Рус Eng Cn Перевести страницу на:  
Please select your language to translate the article


You can just close the window to don't translate
Библиотека
ваш профиль

Вернуться к содержанию

Право и политика
Правильная ссылка на статью:

О многообразии подходов в исследовании конституционализма

Поярков Сергей Юрьевич

кандидат педагогических наук

ученый секретарь, ФГУП "Всероссийский научно-исследовательский институт физико-технических и радиотехнических измерений"

140570, Россия, Московская область, пгт. Менделеево, промзона ВНИИФТРИ, 11

Poyarkov Sergei Yur'evich

PhD in Pedagogy

Academic Secretary, All-Russian Scientific Research Institute of Physical-Technical and Radio Engineering Measurements

140570, Russia, Moscow Oblast, PGT. Mendeleevo, Promzona VNIIFTRI 11

psu70@bk.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.7256/2454-0706.2017.2.21729

Дата направления статьи в редакцию:

18-01-2017


Дата публикации:

17-03-2017


Аннотация: Особое внимание в статье уделяется рассмотрению существующих подходов к категории "конституционализм". Следствием подобного многообразия явилось отсутствие единого ее определения. В статье проводится мысль что несмотря на доминирование естественного права в формировании концепции конституционализма, что позволило правоведам говорить об исключительности конституционализма как правовой категории, все же необходимым моментом является учет как философских, так и политических предпосылок его становления и развития. В этой связи особое внимание в статье и уделено рассмотрение данной категории как с политологических позиций. В качестве основной методологии настоящего исследования выбрана системная методология, позволившая раскрыть многогранность, сложность и динамичность природы конституционализма как предмета междисциплинарных исследований. В качестве основного вывода определяется необходимость развития категории конституционализма в политологическом дискурсе исходя из его понимания как социально-политического феномена, предназначением которого заключено в существовании потребности общества в рациональном развитии современного государства. Данная потребность и может быть удовлетворена благодаря развитию на основе теории конституционализма действующего политического механизма политико-властных отношений.


Ключевые слова:

конституционализм, государство, политика, право, политическое устройство, современное государство, политическая власть, ограничение власти, политическая идеология, политическая стабильность

Abstract:     This article gives special attention to examination of the existing approaches towards the category of “constitutionalism”. Absence of the universal definition of this category became the result of such multiplicity. The author expresses an opinion that despite the dominance of natural law in establishment of the concept of constitutionalism, which allowed the legal experts speak of the exclusiveness of constitutionalism as a legal category, the moment of considering the philosophical and political prerequisites of its establishment and development remains necessary. Thus, particular attention is focused on the review of this category from the positions of political science. The author highlights the necessity of development of the category of constitutionalism in politological discourse based on its perception as a sociopolitical phenomenon, the purpose of which consists in existence of the demand of society in the rational development of modern state. Such demand can be satisfied due to the development of the current political mechanism of political power relations based on the theory of constitutionalism.    


Keywords:

Political stability, Political ideology, Limitation of authority, Political power, Modern state, Political structure, Law, Politics, State, Constitutionalism

Появление теории конституционализма явилось результатом эволюции общественного сознания, отразившей естественную потребность общества в определении новой формы социального порядка. Доминирование естественного права оказало значительное влияние на теоретическое обоснование конституционализма, позволившее правоведам утверждать его исключительность как правовой категории. В этом контексте конституционализм объединил идеи верховенства права, приоритет прав и свобод личности и общественного договора, создав предпосылки формирования рационального политико-правового устройства государства, которые должны быть зафиксированы в обязательной для исполнения конституции.

Формализация конституции происходит в 1787 году с принятием в США конституции американского государства, унаследовавшего концепцию парламентского права как формы обеспечения политической свободы в универсальной форме. Конституция в качестве особого политико-правового феномена возникла из разграничения общества и государства, сделавшего необходимым создание такой политической организации, которая поддерживала бы консенсус между ними с учетом меняющихся условий и расстановки политических сил. Конституция, согласно позиции Ж.—Ж. Руссо, складывается из совокупности политических законов, определяющих отношение суверена к государству [36. с.348]. Подобное понимание фактически предопределило отношение к конституции как основанию, определяющему, с одной стороны, отношение народа к государству, с другой – порядок осуществления государством властных полномочий по отношению к народу. Конституцию стали трактовать как двойственную конструкцию, воплощающую, соответственно, идейно-ценностный образ государства в конституции и инструментальные механизмы осуществления конституционных полномочий государством.

Идейно-ценностный подход к конституции нашел отражение в концепции Д. Ролза, для которого необходимым условием в ее содержании было наличие политических идеалов гражданского общества. Он рассматривал конституцию в качестве формы инкорпорации равных для всех политических свобод, с помощью которых граждане осуществляют свое предназначение способом открытым для всех [63. с.337]. Для него в каждой подлинной конституции должны быть инкорпорированы три основные принципа справедливости: принцип свободы; принцип неравенства выгодного всем; принцип равного доступа всех к политической власти. В конечном счете, писал Д. Ролз, именно от конституции зависит, чтобы восприятие общества как системы честной кооперации усилий свободных и равноправных граждан перестало быть в нашем мире риторическим [63. с.166].

Инструментальный подход базируется главным образом на понимании сущности конституции, исходящем из статусности политической власти в государстве. В качестве особо характерного примера можно привести концепцию конституции Ф. Хайека, который определяет ее в качестве документа, организующего распределение власти по важнейшим сферам политического управления [57, с.37]. Аналогично и у Д. Брайса конституция выступает в качестве правового инструмента, предписывающего структуру, компетенцию и виды политических властей, взятых в совокупности с общим механизмом управления [52, с.10].

В рамках инструментального подхода проблема соотношения конституционализма и конституции приобрела четкое понимание, в рамках которого конституция есть основное условие не только появления конституционализма как отражения идеальной формы правового устройства, но и фактор, определяющий целенаправленность его практической реализации - обеспечение формирования реального правового государства. Генезис конституции как основания становления политико-правовых отношений в границах определенной социальной системы, формализованной в виде правовой государственности, кладет в основание указанных отношений гегелевский принцип: «Абстрактное есть право, осуществление его — государство» [7, с.380]. При этом основной функцией конституции в рамках инструментального подхода, выступает нормативное ограничение политической власти. Как справедливо отмечает Ф. Хайек: «Где демократические институты не сдерживаются властью конституции, они могут привести общество к тоталитарной демократии и диктатуре плебисцита» [44, с.22-23].

Конституционализм в сравнении с конституцией представляет собой теорию объяснительного характера и с идеологической направленностью. Речь идет об учении, выходящем, по Ж.—Л. Шабо, за рамки юридической технологии и кроющихся за ней политических реальностей с тем, чтобы попытаться наделить определенный тип конституции достоинствами, которые, думается, превосходят ее потенциал [47, с.50-54]. Конституционализм выступает, прежде всего, категорией, определяющей осознание определенной сущности политико-правовых взаимоотношений той или иной социальной общностью. В соответствии с таким пониманием содержания конституционализма он стремится не просто добиться свобод путем прояснения отношений между правителями и управляемыми, а также внутри самой коллегии властвующих. Подтверждением является позиция Х. Вейлера и М. Винда которые указывают: «конституционализм воплощает ценности, часто незаявленные, которые лежат в основе материальных и институциональных условий в определенной конституции. На этом уровне, отделяя конституцию от конституционализма, можно утверждать, например, что итальянская и немецкая конституции, отражающие различия в материальных и институциональных условиях, отвечают подобному конституционализму, впитавшему определенные неокантианские гуманистические ценности, объединенные в понятии Rechtsstaat» [71, с.3]. Подтверждением явилась позиция К.Нино, который указывал на существование отличий конституции от конституционализма, поскольку последний служит средством оценки эволюции формы, содержания и легитимности самой конституции [61]. Таким образом, фактическое существование идейно-ценностного и инструментального подходов к исследованию конституции позволяет объяснить роль конституции и конституционализма по отношению друг к другу: при институциональном подходе конституционализм является производным от конституции, в рамках идейно-ценностного подхода конституционализм является предпосылкой формирования конституции.

Несмотря на фактическое отсутствие конституционализма как цельного социально-политического воззрения, в XVIII—XIX веках в России возникают первые конституционные идеи об ограничении власти монарха, преобразования абсолютизма в конституционную монархию (М. М. Сперанский), а также разработка проектов конституции (Н. Н. Новосильцев, П. И. Пестель, Н. М. Муравьев, П. А. Валуев, М. Т. Лорис-Меликов). Как условия становление правового государства при исследовании конституционализма большое значение имела теория естественного права. Его трактовка сформировала как метафизическое направление, представленное Б. Н. Чичериным, К. Д. Кавелиным, А. Д. Градовским и ряд других авторов, и социологическое, представленное С. А. Муромцевым, В. И. Сергеевичем, М. М. Ковалевским. В начале ХХ века на основе исследовательских положений данных авторов и происходит формирование конституционализма в России как самостоятельной политико-правовой теории.

Наиболее прогрессивными и последовательными представителями конституционализма становятся конституционные демократы, которые под влиянием государственной школы русской юриспруденции XIX века (А. Д. Градовский, К. Д. Кавелин), а также либералов (Б. Н. Чичерин) восприняли идею о государстве как главном средстве социального развития в России. П. И. Новгородцев как идеолог конституционализма становится одним из организаторов конституционно—демократической партии [43]. Его идеи нашли развитие в работах Н. Н. Алексеева, Б. П. Вышеславцева, И. А. Ильина, которые внесли значительный вклад в разработку насущных проблем конституционализма.

Идеалом кадетов стала парламентарная монархия английского типа с той особенностью, что для них неприемлемой оказывалась консервативная верхняя палата, существовавшая в Великобритании. Поэтому они не приняли установившийся в российских политических условиях после государственной реформы 1905–1906 гг. монархический конституционализм с преобладающим положением монарха в механизме государственной власти, юридическим основанием которого стали Основные государственные законы 23 апреля 1906 г [16, с.279]. Несмотря на то, что с провозглашением политических свобод, неприкосновенности личности, созданием первого российского органа народного представительства в России фактически появилась первая конституция.

В советский период исследователи конституционализма, как отмечал О. Е. Кутафин, длительное время связывали его предмет исключительно с буржуазным государством и правом, буржуазными конституциями. В 20-х годах в советских изданиях конституционализм рассматривался как политическая система, «при которой власть монарха в государстве ограничена народным представительством (парламентом)» [38, с.151]. По мнению Е. А. Скрипилева данное определение узко, так как в этом случае охватывается строго определенный исторический период, не учитывающий республиканскую форму правления. Под конституционализмом он сам понимал теоретические взгляды, «теорию конституции как основного закона государства, теорию представительных (парламентских) учреждений, учения о политических свободах граждан (и борьбу за эти свободы). Подлежит учету и общественное мнение о конституции, о ее желательности или нежелательности. Следует иметь в виду и конституционные проекты, разработанные правительством либо политическими партиями и группировками» [39, с.206].

Представления о конституционализме в этот период отражали идеологические тенденции советской власти, представляя его, во—первых, как систему определенных знаний, взглядов; во—вторых, как общественно—политическое движение, основным вопросом которого выступает конституция, достижение на ее основе определенных классовых целей, удовлетворение классовых интересов; в—третьих, как определенное состояние общественных отношений, достигаемое в результате точного и неуклонного соблюдения конституционных предписаний [10, с.175]. Тем не менее, при исследовании советских конституций понятие конституционализм практически не использовалось. В советских словарях и энциклопедиях слово «конституционализм» даже не упоминалось [50]. Видный исследователь данной проблемы И. М. Степанов пояснял, что в познании идей и принципов социалистического конституционализма в их динамике по законам диалектико—материалистической логики советское государствоведение «застряло» в своем движении на уровне 30-х годов [41.с.4].

В постсоветский период исследование проблем становления и развития конституционализма в России как в историческом, философском, так и в политико—правовом аспекте приобретают высокую популярность. Как сложная и многогранная категория конституционализм исследуется в современной отечественной политологии, философии, истории и праве. Этим обусловлено различное понимание данной категории, основные посылки которой исходят из различных теоретических подходов. Так, относительно генезиса конституционализма в отечественной науке выявились две точки зрения. Согласно первой в России идеи конституционализма не были заимствованы с Запада, они имеют свои давние традиции, уходящие корнями в глубь веков [27, с.4]. Согласно второй – становление конституционализма в большинстве государств имеет исключительно заимствованное происхождение. Исходя из этой точки зрения, конституционализм в России является характерным примером «...существования и развития конституционных начал в неадекватной их природе культурной среде» [30, с.9].

В настоящее время конституционализм как исследовательская проблема является в отечественной науке приоритетной, в основном, в рамках формально-юридического подхода, что вытекает как из историко-правовой практики становления конституционализма в России, так и доминирования мнения о сущности конституционализма как правовой категории, о неразрывности конституционализма и конституции как основного закона государства. Среди значимых исследований, посвященных проблемам конституционализма, выделяются диссертационные исследования Р. А. Ромашова [34] (1998), А. Г. Пархоменко[28] (1999), Ю. В. Пуздрача [32] (2001), И. А. Кравца [17] (2002), Н. А. Бобровой [3] (2003) и Н. В. Мамитовой [20] (2006). Также, методологически важным исследованием в начальный период становления конституционализма в современной России явилась диссертационная работа А. Н. Медушевского [23], посвященная политико—философским основаниям русского конституционализма.

Исследовательская практика конституционализма в настоящее время сформировала три основные подхода, которые в той или иной мере затрагиваются в исследованиях конституционализма. Прежде всего, конституционализм рассматривается с инструментальных позиций как производная категория от конституции, отражающая существование конституционных элементов, отношений, процессов; следующим является описание конституционализма как определенного идейно-ценностного конструкта – доктрины, идеи и даже идеологии; третий подход во многом объединил два предыдущих, отражает конституционную практику, или как ее называет В. Е. Чиркин: «материализованная реальность конституционализма» [47, с.39]. Не все специально выделяют эти три составляющие, но научный анализ развивается обычно в этих трех направлениях.

В рамках инструментального подхода основную идею Р. Скратон определил как защиту конституционной государственной власти, то есть «государственной власти, действующей на основе и с ограничением конституцией» [65, с. 94]. Аналогично и А. Шайо связывает существование конституционализма с ограничением государственной власти в интересах общественного спокойствия. По его мнению, конституционализм стремится охладить текущие страсти, не угрожая эффективности управления [48, с. 20]. Конституционализм нельзя определить путем исчерпывающего перечисления свойств, так как это скорее консервативная ценностная концепция, дело вкуса, но на незыблемой основе и при целевой установке. При этом А. Шайо, отрицая возможность создания общего понятия конституционализма, которое охватило бы все его стороны, определяет важные, по его мнению, функции: обеспечение основных прав и свобод, и, прежде всего, права частной собственности; верховенство законов; формальное равенство всех перед законом; разделение государственных властей; осуществление государственной власти органом народного представительства, избранным широким кругом лиц с исключением каких бы то ни было сословных принципов; ответственность исполнительной власти перед высшим законодательным органом; определение государственных доходов и расходов законодательным органом народного представительства.

Общая отечественная правовая позиция относительно понимания конституционализма связана с теорией и практикой организации государственной и общественной жизни в соответствии с конституцией [35, с. 450], либо «конституционализм:1) правление, ограниченное конституцией, или общественно—политическая система, опирающаяся на конституционные методы правления; 2) конституционная доктрина, в основу которой положена идея конституционализма» [14, с. 129]. А так же конституционализм в российском правоведении - это ни что иное как «система взглядов, идей, концепций, в которых воплощены представления о конституционном государстве, их конституционном оформлении, а также политико-правовая практика реализации таких идей и закрепляющих их норм» [4, с. 164-166].

Как результат развития либеральной мысли доктрина конституционализма возвысилась над существовавшей монархией, подготовив основания демократического устройства государственной власти, представительного правления и внедрения правовых методов регулирования общественных отношений. Именно поэтому для А. Н. Медушевского конституционализм представляет собой осознание обществом социального конфликта, как метод инструментального разрешения этого социального конфликта в сравнительно—исторической перспективе и, наконец, как определенный феномен политической системы [24, с. 4]. Предложенное им понятие имитированного (или мнимого) конституционализма есть специфический способ нивелирования социальных противоречий, обеспечивающий сохранность неких социальных, традиционных устоев от радикальных трансформаций: «…мнимый конституционализм есть попытка использования социальной демагогии в интересах сохранения традиционных властных структур» [24, с. 200-201]. Это достигается посредством создания некой качественно новой, прогрессивной политико-правовой формы - основного закона, учреждающего и закрепляющего соответствующие институты и механизмы. При этом в качестве неопровержимого обоснования выдвигается фактор высшей легитимности этой конституционной формы, так как она является актом волеизъявления всего народа [24, с. 200-201].

Сужая в своих исследованиях реализацию конституционализма до уровня правительства, конституционализм у С. Фридриха предполагает «ограничение правительства» в ситуации, в которой высший закон «эффективно сдерживает» тех, кто контролирует принудительные инструменты государства [54]. Некоторые авторы используют конституционализм как способ обращения пониманию и к практике государственного управления: конституционализм есть «ограничение государственного управления верховенством закона» (К. Ленартс) [60, с. 205]; конституционализм является набором определенных убеждений, связанных с идеей конституционного управления (Н. Волкер) [70, с. 266-267]; выступает как совокупность основных идей, принципов и ценностей государства, которое стремится предоставить своим членам определенную часть государственного управления (У.Прусс )[62, с. 11-12]; современный конституционализм требует введения ограничений на полномочия правительства, соблюдение законности и защиты основных прав человека (М.Розенфельд) [64, с.3]. Но необходимо отметить и иную точку зрения: С. Санштейн настаивает, что ограничение государственной власти — только один из многих принципов, связанных с конституционализмом [66, с.434-436]. Тем не менее, для большинства авторов, конституционализм эквивалентен ограничению власти. Они принимают характеристику МакИлвайна или С. Фридриха, которые говорили о конституционализме как эффективном упорядоченном сдерживании государственной власти [54, с. 35-36]. В целом, в рамках инструментального подхода конституционализм выступает как обобщение двух элементов: правление, ограниченное конституцией, опирающееся на конституцию, конституционные методы правления и политико-правовая теория, обосновывающая необходимость установления конституционного строя [37, с.180].

Исследование конституционализма как специфического идейно-ценностного феномена получило также серьезное развитие в работах отечественных и зарубежных ученых. Прежде всего, в рамках данного подхода конституционализм определяется как философия конституционного мировоззрения, закрепленная в основном законе, система правовых ценностей, обеспечения верховенства конституции, ее приоритетности и реальности, правления в рамках конституции [12, с. 63]. Данное мировоззрение, согласно В. Т. Кабышеву, формируется на основе правовых ограничений государственной власти как условие развития гражданского общества. В более конкретном, структурированном плане конституционализм представляется: во-первых, в качестве доктринального конституционализма как особой философско-правовой теории; во-вторых, в качестве философско—правовой категории, воплощающей в себе нормативно-правовой конституционализм как систему конституционного позитивизма; в-третьих, это онтологический конституционализм, который предстает как конституционно-правовая практика; и, наконец, в-четвертых, конституционализм как философско-правовая категория, объединяющая характеристики одной из форм общественного сознания [5]. Существует также представление, что понятие «конституционализм» можно рассматривать, с одной стороны, как теоретическую доктрину, а с другой стороны, как государственный строй, созданный в соответствии с этой доктриной [18, с. 44].

Особое место занимают исследования, в которых конституционализм представляется, прежде всего, как «система представлений об общедемократических, общецивилизационных политико-правовых ценностях государственно организованного общества» [40, с. 30-31]. Идеологией уважения, соблюдения и защиты конституции, общегосударственной, надпартийной идеологией любого правового государства представляет конституционализм В. С. Нерсесянц: «Разумеется, конституционализм как общегосударственная, надпартийная идеология (государственно—правовое сознание, позиция и ориентир) не противоречит положению Конституции РФ: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» [25, с. 8]. Совершенно очевидно, что этот запрет относится ко всем партийным идеологиям, но никак не к конституционализму — уже в силу общегосударственной природы и общеобязательного характера самой Конституции. В развитие данного подхода для С. А. Авакьяна конституционализм предстает в качестве сложной общественно—политической и государственно—правовой категории, основу которой составляют идеалы конституционной демократии, наличие определенных принципов власти, соответствующего конституции политического режима и системы защиты ценностей демократии, прав и свобод человека и гражданина, конституционного строя в целом [1, С. 304-305].

В основе понимания конституционализма как политической идеологии М. Туше лежит оправдание как использования власти, так и обосновываются ее ограничения [68]. С этой позиции сущность конституционализма не может заключаться в структуре конституционных мер и учреждений, которые существуют в определенной стране. Скорее она должна проявляться впрактике конституционализма, в форме политики, которая основана на понятии уважения к правовым нормам, в которых правительство, однако, формируется на основе основных ценностей и стремлений сообщества [58, с.14]. То есть это та родовая конституционная система правления, которая основывается на определенном процессе в пределах общества, в котором сообщество посвящает себя правовым нормам, определяет его основные ценности, и соглашается соблюдать установленную структуру, гарантирующую, что формальные социальные учреждения будут уважать согласованное ценности.

Как особое идейно-ценностное образование конституционализм выделяет и В. Н. Шаповал: «...конституционализм — это, прежде всего, политико—правовая идеология, интеллектуальные обобщения, присущие определенному этапу исторического развития», указывая, что вместе с тем конституционализм «нередко воспринимают как общественно—политическое движение, направленное на реализацию соответствующих идей» [49, с. 17]. В данном аспекте В. В. Кочетков справедливо, на наш взгляд, указывает, что только на основе конституционализма с его признанием за каждым гражданином человеческого достоинства и права на частную и публичную автономию возможна выработка новой национальной идеи в России, которая освободит творческий потенциал российского народа [15].

Достаточно распространенной является точка зрения, согласно которой в непреложном составе идеалов и ценностей конституционализма находятся такие приоритеты, как человек, его права и свободы; суверенитет (национальный, народный, государственный); народовластие, парламентаризм со всеми его составляющими, прежде всего, верховенством закона и разделением властей; признание и защита всех форм собственности, политическое многообразие, политический плюрализм и некоторые другие. И. М. Степанов указывает, что конституционализм настолько функционально слитная система политико—правовых ценностей, что от степени и методов реализации одной из них зависит состояние остальных, а при известных обстоятельствах и судьба конституционализма как такового. К примеру, неразвитый парламентаризм — показатель неразвитого конституционализма, а с уничтожением парламентаризма кончается и конституционализм (точнее, прерывается, потому что исторически и глобально он неистребим, как сама демократия) [42, с.4]. Вместе с тем, данная точка зрения позволяет продлить список идеалов и ценностей до бесконечности, что фактически может свидетельствовать о том, что конституционализм — это размытая идейно-ценностная совокупность, формируемая на основе субъективного критерия и включающая разнопорядковые категории (например, права человека и парламентаризм).

Позиция В.Т.Кабышева и Т.М.Пряхиной, рассматривающих конституционализм как систему ценностей, идей и взглядов на характер политико—правовой организации государства, философия юридического мировоззрения, основанного на постулатах правового государства [13, с. 32], сводится к содержанию правовой государственности и не отражает всей полноты идейно-ценностного содержания конституционализма, а точнее констатирует только производные идеи и ценности. Так, основные ценности конституционализма, считают они, формируются в качестве таких принципов, как приоритет прав человека, народовластие, разделение властей, федерализм, верховенство права и подчеркивают, что знаменательным шагом в истории конституционализма в России явилось признание высшей ценности человека, его прав и свобод. Это также подтверждает и А. Г. Пархоменко [27, с.4]. Обобщением этой позиции является мнение Н. В. Витрука: «Конституционализм - это сложно—динамическая система в условиях переходного периода в целях построения свободного гражданского общества, социально ориентированного правового государства, в котором высшей ценностью является человек, его достоинство, права и свободы» [6].

Однако нередко встречает понимание и точка зрения В.В.Речицкого, считающего, что приоритетными ценностями конституционализма являются не демократия и дарованные права человека (традиционный советский подход), а, прежде всего, свобода, широкий рынок и ускорение социальной динамики одновременно в политической, экономической и культурной областях [33]. В любом случае определение конституционализма включает в себя суждение об очевидных ценностях. Эти ценности в общем виде и были определены американским исследователем А. Е. Дик Ховардом: согласие народа, открытое общество, ограниченное правительство, неприкосновенность личности, судебный надзор, преемственность конституционного развития [45].

В рамках идейно-ценностного подхода конституционализм представляется в форме некой идеальной модели политико-правовой организации общества, выступающей объектом социальных устремлений, закрепленной в особом нормативном акте, обладающем высшей степенью легитимности и высшей юридической силой. В существующих исследованиях конституционализм также оценивается как эволюционный этап демократизации [11], либерализации общественной жизни, детерминируемый потребностями российского социума, а также как объективно необходимый процесс функционирования цивилизованных государств на базе конституционного законодательства как основного правового регулятива общественных отношений [2]. В данном контексте конституционализм, с одной стороны, выступает как закономерный этап эволюции политической системы, органическое завоевание институционального оформления политических свобод и механизмов правового регулирования социальных отношений. А с другой, как политико—правовой режим, включающий в себя в качестве составных элементов общезначимые правила, в соответствии с которыми осуществляется формирование и функционирование аппарата государственной власти, а также юридические механиз­мы, посредством которых обеспечивается подчинение действую­щим правилам всех субъектов социально—политических отноше­ний, в том числе и самих представителей государственной вла­сти [21, с.3].

Особое место в исследовании конституционализма занимают «пограничные» воззрения на конституционализм. В частности, выходя за пределы инструментального подхода, Л. Крамер констатирует двойственное понимание его сущности и вводит понятия «правовой конституционализм» и «народный конституционализм». Для сторонников «правового конституционализма» регламентация высшей власти в соответствии с предписаниями конституции лежит на судах. Поскольку суждения суда расценены как значимые для других государственных органов, эти политические акторы подчиняются судебным решениям, несмотря на их собственные интерпретации конституции. Сторонники «народного конституционализма», в отличие от этого, разрешают и даже требуют, чтобы исполнительная и законодательная власти независимо интерпретировали конституцию наряду с судебными решениями в ходе выполнения своих функций. Кроме того, эти ветви в конечном счете подчинены «активному и продолжающемуся контролю над интерпретацией и осуществлением конституционного закона» непосредственно народом, «существующим как коллектив, способный к независимому действию и выражению». Интересно, что сторонники «народного конституционализма» могут принять судебное решение, отказываясь при этом принять судебное превосходство [59, с.959].

Концепция политического конституционализма, предложенная Р. Беллами, Дж. Уолдроном, А. Томкинсом обогащает рассуждения о конституционализме с точки зрения политической по целому ряду причин: во-первых, «политический конституционализм предлагает способ определения закона и, объясняя свое влияние, связывает его источник с демократически избранным законодательным органом» [51, с.110]. Выявление значимости закона усиливает правовую определенность и обеспечивает прочную основу для рассуждений о правах. Во-вторых, как конституционная теория, политический конституционализм сделал столь необходимый акцент на анализе политических институтов. В этой связи, основным посылом политического конституционализма является то, что парламенты, как политические институты, играют основную роль в определении содержания прав и свобод [72, с.191].

В рамках данной концепции различие между политической и юридической конституцией состоит в том, что согласно первой правительство несет ответственность в рамках политического процесса в отличие от ответственности правительства, налагаемой в судебном порядке [53, с. 2135]. Это различие состоит в механизме, посредством которого применяются конституционные гарантии. В юридическом конституционализме почти все конституционные гарантии обеспечиваются судами. В политическом конституционализме соблюдение конституционных гарантий основывается на механизме представительства в законодательных органах. Для политических конституционалистов - проведение политики включает в себя конституционный выбор, а не просто ее осуществление. Основное убеждение политических конституционалистов исходит из того, что решения о правах и свободах есть сфера политического процесса, в то время как ключевой ролью судебных предписаний должно быть ограничение правительства и защита политического процесса. Поэтому главным достоинством политической конституции, по сравнению с альтернативной правовой конституцией, является приоритет защиты и повышения статуса прав и свобод человека в более надежной форме и эффективным способом. Как указывал основоположник политического конституционализма Д. Гриффит «закон не может быть заменой для политики» [56, с. 16]. Закон, по его мнению, является не более чем одним из средств, с помощью которых политические конфликты продолжаются, или могут быть временно разрешены» [56, с. 20]. В этой связи содержание прав и свобод человека обретает высокую ценность и ничто иное уже не может претендовать на такой привилегированный статус.

Политические конституционалисты особо подчеркивают, что политическая конституция, как более широкое понятие, должно иметь и правовой элемент – правительство должно действовать в соответствии с законами. Правовые конституционалисты отдают предпочтение более значимой роли закона. Это действует в ущерб политическим формам отчетности, контроля и сдержек, затрагивая проблему баланса и укрепления существующих процедур судебного контроля над правительством. Правовые конституционалисты предлагают конкурирующие концепции либерализма, в которых и народ и парламент перестает быть суверенным, сдерживаются совокупностью предопределенных либеральных ценностей, опосредованных традиционно консервативным институтом - судебной властью [53, с. 2136]. Верховенство парламента в рассуждениях о правах предполагает у политических конституционалистов различную форму отказа от судебной защиты. Некоторые ограниченные формы судебного контроля действительно могут быть признаны легитимными. В качестве особой задачи приверженцы теории политического конституционализма является, насколько это возможно, обособление компетенции судебной власти.

Один из идеологов политических конституционалистов А. Томкинс так определил место судов в политической конституции: суды должны придерживаться контроля законности и «ядро функции судов в конституционном праве, это определение юридических полномочий правительства» [67, с.1]. Он полагает, что суду следует определить деяния власти, подпадающие под его законные полномочия, и что защита гражданских свобод должна быть особой привилегией [67, с.6]. Так же как и А. Томкинс, Р. Беллами использовал положения республиканской теории для разработки явно нормативного изложения идеи политического конституции. Но в отличие от А. Томкинса, для которого ответственность министров перед парламентом является ядром политической конституции, функция законотворчества законодателя - это основа, которая определяет в политической конституции Р.Беллами форму демократической конституции.

Дж.Уолдрон делает акцент на том, что удовлетворение потребностей граждан должно стремится к определенной совокупности конституционных ценностей как условию реальной действенности политического конституционализма [69, с. 1405]. Но это предполагает существование общей политической культуры. Политика, если понимать ее только как процедуру, не может быть полностью автономной. Слабый судебный контроль не совместим с такого рода политической культурой. Поэтому приверженцы политического конституционализма предполагают форму сильного судебного рассмотрения как условия более надежной защиты прав и свобод человека [55, с.1076].

Как отдельная разновидность исследований конституционализма выступают отечественные работы, затронувшие данную проблему в политологическом дискурсе. Определяя немногочисленные на сегодняшний день диссертационные работы (М. Ю. Мартынов [22] (1999), А. В. Елисеев (2003), Д. В. Лисицин (2004), Ю. В. Дьяченко (2013)), можно отметить, что отечественная политологическая исследовательская практика конституционализма проходит стадию своего становления. Например, конституционализм, по мнению Д. В. Лисицина, выступая в качестве составляющей современного политического процесса, представляет собой политическую модель взаимодействия основных субъектов политики - общества и государства, которое представляет собой систему политических и публично-правовых институтов, функционирующих на основе принципа суверенитета народа, а также принципов гарантированности основных прав и свобод человека и гражданина, верховенства права, разделения властей, конституционного контроля [19].

Ряд авторов трактуют конституционализм как установление и функционирование политических систем, которым присуща философия ограниченной власти. В таких системах, как правило, имеются законы о политических и экономических правах и свободах граждан, которые, наряду с другими структурными элементами, предназначены для защиты прав личности от незаконного принуждения со стороны государства [26, с.57]. Целостность представления о конституционализме [9] также включает его интерпретацию как политической доктрины, так и политико-правового режима, включающего институционально-правовую организацию власти на основе разделения властей «по горизонтали» и «по вертикали», а также верховенство правовых законов, прежде всего Конституции, ограничивающих пространство государственной власти и гарантирующих права и свободы человека и гражданина. В целом, по мнению Ю. В. Дьяченко, конституционализм как политическое явление представляет собой совокупность принципов и способов, позволяющих избежать полновластия и всевластия одного лица, небольшой группы лиц или органа власти [8].

Отсутствие сосредоточения власти в одних руках, так же как наличие государственного правления, построенного на конституционных нормах и подчинения ему всех граждан, выступают основными характеристиками демократической формы правления. Конституционализм выступает той формой общественного развития которой, с точки зрения В. Б. Пастухова, заканчивается эволюция государственности в государство [31, с.71]. Вместе с тем, на сегодняшний день конституционализм, по его мнению [29], феномен скорее уникальный, чем универсальный. Он появился на свет как итог длительной эволюции западной культуры и в результате стечения исключительных обстоятельств. Только в рамках этой культуры сущность конституционализма раскрывается полностью и его развитие целиком органично. Вместе с тем, политическая практика постсоветских государств свидетельствует об обратном в силу невозможности, а порой и неспособности восприятия народами этих государств либеральных оснований западных моделей конституционализма. Это, со всей очевидностью, свидетельствует о сложности, многогранности и противоречивости процесса становления конституционализма в отдельном государстве. Таким образом, представленные многогранные понимания конституционализма позволяют кардинально отличить его от конституции и определить как особый социально-политический феномен, основное предназначение которого состоит в реализации потребности рационального развития современного государства на основе эффективного политического механизма формирования, регламентации и ограничения политико-властных отношений.

Библиография
1. Авакьян С.А. Конституционализм. Конституционное право: Энциклопедический словарь. М., 2000. 676 с.
2. Батайкин В.П. Становление и развитие конституционализма в российском обществе (социально-философский анализ): автореф. дис. ... канд. философ. наук. М., 2006. 22 с.
3. Боброва Н.А. Конституционный строй и конституционализм в России (проблемы методологии, теории, практики): дис.... д—ра юрид. наук. Самара, 2003. 330 с.
4. Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М., 2001. 256 с.
5. Бондарь Н.С. Философия российского конституционализма: в контексте теории и практики конституционного правосудия // Философия права в начале XXI столетия через призму конституционализма и конституционной экономики / Пред. Миронов В.В., Солонин Ю.Н.; издание Московско-Петербургского философского клуба. М.: Летний сад, 2010. С. 46-68.
6. Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России (1991—2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 154—178.
7. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 524 с.
8. Дьяченко Ю.В. Конституционализм как основа культуры демократии: автореф. дис. канд. полит. наук. Саратов, 2013. 22 с.
9. Елисеев А.В. Конституционализм как политико-правовой режим: опыт сравнительного анализа: дис. … канд. полит. наук. М., 2003. 204 с.
10. Еременко Ю. П. Понятие и система социалистического конституционализма // Правопорядок и правовой статус личности в развитом социалистическом обществе в свете Конституции СССР 1977 года. Саратов, 1980. С. 195-199.
11. Ешаманова Е.Ж. Конституционализм в России: социально-политический анализ: дис. … канд. филос. наук. М., 1999. 129 с.
12. Кабышев В.Т. Российский конституционализм на рубеже тысячелетий // Правоведение. 2001. № 4. С. 61-70.
13. Кабышев В.Т., Пряхина Т.М. Теоретические проблемы российского конституционализма // Вестник Саратовской государственной академии права. 1995. № 2. С. 31-41.
14. Конституционное право России: Энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.И. Червонюка. М., 2002. 432 с.
15. Кочетков В.В. Национальная идея России и конституционализм: опыт философии власти // Философия права. 2010. № 6. С. 70-75.
16. Кравец И.А. Конституционализм и российская государственность в начале ХХ века. М.; Новосибирск, 2000. 191 с.
17. Кравец И.А. Формирование российского конституционализма: проблемы теории и практики: дис.... д—ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. 584 с.
18. Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М., 2008. 258 с.
19. Лисицын Д.В. Конституционализм как модель взаимодействия общества и государства: автореф. дис. канд. полит. наук.-Ставрополь, 2004. 24 с.
20. Мамитова Н.В. Российский конституционализм (история и современность): дис.... д—ра юрид. наук. М., 2006. 360 с.
21. Маринец А.В. Конституционализм как идейно—теоретическая основа российского федерализма (историко— и теоретико—правовой аспекты): автореф. ... дис. канд. юрид. наук. СПб., 2003. 24 с.
22. Мартынов М.Ю. Российский конституционализм и тенденции его развития, XX век: дис. … канд. полит. наук. М., 1999. 129 с.
23. Медушевский А. Н. Политическая философия русского конституционализма. Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора философских наук. М., 1994. 64 с.
24. Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм. Российский конституционализм в сравнительной перспективе. М. 1997. 650 с.
25. Нерсесянц В.С. Конституционализм как общегосударственная идеология // Конституционно—правовая реформа в Российской Федерации: Сб. ст. / Отв. ред. Ю.С. Пивоваров. М., 2000. С. 6-10.
26. Основы политологии: краткий словарь терминов и понятий / Под редакцией Г.А. Белова, В.П. Пугачева. М. : «Знание», 1993. 168 с.
27. Пархоменко А.Г. Идеи российского конституционализма и их реализация в отечественном (государственном) праве. М., 1998. С. 32.
28. Пархоменко А.Г. Идеи российского конституционализма и их реализация в отечественном конституционном (государственном) праве: дис.... д—ра юрид. наук. М., 1999. 299 с.
29. Пастухов В.Б. Конституционализм Россия – 2000: цивилизационный выбор и конституционный шанс // Полис (Политические исследования). 1998. № 6. С. 13-25.
30. Пастухов В.Б. Россия на конституционном перекрестке // Конституция как фактор социальных изменений. М., 1999. С. 7-9.
31. Пастухов В.Б. Три времени России: Общество и государство – в прошлом-настоящем-будущем. М., Полис-РОССПЭН, 1994. 159 с.
32. Пуздрач Ю.В. Становление конституционализма в России: теоретический и исторический аспекты развития российской государственности: дис.... д—ра юрид. наук. М., 2001. 392 с.
33. Речицкий В.В. Простые ценности конституционализма: свобода, рынок и социальная динамика // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 2. С. 64-70.
34. Ромашов Р.А. Современный конституционализм: теоретико—правовой анализ: дис. ... д—ра юрид. наук. СПб., 1998. 406 с.
35. Российская юридическая энциклопедия / Под ред. А.Я. Сухарева. М., 1999. 1110 с.
36. Руссо Ж.—Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. 704 с.
37. Саидов А.Х., Хабриева Т.Я. Парламентский глоссарий. М., 2008. 352 с.
38. Самодержавие и либералы в революции 1905-1907 годов. М.; Л., 1925. 168 с.
39. Скрипилев Е.А. Конституционные идеи и проекты в России // История буржуазного конституционализма XIX в. М., 1986. 255 с.
40. Степанов И.М. Грани российского конституционализма (XX век) // Конституционный строй России. М., 1992. Вып. 1. С. 30-47.
41. Степанов И.М. Социалистический конституционализм: сущность, опыт, проблемы // Советское государство и право. 1987. № 10. С. 3-12.
42. Степанов И.М. Уроки и парадоксы российского конституционализма. М., 1996. 108 с.
43. Степанов С.А. Кадеты (Конституционно—демократическая партия) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2006. № 8. С. 75-84.
44. Хайек Ф. Общество свободных. London, 1990. 309 с.
45. Ховард Дик А.Е. Конституционализм // Верховенство права. М.: Прогресс, 1992. С. 53-80.
46. Чиркин В.Е. Вызовы современности и российский конституционализм: общее, особенное, единичное // Конституционный вестник. 2008. № 1(19). С. 34-47.
47. Шабо Ж.—Л. Конституция и конституционализм. Анализ понятий // Полис. 1998. № 6. С. 50-54.
48. Шайо А. Самоограничение власти. М.: Юристъ, 2001. 292 с.
49. Шаповал В.М. Сучасний конституцiоналiзм. Киев, 2005. 559 с.
50. Энциклопедия государства и права. М., 1930. Т. 2. 959 с.
51. Bellamy R. Political Constitutionalism, A Republican Defence of the Constitutionality of Democracy.Cambridge: Cambridge University Press, 2007. 282 р.
52. Bryce J. Modern Democracies. Vol. 2. London: Macmillan, 1921. 542 р.
53. Ewing K.D. The Resilience of the Political Constitution German L aw Journal Vol. 14 No. 12. Р. 2111 — 2136.
54. Friedrich C.J. Constitutional Government and Democracy: Theory and Practice in Europeand America. 4th ed. 1968. 572 р.
55. Goldoni M. Constitutional Reasoning According to Political Constitutionalism: Comment on Richard Bellamy // German Law Journal. 2013. Vol. 14. № 8. 1053-1076.
56. Griffith J. The Political Constitution // The Modern law rewiew. Vol. 42: Issue 1. January 1979. Р. 1-21.
57. Hayek F. Law, Legislation and Liberty. Vol. 3. Chicago: University of Chicago Press, 1979. 258 р.
58. KatzS. Constitutionalism in east central europe: some negative lessons from the american experience. Berghan Books, Providence, 1994. 36 р.
59. Kramer L. Popular Constitutionalism // Сirca сal. L. Rev. 2004. Р. 959-1012.
60. Lenaerts K. Constitutionalism and the Many Faces of Federalism. 38 Am. J. Comp. L. 1990. Р. 205-263.
61. Nino C. S. The Constitution of Deliberative Democracy. New Haven: Yale University Press, 1996.
62. Preuss U. K. The Political Meaning of Constitutionalism, in Constitutionalism, Democracy and Sovereignty: American and European Perspectives / Richard Bellamy ed., 1996. Р. 11-27.
63. Rawls, J. Political Liberalism. N.—Y.: Columbia University Press, 1993. 401 р.
64. Rosenfeld M. Introduction: Modern Constitutionalism as Interplay Between Identity and Diversity, in Constitutionalism, Identity, Difference, and Legitimacy: Theoretical Perspectives / M. Rosenfeld ed., 1994. 434 р.
65. Scruton R. A dictionary of political. London: Macmillan 1982. 744 р.
66. Sunstein C.R. Constitutionalism after the New Deal // Harvard Law Review. 101, 1987. Р. 421-510.
67. Tomkins A. The Role of the Courts in the Political Constitution, 60 U. Toronto L.J. 1. 2010. Р. 1-22.
68. Tushnet М. Authoritarian Constitutionalism // Harvard Public Law Working Paper № 13-47. Available at SSRN: http://ssrn.com/abstract=2369518.
69. Waldron J. The Core of the Case Against Judicial Review. 115 Yale L.J. 2006. Р. 1346-1409.
70. Walker N. European Constitutionalism and European Integration // Pub. L., Summer 1996. Р. 266-290.
71. Weiler J.H., M. Wind «Introduction» // European Constitutionalism Beyond the State. 2003. Р. 7-23.
72. Wilkinson М. Political Constitutionalism and the European Union // Modern Law Review, 2013. № 76(2). P. 191-222.
73. Поярков С.Ю. Конституционализм как основа рациональной политической системы современного общества // Право и политика. 2013. № 13. C. 1882-1890. DOI: 10.7256/1811-9018.2013.13.10094.
References
1. Avak'yan S.A. Konstitutsionalizm. Konstitutsionnoe pravo: Entsiklopedicheskii slovar'. M., 2000. 676 s.
2. Bataikin V.P. Stanovlenie i razvitie konstitutsionalizma v rossiiskom obshchestve (sotsial'no-filosofskii analiz): avtoref. dis. ... kand. filosof. nauk. M., 2006. 22 s.
3. Bobrova N.A. Konstitutsionnyi stroi i konstitutsionalizm v Rossii (problemy metodologii, teorii, praktiki): dis.... d—ra yurid. nauk. Samara, 2003. 330 s.
4. Bogdanova N.A. Sistema nauki konstitutsionnogo prava. M., 2001. 256 s.
5. Bondar' N.S. Filosofiya rossiiskogo konstitutsionalizma: v kontekste teorii i praktiki konstitutsionnogo pravosudiya // Filosofiya prava v nachale XXI stoletiya cherez prizmu konstitutsionalizma i konstitutsionnoi ekonomiki / Pred. Mironov V.V., Solonin Yu.N.; izdanie Moskovsko-Peterburgskogo filosofskogo kluba. M.: Letnii sad, 2010. S. 46-68.
6. Vitruk N.V. Konstitutsionnoe pravosudie v Rossii (1991—2001 gg.): Ocherki teorii i praktiki. M., 2001. S. 154—178.
7. Gegel' G.V.F. Filosofiya prava. M.: Mysl', 1990. 524 s.
8. D'yachenko Yu.V. Konstitutsionalizm kak osnova kul'tury demokratii: avtoref. dis. kand. polit. nauk. Saratov, 2013. 22 s.
9. Eliseev A.V. Konstitutsionalizm kak politiko-pravovoi rezhim: opyt sravnitel'nogo analiza: dis. … kand. polit. nauk. M., 2003. 204 s.
10. Eremenko Yu. P. Ponyatie i sistema sotsialisticheskogo konstitutsionalizma // Pravoporyadok i pravovoi status lichnosti v razvitom sotsialisticheskom obshchestve v svete Konstitutsii SSSR 1977 goda. Saratov, 1980. S. 195-199.
11. Eshamanova E.Zh. Konstitutsionalizm v Rossii: sotsial'no-politicheskii analiz: dis. … kand. filos. nauk. M., 1999. 129 s.
12. Kabyshev V.T. Rossiiskii konstitutsionalizm na rubezhe tysyacheletii // Pravovedenie. 2001. № 4. S. 61-70.
13. Kabyshev V.T., Pryakhina T.M. Teoreticheskie problemy rossiiskogo konstitutsionalizma // Vestnik Saratovskoi gosudarstvennoi akademii prava. 1995. № 2. S. 31-41.
14. Konstitutsionnoe pravo Rossii: Entsiklopedicheskii slovar' / Pod obshch. red. V.I. Chervonyuka. M., 2002. 432 s.
15. Kochetkov V.V. Natsional'naya ideya Rossii i konstitutsionalizm: opyt filosofii vlasti // Filosofiya prava. 2010. № 6. S. 70-75.
16. Kravets I.A. Konstitutsionalizm i rossiiskaya gosudarstvennost' v nachale KhKh veka. M.; Novosibirsk, 2000. 191 s.
17. Kravets I.A. Formirovanie rossiiskogo konstitutsionalizma: problemy teorii i praktiki: dis.... d—ra yurid. nauk. Ekaterinburg, 2002. 584 s.
18. Kutafin O. E. Rossiiskii konstitutsionalizm. M., 2008. 258 s.
19. Lisitsyn D.V. Konstitutsionalizm kak model' vzaimodeistviya obshchestva i gosudarstva: avtoref. dis. kand. polit. nauk.-Stavropol', 2004. 24 s.
20. Mamitova N.V. Rossiiskii konstitutsionalizm (istoriya i sovremennost'): dis.... d—ra yurid. nauk. M., 2006. 360 s.
21. Marinets A.V. Konstitutsionalizm kak ideino—teoreticheskaya osnova rossiiskogo federalizma (istoriko— i teoretiko—pravovoi aspekty): avtoref. ... dis. kand. yurid. nauk. SPb., 2003. 24 s.
22. Martynov M.Yu. Rossiiskii konstitutsionalizm i tendentsii ego razvitiya, XX vek: dis. … kand. polit. nauk. M., 1999. 129 s.
23. Medushevskii A. N. Politicheskaya filosofiya russkogo konstitutsionalizma. Dissertatsiya v vide nauchnogo doklada na soiskanie uchenoi stepeni doktora filosofskikh nauk. M., 1994. 64 s.
24. Medushevskii A.N. Demokratiya i avtoritarizm. Rossiiskii konstitutsionalizm v sravnitel'noi perspektive. M. 1997. 650 s.
25. Nersesyants V.S. Konstitutsionalizm kak obshchegosudarstvennaya ideologiya // Konstitutsionno—pravovaya reforma v Rossiiskoi Federatsii: Sb. st. / Otv. red. Yu.S. Pivovarov. M., 2000. S. 6-10.
26. Osnovy politologii: kratkii slovar' terminov i ponyatii / Pod redaktsiei G.A. Belova, V.P. Pugacheva. M. : «Znanie», 1993. 168 s.
27. Parkhomenko A.G. Idei rossiiskogo konstitutsionalizma i ikh realizatsiya v otechestvennom (gosudarstvennom) prave. M., 1998. S. 32.
28. Parkhomenko A.G. Idei rossiiskogo konstitutsionalizma i ikh realizatsiya v otechestvennom konstitutsionnom (gosudarstvennom) prave: dis.... d—ra yurid. nauk. M., 1999. 299 s.
29. Pastukhov V.B. Konstitutsionalizm Rossiya – 2000: tsivilizatsionnyi vybor i konstitutsionnyi shans // Polis (Politicheskie issledovaniya). 1998. № 6. S. 13-25.
30. Pastukhov V.B. Rossiya na konstitutsionnom perekrestke // Konstitutsiya kak faktor sotsial'nykh izmenenii. M., 1999. S. 7-9.
31. Pastukhov V.B. Tri vremeni Rossii: Obshchestvo i gosudarstvo – v proshlom-nastoyashchem-budushchem. M., Polis-ROSSPEN, 1994. 159 s.
32. Puzdrach Yu.V. Stanovlenie konstitutsionalizma v Rossii: teoreticheskii i istoricheskii aspekty razvitiya rossiiskoi gosudarstvennosti: dis.... d—ra yurid. nauk. M., 2001. 392 s.
33. Rechitskii V.V. Prostye tsennosti konstitutsionalizma: svoboda, rynok i sotsial'naya dinamika // Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo. 2011. № 2. S. 64-70.
34. Romashov R.A. Sovremennyi konstitutsionalizm: teoretiko—pravovoi analiz: dis. ... d—ra yurid. nauk. SPb., 1998. 406 s.
35. Rossiiskaya yuridicheskaya entsiklopediya / Pod red. A.Ya. Sukhareva. M., 1999. 1110 s.
36. Russo Zh.—Zh. Traktaty. M.: Nauka, 1969. 704 s.
37. Saidov A.Kh., Khabrieva T.Ya. Parlamentskii glossarii. M., 2008. 352 s.
38. Samoderzhavie i liberaly v revolyutsii 1905-1907 godov. M.; L., 1925. 168 s.
39. Skripilev E.A. Konstitutsionnye idei i proekty v Rossii // Istoriya burzhuaznogo konstitutsionalizma XIX v. M., 1986. 255 s.
40. Stepanov I.M. Grani rossiiskogo konstitutsionalizma (XX vek) // Konstitutsionnyi stroi Rossii. M., 1992. Vyp. 1. S. 30-47.
41. Stepanov I.M. Sotsialisticheskii konstitutsionalizm: sushchnost', opyt, problemy // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1987. № 10. S. 3-12.
42. Stepanov I.M. Uroki i paradoksy rossiiskogo konstitutsionalizma. M., 1996. 108 s.
43. Stepanov S.A. Kadety (Konstitutsionno—demokraticheskaya partiya) // Vestnik Rossiiskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Politologiya. 2006. № 8. S. 75-84.
44. Khaiek F. Obshchestvo svobodnykh. London, 1990. 309 s.
45. Khovard Dik A.E. Konstitutsionalizm // Verkhovenstvo prava. M.: Progress, 1992. S. 53-80.
46. Chirkin V.E. Vyzovy sovremennosti i rossiiskii konstitutsionalizm: obshchee, osobennoe, edinichnoe // Konstitutsionnyi vestnik. 2008. № 1(19). S. 34-47.
47. Shabo Zh.—L. Konstitutsiya i konstitutsionalizm. Analiz ponyatii // Polis. 1998. № 6. S. 50-54.
48. Shaio A. Samoogranichenie vlasti. M.: Yurist'', 2001. 292 s.
49. Shapoval V.M. Suchasnii konstitutsionalizm. Kiev, 2005. 559 s.
50. Entsiklopediya gosudarstva i prava. M., 1930. T. 2. 959 s.
51. Bellamy R. Political Constitutionalism, A Republican Defence of the Constitutionality of Democracy.Cambridge: Cambridge University Press, 2007. 282 r.
52. Bryce J. Modern Democracies. Vol. 2. London: Macmillan, 1921. 542 r.
53. Ewing K.D. The Resilience of the Political Constitution German L aw Journal Vol. 14 No. 12. R. 2111 — 2136.
54. Friedrich C.J. Constitutional Government and Democracy: Theory and Practice in Europeand America. 4th ed. 1968. 572 r.
55. Goldoni M. Constitutional Reasoning According to Political Constitutionalism: Comment on Richard Bellamy // German Law Journal. 2013. Vol. 14. № 8. 1053-1076.
56. Griffith J. The Political Constitution // The Modern law rewiew. Vol. 42: Issue 1. January 1979. R. 1-21.
57. Hayek F. Law, Legislation and Liberty. Vol. 3. Chicago: University of Chicago Press, 1979. 258 r.
58. KatzS. Constitutionalism in east central europe: some negative lessons from the american experience. Berghan Books, Providence, 1994. 36 r.
59. Kramer L. Popular Constitutionalism // Sirca sal. L. Rev. 2004. R. 959-1012.
60. Lenaerts K. Constitutionalism and the Many Faces of Federalism. 38 Am. J. Comp. L. 1990. R. 205-263.
61. Nino C. S. The Constitution of Deliberative Democracy. New Haven: Yale University Press, 1996.
62. Preuss U. K. The Political Meaning of Constitutionalism, in Constitutionalism, Democracy and Sovereignty: American and European Perspectives / Richard Bellamy ed., 1996. R. 11-27.
63. Rawls, J. Political Liberalism. N.—Y.: Columbia University Press, 1993. 401 r.
64. Rosenfeld M. Introduction: Modern Constitutionalism as Interplay Between Identity and Diversity, in Constitutionalism, Identity, Difference, and Legitimacy: Theoretical Perspectives / M. Rosenfeld ed., 1994. 434 r.
65. Scruton R. A dictionary of political. London: Macmillan 1982. 744 r.
66. Sunstein C.R. Constitutionalism after the New Deal // Harvard Law Review. 101, 1987. R. 421-510.
67. Tomkins A. The Role of the Courts in the Political Constitution, 60 U. Toronto L.J. 1. 2010. R. 1-22.
68. Tushnet M. Authoritarian Constitutionalism // Harvard Public Law Working Paper № 13-47. Available at SSRN: http://ssrn.com/abstract=2369518.
69. Waldron J. The Core of the Case Against Judicial Review. 115 Yale L.J. 2006. R. 1346-1409.
70. Walker N. European Constitutionalism and European Integration // Pub. L., Summer 1996. R. 266-290.
71. Weiler J.H., M. Wind «Introduction» // European Constitutionalism Beyond the State. 2003. R. 7-23.
72. Wilkinson M. Political Constitutionalism and the European Union // Modern Law Review, 2013. № 76(2). P. 191-222.
73. Poyarkov S.Yu. Konstitutsionalizm kak osnova ratsional'noi politicheskoi sistemy sovremennogo obshchestva // Pravo i politika. 2013. № 13. C. 1882-1890. DOI: 10.7256/1811-9018.2013.13.10094.