Институциональное доверие в современном российском обществе: причины и факторы

Трофимова Ирина Николаевна доктор политических наук ведущий научный сотрудник, Институт социологии, ФНИСЦ, Российская академия наук 117218, Россия, г. Москва, ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5, оф. 411 Trofimova Irina Nikolaevna Doctor of Politics Leading Scientific Associate, Institute of Sociology of the Federal Center of Theoretical and Applied Sociology of the Russian Academy of Sciences 117218, Russia, g. 117218 Moskva, ul. Krzhizhanovskogo, 24/35, k.5, of. 411 itnmv@mail.ru Другие публикации этого автора

Доверие институтам – комплексный социальный феномен, о чем говорят различные подходы к пониманию его причин и внешних проявлений. Даже в рамках одной ситуации уровень доверия или его динамика могут иметь прямо противоположные объяснения. Так, после парламентских выборов в сентябре 2017 г. некоторые исследователи отметили снижение уровня доверия россиян государственным институтам, другие – стабилизацию, а третьи – рост. Разнообразие интерпретаций не в последнюю очередь объясняется происходящими изменениями в экономической, политической и социальной жизни общества. В докладе РАНХиГС снижение уровня доверия связывается с изменением экономического поведения в условиях кризиса, когда все большее число россиян вынуждены полагаться на себя и меньше рассчитывать на государство [Вахштайн, Степанцов, 2017]. Левада-Центр объясняет спад доверия влиянием социально-психологических факторов. Кризис всего лишь остудил завышенные ожидания, возникшие у россиян после трех лет с момента воссоединения Крыма с Россией [Левада-центр, 2016]. Согласно результатам опросов ВЦИОМ, напротив, отмечается повышение уровня доверия государственным институтам, наметившееся по мере преодоления кризиса и роста удовлетворения от наведения дисциплины в работе правительства и Госдумы [Эксперты объяснили…, 2016].

Все это говорит о важности того, что считать точкой отсчета и в каком контексте рассматривать проблему доверия институтам. Как показывает мониторинг Института социологии РАН, уровень доверия, действительно, немного вырос, но только в отношении отдельных институтов и за сравнительно короткий, примерно один год, период. Задачей настоящего исследования является анализ причин и факторов институционального доверия в современном российском обществе. В исследовании использованы социологические данные, полученные в ходе общероссийского мониторинга «Динамика социальных трансформаций современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах», проведенного Институтом социологии РАН в 2014-2017 годах. Объем выборочной совокупности составил 4 000 респондентов, репрезентирующей взрослое (от 18 лет и старше) население Российской Федерации по параметрам пола, возраста, образования и типа населенного пункта проживания.

Согласно результатам мониторинга, 2016-ый год стал периодом наиболее низкого уровня доверия институтам (табл. 1). Объяснение тому видится в совокупности факторов, связанных, прежде всего, с продолжающимся ухудшением положения населения в условиях кризиса. Последующая стабилизация ситуации способствовала некоторому росту социального оптимизма. К марту 2017 г. отмечена позитивная динамика в отношении ко всем институтам за исключением телевидения, доверие к которому сохранилось на уровне 35%. Однако полностью вернуться к уровню октября 2014 г. или даже превысить его удалось только православной церкви, армии, правоохранительным органам, профсоюзам и политическим партиям. Причем причины восстановления доверия связаны в основном с выравниванием информационного фона: отказом от провокаций в пользу нейтральных или позитивных новостей.

Таблица 1

Динамика доверия политическим и общественным институтам, %

Критический настрой сохранился, прежде всего, в отношении властных структур, из которых правительство и региональные руководители потеряли в доверии граждан больше других. На снижение уровня доверия правительству повлиял не только текущий кризис, но также крайняя непопулярность предлагаемых путей выхода из него. Сокращение социальных расходов, рост цен на товары и услуги первой необходимости, мораторий на размещение накопительной части пенсии, повышение налогов на доходы физических лиц – эти и другие меры оцениваются гражданами в контексте дальнейшего ухудшения своего положения. Перспектива «затягивания поясов» на долгие годы особенно негативно воспринимается на фоне сообщений о коррупционных преступлениях и оффшорных скандалах.

Сложность момента объясняется отсутствием сколько-нибудь ясных представлений о целях развития общества и способах их достижения. Даже конкретные программы пока не находят своего реального воплощения. Об этом говорит годовой (2017) отчет правительства о выполнении «майских» указов президента [О состоянии исполнения…, 2017], но еще больше – критические на него отклики [О чем умолчало правительство…, 2017]. Речь идет, прежде всего, о социальной составляющей «майских» указов. Заложенные в них цифры о 50%-ом увеличении заработной платы сегодня выглядят как насмешка на фоне сокращения реальных доходов населения и растущих цен на продукты, товары первой необходимости и услуги ЖКХ. Остроту ситуации добавляют обеднение значительной части населения и, кажется, только набирающая в условиях кризиса обороты коррупция, в том числе среди высших чиновников и в правоохранительных органах. Только в 2017 г. рассматриваются сразу несколько уголовных дел о коррупции, фигурантами которых выступают бывшие руководители регионов, правоохранительных органов, министерств.

Незначительный рост доверия представительным институтам воспринимается особенно негативно потому, что в условиях наблюдаемого падения уровня жизни и ущемления прав граждан они так и не стали надежными выразителями и защитниками их интересов. Государственной Думе и Совету Федерации Федерального Собрания Российской Федерации доверяют около четверти респондентов, хотя всего два года назад им доверяла треть наших сограждан. Причем из всех федеральных органов власти Государственная Дума вызывает максимальное недоверие со стороны россиян – 48%, что говорит о сложившемся устойчивом скептицизме россиян в отношении высшего законодательного органа страны.

Подтверждением тому стали прошедшие в сентябре 2016 г. выборы депутатов Государственной Думы 7-го созыва. Для большей части наших сограждан голосование на выборах стало формальным проявлением политической активности, не связанной с дальнейшим контролем над исполнением предвыборных лозунгов и участием в процессе принятия решений, не говоря уже об определении дальнейшего пути развития страны. Не случайно, всего 25% респондентов оценили результаты прошедших выборов с чувством оптимизма, с надеждой, что страна будет успешно развиваться, а жизнь улучшится. При этом 49% респондентов уверены, что после выборов ничего принципиально не изменится, и еще 11% считают, что страну ждут более трудные времена. Что касается изменений в общественно-политической жизни страны, то наиболее вероятным следствием состоявшихся выборов респонденты отметили смену поколений политиков, появление новых молодых политических лидеров (38%).

Как отмечает Г. Алмонд, доверие институтам – основной аспект политической культуры, выражающий совокупность наших оценок восприятия деятельности политических и государственных институтов, политических деятелей, статусов и ролей в отношениях с властью [Almond, 1956]. С точки зрения культуры, доверие к политическим институтам является экзогенным. Оно зарождается вне политической сферы в глубоко посеянных убеждениях людей, которые уходят своими корнями в культурные нормы и передаются через социализацию на ранней стадии жизни. Институциональный подход, напротив, предполагает, что доверие является политически эндогенным, рациональным и зависит от оценки гражданами эффективности деятельности институтов [Mishler, Rose, 2001].

В данном контексте особое значение имеет распределение доверия между институтами. Российская политическая культура с присущей ей внутренней конфликтностью и сакрализацией верховной власти обусловливает его концентрацию вокруг института и личности президента. Такая политическая культура характеризуется, с одной стороны, поляризацией общественного мнения, наличием диаметрально противоположных точек зрения, неприятием мнения оппонентов и отказом от плюрализма. Она помогает власти направлять общественное недовольство на «инакомыслящих», а самой оставаться вне зоны критики. В то же время концентрация ресурсов в руках государства обусловливает то, что оппоненты в своем противостоянии апеллируют к нему как в поисках поддержки, так и в попытках скомпрометировать противоположную сторону. Подобное «низовое» противостояние не способствует выработке конструктивных подходов к решению острейших проблем, стоящих перед обществом, поскольку не требует и собственно не задает углов зрения для оценки глубины противоборствующих в нем тенденций [Ахиезер и др., 2013: 476-477].

Политическая культура является устойчивым и долговременным фактором, влияние которого обеспечивает более высокий уровень доверия президенту страны по сравнению с другими институтами. В то время как влияние экономических и политических факторов является относительно краткосрочным, способным лишь на время поколебать доверие граждан. Результаты мониторинга показывают, что к марту 2017 г. уровень доверия президенту страны выровнялся (табл. 2). Он преодолел «кризисное» значение 2016 г., хотя и не вернулся к своему «крымскому» максимуму 2014 г. Но, пожалуй, самое главное, сегодняшний уровень доверия президенту находится на достаточно безопасном расстоянии от своего минимального значения в 55%, зафиксированного в протестном 2012 г.

Таблица 2

Динамика доверия президенту РФ, % опрошенных

Структура распределения доверия институтам наглядно отражает традиции политической культуры современного российского общества, а его динамика – происходящие в нем экономические и общественно-политические изменения. Будучи весьма чувствительным инструментом для определения состояния общественных настроений в стране, доверие особенно ярко реагирует на значимые события с участием президента, оказывая влияние на отношение россиян к другим институтам. Так, 2012 год оказался периодом самого низкого за последнее время уровня доверия большинству политических и общественных институтов. В первую очередь это объясняется реакцией россиян на «рокировку во властном тандеме Путин – Медведев» в сентябре 2011 г. после чего проблема укрепления доверия государственным институтам стала для власти очевидной. Напротив, 2014 год – год воссоединения Крыма с Россией – ознаменовался самым высоким уровнем доверия не только президенту, но и большинству других институтов.

Результаты анализа структуры и динамики институционального доверия позволяют говорить о феномене влияния доверия высшему должностному лицу на уровень доверия другим публичным институтам: чем большим доверием пользуется президент страны, тем выше уровень доверия отдельным институтам и институциональной системе в целом. В данной связи отношение к В. Путину можно рассматривать не только как один из аспектов, но и как важный фактор взаимоотношений общества и власти. «Фактор Путина» – специфический комплекс представлений, отождествляющий персональные качества президента В. Путина и происходящие в стране политические события и процессы. Поэтому в период между парламентскими выборами 2016 г. и предстоящими президентскими выборами 2018 г. особый интерес вызывает то, какие сдвиги, пусть даже самые не значительные, происходят в отношении к действующему президенту В. Путину. Тем более что эксперты, равно как и большинство россиян, реальной альтернативы ему не видят.

В марте 2017 г. деятельность В. Путина на посту президента РФ полностью поддерживали 52% россиян и еще 39% поддерживали частично (табл. 3).

Таблица 3

Динамика отношения россиян к деятельности В. Путина на посту президента России? % опрошенных

Доля оппонентов деятельности В. Путина на посту президента страны изменяется незначительно, в большей степени – в соотношении тех, кто полностью и частично его поддерживает. Таким образом, действующий президент имеет большой ресурс поддержки, а институциональная система – возможности управления доверием общества. Но в ряде случаев даже «фактор Путина» не помогает преодолеть зону недоверия. Так, среди респондентов, однозначно поддерживающих президента, чувство недоверия преобладает в отношении к политическим партиям, правоохранительным органам, судебной системе. Оппоненты же действующего президента в большей степени доверяют общественным и правозащитным организациям.

Институциональное доверие распределено в социальном пространстве российского общества неравномерно, и существенным фактором является уровень материальной обеспеченности граждан (табл. 4). Влияние фактора материальной обеспеченности проявляется в более высоком уровне доверия всем без исключения институтам. Причем разница в уровне доверия между обеспеченными и малообеспеченными гражданами в ряде случаев оказывается дольно существенной. Например, президенту РФ в 2017 г. доверяли 79% хорошо обеспеченных и 60% плохо обеспеченных россиян, правительству – 54 и 27%, руководителю региона – 43% и 37% соответственно. Богатые россияне обеспечивают «прибавку» к среднему уровню доверия, прежде всего, в отношении государственных институтов – правительства, парламента, судебных и правоохранительных органов. Бедные россияне демонстрируют относительно низкий по сравнению со средними значениями уровень доверия всей вертикали власти – от президента до органов местного самоуправления, но наибольший негатив сконцентрирован вокруг правительства РФ. Тем не менее, богатые слои населения, отнюдь, не обеспечивают поддержку власти в долгосрочной перспективе.

Таблица 4

Динамика доверия институтам в зависимости от материальной обеспеченности респондентов, % от опрошенных

Динамика показывает разную природу доверия групп с разным уровнем материальной обеспеченности: более рациональную и независимую у богатых и более эмоциональную и патерналистскую у бедных. Это еще раз подтверждает тезис о конфликтной политической культуре российского общества, порожденной не столько разными политическими взглядами, сколько социальной неоднородностью, сильным неравенством, которое проявляется в несбалансированном распределении доходов среди населения [Дубин, 2004: 214].

Как показывают данные таблицы 4, если средний уровень доверия по всем институтам среди богатых россиян в 2017 г. так и не восстановился, то среди бедных, пусть и немного, но превысил уровень 2014-го года. Малообеспеченные россияне стали больше доверять СМИ и даже политическим партиям. Хотя в отношении последних, очевидно, сыграло роль не доверие как таковое, а распространение предвыборной информации. Существенно – более чем на 10% – по сравнению с 2014 г. повысился уровень доверия полиции и армии, а также суду и церкви. Судя по институтам, в отношении которых уровень доверия в 2017 г. превысил уровень 2014 г., именно они и связанные с ними публичные дискурсы играют существенную роль в коммуникации власти и бедных слоев общества. Условно их можно обозначить как сила, вера, пропаганда. Именно они способствовали восстановлению доверия большинству институтов на уровне 2014 г.

Среди обеспеченных слоев уровень доверия вырос незначительно. Здесь скорее можно говорить о стабилизации доверия и его частичном восстановлении на уровне 2014 г. по отношению к отдельным институтам – общественным организациям и органам правопорядка. Средние слои занимают промежуточную позицию. Доверие институтам среди них превысило уровень 2016 г., но пока не достигло уровня 2014 г. С бедными слоями их объединяет рост доверия политическим партиям, а с богатыми – настороженность по отношению к СМИ. В целом, сохранение скептицизма в отношении властных структур и рост доверия органам правопорядка и общественным организациям является общей для всех слоев.

Труднее всего восстановить доверие оказалось для властных институтов. В данной ситуации роль других публичных институтов, прежде всего, призванных выступать посредниками между властью и обществом, становится более значимой. Государство заинтересованно в поддержке институтов гражданского общества, деятельность которых смягчает критические и протестные настроения в обществе. Поэтому в кризисной ситуации роль общественных институтов востребована государством в значительной степени.

Важным фактором отношения к институтам выступает также тип поселения, но его влияние является более противоречивым по сравнению с фактором материальной обеспеченности (табл. 5).

Таблица 5

Доверие институтам в зависимости от типа поселения в 2017 г.,

% от опрошенных

Противоречивое влияние фактора материальной обеспеченности объясняется тем, что материальный статус является достаточно устойчивым и характеризует положение респондентов и их семей в течение длительного времени. Поселенческий фактор отражает образ жизни целого сообщества с присущей ему местной культурой и традициями, но также чутко реагирующего на изменения в федеральной, региональной и муниципальной политике. Поэтому структура доверия в зависимости от типа поселения каждый раз представляет собой практически новую картину как результат динамичного взаимодействия разного уровня факторов.

Прежде всего, выделяется полюс недоверия, представленный региональными центрами. Особенно хорошо это заметно по среднему уровню доверия институтам – 34%. В то время как полюс доверия находится в поселках городского типа – 45%. Как видится, это связано с тем, что региональные центры являются средоточием местного человеческого капитала, а уровень жизни в большинстве из них ниже, чем в мегаполисах. В целом отношение жителей отдельных типов поселений к институтам в значительной степени отражает противоречивое влияние разных факторов.

Подтверждением тому выступает динамика доверия, прежде всего, в отношении, властных институтов. Так, в октябре 2014 г. – в разгар «крымской эйфории» – самый низкий уровень доверия институтам власти демонстрировали жители мегаполисов, а самый высокий – жители сельских поселений и поселков городского типа. При этом президенту РФ выражали доверие 84% жителей села, в то время как среди жителей мегаполиса таковых оказалось 68%; правительству – 63% и 52%, Государственной Думе – 35% и 22%, Совету Федерации – 38% и 19% соответственно. По мере приближения к уровню местной власти, напротив, доверие сельчан снижалось, а жителей мегаполисов – повышалось. Для провинции это объясняется близостью органов местного самоуправления к повседневным проблемам рядовых граждан и отсутствием достаточных ресурсов для их решения. Для мегаполисов – более высоким уровнем жизни населения, а также качеством организации и управления городским хозяйством в целом. Региональному и местному уровню власти, а также правительству РФ меньше всех доверяли жители областных, краевых и республиканских центров – 45%, 26% и 51% соответственно. В целом, в 2014 г. наибольшее доверие центральным институтам власти оказывали россияне с высоким уровнем материального положения и жители провинциальной глубинки.

Однако по мере углубления экономического кризиса и последующей стабилизации динамика уровня доверия властным институтам приняла разнонаправленные тенденции, что, в конечном счете, привело к его относительному выравниванию среди жителей всех типов поселений. Так, уровень доверия президенту страны среди жителей мегаполисов в 2016 г. поднялся, а в 2017 г. снова понизился, среди жителей региональных центров – снизился и поднялся, а среди сельчан – последовательно снижался. По отношению к правительству уровень доверия жителей мегаполисов практически не менялся, а среди жителей региональных центров и села – вырос после резкого снижения. Доверие региональным и местным руководителям резко снизилось со стороны жителей мегаполисов и села, а со стороны жителей региональных центров – напротив, повысилось. При этом рост доверия общественным и правозащитным организациям, профсоюзам, церкви со стороны жителей всех типов поселений свидетельствует о более позитивном восприятии их роли в жизни общества.

Таким образом, мы видим сложную взаимосвязь факторов разной природы и разного уровня. Структура институционального доверия отражает присущие российской политической культуре специфические черты, в то время как его динамика – происходящие в обществе изменения. Взаимодействие социально-культурных, экономических и политических факторов обусловливают постоянный «переток» доверия от одного института или группы институтов к другим, обеспечивая одновременно устойчивость и адаптивность институциональной системы к изменяющимся условиям.