Аннотация: В данной статье предпринимается авторская деконструкция политического пространства на примере современной России.
Объектом исследования выступает политическое пространство современной России, выступающее одним политическим целым.
Предметом исследования является диспозиция "верха" и "низа" в политическом пространстве современной России.
Политическое пространство, выступая единым целым, на самом деле, является суммой противоречивых и балансирующих друг друга оппозиций. Наличие власти актуализирует многочисленные размежевания в обществе в их противоречивых столкновениях и актуализирует политический процесс. В данной статье автор последовательно подтверждает данный тезис, обращаясь к многочисленным примерам из российской политики. Основным выводом в рамках проведённого исследования является взгляд на политическое пространство как предельно иерархизированное. Политическое пространство регулируется сверху, что предполагает наличие в нем специфических правил игры. "Правила игры" закрепляют ресурсную диспозицию политических акторов. Власть всё сильнее отрывается от общества.
Политическое пространство в России является чётко установленной реальностью, со своим "верхом" и "низом". Конструирование "верха" и "низа" в России имеет исторические и культурные основания, использующиеся властью для оправдания собственной высокой позиции. Легитимация власти предполагает одобрение уже существующей властной иерархии.
Научной новизной выступает взгляд на политический процесс в современной России через оптику "верха" и "низа", находящихся между собой в непримиримом конфликте.

Abstract: The author makes an attempt to deconstruct political space on the example of modern Russia. The object of this research is the political space of modern Russia as one political whole. The subject of this research is the disposition of “top” and “bottom” in the political space of modern Russia. Albeit a unified whole, the political space in fact is a sum of contradictory and balancing oppositions. The presence of power enhances social conflict, and actualizes political process. The author proves this thesis, referring to numerous examples from the Russian politics. The main conclusion lies in giving a new perspective on the political space as highly hierarchical. The political space is regulated from the top, which suggests the presence of specific rules of the game therein. Such rules establish the resource disposition of the political actors. The government becomes detached from society more and more. Political space in Russia has its clear “top” and “bottom”. The formation of “top” and “bottom” has historical and cultural grounds, which are used by the government to justify their supreme position. Legitimation of power suggest approval of the already existing hierarchy of power. The scientific novelty lies in viewing the political process in modern Russia through the prism of “top” and “bottom”, which are in the irreconcilable conflict.

Аннотация: Присутствие в политико-правовом дискурсе проблемы «бунтующего человека» является свидетельством постоянного стремления человека к расширению своих гражданских прав и свобод. Степень данных свобод находится в прямой зависимости от дефиниции политического режима и существующей системы права, как располагающей человека к расширению свобод, так и выступающего некоей репрессией, сужающей права и свободы человека.
"Бунтующий человек" рассматривается в по-разному в различных правовых дискурсах, что говорит о существующей разнице в восприятии темы свободы, восходящей к различиям культурных, политических и правовых традиций. В данной статье осуществляется анализ политических и правовых текстов, что объясняет выбор в пользу герменевтического метода.
Проблема сходства и различия культур, определяющих правовой дискурс "бунтующего человека", актуализирует использование в статье феноменологического метода.
Сопоставление различного протестного опыта и репрессивного институционального пейзажа "бунтующего человека" обусловили сравнительную перспективу данной работы, что предполагало обращение к сравнительному методу. Автор склонен считать, что образ "бунтующего человека", а также право самого общества на свободу и выражение протеста по-разному легитимируется той или иной культурной традицией, что не замедляет сказываться на размерах его прав и свобод, определённых им правовым дискурсом.
Формирование особой предрасположенности к бунту, его технологии и эстетике всецело зависит от дефиниции политического режима, формулирующего специфические требования к формату свободы в рамках правового дискурса.

Abstract: Existence of the problem of “the protester” within the legal political discourse serves as a proof of a constant human strive towards broadening of their civil rights and  liberties. The degree of these liberties directly depends on the definition of the political regime and the existing legal system that motivates a person to broaden their liberties, as well as serving as a form of repression that limits the rights and liberties of a person.
“The protester” is viewed differently within various legal discourses, which testifies of the existing difference in perception of the subject of liberty that pertains to the diversity of the cultural, political and legal traditions.
The author tends to believe that the image of “the protester”, as the society’s right to liberty and demonstration of a protest is differently legitimized by one or another cultural tradition, which reflects in the amount of their rights and liberties that are allocated to them by the legal discourse.
The forming of a certain tendency for protest, its technologies and aesthetics completely depends on the definition of the political regime that formulates specific requirements for the format of liberty within the framework of legal discourse.

Аннотация: Предметом исследования автора являются гардеробные предпочтения бунтующего человека. Субъекта протеста отличают не только склонность к политическому оппонированию и активная оппозиционная деятельность.
Субъект протеста манифестирует своё право на альтернативное мнение в собственном гардеробе, который отличает, подчас, довольно неожиданное позиционирование и вызов общественному вкусу.
В данной статье автор пытается обнаружить соотношение между протестной гражданской активностью конкретного субъекта и его гардеробными предпочтениями, маркирующими его в протестном политическом контексте. Субъект протеста, использующий одежду в качестве поверхности для нанесения протестного политического письма, создаёт тем самым протестный политический текст (одну из его разновидностей).
С точки зрения автора, оптимальным методом исследования стал метод политической герменевтики, представляющий собой искусство толкования политического текста. Новизна данного исследования раскрывается в том, что тяготение человека к протесту может эстетизироваться в дискурсе гардероба, где склонный к эпатажу человек убедительно манифестирует свои страсти и эмоции.
Одежда сама по себе является оптимальной поверхностью представления протестных политических месседжей, потому как принадлежит самому человеку. Именно субъект протеста и принимает на себя ответственность за их содержание.
Приведённые примеры показывают вневременной характер эстетизации протеста, отмечавшегося во всех культурах, потому как во всех культурах власть и сопротивление представлены в целостном, диалектическом единстве.

Abstract: The research subject is the preferences in clothes of a rebellious person. According to the author, a protesting person does not only tend to political opposition and active oppositional activity. Such a person also demonstrates his right to have an alternative opinion when choosing clothes and often challenges social standards. The author of the present article tries to find out whether there is a correlation between a protesting activity conducted by a citizen and his preferences in clothes. According to the author, clothes help such a person to demnstrate a protesting political writing and create a protesting political text. 
To the author's opinion, the best research method here is the method of political hermeneutics that allows to interpret political texts. The novelty of the research is caused by the fact that man's opposing tendencies can be demonstated in his clothes. Clothes convey protesting political messages. 
The results of the analysis show that protests have been aestheticized at all times and in all cultures. 

Аннотация: Присутствие в политико-правовом дискурсе проблемы «бунтующего человека» является свидетельством постоянного стремления человека к расширению своих гражданских прав и свобод. Степень данных свобод находится в прямой зависимости от дефиниции политического режима и существующей системы права, как располагающей человека к расширению свобод, так и выступающего некоей репрессией, сужающей права и свободы человека.
"Бунтующий человек" рассматривается в по-разному в различных правовых дискурсах, что говорит о существующей разнице в восприятии темы свободы, восходящей к различиям культурных, политических и правовых традиций. В данной статье осуществляется анализ политических и правовых текстов, что объясняет выбор в пользу герменевтического метода.
Проблема сходства и различия культур, определяющих правовой дискурс "бунтующего человека", актуализирует использование в статье феноменологического метода.
Сопоставление различного протестного опыта и репрессивного институционального пейзажа "бунтующего человека" обусловили сравнительную перспективу данной работы, что предполагало обращение к сравнительному методу. Автор склонен считать, что образ "бунтующего человека", а также право самого общества на свободу и выражение протеста по-разному легитимируется той или иной культурной традицией, что не замедляет сказываться на размерах его прав и свобод, определённых им правовым дискурсом.
Формирование особой предрасположенности к бунту, его технологии и эстетике всецело зависит от дефиниции политического режима, формулирующего специфические требования к формату свободы в рамках правового дискурса.

Abstract: Existence of the problem of “the protester” within the legal political discourse serves as a proof of a constant human strive towards broadening of their civil rights and  liberties. The degree of these liberties directly depends on the definition of the political regime and the existing legal system that motivates a person to broaden their liberties, as well as serving as a form of repression that limits the rights and liberties of a person.
“The protester” is viewed differently within various legal discourses, which testifies of the existing difference in perception of the subject of liberty that pertains to the diversity of the cultural, political and legal traditions.
The author tends to believe that the image of “the protester”, as the society’s right to liberty and demonstration of a protest is differently legitimized by one or another cultural tradition, which reflects in the amount of their rights and liberties that are allocated to them by the legal discourse.
The forming of a certain tendency for protest, its technologies and aesthetics completely depends on the definition of the political regime that formulates specific requirements for the format of liberty within the framework of legal discourse.

Аннотация: В данной статье автор рассуждает о выборе между бунтом и подчинением, который периодически делает человек. Выбор человека зачастую вступает в конфликт с самой властью, которая заинтересована в предохранении от делегитимации с помощью создания политических институтов, функции которых призваны обеспечивать консенсус между обществом и властью. Но деятельность данных институтов не может быть до конца эффективной, потому как невозможно полностью удовлетворять потребности человека в справедливости. Автор рассуждает по поводу оправдания нравственного выбора человека, выбирающего путь бунта. Проблемы бунта и подчинения обладают особой актуальностью, ввиду объективности как самой власти, так и её диалектической оппозиции – сопротивления.
Используя метод политической герменевтики, и обращаясь к текстам политических философов, интересовавшихся данной проблемой, автор пытается разобраться в причинах этического выбора человека. Автором отмечается неизбежность сопротивления любым инициативам власти, потому как сопротивление выступает неотъемлемой частью самой власти.
Выбор конкретного человека в пользу либо бунта, либо подчинения, также связывается с конкретной политической ситуацией, актуализирующей выбор человека в пользу той или иной стратегии поведения. Значительно увелчивают склонность к выбору радикальной модели поведения политические трансформации, в период которых увеличивается неопределённость и появляются надежды на собственные силы. Наоборот, периоды политической стабильности существенно снижают необходимость в сопротивлении, вынуждая человека делать выбор в пользу конформных моделей взаимодействия с властью.

Аннотация: Автором рассматриваются особенности культурной политики в современной российской провинции на примере города Ельца Липецкой области. Для политической власти во все времена было актуально обеспечивать потребности общества как в "хлебе", так и в "зрелищах".
Содержание культурной политики становится важной частью легитимационных стратегий правящей элиты, вынужденной обращаться за смыслами к елецкому мифу. Объектами культурной политики являются наиболее политически и экономически зависимые от власти социальные группы городского социума, что является характерной чертой современной российской политики. Культурная политика власти является специфическим политическим текстом. Необходимость в его понимании и качественном прочтении предполагает обращение к методу политической герменевтики, а также к методу контент-анализа, позволяющему акцентировать внимание на содержательных особенностях текста. Усиление акцентов на культурной составляющей политики свидетельствует о стремлении политической власти нарастить собственную легитимность, и означает приближение избирательного цикла.
Отсутствие каких-либо внятных перспектив превращения Ельца в развитой экономический центр будет означать его трансформацию в туристический и культурный центр, что будет акцентировать внимание на "зрелище" вместо "хлеба".
Специфика легитимации политической власти в Ельце будет в краткосрочной перспективе по-прежнему связываться с культурным дискурсом.

Abstract: The author of the article describes features of the cultural policy in the modern Russian province using the example of a city of Yelets in the Lipetzk Region. At all times political authorities have been trying to satisfy the need of the society for both 'bread' and 'circuses'. The content of cultural policy has become an important part of legitimation strategies of the ruling elite that has to address to the Yelets myth in search for new meanings of the policy. The targets of the cultural policy are politically and economically dependent social urban groups which is a typical feature of the modern Russian poilcy in general. Cultural policy implemented by the government is a certain political narrative. In order to understand and properly interpet such a narrative, it is necessary to use the method of political hermeneutics as well as the method of content analysis allowing to focus on the content of the narrative. Emphasis on the cultural element of the policy made by the government proves that the government is trying to increase their own legitimacy which is most likely to mean that there are elections coming soon.
However, there are no clear prospects for Yelets to turn into an economically developed center. Therefore it is most likely to be transformed into a tourist resort area and cultural center of the region which will draw attention to the 'circuses' more than 'bread'.
In the short-term perspective the process of legitimatin of authority in Yelets will be still associated with the cultural issues.