Аннотация: Предметом исследования является понятие события в философии постмодерна и в неклассической антропологии. Объектом исследования является смысл событийного действия. Автор подробно останавливается на рассмотрении различных аспектов понимания события в современном мире и в традиционном обществе, обращается к теме кенозиса как смерти субъекта пред лицом событийного предстояния, подробно описывает черты событийной чрезмерности и событийной нехватки современного мира, обращается к структурному различию между фактом и событием, описывает положение истины в условиях главенства фактичности над событийностью. В качестве метода автор использует структурный анализ, психоанализ и синтетическое восполнение представленного образами и смыслами желающей субъективности. Новизна исследования заключается в первичном рассмотрении события в его соотношении не с субъектом, а с субъективностью, выделение двух ликов события как действия и предстояния, в критике понимания событийного в радикальной теологии и философии постмодерна, а также в рассмотрении события с точки зрения антропологии кенозиса.

Аннотация: В данной статье автор выделяет проблему всемогущества как идеального состояния человека, его абсолютной свободы. Всемогущество можно рассматривать в двух аспектах: в аспекте обладания (т.е. эксплуатации вещей) и аспекте отношения (т.е. единства с миром и Богом). В обоих случаях всемогущество связано со значением. Именно значение является той структурой сознания, которая определяет парадигму взаимоотношений человека с собой и миром. Эта структура может быть представлена в виде законов функционирования, моральных законов, табу или в форме взаимоотношений с божественным. В последнем случае сама структура всегда остается разомкнутой и свободной , оставляя возможность созидать значение совместно с Богом т.е. в пространстве всевозможности. Автор размышляет в данном контексте над теориями формирования Я и лингвистическими исследованиями, касающимися периода формирования языка. На сегодняшний день это первая в философской антропологии попытка взглянуть на человека с точки зрения его всемогущества. Автор подробно обосновывает свои выводы данными психологических и лингвистических исследований. В данной статье автор пытается представить платформу для нового ракурса взгляда на человека.

Аннотация: Автор исследует феномены бытия, сознания и субъективности. На примере нескольких текстов пытается выделить у разных авторов описанное или выделенное ими сознательно или несознательно первичное мыслечувствие, ощущение очевидного или встречу с ним. Очевидное можно рассматривать и как бытие и как субъективность, нераздельное проявление человеческого. Автор пытается понять как это первичное мыслечувствие разворачивается, какую роль в этом процессе играет сознание, а какую субъективность. Субъективность понимается как та часть человека, которая порождает фантазмы, бурлит смыслами. Сознание - это область рационального. В качестве метода автор использует нахождение в текстах мест с разрывами структурной ткани, тех мест, в которых просвечивается метафорически выраженное невыразимое. В качестве выводов можно назвать открытие возможности рассматривать бытие и субъективность как смежные понятия. При таком подходе можно решить проблему субъект-объектного дуализма и выйти за рамки отношений господства и подчинения с миром и его условностями, расчищая путь к понимаю человека как всевозможного.

Abstract: The author investigates phenomena of life, consciousness and subjectivity. On the example of several texts tries to allocate at different authors the described or allocated with them consciously or irresponsibly primary myslechuvstviye, feeling obvious or a meeting with it. Obvious it is possible to consider both as life and as subjectivity, unseparable manifestation of the human. The author tries to understand as this primary myslechuvstviye is developed, what role in this process is played by consciousness, and what subjectivity. Subjectivity is understood as that part of the person which generates fantazma, rages meanings. The consciousness is an area rational. As a method the author uses stay in texts of places with ruptures of structural fabric, those places in which metaphorically expressed inexpressible is illuminated. As conclusions it is possible to call opening of opportunity to consider life and subjectivity as adjacent concepts. At such approach it is possible to solve a problem the subject - object dualism and to be beyond the relations of domination and submission with the world and its conventions, clearing away a way to I understand the person as various.

Аннотация: Данная работа не представляет собой научного исследования в классическом смысле этого слова. Здесь собраны три литературно-философских эссе автора, написанные на разные темы. В целом, это размышления, вписанные в канву эмоционального восприятия объектов культуры с их смыслами и такого же эмоционального восприятия темы творческого вдохновения.
В задачи автора входит намеренный отход от привычной логики и методологии научного исследования, с целью дать возможность взглянуть на постижение человека по-новому. Автор пытается уйти от субъект-объектного дуализма, внутри которого сознание всегда обречено оставаться расколотым. Недостаток научной позиции, обращенной к человеку, как объекту своего исследования, заключен в том, что сама она вносит в объект своего собственного исследования неизбежное искажение тем самым фактом, что, по сути, постулирует позицию анализа, расчленения целого на части, как непреложную. То есть ученый по непонятному признаку выделяет для себя объект исследования, само это выделение отрывается от целого и рассматривается отдельно, создавая в попытках его сознательного восприятия герменевтический круг. Таким образом, человеческая самость в антропологическом исследовании оказывается всегда невосполнимой, неудовлетворенной до конца, всегда страдающей, всегда обреченной на сомнения.
Автор в данной работе делает попытку представить акт исследователя в качестве творческого акта, в котором первичная структура не определяется выделением отдельно объекта исследования, но раскрывается сама в процессе растворения размышления в эмоциональном восприятии. Здесь структура перестает быть универсальной и становится жизненной, живой, личной, вписывается в канву ауторитмии человеческой жизнедеятельности. В качестве итога можно просто отослать к самому реализованному творческому акту автора, представленному в попытках работы с разными литературными жанрами, памятуя о целях и задачах философско-литературного эксперимента. Выводы о качестве и значимости этой попытки автор представляет на волю читателей.

Аннотация: В данной статье представлена попытка рассмотреть виртуальное пространство как пространство, рожденное на основании декартовского разделения мысленной и протяженной субстанций. Мысленная субстанция, развернутая наглядными схемами в виртуальном пространстве, показывает, что она сама представляет собой не более чем зеркало социального мира. В человеке этот пласт «виртуального» выражен в «я». Известна знаменитая формула Фрейда о том, что «я» - это Другой. Остается вопрос: что же существует в субъекте помимо этого «я»? Именно в этом «помимо» и кроется непосредственное ощущение реальности. В то же время, если эта реальность остается только неким довеском к субъективности, кантовской вещью в себе, то человек оказывается целиком во власти внечеловеческого, случайного. В тоже время именно это случайное, чрезвычайное и является основанием для ощущения себя реальным. Реальность оказалась темным пятном потустороннего, она то коренится на дне бессознательного, то, по теории Бадью, сосредоточена в событии как «блуждающем избытке». И в том и другом случае она недоступна человеческой воле, и человек оказывается неспособен выйти за грань самого себя к непосредственности собственного существования. Желание оказывается изначально расчлененным структурностью собственного «я», cogito. Его непосредственность, которую Делез называл «вечным двигателем», невозможно осязать вне функционирующего «я», которое существует как тень, всегда налагающаяся границами на событие жизни, так человек оказывается неспособным вместить событие собственного существования, искажая его в травматических сцеплениях. Но в попытке рассмотреть событие как субъективное и субъекта, как имеющего перспективную возможность ухода от искажений, можно предположить субъективность без «я», субъективность в раскрытии непосредственности желания, выражающегося не через схематизм образа Другого, но через видение себя как Иного, через видение себя как неструктурного Я. Здесь простираются возможности для осознания мистического опыта философов (Соловьева, Булгакова, Трубникова) и прозрений психоаналитиков (Юнга и Лэнга). По ту сторону «я» оказывается безграничная божественная субъективность, которая при этом остается сугубо человеческой.

Аннотация: Статья посвящена интерпретации последнего произведения советского философа Николая Трубникова, в котором он описывает свои встречи с некоей мистической сущностью, названной им Зефи. Автор стремится открыть экзистенциальные смыслы произведения, рассматривая текст как документ, отражающий путь человеческого существования к собственному самоопределению. В данной статье представлен экзистенциальный анализ произведения, рассмотренного как отражение внутреннего мира философа. Анализ начинается с нулевой точки отсчета, в которой автор сам для себя теряет всяческую значимость фактичности, социального бытия. Это точка абсурда. Она разрывает однородность действительности и вырывает из глубин субъективности пласты иной реальности. Здесь индивидуальное я автора предстает размытым, скользящим по текучей поверхности социального, бесконечно меняющим свои образы. Тем не менее, эта текучесть и гибкость я находит для себя точку центрации в нефактичном событии, в событии явления божественного начала. Ретроспективно многие события из реальной жизни философа рассматриваются в соотношении с этой нефактичной точкой события. Кульминацией становится глава "Откровение на Патмосе", где от первого лица описывается опыт видения Светлого Града. Главным конфликтом оказывается конфликт между добром и злом, человеческим и животным.