Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Политика и Общество
Правильная ссылка на статью:

Проблема подготовки научных кадров в контексте приоритетов социально-экономического развития России

Трофимова Ирина Николаевна

доктор политических наук

ведущий научный сотрудник, Институт социологии, ФНИСЦ, Российская академия наук

117218, Россия, г. Москва, ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5, оф. 411

Trofimova Irina Nikolaevna

Doctor of Politics

Leading Scientific Associate, Institute of Sociology of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences

117218, Russia, g. 117218 Moskva, ul. Krzhizhanovskogo, 24/35, k.5, of. 411

itnmv@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.7256/2454-0684.2018.5.26250

Дата направления статьи в редакцию:

10-05-2018


Дата публикации:

31-05-2018


Аннотация: Предметом настоящего исследования является динамика и структура подготовки научных кадров в контексте приоритетов социально-экономического развития России. В качестве гипотезы выступает тезис о дефиците научных кадров и слабой связи науки с отраслями реального сектора производства, что тормозит модернизацию и инноватизацию экономики страны. Задачей исследования является выявление причин дефицита научных кадров, а также низкой эффективности их участия в освоении и продвижении инноваций в различных отраслях экономики. Теоретико-методологической базой исследования выступает совокупность положений, рассматривающих научный капитал в качестве ключевого концепта для анализа отношений в сфере науки. Сделан вывод о том, что приток высококвалифицированных кадров способствует росту производительности труда в отраслях экономики. Подчеркивается важность обеспечения условий для поступательного развития и реализации научных компетенций и научного капитала в течение всего периода образования, профессиональной подготовки и последующей профессиональной деятельности.


Ключевые слова:

социология образования, образование, научные кадры, научный капитал, отрасли экономики, социально-экономическое развитие, экономика, наука, инновационная экономика, инновационная политика

Abstract: The subject of this research is the dynamics and structure of training academic staff in the context of priorities of Russia’s socioeconomic development. As a hypothesis, is provided a thesis on the deficit of academic staff and weak coupling between the science and the branches of an actual production sector, which impedes the modernization and innovatization of the country’s economy. The goal of this work is the determination of the cause of shortage of academic staff, as well as low efficiency of their engagement in the development and promotion of innovations in the various economic branches. The theoretical-methodological base of research lies in the set of regulations that consider scientific capital as the key concept for analyzing the relations in academic sphere. A conclusion is made that the influx of highly-qualifies personnel encourages the growth of labor productivity in economic branches. The author underlines the importance of ensuring conditions for gradual development and realization of academic competencies and academic capital throughout the entire education period, professional training and further professional activity.


Keywords:

sociology of education, education, scientists, scientific capital, branches of the economy, socio-economic development, economics, science, innovative economy, innovation policy

Общество и экономика России в последние годы испытывают растущее влияние негативных факторов. К первой группе можно отнести внутренние факторы: продолжающееся снижение численности трудоспособного населения, неравномерное развитие регионов и территорий, углубление социального неравенства и др. Другая группа связана с позиционированием и ролью России как участницы глобальной экономики и политики, что во многом определяется текущей расстановкой сил на международной арене. Сочетание внешних и внутренних факторов определило неравномерное развитие отдельных отраслей и экономики в целом. После периода быстрого подъема в начале и середине 2000-х гг. темпы роста внутреннего валового продукта (ВВП) в России неуклонно снижались вплоть до 2017 г., а в 2015 г. было отмечено его максимальное падение. Что касается структуры валовой прибавленной стоимости, то за 2015-2016 гг. наибольший рост был отмечен в сельском хозяйстве и финансовой сфере, а наибольшее падение в торговле, добыче полезных ископаемых, строительстве [13: 183-184]. То есть изменение структуры валовой прибавленной стоимости во многом зависит от характера влияния внешних факторов. Перспектива снижения этой зависимости связана с модернизацией и инноватизацией экономики, что в свою очередь требует новых профессиональных кадров, носителей соответствующей культуры и ценностей.

Предметом настоящего исследования является динамика и отраслевая структура подготовки научных кадров в контексте приоритетов социально-экономического развития России. В качестве гипотезы выступает тезис о дефиците научных кадров и слабой связи науки с отраслями реального сектора производства, что тормозит модернизацию и инноватизацию экономики страны. Задачей исследования является выявление причин дефицита научных кадров и низкой эффективности их участия в освоении и продвижении инноваций в различных отраслях экономики. В качестве эмпирической базы использованы результаты опросов студентов и аспирантов вузов различного профиля относительно того, какими они видят перспективы своего участия в научной деятельности. Опросы были проведены в рамках комплексного социологического исследования Центра социологии образования, науки и культуры Института социологии ФНИСЦ РАН в 2016-2018 гг. Кроме того использованы документы органов государственной власти и управления, данные официальной статистики, материалы СМИ, освещающие различные аспекты поставленной проблемы, включая динамику, уровни, отраслевую структуру и эффективность подготовки научных кадров.

Теоретико-методологической базой исследования выступает совокупность положений, рассматривающих культурный капитал научного типа в качестве ключевого концепта для анализа отношений в сфере науки. П. Бурдьё подчеркивает, что культурный капитал существует в символически и материально активной и эффективной форме только тогда, когда он присваивается агентами, воплощается и инвестируется как орудие, как средство борьбы на полях культурного, в том числе научного, производства [1: 64]. Взаимосвязь разных типов капитала позволяет анализировать отношения как собственно в сфере науки, так и в других сферах деятельности. При этом научный капитал может рассматриваться как эмерджентное качество совокупности свойств агента в рамках научного производства [16] и как совокупность научных компетенций для приращения других видов капитала [17]. Данный подход нашел свое отражение в Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации в том, что касается повышения роли науки в понимании социальных, экономических, политических, информационных и других процессов, протекающих в современном обществе [14]. Достижение этой цели связано, в частности, с решением проблемы научной грамотности, понимаемой в рамках Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) как способность использовать абстрактные научные идеи и концепции для объяснения незнакомых и сложных яявлений и событий. Низкий уровень научной грамотности характеризуется неспособностью использовать базовые или повседневные научные знания для интерпретации данных и обоснования научных заключений [19: 25]. И хотя применение международных методик оценок и рейтингов уровня научных компетенций вызывает вполне обоснованные возражения [11], тем не менее, оно задает важные ориентиры подготовки специалистов для современной конкурентной экономики.

Уровень научной компетентности по итогам обучения в школе можно рассматривать как исходный уровень для последующего роста научного капитала. Не секрет, что абитуриенты даже с высоким средним баллом ЕГЭ не всегда готовы к обучению в вузе. Большинство первокурсников не имеют навыков самостоятельной работы, им трудно дается поиск нетривиальных решений, анализ непривычного материала, формулирование выводов, умение устанавливать генетические связи и причинно-следственные отношения, выстраивание в логический ряд совокупности умозаключений [3: 29]. Например, исследования ОЭСР показали достаточно высокий уровень читательской и математической грамотности выпускников общеобразовательной средней школы в России, но уровень научной грамотности составил всего 487 балла против 493 в среднем в странах ОЭСР. В России доля тестируемых выпускников с низкими показателями научной грамотности составила 18,2%, а с лучшими - 3,7%, а например, в Сингапуре - 9,6% и 24,2% соответственно [20: 321]. В 2015 г. более половины старшеклассников с максимальными показателями проживали в четырех странах: США (22%), Китае (13%), Японии (13%) и Германии (6%); тогда как в России только 3% [20: 77-78].

Недостаток научных компетенций абитуриентов негативно сказывается на процессе обучения в вузе и результатах профессиональной подготовки. Так, в 2017 г. наименьшие средние баллы ЕГЭ были зафиксированы при поступлении на программы обучения «металлургия» (54,2) и «сельское хозяйство» (55,3), а наибольшие – «теория искусств» (87,5), «востоковедение и африканистика» (86,8) и «международные отношения» (85,5) [7]. Из направлений, готовящих специалистов в сфере инновационных технологий, самые высокие баллы требовались при поступлении на программы обучения «ядерная физика и технологии» (74,4), «авиационная и ракетно-космическая техника» (69,5), «информатика и вычислительная техника» (69,3). Большинство технических специальностей по-прежнему привлекает абитуриентов с относительно не высоким средним балом ЕГЭ, что косвенно говорит как о состоянии этих отраслей, так и о видении молодыми специалистами перспектив своей занятости в данной отрасли, включая размер заработной платы, социальный пакет, возможности карьерного и научного роста и т.д.

Показательно, что исследования, проведенные в НИИ и вузах, в некотором смысле противопоставляются таковым в организациях реального сектора экономики, что нашло свое отражение в различии мотивов для занятия исследовательской работой (табл. 1).

Таблица 1

Значимость основных мотивов выбора исследовательской работы, %

Мотивы

Сотрудники НИИ и вузов

Сотрудники организаций

Творческий и инновационный характер труда

26,6

18,3

Собственный исследовательский интерес

18,9

7,7

Возможности профессионального роста

14,2

19,2

Степень независимости

8,9

2,7

Условия труда

6,8

9

Стабильный заработок

6,1

19

Служение обществу

4,7

3,7

По распределению после вуза

3,9

4,4

Социальная защищенность

3,7

9

Возможность получения грантов, надбавок, премий

3,1

2

Не было другой работы

1

2,8

Перспектива работать за рубежом

0,9

1

Другое

1,2

1,2

Источник: [10].

Совокупность причин выбора исследовательской деятельности сотрудниками НИИ и вузов условно можно назвать «познавательной», а сотрудников других организаций – «социальной». На первый взгляд, данное различие находит свое объяснение в особенностях мотивационной сферы личности (см., например, А.Н. Леонтьев, Л.И. Божович), согласно которой можно выделить две группы мотивов научно-исследовательской деятельности. Первая группа включает интерес к определенной области знаний, потребность в умственной и познавательной деятельности. Вторую группу можно назвать широкой социальной мотивацией, в которой проявляются важные для личности социальные установки, желания, запросы формируются под влиянием семьи, учебы, социального окружения и т.д. Но при рассмотрении науки как отрасли экономики более актуальным становится выявление соотношения мотивов и контр-мотивов научной деятельности. При этом мы видим, что мотивации исследователей противостоят, прежде всего, обстоятельства организационного и управленческого, а не социального характера. В частности, любознательность, инициатива, высокая квалификация исследователей встречались с отсутствием обратной связи с руководством, трудностями в сотрудничестве с коллегами, постоянным контролем и изменениями в условиях работы [18], что имеет место в любой культурной среде, но особую проблему представляет в переходных обществах, где сталкиваются противоположные системы ценностей. При этом для большинства исследователей зарплаты, схемы стимулирования и перспективы продвижения по службе не считаются главными мотивирующими факторами.

Таким образом, научно-исследовательская деятельность имеет в своей основе познавательный мотив, который реализуется в конкретной социальной и институциональной среде. Следовательно, основная проблема заключается не в низкой мотивации специалистов, а в отсутствии устойчивых функционально значимых взаимосвязей между отдельными средами, прежде всего, между образованием, наукой и реальным сектором экономики. Но и в рамках одной отрасли экономики имеет место проблема взаимодействия структурных элементов – прежде всего, научно-исследовательской деятельности, производства и управления. Именно поэтому выпускники либо идут работать не по специальности, либо вынуждены «доучиваться» на рабочем месте, что в значительной степени обесценивает затраченные на обучение государственные и личные ресурсы. По данным ВЦИОМ, больше половины опрошенных россиян (56%) оценивают качество подготовки в российских вузах как среднее [2]. При этом 91% работодателей отмечают недостаток практических навыков у молодых специалистов, 55% оценивают качество подготовки выпускников отечественных вузов на среднем и 28% на низком уровне. Все это не могло не сказаться на обеспеченности отдельных отраслей и экономики в целом высококвалифицированными кадрами.

Конечно, соотношение возможностей исследовательской деятельности и наличие необходимых для этого высококвалифицированных специалистов в конкретной отрасли может быть различным. Например, политика импортозамещения дала толчок развитию сельского хозяйства, хотя нехватка кадров в отрасли превышает 89%; причем в ближайшее время этот дефицит вряд ли удастся восполнить: 95% выпускников сельхозвузов до сих пор идут работать не по специальности [9]. Но востребованные сегодня инновационные технологии также испытывают дефицит кадров, хотя и по другой причине – слабого притока молодых кадров и недостаточного уровня их подготовки. Опрос, проведенный Высшей школой экономики в 2016 г., показал, что в 61% организаций в области робототехники отмечается недостаток кадров, а в ближайшем будущем появится острая нехватка специалистов в области искусственного интеллекта, композитных материалов, нейроинтерфейсов, а также на стыке робототехники и биотехнологий [6]. Относительно велика неукомплектованность высококвалифицированными специалистами в следующих отраслях: энергетической (40%), нефтегазовой (40%), транспортной (50%), оборонной (40%), связи (50%). В целом, средний показатель дефицита высококвалифицированных специалистов в российских компаниях, участвующих в технологических платформах, сегодня составляет 35%.

Что касается науки, то и здесь отмечается дефицит высококвалифицированных кадров. Одной из причин тому стало значительное сокращение численности исследователей: с 1061044 чел. в 1995 г. до 722291 чел. в 2016 г., т.е. почти на треть [4: 44]. При этом рост в 2014-2015 гг. в 2016 г. снова сменился снижением, что говорит об ограниченности внутренних источников роста научной отрасли. Косвенным признаком оздоровления ситуации является рост численности исследователей в частных организациях и компаниях с 26238 чел. в 1995 г. до 99312 чел. в 2016 г., т.е. почти в 4 раза [4: 46-47]. По отношению к другим формам собственности организаций доля исследователей в частных организаций выросла с 2,5% до 13,7%, в то время как в государственных организациях отмечено снижение с 77% до 63,5%. Данная тенденция имеет в своей основе сокращение государственного финансирования и политику стимулирования частных инвестиций в сферу исследований и разработок. Не последнюю роль в этом сыграли экономический кризис 2014-2016 гг. и антироссийские санкции со стороны ведущих западных государств, но структурный дисбаланс при этом только усилился.

По сравнению с 2005 г. к 2016 г. произошло сокращение численности исследователей в области естественных наук – на 6%, технических наук – на 10%, в области сельскохозяйственных наук – на 19%. Рост численности исследователей за этот же период наблюдается только в тех сферах, которые мало связаны с реальным сектором экономики: в медицине – на 3%, в области общественных наук – на 58,6% и гуманитарных наук – на 48,5% [4: 56]. «Подпитывает» эту ситуацию и сложившаяся диспропорция в распределении студентов по укрупненным группам специальностей и направлений подготовки. Наибольшая доля студентов сосредоточена в программах подготовки специалистов, не связанных с реальным сектором производства и тем более с инновационным производством (табл. 2).

Таблица 2

Прием студентов по укрупненным группам специальностей и направлений подготовки, % (набравших более 1%, ранжировано по 2015 г.)

Группы специальностей и направлений подготовки

2014

2015

Экономика и управление

27,2

24,6

Юриспруденция

11,3

12,3

Образование и педагогические науки

9,5

9,4

Информатика и вычислительная техника

3,6

3,8

Техника и технология строительства

3,7

3,7

Клиническая медицина

3,7

3,7

Техника и технологии наземного транспорта

3,0

3,1

Сельское, лесное и рыбное хозяйство

2,8

2,8

Машиностроение

2,6

2,7

Электро- и теплоэнергетика

2,6

2,7

Прикладная геология, горное дело, нефтегазовое дело, геодезия

2,5

2,5

Языкознание и литературоведение

1,8

2,0

Психологические науки

1,8

1,7

Электроника, радиотехника и системы связи

1,4

1,5

СМИ и информационно-библиотечное дело

1,4

1,4

Сервис и туризм

1,4

1,2

Техносферная безопасность

1,2

1,2

Управление в технических системах

1,1

1,2

Химические технологии

1,0

1,1

Промышленная экология и биотехнологии

1,1

1,1

Социология и социальная работа

1,1

1,1

Физическая культура и спорт

1,1

1,1

Математика и механика

0,9

1,0

Ветеринария и зоотехния

1,0

1,0

Источник: 7: 151-153.

Между тем, подготовка специалистов в областях, связанных с инновационными технологиями, занимает несравненно большее время, и такие специалисты являются по-настоящему «штучным товаром». Общероссийский опрос исследователей показал следующие стадии средней длительности карьерного роста: научное становление – 10 лет; достижение научного признания – 15 лет; достижение статуса руководителя – 15 лет; достижение достойной оплаты труда – 15 лет [10: 50]. В целом, большинство ожидаемых карьерных достижений исследователей наступает примерно к 40-42 годам. Наиболее длительным является период карьерного роста в технических и естественнонаучных отраслях. Как итог, в исследовательских организациях ощущается острый дефицит следующих специалистов: инженеры различной направленности, программисты, биологи и биотехнологи, ихтиологи, высококвалифицированные радио-электронщики, генетики, гидрометеорологи, нанотехнологи, технологи комбикормовой промышленности, специалисты в области прикладной физики, селекционеры, химики-технологи. Как было отмечено выше, результативность научно-исследовательской деятельности во многом зависит от организационных и управленческих подходов. Эта проблема могла бы быть решена за счет подготовки менеджеров по управлению качеством и продвижению инноваций в производство и выведению их на рынок инновационной продукции, патентоведов и т.п. Причем подготовка этих специалистов должна осуществляться с учетом специфики исследовательской деятельности в конкретных отраслях экономики.

Основной кузницей исследовательских кадров является аспирантура. По состоянию на 2015 г. численность аспирантов составляла 109936 чел., что на 30% меньше, чем в 2010 г. (157437 чел.) [5: 155]. Аспиранты распределялись по учреждениям в следующем численном соотношении: в аспирантурах научно-исследовательских институтов 11528 чел., в аспирантурах образовательных организаций высшего образования 97847 чел., в аспирантурах образовательных организаций дополнительного профессионального образования 561 чел. Однако по причине влияния «демографической ямы», которое продлится до 2020 г., источники формирования работников интеллектуального труда будут сокращаться. В сравнении с 2010 г. к 2020 г. ожидается сокращение численности выпуска из аспирантуры на 22%, т.е. с 157,4 тыс. чел. до 107,4 тыс. чел. [15: 16]. К тому же следует учесть, что доля выпускников аспирантуры с защитой диссертации намного ниже: в 2015 г. она составила всего 18% [5: 157].

Следует также отметить неравномерное обеспечение отраслей экономики исследовательскими кадрами. Об этом в частности говорит выпуск аспирантов по отраслям наук (см. табл. 3).

Таблица 3

Выпуск из аспирантуры в 2015 г. по отраслям наук, %

Отрасли науки

Доля от общего числа аспирантов

Доля защитивших диссертацию от выпуска по отрасли

Физико-математические

5

22

Биологические

2

29

Химические

5

19

Технические

26

16

Сельскохозяйственные

4

25

История и археология

3

15

Филологические

5

22

Философские

2

16

Искусствоведение

1

4

Психологические

2

13

Экономические

15

15

Педагогические

6

18

Социологические

2

16

Юридические

6

14

Политология

2

12

Медицинские

10

28

Науки о Земле

4

14

Прочие

1

11

Источник: 7: 157.

Данные таблицы позволяют сравнить результативность подготовки аспирантов по отраслям наук. Почти половину всего выпуска из аспирантуры в 2015 г. составили представители технических (26%), экономических (15%) и медицинских (10%) наук. Однако наилучшие показатели результативности, т.е. доля выпускников с защитой диссертации, составили представители биологических (29%), медицинских (28%), сельскохозяйственных (25%) и физико-математических (22%) и филологических (22%) наук. При этом самый низкий показатель результативности отмечен в искусствоведческих науках (4%), хотя, как было отмечено выше, именно искусствоведение привлекает абитуриентов с самым высоким средним баллом ЕГЭ.

Все это показывает, что подготовка исследователей сопряжена как с общей для российской экономики спецификой, так и с действующими внутри отдельных отраслей факторами. Высокий уровень научной грамотности имеет малый прирост и реализуется в отраслях со слабой отдачей в экономику страны. Это скорее реализация самодостаточности – траектория от высокого уровня довузовской подготовки и сохранение ее стабильного уровня в дальнейшей образовательной и профессиональной деятельности. Экономику страны до недавнего времени спасали ставшее массовым высшее образование и, как ни парадоксально, трудоустройство не по специальности. Студенты и выпускники самых разных вузов и специальностей, прежде всего, экономических, юридических и педагогических, пусть и не реализовывали полностью свои научные компетенции, но способствовали повышению корпоративной культуры и менеджмента в той или иной отрасли экономики. Но в условиях обострения глобальной конкуренции в сфере инноваций и технологий, которая напрямую сопряжена с проблемой обеспечения национальной безопасности, данная ситуация выглядит «непозволительной роскошью». Гораздо более благополучной сегодня видится ситуация в биологии, химии и медицине, где специалисты высоко ценятся на рынке труда, что дает молодым исследователям возможности и мотивацию наращивать и реализовывать свой научный капитал, как в государственных, так и частных предприятиях. Данное наблюдение подтверждается высокой результативностью подготовки аспирантов и ростом производительности труда ив этих и смежных с ними отраслях. Так, при снижении темпов роста производительности труда в целом по экономике России, лидерами по этому показателю в 2017 г. наряду с традиционной нефтедобычей и нефтепереработкой стали машиностроение, пищевая промышленность, энергетика, химическая промышленность и металлургия [13: 9].

Таким образом, дефицит научно-исследовательских кадров самым непосредственным образом сказывается на развитии российской экономики. Приток высококвалифицированных кадров способствует росту производительности труда в отдельных отраслях и увеличению вклада этих отраслей в ВВП страны. При этом важно обеспечить условия для поступательного развития и реализации научных компетенций и научного капитала в течение всего периода образования, профессиональной подготовки и последующей самостоятельной профессиональной деятельности.

Библиография
1. Бурдьё П. Формы капитала // Экономическая социология. 2002. № 3(5). С. 60-75.
2. ВЦИОМ. Высшее образование: контроль не ослаблять, качество повышать. Пресс-выпуск № 3152 от 13 июля 2016 г. https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=%20115775 (дата обращения 16.04.18)
3. Гребнев И. В., Ермолаева Е.И., Круглова С.С. Математическая подготовка абитуриентов – основа получения профессионального образования в университете // Наука и школа. 2012. № 6. С. 27-30.
4. Индикаторы науки: 2018: статистический сборник. М.: НИУ ВШЭ, 2018. – 320 с.
5. Индикаторы образования: статистический сборник. М.: НИУ ВШЭ, 2017. – 320 с.
6. Робототехника: потребность организаций в научных кадрах и компетенциях. Экспресс-информация. 19 мая 2017 г. https://issek.hse.ru/data/2017/05/29/1172143877/NTI_N_53_19052017.pdf (дата обращения 17.04.18)
7. Мониторинг качества приема в вузы. Основные итоги – 2017. https://ege.hse.ru/stata_2017 (дата обращения 17.04.18)
8. Мониторинговые исследования НИУ ВШЭ https://www.hse.ru/monitoring/mnk/ (дата обращения 18.04.18)
9. Новикова Е. Главные вызовы 2017 года: дефицит профессионалов и дефицит морали / / Forbes. 30.12.2016 http://www.forbes.ru/kompanii/336647-glavnye-vyzovy-2017-goda-deficit-professionalov-i-deficit-morali (дата обращения 16.04.18)
10. Осипов Г. В., Стриханов М. Н., Шереги Ф. Э. Взаимодействие науки и производства: социологический анализ. В 2 ч. Ч. 1. М.: ЦСП, 2014. – 364 с.
11. Почему российские вузы не поднимаются высоко в международных рейтингах // https://www.vedomosti.ru/management/articles/2017/10/17/738144-vuzi-ne-podnimayutsya (дата обращения 16.05.18)
12. Производительность труда: лидеры промышленности России – 2017. М.: Деловой портал «Управление производством», 2017. – 131 с.
13. Россия в цифрах. 2017: Крат.стат.сб. M.: Росстат, 2017. – 511 с.
14. Указ Президента Российской Федерации от 01.12.2016 г. № 642 «О Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации» // http://kremlin.ru/acts/bank/41449 (дата обращения 17.05.18)
15. Численность обучающихся, педагогического и преподавательского персонала, потенциального числа образовательных организаций всех уровней образования: прогноз до 2035 года. М.: ЦСПиМ., 2017. – 408 с.
16. Шматко Н.А. Научный капитал как драйвер социальной мобильности ученых // Форсайт. 2011. Т. 15 (3). С. 18-32.
17. Archer L., Dawson E., DeWitt J., Seakins A., Wong B. “Science capital”: A conceptual, methodological, and empirical argument for extending bourdieusian notions of capital beyond the arts // Journal of research in science teaching. 2015. Vol. 52 (7). Pp. 922–948.
18. Jindal-Snape D. Motivation of scientists in a government research institute: Scientists' perceptions and the role of management Management Decision, 2006. Vol. 44 (10). P. 1325-1343.
19. PISA Results in Focus. Paris: OECD, 2018.
20. PISA 2015 Results: Excellence and Equity in Education. Paris: OECD, 2016.
References
1. Burd'e P. Formy kapitala // Ekonomicheskaya sotsiologiya. 2002. № 3(5). S. 60-75.
2. VTsIOM. Vysshee obrazovanie: kontrol' ne oslablyat', kachestvo povyshat'. Press-vypusk № 3152 ot 13 iyulya 2016 g. https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=%20115775 (data obrashcheniya 16.04.18)
3. Grebnev I. V., Ermolaeva E.I., Kruglova S.S. Matematicheskaya podgotovka abiturientov – osnova polucheniya professional'nogo obrazovaniya v universitete // Nauka i shkola. 2012. № 6. S. 27-30.
4. Indikatory nauki: 2018: statisticheskii sbornik. M.: NIU VShE, 2018. – 320 s.
5. Indikatory obrazovaniya: statisticheskii sbornik. M.: NIU VShE, 2017. – 320 s.
6. Robototekhnika: potrebnost' organizatsii v nauchnykh kadrakh i kompetentsiyakh. Ekspress-informatsiya. 19 maya 2017 g. https://issek.hse.ru/data/2017/05/29/1172143877/NTI_N_53_19052017.pdf (data obrashcheniya 17.04.18)
7. Monitoring kachestva priema v vuzy. Osnovnye itogi – 2017. https://ege.hse.ru/stata_2017 (data obrashcheniya 17.04.18)
8. Monitoringovye issledovaniya NIU VShE https://www.hse.ru/monitoring/mnk/ (data obrashcheniya 18.04.18)
9. Novikova E. Glavnye vyzovy 2017 goda: defitsit professionalov i defitsit morali / / Forbes. 30.12.2016 http://www.forbes.ru/kompanii/336647-glavnye-vyzovy-2017-goda-deficit-professionalov-i-deficit-morali (data obrashcheniya 16.04.18)
10. Osipov G. V., Strikhanov M. N., Sheregi F. E. Vzaimodeistvie nauki i proizvodstva: sotsiologicheskii analiz. V 2 ch. Ch. 1. M.: TsSP, 2014. – 364 s.
11. Pochemu rossiiskie vuzy ne podnimayutsya vysoko v mezhdunarodnykh reitingakh // https://www.vedomosti.ru/management/articles/2017/10/17/738144-vuzi-ne-podnimayutsya (data obrashcheniya 16.05.18)
12. Proizvoditel'nost' truda: lidery promyshlennosti Rossii – 2017. M.: Delovoi portal «Upravlenie proizvodstvom», 2017. – 131 s.
13. Rossiya v tsifrakh. 2017: Krat.stat.sb. M.: Rosstat, 2017. – 511 s.
14. Ukaz Prezidenta Rossiiskoi Federatsii ot 01.12.2016 g. № 642 «O Strategii nauchno-tekhnologicheskogo razvitiya Rossiiskoi Federatsii» // http://kremlin.ru/acts/bank/41449 (data obrashcheniya 17.05.18)
15. Chislennost' obuchayushchikhsya, pedagogicheskogo i prepodavatel'skogo personala, potentsial'nogo chisla obrazovatel'nykh organizatsii vsekh urovnei obrazovaniya: prognoz do 2035 goda. M.: TsSPiM., 2017. – 408 s.
16. Shmatko N.A. Nauchnyi kapital kak draiver sotsial'noi mobil'nosti uchenykh // Forsait. 2011. T. 15 (3). S. 18-32.
17. Archer L., Dawson E., DeWitt J., Seakins A., Wong B. “Science capital”: A conceptual, methodological, and empirical argument for extending bourdieusian notions of capital beyond the arts // Journal of research in science teaching. 2015. Vol. 52 (7). Pp. 922–948.
18. Jindal-Snape D. Motivation of scientists in a government research institute: Scientists' perceptions and the role of management Management Decision, 2006. Vol. 44 (10). P. 1325-1343.
19. PISA Results in Focus. Paris: OECD, 2018.
20. PISA 2015 Results: Excellence and Equity in Education. Paris: OECD, 2016.