Аннотация: Персонификации территорий – часть богатого иносказательного языка барокко, которая прочно вошла в русское изобразительное искусство XVIII века. Если персонификация России рассматривалась исследователями, то персонификациям территорий Российской империи до сих пор не было уделено специального внимания. Аллегорические фигуры территорий Российской империи рассматриваются в статье на материале разных видов искусства и с привлечением сведений из печатных изданий (лексикона О. Лакомба де Презеля, описаний придворных торжеств). В искусстве получили отражение как современные административные единицы (города, крепости, наместничества), так и исторические, а именно Казанское, Астраханское, Сибирское и Московское царства, причем последние среди всех аллегорических фигур территорий имели самый высокий статус и самое большое значение.   В статье рассмотрена иконография персонификаций территорий Российской империи, которая в большинстве случаев была вариацией иконографии персонификации России. Главным отличительным признаком таких фигур был гербовый щит. Отступления касались одежд (персонификации территорий могли представить полуобнаженными, тогда как персонификация Российской империи представавала в целомудренном одеянии) и атрибутов власти (короны, царские мантии полагались только самым значимым из них, а именно персонификациям царств или наместничеств). Персонификации царств, имевшие самый высокий среди территорий империи статус, появлялись в произведениях в честь первостепенных для Российской империи событий. Остальные персонификации территорий (исторические области, города, крепости) обычно появлялись в искусстве по случаю их присоединения или на утилитарных предметах – картах. В композициях, посвященных присоединению территорий, воплощением государства-победителя могла быть мужская персонификация, в то время как аллегория побежденной земли – это чаще всего женская фигура.

Abstract: Personifications of territories are a part of rich allegorical language of the Baroque, which entered Russian art in the XVIII century. The personification of Russia attracted attention of researchers, but personifications of the territories of the Russian Empire has been so far largely ignored. In the paper allegorical figures of the territories of the Russian Empire are examined on the material of various kinds of art and with the use of information from printed publications (Honoré Lacombe de Prézel’s "Dictionnaire iconologique, ou introduction à la connoissance des peintures, sculptures, médailles, estampes...", descriptions of court celebrations). Personifications embody both administrative units (cities, fortresses, and viceroyalties) and historical ones, namely the Kazan, Astrakhan, Siberian, and Moscow kingdoms. The latter had the highest status and were of the greatest importance. The article offers analysis of iconography of the personifications of the territories of the Russian Empire, which in most of the cases was a variation of the iconography of the personification of Russia. The main distinguishing feature of such figures was their coat of arms. Unlike personification of the Russian Empire, which always appeared in chaste attire, personifications of territories could be represented semi-naked. Attributes of power, i.e. crowns and royal robes, belonged only to the most significant of them, namely personifications of kingdoms or viceroyalties. Personifications of the kingdoms appeared in works in honour of the events that were paramount for the Russian Empire. Other personifications of territories (historical regions, cities, fortresses) usually appeared in art on the occasion of an addition of territory or in utilitarian objects (maps).