Аннотация: Предметом исследования выступает региональное измерение «Большой игры» в период её становления и развития. Актуальность исследования обусловлена современным увеличением международной напряжённости и конфронтации России с государствами коллективного Запада, а также связанными с этим угрозами дестабилизации центрально-азиатского региона. При этом в дискурсах отмечается наличие множества разнообразных, в том числе взаимоисключающих, трактовок регионального измерения «Большой игры». Цель статьи – по результатам проведённого исследования охарактеризовать трансформацию географических границ классической версии российско-британского геополитического соперничества в Центральной и Южной Азии в период его становления и развития (конец XVIII – середина XIX вв.). В качестве источников исследования были использованы: работы отечественных и британских путешественников, офицеров и резидентов; межгосударственные договорно-правовые акты; справочные издания. Методологической основой исследования являются положения неореализма в плане системного анализа международных отношений, что обусловило применение историко-генетического, деятельностного и сравнительного методов. В результате исследования была обозначена проблема наличия множества разнообразных интерпретаций регионального измерения «Большой игры». Уточнены причины, контекст, особенности формирования ареала российско-британского геополитического соперничества. Выделены ядро и периферия данного явления. Обоснованы тенденции локализации и перемещения «очагов» активности в рамках указанной конкуренции. Охарактеризованы этапы трансформации географических границ классической версии «Большой игры». Проведённое исследование позволяет выделить ядро (основное пространство) и периферию (периодически активизирующиеся «очаги») российско-британского геополитического соперничества. Ядром «Большой игры» традиционно являлись территории Индии и Афганистана. Периферийные «очаги», располагавшиеся по периметру ядра и связанные с ним, существовали попеременно, синхронно или частично пересекались во времени. Установлено, что прослеживается закономерность в соотношении фаз активизации «Большой игры» и усиления проявлений британской русофобии, которая с первой трети XIX в. приобретает характеристики идеологии.

Abstract: The subject of the study is the regional dimension of "the Great Game" during its formation and development. The relevance of the study is due to the current increase in international tension and confrontation between Russia and the states of the collective West, as well as the related threats of destabilization of the Central Asian region. At the same time, there are many diverse, including mutually exclusive, interpretations of the regional dimension of "the Great Game" in the discourses. The purpose of the article is to characterize the transformation of the geographical boundaries of the classical version of the Russian–British geopolitical rivalry in Central and South Asia during its formation and development (late XVIII – mid XIX centuries). The following research sources were used: works by Russian and British travelers, officers and residents; interstate legal acts; reference publications. The methodological basis of the research is the provisions of neorealism in terms of a systematic analysis of international relations, which led to the use of historical-genetic, activity-based and comparative methods. As a result of the study, the problem of having many different interpretations of the regional dimension of "the Great Game" was identified. The reasons, context, and features of the formation of the area of Russian-British geopolitical rivalry are clarified. The core and periphery of this phenomenon are highlighted. The trends of localization and displacement of "hotbeds" of activity within the framework of this competition are substantiated. The stages of transformation of the geographical boundaries of the classic version of "the Great Game" are characterized. The conducted research allows us to identify the core (the main space) and the periphery (periodically activated "pockets") of the Russian-British geopolitical rivalry. The core of "the Great Game" has traditionally been the territories of India and Afghanistan. Peripheral "foci" located along the perimeter of the core and connected to it existed alternately, synchronously, or partially intersected in time. It has been established that there is a pattern in the relationship between the phases of activation of "the Great Game" and the intensification of manifestations of British Russophobia, which has been acquiring the characteristics of ideology since the first third of the 19th century.

Аннотация: Предметом исследования является проблема влияния отечественного парламентаризма на внешнюю политику государства в период 1905-1917 гг. Приведены подходы исследователей. Обзорно охарактеризованы основные этапы эволюции отечественного парламентаризма в контексте влияния на внешнюю политику государства. Показаны примеры и механизмы участия в государственной внешнеполитической жизни Государственного Совета и Государственной Думы. Раскрыты особенности формирования и социального состава двух палат парламента. Проанализирована специфика воздействия российской представительной власти на внешнеполитический механизм государства. Методологической основой исследования является системный подход. В статье были применены институциональный, историко-генетический, социально-психологический и сравнительный методы. Отмечается, что появление представительной власти, реформирование Совета министров, расширение гражданских и политических свобод существенно усложнили процесс функционирования российского внешнеполитического механизма, создав косвенные инструменты воздействия на внешнюю политику государства. Обосновано, что в это время наблюдается стремительный рост интереса российского общества к вопросам внешней политики, заметное усиление влияния общественного мнения на выработку и принятие важнейших внешнеполитических решений.

Abstract: The subject of this research is the question of influence of the Russian parliamentarism upon the state’s foreign policy over the period of 1905-1917. The article provides approaches of the scholars, as well as characterizes the key stages of evolution of the Russian parliamentarism in the context of impact upon the state’s foreign policy. The author demonstrates the examples and mechanism of participation of the State Council and State Duma in the country’s foreign affairs; reveals the peculiarities of establishment and social compositions of the two chambers of parliament; and analyzes the specificity of impact of the Russian representative authority upon the state’s foreign policy mechanism. It is noted that the emergence of representative authority, reforms in the Council of Ministers, expansion of civil and political freedoms have significantly complicated the process of functionality of the Russian foreign policy mechanism by creating the indirect instruments of influence upon the state’s foreign policy. The author underlines the rapid growth of interest of the Russian society towards the questions of foreign policy, as well as noticeable empowerment of public opinion regarding the formulation and adoption of decisions in the area of foreign policy.

Аннотация: Предметом исследования являются особенности направлений культурно-психологической методологии международно-политических исследований. Отмечается, что в отечественной науке о международных отношениях, по разным причинам, данным направлениям вплоть до последнего времени не уделялось должного внимания. Приведены подходы специалистов. Рассмотрены следующие направления культурно-психологической методологии международно-политических исследований: личностно ориентированный подход; изучение влияния общественного мнения; исследование воздействия личных и корпоративных интересов, иррациональных проявлений, других психологических факторов, «операционального кода»; концепция «исторического опыта поколений»; ментальный подход. Методологической основой исследования является системный подход. В статье были применены историко-генетический, социально-психологический и сравнительный методы. Обосновано, что культурно-психологическая методология международно-политических исследований возникла с целью проникновения в «человеческое измерение» мировой политики и международных отношений, в ментальную сферу социума, группы, личности для выявления детерминант и первопричин тех или иных решений и действий в обозначенной области, и построения более реалистичных прогнозов.

Abstract: The research object is the peculiarities of directions of the cultural and psychological methodology of international political studies. The author notes that the Russian political science hasn’t given appropriate attention to these directions until recently. The author describes the specialists’ approaches and considers the following directions of the cultural and psychological methodology of international political studies: the person-centered approach, the study of the influence of public opinion, the study of impact of personal and corporate interests, irrational manifestations and other psychological factors, an “operational code”; the “historical experience of generations” concept; the mental approach. The research methodology is based on the system approach. The author uses the historical-genetic, socio-psychological and comparative methods. The author proves that the cultural and psychological methodology of international political studies is aimed at the penetration into the “human dimension” of the world politics and international relations, into the mental sphere of a society, a group and a person in order to detect the determinants and prerequisites of particular decisions and actions in the mentioned sphere and to make more realistic forecasts. 

Аннотация: Предметом исследования является проблема участия советской представительной и законодательной власти во внешнеполитической жизни государства в период 1917-1991 гг. Приведены подходы исследователей. Показано, что в советский период влияние Верховного Совета СССР на внешнюю политику государства не имело определяющего значения. Задачи формирования и реализации внешнеполитического курса страны решались узким кругом лиц – высшей советской номенклатурой, а в послевоенные годы – в аппарате ЦК КПСС, обладавшем достаточными полномочиями, информацией и экспертными ресурсами. Вследствие реформирования времён «перестройки» роль Верховного Совета во внешнеполитической жизни государства увеличивается. В 1989-1991 гг. этим институтом были осуществлены крупные международно-политические и дипломатические акции для исполнения курса, утверждённого первым Съездом народных депутатов, что привело к значительным изменениям внешнеполитического позиционирования СССР и его отношений с рядом государств, обусловив последующую трансформацию международной системы. Методологической основой исследования является системный подход. В статье были применены институциональный, историко-генетический и социально-психологический методы. Обосновано, что на протяжении рассматриваемого периода проявлялась общая тенденция функционирования Российского государства, когда вопросы обороны и иностранных дел замыкались не на формальном главе исполнительной власти, а, преимущественно, на верховном руководителе. Именно в его окружении, куда входили наиболее влиятельные деятели своего времени, и с учётом их подчас определяющего воздействия, принимались конкретные внешнеполитические решения.

Abstract: The research subject is the problem of participation of the Soviet representative and legislative power in the foreign policy of the state in 1917 – 1991. The paper describes the approaches of different scholars. The author shows that during the Soviet period, the impact of the Supreme Soviet of the USSR on the foreign policy of the state wasn’t decisive. Foreign policy was formed and realized by a narrow group of people, the key representatives of the ruling elite, and in the postwar years – within the Central Committee of the Communist Party, which had enough authorities, information and expert resources. In the result of reforms of “perestroika”, the role of the Supreme Soviet in the foreign policy of the state increased. In 1989 – 1991 this institution had performed important international political and diplomatic actions to realize the course, adopted by the first Congress of People’s Deputies. Those actions led to the significant changes in the USSR positioning on the international stage and its relations with particular countries, and determined the subsequent transformation of the international system. The research methodology is based on the system approach. The author applies institutional, historical and genetic, and socio-psychological methods. The author proves that during the mentioned period, the general trend of the Russian state functioning had been manifesting itself: the defense and foreign issues were controlled not by the head of the executive power, but, generally, by the supreme leader. His milieu, consisting of the most influential politicians of that period, played a decisive role in decision making in the sphere of foreign policy.