pierre Bourdieu, the author finds out how it is possible to apply those in the modern social and cultural environment. The author raises a question about whether these recommendations are applicable to modern practices including subcultures. As an answer to that question, the author offers to create a new system of esthetic education which would combine both the past experience and modern practices, both institutional and non-institutional ones.

Keywords: esthetic education, culture, system of values, informatization, globalization, youth subcultures, post-culture, creativity, cultural capital, cultural heritage.

Аннотация: остро стоящей перед искусствознанием проблемы «начала истории искусства» сегодня нет, в то время как его текущее состояние вызывает множество вопросов. Сложность изучения современного искусства обусловлена тем, что его формы крайне многообразны. Поэтому автор предлагает обобщить это явление под понятием «модернизм». Оно вбирает в себя все направления современного искусства, начиная с импрессионистов, а также указывает на общность процессов, которые начались в искусстве в последней четверти XIX в. и продолжаются до настоящего времени. До сих пор главной интригой науки об искусстве остается появление модернизма, всколыхнувшего старую тему «смерти искусства»: «Черный квадрат» К. С. Малевича трактуется как надгробный памятник классического искусства. Но «классическое» в искусстве не есть что-то устойчивое и постоянное. Модернизм не «убивал» классическое искусство, оно медленно вырождалось по мере потери в нем действительной необходимости.

Ключевые слова: искусствоведение, история искусства, классическое искусство, современное искусство, кризис искусства, модернизм, авангард, постмодернизм, стиль, реализм.

Abstract: The issue about ‘beginning of art history’ is not such a challenge for art studies any more, but the modern state of art still raises lots of questions. Modern art is a difficult topic to study because there are a great number of art forms nowadays. So the author suggests to use a general term ‘modernism’ for all kinds and forms of modern art. Based on the author, this term ‘modernism’ covers all modern movements in art starting from impressionism and also points out the similarity of processes that started in art at the last quarter of XIX century and have been ongoing up to the present. So far, the main intrigue in art studies is the appearance of modernism that recalled the old topic of the ‘death of art’. Kazimir Malevich’s ‘Black Square’ is now interpreted as the ‘gravestone’ of classical art. But ‘classical’ does not usually mean ‘stable’ or ‘constant ’ in art. Modernism did not ‘kill’ classical art. Classical art was gradually fading away because there was no more need in it.

Keywords: art history, art studies, classical art, modern art, crisis of art, modernism, avant-garde, post-modernism, style, realism.

Аннотация: в статье ставится вопрос о необходимости рассмотрения символизма как художественного направления с точки зрения не только искусствознания, но и культурологии. Если до возникновения символизма в эстетике преобладала ориентация на чувственную стихию, что и характеризует модерн, то символизм, подхватывая романтическую традицию, реабилитирует сверхчувственное, начавшее угасать в истории культуры в период перехода от Средневековья к Ренессансу. Переходность новой эпохи как контекст возникновения символизма характеризуется новыми отношениями между чувственным и сверхчувственным. Символизм — очередная после романтизма фаза реабилитации сверхчувственного. Этот признак символизма как художественного явления выводит его значение за пределы искусствоведческого подхода в область культурологии. По сути, реабилитация сверхчувственного означает, как гласит фундаментальная концепция социодинамики П. Сорокина, исходную точку альтернативной культуры, или культуры идеационального типа.

Ключевые слова: культурология, альтернативная культура, культура чувственного типа, культура идеационального типа, сверхчувственное, символические формы выражения, теургическая эстетика, новое религиозное сознание, эпикуреизм и гедонизм, вечное возвращение.

Abstract: The article raises the question about the need in viewing symbolism as an artistic beginning not only from the point of view of art history but also cultural studies. Before symbolism appeared, esthetics was primarily oriented at sensitive elements typical modern. But symbolism, continuing the romanticism tradition, rehabilitated the supersensitive element which already started to fade away in the history of culture at the turn of Middle Ages and Renaissance. Such a transfer to a new epoch at the moment when symbolism was originated created new relations between the sensitive and supersensitive. Symbolism is a new phase of rehabilitation of the super-sensitive after Romanticism. This feature of symbolism takes its meaning beyond the borders of art history approach in the sphere of cultural studies. As the matter of fact, rehabilitation of the supersensitive, as P. Sorokin’s fundamental conception of socio-dynammics declared, meant the initial point of alternative culture, or culture of ideatsional type.

Keywords: cultural studies, alternative culture, culture of sensitive type, culture of ideatsional type, supersensible, symbolic forms of expression, theurgist esthetics, new religious consciousness, Epicureanism and hedonism, eternal return.

Аннотация: в статье ставится вопрос о традиции, связанной с одним из художественных направлений рубежа ХIХ–ХХ вв. — символизмом. Автор доказывает, что символизм не стал достоянием истории, поскольку оказался предвосхищением культуры, становление которой развертывается на протяжении всего ХХ в. Возникшая в ХХ в. альтернативная культура способствует пониманию символизма как культурологического явления, расширяет и углубляет его смысл, не очевидный на рубеже ХIХ–ХХ вв. В связи со становлением новой системы ценностей связь рождающейся в наше время культуры с художественным наследием символизма становится более очевидной.

Ключевые слова: культурология, альтернативная культура, эстетика символизма, «оттепель», социальная аномия, империя, художественный ренессанс, гностическая традиция, либертинизм, цветущая сложность культуры.

Abstract: The article raises a question about traditions associated with one of the movements in art at the turn of the the 19th – 20th centuries – symbolism. The author proves that symbolism hasn’t become consign consign to history because it is just an anticipation of culture which unfolded throughout the 20th century. The alternative culture which occurred in the 20th century made its contribution to the understanding of symbolism as a cultural phenomenon, expanded and deepened its meaning which was not that clear at the turn o the 19th – 20th centuries. Formation of a new system of values makes the connection between the legacy of symbolism and the culture that is being established now more clear.

Keywords: cultural studies, alternative culture, esthetics, symbolism, Thaw, social anomia, empire, Renais sance in art, gnostic tradition, libertine, all the colours of culture.

Аннотация: отталкиваясь от событий полувековой давности, связанных с появлением эстетического трактата Р. Гароди «Реализм без границ» и с идеологической кампанией в советских искусствознании и эстетике, осудивших эту концепцию, автор рассматривает комплекс проблем, касающихся постулата границы в общественном сознании, культуре, искусстве и политике тоталитарного государства. Выявляется системный характер противоречий советских культуры и идеологии: культ «государственной границы» — и стремление к внешней экспансии, установка на создание единой советской культуры и новой суперэтнической общности, на укрепление «морально-политического единства советского общества», на стирание внутренних границ (между городом и деревней, физическим и умственным трудом, национальными и цивилизационными ареалами) — и жесткая клановая система социалистического социума, внедрение номенклатурных размежеваний во все сферы жизни. Диалектическая сложность ситуации, отразившаяся в накале страстей вокруг формулы «реализма без берегов», заключалась в том, что как потребность в нерушимых границах, так и потребность в их разрушении была органически присуща мышлению и стремлениям противоборствовавших политических сил: коммунистической диктатуры, державшейся на изоляции общества от «буржуазного окружения», и оппозиции, искавшей выход в конвергенции разных миров, в укреплении связей между прогрессивными движениями, в разрушении навязанных ограничений, но одновременно выстраивавшей свои границы и сопротивлявшейся тому, что могло подвергнуть эрозии национальные традиции и духовные ценности.

Ключевые слова: культурология, искусствознание, идеология, искусство, культура в тоталитарном обществе, проблема границ, пропаганда, теория конвергенции, тоталитаризм, эмиграция.

Abstract: Starting out from events half a century ago which were the result of Roger Garaudy’s ‘Realism without Borders’ and ideological campaign in the Soviet history of art and esthetics disapproving of this conception, the author views a set of problems related to the concept of borders in the social consciousness, culture, art and policy in a totalitarian nation. The author discovers system contradictions in the Soviet culture and ideology: the ‘state borders’ cult and starvation for exterior expansion at the same time; orientation at creation a common Soviet culture and new super-ethnical community, reinforcement of the moral and political unity of the Soviet society, elimination of the internal borders (between a city and a village, physical and mental labor, national and civilization areas) – and rigid system of clans in a socialistic society, implementation of nomenclature dissociations in all spheres of life. The ‘realism without borders’ formula became so popular because the need in fi rm borders as well as the need to destroy them were quite typical for opposing political parties: communists’ dictatorship which was based on isolation of the society from the bourgeois environment and opposition which sought the way out in the convergence of different worlds, connection of progressive movements, destruction of forced limits and formed its borers and opposed to damage of national traditions and moral values at the same time.

Keywords: cultural studies, history of art, ideology, art, culture in a totalitarian society, the problem of borders, propaganda, convergence theory, totalitarianism, emigration.

Аннотация: в статье даны определение и разбор культурологических типов сценического артистизма на примере ключевых представителей западноевропейского дирижирования (Г. фон Бюлов, Ф. Вейнгартнер, В. Фуртвенглер, А. Тосканини, Г. фон Караян, С. Озава, Д. Баренбойм, С. Рэттл). Выведена типология дирижеров: три базовых типа (дирижер-диктатор, дирижер-деятель, дирижер-интеллектуал и поэт) и смешанные типы (дирижер-политик, дирижер-бизнесмен и шоумен, «странствующий» дирижер). Анализируется специфика влияния на оркестр дирижеров разных типов. Предпринята попытка ответить на вопрос: почему один дирижер, имеющий прекрасные слух и музыкальную память, не может войти в число великих дирижеров, а другой, менее одаренный, смог занять в истории дирижирования одно из ведущих мест? В статье впервые предложена периодизация не музыковедческая, не искусствоведческая, а философско-культурологическая (с использованием ка- тегорий «успех» и «артистизм»).

Ключевые слова: культурология, дирижер, диктатор, деятель, музыка, артистизм, успех, личность, оркестр, хор.

Abstract: The article provides definition and analysis of cultural types of scenic artistic impression based on the example of key representatives of West-European conducting (Hans von Bulow, Felix Weingartner, Wilhelm Furtwangler, Arturo Toscanini, Herbert von Karajan, Seiji Ozawa, Daniel Barenboim, Simon Rattle). The author of the article describes types of conductors: the three basic types (dictator, action boy, intellectual and poet) and mixed types (politician, businessmen and showman and a ‘traveling’ conductor). The author of the article also analyzes particular influence of conductors of different types on the orchestra. The author also tries to answer the following question: why some conductors who have a wonderful ear and memory for music, cannot become a great conductor, while others who are less talented play an important role in the history of music? For the first time the author suggests a classification which is not based on music or art studies but philosophy and culture (using such categories as ‘success’ and ‘artistic impression’).

Keywords: cultural studies, conductor, dictator, action boy, activity, music, artistic impression, success, personality, orchestra, choir.

Аннотация: в данной публикации дана характеристика оригинального исследования В. В. Кандинского «О методе работ по синтетическому искусству», в котором художник указывает на «эмбриональное состояние» науки об искусстве, формулирует стоящие перед ней задачи и определяет пути сближения искусства и позитивной науки. Он расширяет границы понятия «теория искусства», подводит под теорию искусства новую научную базу, обогащая ее естественнонаучными принципами. Приводится полный текст ранее никогда не публиковавшейся статьи Кандинского.

Ключевые слова: В. В. Кандинский, Российская академия художественных наук (РАХН), эмбриональное состояние науки об искусстве, позитивная наука, монументальное искусство, синтетическое искусство, художественные элементы, «суммарные воздействия», принцип параллельного течения, принцип противоположения.

Abstract: In this research W. Kandinsky examines «embryonic stage» of art science, analyses its defi nite prob lems and what is more underlines the ways of art and positive science approaches. Finally, the artist enlarges concept «the art theory», gives to it scientifi c basis and enriches it with natural-scientifi c principles. There is also the full text of Kandinsky unpublished article.

Keywords: V. V. Kandinsky, Russian Academy of Arts, embryonic state of science about art, positive science, monumental art, synthetic art, elements of art, resultant actions, the principle of the parallel fl ow, the principle of contraposition.

Аннотация: в статье показывается различие между наукой и бытием, проводится анализ синестетических представлений и создается модель синестезии.

Ключевые слова: искусствоведение, цвет, код, образы ценности, понятие, образ, концепт, образконцепт, синестезия, корреляции в искусствознании, смысл цвета в культуре, наука, бытие

Abstract: The article describes the difference between science and being, analyzes synaesthetic conceptions and creates the model of synaesthesia.

Keywords: art studies, art history, color, code, images of the value, conception, image, concept, image-concept, correlation in art studies, the meaning of color in culture, science, being.

Аннотация: рассматриваются основные элементы постколониального дискурса, оказавшие влияние на развитие современного искусства и его теории. Автор критически оценивает постколониальную парадигму, сопоставляя ее с деколониальным поворотом как более перспективным направлением в осмыслении современных культуры, искусства и социума. В работе проводится противопоставление западной эстетики и эстезиса как сферы чувственного восприятия мира, нуждающейся в деколонизации. Автор затрагивает также проблему осмысления актуального искусства постсоветского пространства через призму деколониального поворота.

Ключевые слова: искусствоведение, эстетика, эстезис, постколониальная парадигма, деколониальный поворот, современное искусство, трикстер, реляционная эстетика, глобальная колониальность, евразийское пограничье.

Abstract: The article views the basic elements of postcolonial discourse which infl uenced development of mo dern art and its theories. The author gives a critical evaluation of the post-colonial paradigm comparing it to the de-colonial turn as a more perspective tendency in comprehension of modern culture, art and society. The author also compares the Western esthetics and esthesis as spheres of sensual perception of the world which needs de-conolization. The author also touches upon the question of understanding the actual art of post-Soviet space from the point of view of the de-colonial turn.

Keywords: history of art, esthetics, esthesis, postcolonial paradigm, de-colonial turn, modern art, trickster, relational esthetics, global coloniality, Eurasian frontier.

Аннотация: показано соответствие цвета разным предикатам бытия. Рассмотрены представления о моделировании с помощью цвета. Цветовые концепты показаны в различных аспектах разработки моделей.

Ключевые слова: культурология, цвет, образ, образы ценности, понятие цвета, информационные модели, цвет как информация, ценность и цвет, модели интеллекта, цвет в культуре.

Abstract: The article considers the various forms of globalization of cinematographic culture at the turn of the 20th- 21st century. The author traces back how Hollywood has turned from an American cultural phenomenon into a transnational corporation producing fi lms specially made for being distributed all over the planet. The author also analyzes particular variants of globalization processes in cinematography, from Bollywood in India to foreign fi lms made by Russian cinematographers.

Keywords: art history, globalization, glocalization, Hollywood, Bollywood, screen version, remake, deamericanization, spaghetti western, trans nationalization.