Аннотация: В статье делается попытка представить Нестора (Анисимова), признанного духовного лидера дальневосточной ветви русской эмиграции, как религиозного философа, чье творчество вырастает из глубин русской культуры. Утверждается, что философия не присутствует в наследии владыки в «чистом виде», но растворена в живой ткани его произведений. Отмечено, что язык архипастыря своеобразен и отличается эмоциональной выразительностью, смысловой насыщенностью, символической образностью. Обозначены и раскрыты основные темы его творчества, связанные с судьбой России, православно-патриотическим просвещением, национальным вопросом, русской идеей. Методы, которые применялись в ходе исследования, – герменевтический, источниковедческий, исторический, сравнительный. Обосновано, что идеалом в политической онтологии Нестора является теократия, при которой возможна реализация исторической миссии России как миротворца-посредника между Западом и Востоком. Показано, что эсхатология спасения доминировала в наследии Нестора над апокалиптическими настроениями, так как владыка верил в возрождение своего Отечества через национальное сплочение и соборное очищение от вражды, приводящей к разделению русского мира. Автор статьи подводит к выводу о том, что религиозно-философские взгляды архипастыря не только оказали воздействие на его современников, но актуальны для России в настоящее время, требующего духовного обновления.

Abstract: The author attempts to present Nestor (Anisimov), the recognized spiritual leader of the Far Eastern branch of the Russian emigration, as a religious philosopher whose work grows from the depths of Russian culture. It is argued that philosophy is not present in the legacy of Vladyka in its "pure form", but is dissolved in the living tissue of his works. It is noted that the language of the archpastor is peculiar and differs in emotional expressiveness, semantic saturation, symbolic imagery. The main themes of his work related to the fate of Russia, Orthodox-patriotic enlightenment, the national question, and the Russian idea are identified and disclosed. The methods used in the course of the study are hermeneutic, source studies, historical, comparative. It is proved that the ideal in Nestor's political ontology is theocracy, in which the realization of Russia's historical mission as a peacemaker-mediator between the West and the East is possible. It is shown that the eschatology of salvation dominated in the legacy of Nestor over apocalyptic moods, since the bishop believed in the revival of his Fatherland through national unity and conciliar purification from enmity, leading to the division of the Russian world. The author of the article concludes that the religious and philosophical views of the archpastor not only influenced his contemporaries, but are relevant for Russia at the present time, which requires spiritual renewal.

Аннотация: Статья посвящена проблеме духовной преемственности поколений, без решения которой невозможно экстраполировать наше будущее. Утверждается, что потомки русских эмигрантов — тонкий мостик через исторический разлом, отделяющий нас от дореволюционной России, объективные маркёры, не деформированные «новой инкубаторной идеологией». Автор раскрывает духовные основы жизни восточного русского зарубежья в разные исторические периоды на основании общения с М.П. Таут, бывшей репатрианткой из Харбина, опираясь на документы из ее личного архива, которые она любезно предоставила, публикации из журналов и газет, выпущенных потомками русских эмигрантов в настоящее время.     Основной принцип исследования - опора на исторические источники. Обосновывается, что через восстановление связи поколений начнется движение вперед при сохранении многовековых ценностей Русской цивилизации и открытости к технологической модернизации XXI века. Автор убеждает в том, что в эпоху наступления западного глобализма, угрожающего национальной идентичности и исторической целостности России, важно выстроить собственный путь развития, восприняв опыт выживания и духовное наследие русского мира за рубежом. Сделан вывод о том, что необходимо активно изучать документы, находящиеся в личных архивах потомков репатриантов, так как они являются кладезем жизненного опыта, источником национального самопознания.

Abstract: The article is dedicates to the problem of spiritual continuity of generations, the solution of which allows extrapolating our future. It is claimed that the descendants of white émigré are a thin bridge across the historical rift that separates us from the prerevolutionary Russia, the objective markers that are not deformed by the “new incubatory ideology”. The author reveals the spiritual grounds of the life of the Eastern Russian diaspora in different historical periods based on communication with M. P. Taut, a former repatriate from Harbin, involving the documents from her personal archive, publications from journals and newspapers published by the descendants of white émigré at the present time. The key research principle lies in reference to the historical sources. It is substantiated that the restoration of intergenerational link prompts the progress in terms of preservation of the centuries-old values of the Russian civilization and openness to the technological modernization of the XXI century. The author believes that in the era of the oncoming Western globalism, which threatens the national identity and historical integrity of Russia, it is crucial to build the own path of development, adopting the experience of survival and spiritual heritage of the Russian world abroad. The conclusion is made on the need for active study of the documents from the personal archives of the descendants of repatriates, as they are the reservoir of life experience and the source of national self-cognition.

Аннотация: Объект исследования – национальное просвещение, которое будет рассмотрено на примере образовательной системы русской эмиграции в 20-40-е годы ХХ века (предмет исследования). Статья посвящена насущным вопросам национального просвещения, связанным с мировоззренческой направленностью педагогики, ролью философии и религиозного воспитания, смыслу и содержанию русской православной педагогики, актуальностью духовного наследия славянофилов и со многими другими. Автор проводит параллели между послереволюционной эмиграцией и постсоветской, выявляет истоки, задачи и механизмы, которые существовали в системе просвещения русских беженцев в 20-40-е годы ХХ века. Раскрываются основные религиозно-философские идеи, которые легли в основу эмигрантского образования. Показана преемственность между философско-педагогическими идеями славянофилов и русских мыслителей, оказавшихся после революции за пределами России.            Делается вывод о том, что образовательная система русской эмиграции на Западе и на Востоке в 20–40-е годы ХХ в. опиралась на национальные традиции и историю; оно было ориентировано на сохранение национальной идентичности и исторической памяти и связано с вопросом о выживании; оно было основано на идеях русской религиозной философии, которая составляла мировоззренческий каркас, и включало в себя политическую составляющую. Оно оказало влияние на культуру других народов и привело к тому, что многие эмигранты активно воевали против фашистов в годы Великой Отечественной войны.

Abstract: The object of this research is national education, viewed on the example of educational system of white émigré during the 1920s – 1940s. The article is dedicated to topical questions of national education related to ideological orientation of pedagogy, role of philosophy and religious education, concept and content of Russian Orthodox pedagogy, relevance of the spiritual heritage of the Slavophiles, etc. The author draws parallels between the post-revolutionary and post-Soviet emigration, determines the origins, objectives and mechanisms that existed within the system of education of Russian refugees during the 1920s – 1940s. The author reveals the fundamental religious and philosophical ideas that underlied the emigrant education. The succession between the philosophical and pedagogical ideas of Slavophiles and Russian thinkers who left Russia after the revolution is demonstrated. The conclusion is made that the educational system of white émigré in the West and the East in the 1920s – 1940s leant on the national traditions and history; it was oriented towards preservation of national identity and historical memory, and associated with the question of survival; it was based on the ideas of Russian religious philosophy, which comprised the ideological framework and included political component. It had impact upon the culture of other nations, and resulted in the fact that many immigrants actively fought against fascists during the Great Patriotic War.

Аннотация: Объект исследования – проблема власти и общества в политической онтологии. Обозначенная проблема рассматривается в творчестве Ю. Ф. Самарина, основоположника политической философии в России, в контексте учения представителей «московской школы». Делается попытка более объемно представить основные идеи философа, показать их многомерность, избежать упрощений и искажений. Показана эволюция философско-политических взглядов Самарина: на первом этапе творчества философ сосредоточен на эсхатологических исканиях, которые имели свой источник в русской духовной культуре и были связаны с идеями преображенной власти, благодатного типа бытия; в следующий период – ключевой становится идея национальной политики, в которой власть должна вырастать из народа, укреплять межнациональное единство и служить не отвлеченному политическому началу, а историческому призванию России. Анализ взглядов Самарина на вопрос о власти привел к следующим выводам: философ считал необходимым соблюдение строгих границ между церковной и государственной жизнью, но указывал на необходимость духовного влияния на власть; каждая новая форма власти должна соответствовать органическому развитию общества, порождаться им, а не создаваться искусственно или заимствоваться; государство должно опираться на просвещенный народ, а не на космополитическую верхушку. Утверждается, что политическая позиция Самарина – «революционный консерватизм», сущность которого заключается не в разрушении, а созидании государства с опорой на духовную культуру России и особенности ее национального уклада, но в то же время в бескомпромиссном противостоянии всему тому, что мешает процветанию державы. Делается вывод о том, что политическая онтология Самарина и классических славянофилов стала основой для философско-политических построений мыслителей Серебряного века и русского зарубежья. Некоторые идеи Самарина, которые опередили свое время, но были незаслуженно забыты, могут стать фундаментом политической идеологии современной России.

Abstract: The object of this research is the problem of power and society in the political ontology. The indicated problem is viewed in the works of the founder of political philosophy in Russia Y. F. Samarin in the context of teaching of the representatives of “Moscow School”. An attempt is made to demonstrate the multidimensionality of the philosopher’s key ideas and avoid their simplifications and distortions. The evolution of Samarin’s philosophical-political views is described: the initial stage of this writings is focused on the eschatological pursuits, the take roots in the Russian spiritual culture and are associated with the ideas of transformed power, grateful type of being; the next period is concentrated on the ida of national policy, when the power must originate with people, strengthen the interethnic unity and serve to the historical calling of Russia, rather that the distracted political beginning. The analysis of Samarin’s views on power led to the following conclusions: the philosopher believed that it is essential to respect boundaries between the church and state life, but underlines the need of spiritual influence upon the power; each new form of power had to comply with the organic social development, be generated by it, rather than be created artificially or borrowed; the government should lean on the enlightened nation, rather than on cosmopolitan leadership. It is claimed that Samarin’s political position – the “revolutionary conservatism”, which essence consists not in destruction, but construction of the state supported by spiritual culture of Russia and peculiarities of its national pattern, but at the same time in uncompromised antagonism to everything impeding well-being the superpower. It is concluded that the political ontology of Y. F. Samaring and classical Slavophiles became the foundation for philosophical-political constructs of the thinkers of Silver Age and white émigré. Some of his ideas may become the foundation for political ideology of modern Russia.

Аннотация: В статье делается попытка связать славянский вопрос с темой русской эмиграции в Королевстве Югославия, центре белой эмиграции на Балканах. Обосновывается тезис о том, что стремление к сохранению русского мира эмигрантами в контексте духовно близкого, сербского, привело к взаимопроникновению и взаимообогащению национальных культур. Утверждается, что русская академическая группа в период эмиграции старалась помочь сербам в создании национальной интеллигенции, что идеи Ф. М. Достоевского имели особое воздействие не только на сербскую литературу, но и на философию, которая по способу выражения и проблематике, как показано в статье, была близка русской. При осмыслении наследия отечественных философов применён контекстуальный анализ, использован личностный подход, который предполагает, что философские теории, концепции, учения, идеи не могут быть отчуждены и адекватно поняты вне контекста духовной и практической жизни их создателей. Анализируются некоторые философские идеи, имевшие воздействие на мир русской эмиграции, главными из которых были миссионизм и славянская взаимность. На основании анализа малоизвестных публикаций в эмигрантской периодике и некоторых основных трудов утверждается, что даже неимоверно тяжелые времена не смогли сломить русских философов-изгнанников, переживавших высокую степень творческой активности. В заключение делается вывод, что наследие русской эмиграции в Королевстве Югославия раскрывает целый пласт философско-политических проблем, исключительно важных для России сегодня, в контексте экзистенциального измерения истории и человеческого бытия.

Abstract: This article attempts to correlate the Slavic question with the topic of Russian emigration in the Kingdom of Yugoslavia, the center of white émigré on the Balkans. A thesis is substantiated that the strain for preserving the Russian world by emigrants in the context of spiritually relative Serbian, led to fusion and mutual enrichment of national cultures. It is claimed that the Russian academic community throughout the period of emigration was seeking to help the Serbs in creating the national intelligentsia; that the ideas of F. M. Dostoyevsky had a particular impact upon the Serbian literature and philosophy, which in its expression and problematic was similar to Russian. The author analyzes some philosophical ideas, such as Missionism and Slavic mutuality, which affected the world of Russian emigration. Having examines the little-known publications in emigrant periodicals and other basic works, it is underlined that event the unbearable times could not break the Russian exiled philosophers, who experienced the high level of creative activity. A conclusion is made that the legacy of Russian emigration in the Kingdom of Yugoslavia reveals an entire layer of the philosophical-political issues, which are exceptionally important for modern Russian in the context of existential dimension of history and human existence.  

Аннотация: В представленной работе сделана попытка сопоставить взгляды И. В. Киреевского и Е. Н. Трубецкого по некоторым ключевым философско-историческим вопросам. На примере их творчества обосновывается мысль о том, что главным истоком хилиастической направленности русской религиозно-философской мысли XIX–XX вв. стала древнерусская духовная культура, имевшая мировоззренческий центр – миф о Китеже. Утверждается, что в основе гносеологических, онтологических и социальных построений представителя «московской школы» лежит идея одухотворения человека и мира. Выявляются мессианские черты историософии Киреевского, который писал об особом призвании России и связывал её возрождение с началом нового онтологического поворота в мировой истории. При анализе философско-исторических идей И. В. Киреевского и Е. Н. Трубецкого используется диалогическая парадигма, которая позволяет сопоставить их взгляды не только между собой, но и с воззрениями других мыслителей. При осмыслении наследия отечественных философов применены принципы историзма, целостности, личностный подход. Указывается на родственные узы, связывающие Трубецкого со славянофилами. Подчёркивается, что если в послереволюционный период ему стал близок хилиастический идеал, то мессианские идеи он так и не принял. Отмечается особый интерес Киреевского и Трубецкого к проблеме свободы воли, которая была связана в их творчестве с вопросом о роли личности в истории. В заключение формулируется вывод, к которому вместе с Киреевским и Трубецким приходит и большая часть русских мыслителей XIX в.: «очарование» идеалом оправдано только трудом и жизненным подвигом.

Abstract: This article attempts to compare the views of I. V. Kireyevsky and E. N. Trubetskoy on some fundamental philosophical-historical questions. Based on the example of their works, the author substantiates a thought that the major source of chiliastic vector of the Russian religious-philosophical thought of the XIX-XX centuries became the Old Russian religious culture with the worldview center – the myth of Kitezh. It is argued that in foundation of the gnoseological, ontological and social constructs of the representative of “Moscow school” lies the idea of spiritualization of a human and the world. The author determines the messianic features of Kireyevsky’s historiosophy, who wrote about the special calling of Russia and associated its revival with the beginning of the new ontological turn in world history. Having analyzed the philosophical-historical ideas of I. V. Kireyevsky and E. N. Trubetskoy, the author applies the dialogical paradigm, which allows comparing their views between not only each other, but also the views of other thinkers. It is underlined that Trubetskoy had ancestral ties with Slavophiles. It is also highlighted that if in the post-revolutionary period he became closer with the chiliastic ideal, he had never accepted the messianic ideas. The author also notes the particular interest of both philosophers to the problem of the freedom of will that was correlated in their works with the question about the role of personality in history. A conclusion is formulated, to which alongside with Kireyevsky and Trubetskoy had come the majority of Russian thinkers of the XIX century: “fascination” by the ideal is justified only through work and life achievement.

Аннотация: В статье рассматриваются взгляды И.С. Аксакова на славянский вопрос сквозь призму тех событий и процессов, которые наиболее рельефно, явно, проходили на территории Сербии, Боснии и Герцеговины, Черногории и Македонии. На основании работ философа и публицистики второй половины XIX в. показано, насколько неоднородно по своим политическим симпатиям было сербское общество: его «верхушка» преимущественно тяготела к Западу, а простой народ был представителем «русской партии». Обоснована мысль о том, что в русском обществе указанного периода, хотя и не было однозначно позитивного отношения к славянскому делу, значительно преобладала мысль об особом призвании России как страже справедливости и равновесия во всём мире. При рассмотрении и анализе философско-политических идей Аксакова, связанных со славянской темой, используются принцип историзма, принцип целостности, личностный подход, который предполагает, что взгляды философа не могут быть отчуждены и адекватно поняты вне контекста его духовной и практической жизни. Используется диалогическая парадигма, которая позволяет сопоставить его идеи со взглядами других мыслителей. Утверждается, что Аксаков своими философско-политическими статьями и выступлениями повлиял на общественно-политическую атмосферу, обострив интерес к славянскому вопросу. Делаются выводы о том, что славянская тема, которую углубили в своём творчестве славянофилы, по-прежнему актуальна в современную эпоху, что большинству русских философов XIX в. присуща глубокая интуиция в постижении универсального, вселенского.

Abstract: The article considers the views of I. S. Aksakov on the Slavic question through the prism of those events and processes that most clearly, clearly, passed on the territory of Serbia, Bosnia and Herzegovina, Montenegro and Macedonia. Based on the works of the philosopher and journalism of the second half of the XIX century. It shows how heterogeneous in its political sympathies was the Serbian society: its «top» almost invariably gravitated toward the West, and the common people was the representative of the «Russian party». The idea that in the Russian society of the period, although there was no unequivocally positive attitude to the Slavic cause, the idea of a special vocation for Russia as a guardian of justice and balance throughout the world was much more prevalent. Considering and analyzing the philosophical and political ideas of Aksakov associated with the Slavic theme, the author applies the principle of historicism and integrity, as well as personal approach suggesting that views of the philosopher cannot be separated from or adequately perceived outside the context of his spiritual and practical life. A dialogical paradigm is used that allows comparing his ideas with the views of other thinkers. It is alleged that Aksakov influenced the socio-political atmosphere with his philosophical and political articles and speeches, exacerbating interest in the Slavic issue. Conclusions are drawn that the Slavic theme, which the Slavophiles deepened in their work, remains relevant at present time; for the majority of Russian philosophers of the XIX century is inherent deep intuition in cognizing the universal.

Аннотация: Предметом исследования являются основные философско-эстетические идеи Ю.Ф. Самарина и Н.В. Гоголя. Выявляются характерные для обоих мыслителей пути решения проблемы преодоления границ искусства, являющейся особенно значимой в русской культуре. С точки зрения мыслителей, искусство должно выражать «народное начало» и служить ему: пробуждать созидательные силы, гармонизировать отношения в обществе и пр. Самарин был художественно одарённой личностью, а Гоголь, особенно в конце жизни, тяготел к религиозно-философскому осмыслению мира и человека. Таким образом, анализ различных текстов (писем, статей, художественных произведений) и сопоставление эстетических взглядов философа и писателя вполне обоснованы. Гоголь, согласно Самарину, во всей полноте уловил и передал в своём творчестве основные черты русского национального характера. В частности, неповторимый гоголевский смех является органическим выражением русского народного духа. Делается вывод о том, что взгляды Самарина и Гоголя на искусство и его роль в жизни во многом совпадали. С точки зрения обоих мыслителей, нет общечеловеческого без истинно народного, но смысл русского искусства - в его всемирном призвании.

Abstract: The subject of this research is the fundamental philosophical aesthetic ideas of Y. F. Samarin and N. V. Gogol. The author determines the characteristic to both scholars ways for solution of the problem of transcending the boundaries of art, which is most significant in Russian culture. From the thinkers’ perspective, the art has to express “national beginning” and serve it: encourage constructive powers, harmonize relationship within the society, and other. Samarin was a creatively gifted individual, while Gogol, especially in his later years, was leaning towards religious-philosophical reasoning of the world and human. Thus, the analysis of various texts (letters, articles, creative oeuvres) and correlation of the aesthetic views of the philosopher and writer are justified. According to Samarin, Gogol captured and expressed in his works main features of the Russian national character. Particularly, the remarkable Gogol’s laugh is the representation of Russian folk spirit. The author concludes that views of Samarin and Gogol on art and its role in life coincided in many aspects. They both believe that there is no that of human without that which is truly national, but the meaning of the Russian art is in its global calling.

Аннотация: В статье рассматривается отношение В. В. Розанова к классическому славянофильству, которое актуально в современное время как важный исток самобытной русской философской традиции с её ориентацией прежде всего на философско-историческую и антропологическую проблематику. Особое внимание уделяется критическому подходу Розанова к их наследию, связанному со спецификой его антидогматического философского мышления, стремящегося рассмотреть одно и то же явление с разных сторон. Однако, несмотря на критику, философ, по мнению автора, признавал глубинную правду основных идей представителей «московской школы», которые, по его мнению, - «суть Руси». Автор также подробно рассматривает скрытые созвучия в творчестве славянофилов и Розанова, связанные прежде всего с наличием общих ключевых категорий («жизнь», «вера», «любовь», «творчество», и пр.), а также общих тем: патриотизм, семья, русский народный характер, аскетизм и нищенство как главные воспитательные средства народа, упование не на юридизм, а на милость и пр.

При осмыслении наследия отечественных философов применён контекстуальный анализ, использован личностный подход, который предполагает, что философские теории, концепции, учения, идеи не могут быть отчуждены и адекватно поняты вне контекста духовной и практической жизни их создателей. При рассмотрении и анализе философии истории Розанова и славянофилов используется диалогическая парадигма, которая предполагает сопоставление их идей. На основе анализа источников делается вывод о том, что творчество представителей «московской школы» - органичная часть философских построений Розанова. При это выявляется, что, хотя в философии славянофилов и Розанова были общие категории, понимались они по-разному. Сделан вывод о том, что, благодаря, безусловно, существовавшему единому интеллектуальному контексту, стал возможен непрерывный диалог Розанова со славянофилами, в котором дополнялись и корректировались идеи представителей «московской школы» в соответствии с личным опытом философа, созвучного пульсу эпохи Серебряного века.

Abstract: The article discusses the attitude of V. V. Rozanov to the classical Slavophilism that today grows important as an essential source of the original Russian philosophical tradition with its focus primarily on the philosophical-historical and anthropological issues. Special attention is paid to Rozanov's critical approach to their heritage as a result of Rozanov's antidogmatic philosophical thinking when Rozanov examines the same phenomenon from different angles. However, despite the criticism, the philosopher acknowledged the deep truth of the main ideas of the representatives of the "Moscow school", who in his opinion represented "the essence of Russia". The author also studies the hidden similarities in the works of Slavophiles and Rozanov, primarily related to the presence of the common key categories ("life", "faith", "love", "creativity", etc), as well as the common themes such as patriotism, family, Russian national character, asceticism and poverty as the main educational tool of the people, the hope for mercy, etc. but not juridism. When analyzing the heritage of Russian philosophers, the author of the article has applied the contextual analysis and personal approach assuming that philosophical theories, concepts, doctrines and ideas cannot be alienated and adequately understood outside the context of spiritual and practical life of their creators. When carrying out the review and analysis of Rozanov's philosophy of history and Slavophiles the researcher has used the dialogical paradigm that involves comparison of their ideas. Based on the analysis of the sources, the author concludes that the work of the representatives of the 'Moscow school' was an organic part of Rozanov's philosophical constructs. It is stated that although there were common categories and terms in the philosophy of Slavophiles and Rozanov's philosophy, those categories and terms were defined differently. The conclusion is that their common intellectual context allowed a continuous dialogue between Rozanov and Slavophiles where the ideas of the representatives of the 'Moscow school' were completed and adopted in accordance with the personal experience of the philosopher and in tune with the Silver Age.