Аннотация: Данная статья представляет собой историографический и теоретический обзор взглядов греческих мыслителей от Пифагора до представителей греческой патристики на вопрос о происхождении философии. Автор констатирует преобладание среди греческих мыслителей приверженцев так называемой адоптивной гипотезы, согласно которой философия была заимствована у других народов. По убеждениям многих античных авторов, восточная мудрость была воспринята ранними греческими философами во время их «философских путешествий» в Египет, Вавилонию, Персию, либо же занесена в Грецию выходцами из отдаленных земель. Представители греческой патристики, а также иудейские апологеты, в свою очередь, находили истоки эллинской мудрости в древних библейских текстах. Подобные заимствования греки, как правило, считали благом для своей культуры. Мнения древних разделялись и по поводу духовного источника философии. При написании этой статьи, автор использовал как герменевтический метод, так и диалектический. Наряду с этими методами широко применялись также такие частные методы познания, как логический, исторический, и др. Основным выводом проведенного исследования является то, что задача реконструкции системы представлений древних греков о происхождении философии не теряет своей актуальности и по сей день, поскольку она открывает возможность ответа на вопрос о том, как формировалась метафизическая основа всей европейской цивилизации.

Abstract: This article represents the historiographical and theoretical overview of the views of Greek thinkers from Pythagoras to the representatives of Greek Patristics regarding the question of origination of the philosophy. The author ascertains that among the Greek thinkers were prevailing the supporters of so-called adoptive hypothesis, according to which philosophy was borrowed from other nations. Many of the ancient authors believed that oriental wisdom was perceived by the Greek philosophers during their “philosophical journeys” to Egypt, Babylonia, Persia; or brought to Greece by the descendants from remote lands. The representatives of Greek Patristics, as well as Jewish apologists, in turn, were finding the origins of Hellenic wisdom in the ancient Biblical texts. Usually, Greeks considered similar borrowings as blessing for their culture. Opinions of the ancients also divided with regards to the religious source of philosophy. The main conclusion of this research lies in the fact that the task for reconstructing the system of representations of the ancient Greeks on the genesis of philosophy remains relevant to this day, as it opens the opportunity to answer the question on the formation of metaphysical foundation of the entire European civilization.

Аннотация: Особое внимание уделяется истории образования в Древней Греции VII-IV вв. до н. э., однако, в отличие от большинства исследователей этой проблемы, автора интересует, прежде всего, ее «прагматический» аспект – доступность образования для различных слоев населения и социальных страт. Несмотря на «демократизацию» образования, происходящую одновременно с приобретением им гражданского характера, полный объем имеющихся на тот или иной момент истории знаний был доступен лишь ограниченному числу обучаемых. И если элементарное образование могли получить практически все граждане и даже многие рабы (во многих полисах образование было не просто дешевым, но даже бесплатным), то т. н. «высшее образование» было уделом лишь имущих классов. В исследовании применялись такие методы, как аналитический, герменевтический, а также такие методы познания, как логический, исторический, и др. Автор анализирует цены на образование на различных стадиях обучения и в различных философских школах, а также степень распространения книгоиздания, и делает вывод, что вопрос о классовой принадлежности и социальном происхождении тех или иных ученых древности представляется весьма важным для реконструкции их творческой эволюции, поскольку позволяет сделать вывод о «стартовом» объеме их знаний.

Abstract: This article is dedicated to the history of education in Ancient Greece of the VII-IV BC; however, unlike the majority of researchers of this topic, the author focuses primarily on its “pragmatic” aspect – availability of education for various social classes and strata. Despite the “democratization” of education which coincided with the attainment of civil character, the full scope of the existed at the certain historical period knowledge was accessible only to a limited circle of educatees. If practically any citizen and even slaves could receive elementary education (in many poleis it was either cheap or free), the so-called “higher education” was reserved only for the propertied classes. The author analyzes the prices for education at the various stages of education and in various philosophical schools, as well as the level of popularization of book publishing, as well as emphasizes that the question of class affiliation and social background of certain ancient scholars is very important for reconstruction of their creative evolution, as it allows concluding on the “starting” scope their knowledge.

Аннотация: Предметом исследования являются «белые пятна» в биографии Платона. Несмотря на тысячелетнюю историю изучения этого вопроса, таковых существует немало. Автор констатирует, что число не то что достоверных, но даже и имеющихся в наличии источников о жизни Платона, весьма невелико. Однако это никогда не мешало биографам философа выстраивать полноценную и непротиворечивую картину его жизни, заполняя лакуны зачастую по собственному произволу. Одним из наиболее известных фактов биографии Платона является его знатное происхождение. Древние авторы возводят род Платона к легендарному царю Кодру, записывают в его родственники Солона и Анакреонта. При написании этой статьи, автор использовал критический анализ исторических письменных источников, герменевтический анализ текстов, а так же сравнительный анализ. Новизна исследования заключается в том, что автор подробно анализирует просопографию Кодридов, происхождение и родственные связи предков Платона, на основании которой делается заключение о неправомерности безусловного отнесения Платона к этому древнему афинскому роду. Вскрываются мотивы и методы убеждения философом своих окружающих в своей принадлежности к аристократической элите, а также проблемы истинного имени Платона. Автор анализирует две гипотезы, согласно которым философ либо мог сам выбрать себе псевдоним Платон, чтобы подчеркнуть широту своего слова и мысли, либо, действительно, именоваться Платоном с самого рождения, легенда же с Аристоклом была придумана уже позднее, в эпоху эллинизма.Автор уверен, что реконструкция биографии Платона обладает значительной эвристической ценностью, и этот вопрос требует дальнейших кропотливых поисков.

Abstract: The subject of this research is the "white spots" in Plato's biography. Despite the thousand-year history of studying this subject, there are quite a few of these "spots". The author notes that the number of not only reliable but even merely available sources on the life of Plato is very small. This, however, never hindered biographers of the philosopher in constructing a complete and consistent picture of his life, filling-in gaps arbitrarily at their own will. One of the better-known facts of Plato's biography is his noble origins. Ancient authors traced Plato's family to the legendary king Codrus, and record Solon and Anacreon as among his relatives. In writing this article the author conducted a critical analysis of historical written sources, a hermeneutic analysis of the texts, as well as a comparative analysis. The study's novelty lies in the author's detailed analysis of the prosopography of the Codri and of the origins and family ties of Plato's ancestors, on the basis of which the author comes to the conclusion of the incorrectness of the unquestioned attribution of Plato to this ancient Athenian clan. The author also uncovered the philosopher's motives and methods of persuading his circle of his belonging to the aristocratic elite, as well as the problem of Plato's real name. Additionally, the author analyzes two hypotheses according to which the philosopher could either have chosen for himself the pseudonym of Plato in order to highlight the breadth of his word and thought, or, indeed, could have been called Plato from his birth. The legend of the Aristocles name was invented later, during the period of Hellenism. The author is certain that the reconstruction of Plato's biography has significant heuristic value and that this topic deserves further painstaking research.

Аннотация: Особое внимание уделяется Анахарсису – одной из самых загадочных и противоречивых фигур древнегреческой истории. Несмотря на значительное количество сохранившихся свидетельств о жизни великого скифа и фрагментов его учения, многие исследователи до сих пор высказывают сомнения в историчности этого персонажа.
Расхожий в античности образ Анахарсиса как «мудреца-дикаря», избежавшего разлагающего влияния цивилизации, формируется у Эфора и развивается у киников, а затем – у Диодора, Плутарха, Элиана, Лукиана. По-видимому, Эфором же Анахарсис впервые включается в число Семи мудрецов, что наделяет его статусом одного из родоначальников философии. Вполне вероятно, что образ Анахарсиса использовался и в целях аллегорической пропаганды, в частности, для возвеличивания Афин. При написании этой статьи, автор использовал как герменевтический метод, так и диалектический. Наряду с этими методами широко применялись также такие частные методы познания, как логический, исторический, и др. Основными выводами проведенного исследования является то, что философия Анахарсиса весьма разнится с современной ему греческой и выдает в нем пришельца из другой цивилизации; в ней угадываются мотивы, характерные для индоевропейской ментальности, мифологии. При этом важно понимать, что влияние Анахарсиса на греческую мысль было весьма существенным. Его испытали киники, стоики, софисты, а также Платон и Аристотель. Таким образом, прямо или опосредованно учение Анахарсиса лежит в основе греческой, а стало быть, и западной философии, и именно по этой причине оно требует значительно большего к себе внимания исследователей.

Abstract: This article gives special attention to Anacharsis – one of the most mysterious and contradictory persona of the Ancient Greek history. Despite many surviving testimonies on the life of a remarkable Scythian and fragments of his doctrine, many researchers still have doubts about the historicity of this character. The popular in Antiquity image of Anacharsis as a “Wiseman-savage” who avoided the decaying influence of civilization is being formed in the works of Ephorus and the Cynics, and later in the works of Diodorus, Plutarch, Aelian, and Lucian. Ephorus made Anacharsis one of the Seven Sages, which endows him with the status of one of the founders of philosophy. Perhaps the image of Anacharsis was used for the purpose of allegorical propaganda, namely to magnify the Athens. The author concludes that Anacharsis’ philosophy differs from the contemporary to him Greek philosophy and reveals him as an alien from a different civilization; it demonstrates the motives characteristic to Indo-European mentality and mythology. It is also important to understand that Anacharsis influence upon the Greek philosophy was highly significant; and reflected in the works of Cynics, Sophists, Plato, and Aristotle. Thus we can conclude that directly or indirectly, Anacharsis’ doctrine compiles the foundation of the Greek, as well as the Western philosophy, and due to this fact it requires a more detailed attention of the researchers.

Аннотация: Особое внимание уделяется изучению древнегреческой софистики, сложившейся к XIX-XX вв. Автор акцентирует внимание на том, что существует консенсус игнорирования и пренебрежения в историко-философской науке в отношении софистов. Автор предлагает два различных способа реконструкции «систем» и мировоззрений, существовавших на тот момент в философии. Первый способ – это реконструкция «системы» учителя через последователя. Второй способ – это углубленная интерпретация имеющихся фрагментов, старающаяся вынести за скобки вульгарные трактовки, исходящие из априорной установки на примитивизм греков. Таким образом, можно построить генеалогическое древо ранних греческих философов. При написании этой статьи, автор использовал как герменевтический метод, так и диалектический, а также, раскрыл тождество и различие философских культур, механизм их взаимодействия. Основным выводом проведенного исследования является то, что в последние десятилетия предпринимаются некоторые попытки в реабилитации софистов. В частности, такая попытка была сделана Б. Кассен. Но ее постмодернистский подход не может быть признан до конца удовлетворительным, так как она отрицает онтологию софистов в пользу риторики. Автор подводит к пониманию того, что софисты дают нам некую «онтологию воображения», более изначальную онтологию, чем онтология традиционной метафизики с ее тысячелетним разделением на «видимое и невидимое», на «мир чувств и мир идей».

Abstract: A Special attention in this article is given to the study of the Ancient Greek sophistry established by the XIX-XX century. The author underlines that there is a consensus of indifference and neglect within the historical-philosophical science with regards to the sophists. The two different ways of reconstruction of the “systems” and outlooks, existed at that time in philosophy, are being proposed. The first way consists in the reconstruction of the teacher “system” through the follower; and the second way consists in the in-depth interpretation of the present fragments, which tries to leave the vulgar interpretations, emerging from the initial orientation on the primitivism of the Greeks, outside the framework. Thus, we can build a genealogical tree of the early Greek philosophers. The main conclusion lies in the fact that over the last decades the attempts were made in rehabilitation of the sophists. In particular, such attempt was made by Barbara Cassin, but her post-modernist approach cannot be fully recognized as satisfactory, because she rejects the ontology of the sophists in favor of the rhetoric. The author comes to an understanding that the sophists give us a so-called “ontology of imagination”, a more initial ontology, than the ontology of traditional metaphysics with its millenary separation into “visible and invisible”, into the “world of senses and world of ideas”.

Аннотация: Особое внимание в статье уделяется попытке найти ключ к объяснению «темных мест» нашего знания о личности и учения легендарного Орфея, на протяжении многих веков являвшихся предметом широких разногласий между исследователями. Еще со времен Аристотеля учеными стали высказываться сомнения в исторической реальности Орфея – он был слишком чужероден для греческого мира, чтобы его признали реально жившим среди эллинов. Многие элементы орфического учения настолько нехарактерны для древнегреческого мышления, что их еще со времен Геродота считали привнесенными извне (из Египта, Ирана, Финикии, Малой Азии, Хеттской империи). Некоторые исследователи XX в. были склонны искать истоки орфизма еще дальше – на севере евразийского континента, на тех территориях, где был распространен шаманизм. Так или иначе, орфическое учение имеет, скорее всего, северное происхождение, что косвенно доказывается негреческим (северо-балканским) именем самого Орфея. При написании данной статьи автор использовал методы проведения аналогий, параллелей и диалога, раскрыл тождество и различие философских культур, механизм их взаимодействия. Новизна исследования заключается в том, что автор предпринял попытку провести параллели между фигурой Орфея и архетипического древнерусского Великого Гусляра, воплощенного в образах Садко, Бояна и героя древнерусского сказания «Голубиная книга» царя Давыда Евсеевича. Их объединяет способность влиять своей музыкой на природные стихии, космологический характер их деятельности, магическая природа их инструментов – лиры и гуслей, признаваемая в традиции синкретичность образов мудреца и музыканта. Не случайными представляются и параллели между былиной о Садко, гимном о Варуне и Васиштхе из «Ригведы» и «Аргонавтикой» Аполлония Родосского. Близость сюжетов, сходство фигур певцов-чудотворцев может говорить об их происхождения из одного источника, а именно, из общей традиции времен индоевропейской общности.
Основным выводом проведенного исследования является то, что появляются весомые основания говорить об индоевропейском происхождении образа Орфея (если мы не можем пока говорить о нем как о реальной исторической личности) и его учения и выдвинуть гипотезу об их проникновении в Грецию во второй половине II тысячелетия до н.э.

Abstract: Particular attention is paid to the author's attempts to find the key to explaining “dark places” in our knowledge about the personality and doctrine of the legendary Orpheus. Since the days of Aristotle, scientists began to express doubts about the historical reality of Orpheus. He was too heterogenous to the Greek world to be recognized as really lived among the Greeks. Many elements of the Orphic doctrine were so uncommon for the ancient Greek thought that since the time of Herodotus they were believed to be imported (from Egypt, Iran, Phoenicia, Asia Minor, Hittite Empire). Some researchers of the XXth century were inclined to seek the origins of Orphism even further, to the north of the Eurasian continent, in the territories of shamanism. Either way, the Orphic doctrine is likely to be of northern origin which can be indirectly proved by the non-Greek (north-Balkan) origin of the name of Orpheus. In his research the author has used the methods of drawing analogies, parallels and conducting a dialogue to describe the similarities and differences of philosophical cultures as well as the mechanism of their interaction. The novelty of the research is caused by the fact that the author has attempted to draw parallels between the figure of Orpheus and archetypal ancient Russian Grand Guslar embodied in the images of Sadko, Bojan and the hero of “The Book of Doves”, tsar David Evseevich. All these figures have the following features in common: their ability to influence nature and natural forces with their music, cosmological nature of their activity, magical nature of their instruments (lyre and gusli), traditionally recognized syncretism of the images of the sage and musician. The researcher also draws the parallels between the epics of Sadko, hymn of Varuna and Vasistha of the Rigveda and Argonautica by Apollonius of Rhodes. The proximity of plots, similarity of the figures of wizard singers may prove that they originate from the same source, in particular, the tradition of the times of the Indo-European community. The main conclusion of the study is that there are reasonable grounds to speak about the origin of the Indo-European image of Orpheus and his doctrine (if we cannot yet speak of him as a real historical figure) and put forward a hypothesis about their invasion into Greece in the second half of the 2d millennium BC.

Аннотация: Данная статья посвящена анализу «рабства» в понимании Аристотеля, а так же рассматриваются его политические концепции и теории в условиях современной действительности. В статье автором анализируются труды Аристотеля, Платона, Г. Гадамера, Ф. Закария. Автор акцентирует внимание на том, что у Аристотеля можно найти ряд идей, незаслуженно забытых или же отвергаемых сегодня чаще всего из-за неверного понимания, в частности это аристотелевская концепция «господства и рабства». Под понятие «раба» у этого философа подпадает и крепостной, и промышленный рабочий, и современный программист компьютера. По Аристотелю рабство существует по природе и только по природе и одни люди всюду рабы, даже если они свободны по закону, а другие никогда таковыми не бывают, даже если они обращены в рабство. Автор же подводит к пониманию того, что Аристотелева «природа» включает в себя все мироздание, пронизанное духовной организацией, определенным разумным порядком. Помимо этого Аристотелем анализируются вопросы семьи и воспитания.